Киёми тяжело вздохнула от неспособности своего бывшего хозяина сосредоточиться.
— Я использовала печать Хирайшина в комнате твоего сына и сейчас я стою над ним, направляя в него свою чакру. Теперь, надеюсь, мы можем сосредоточиться на том, почему я здесь?
— Извини... Мне было просто интересно, как ты только что появилась у меня за спиной, — упрекнула Кушина.
— Да нет, это ты прости, — ответила Киёми. — Я... Просто в очередной раз кажется, я сделала больно Наруто.
Чувствуя истинное сожаление Киёми, женщина положила руку на плечо биджу, чтобы ее хоть как-то успокоить, и подбадривающе сказала:
— Эй, давай просто сосредоточимся на том, чтобы положить этому конец. — Мгновение спустя как ни в чем не бывало Кушина спросила: — Что именно мы пытаемся закончить?
Кьюби обнадеживающе улыбнулась, после чего кивнула, объясняя:
— Да... Во всяком случае, как я уже говорила, были шаги, чтобы полностью освоить чакру биджу. Одним из самых трудных было противостояние внутреннему 'я'.
— Откуда ты все это знаешь? Мито Узумаки была твоим первым хозяином, и все, что она делала, — это держала тебя взаперти от мира.
Киёми кивнула:
— Верно, но я узнала об этом от первого джинчурики, Старика Рикудо.
— Мудрец шести путей... — недоверчиво прошептала Кушина. — Он был настоящим.
— Конечно, он был, и, вероятно, можно считать его моим отцом, — благоговейно проговорила Киёми. — Хотя он победил и запечатал зверя внутри себя. По-настоящему он освоил свою мощь только спустя годы после долгих проб и ошибок. Первый шаг к этому — овладеть собой, и для этой части он использовал мистический водопад, расположенный в его храме. Вот где мне пришла в голову эта идея. — Киёми молчала несколько мгновений, а затем вздохнула. — Истинная сила джинчурики — это неиспользуемая печать или формула, хотя это может очень помочь. Это воля хозяина. Независимо от того, насколько совершенна печать, если джинчурики потеряют сердце или волю, тогда печать можно преодолеть или даже обойти. Я уверена, Наруто рассказал тебе, что раньше его друг Гаара... был довольно неадекватным.
Кушина кивнула:
— Да, но после его поражения Наруто сказал, что он больше не страдал от этих вспышек.
— Это потому, что дружба с Наруто дала ему надежду, что однажды он может быть оценен народом Суны. А благодаря своему желанию защитить и оградить своих собратьев-шиноби от того, что он несет, и от обычных опасностей, с которыми они сталкиваются, усилило его печать.
— Тогда то, что ты сделала, — это попыталась подорвать собственную волю Наруто, — сказала Кушина, и в ее голосе послышались нотки гнева. Она видела, как плечи Киёми вздрогнули от этого тона, поэтому она попыталась сдержать свои эмоции в узде. — Как именно ты это сделала?
— Возвращаясь к водопаду, о котором я упоминала... Мудрец Шести Путей справился со своей собственной тьмой, медитируя перед водопадом. Там он столкнулся с той версией самого себя, которую скрывал от мира.
— В это довольно трудно поверить, поскольку все легенды, которые я о нем слышала, описывали его как святого.
На губах Киёми появилась небольшая улыбка, но она растаяла, как только биджу продолжила:
— Никто из плоти и крови не может быть идеален — без тьмы. Они просто возвышаются над ней. Это был необходимый шаг, так как чакра биджу Десятихвостого была чистой злобой. Не зная своей собственной тьмы, однажды можно потерять себя; она может полностью развратить человека, используя его темные стороны, которыми его можно соблазнить.
Киёми оставалась спокойной, даже когда они подошли к развилке на пути. Кушина собиралась спросить, куда идти, потому что из-за разговора она больше не могла сконцентрироваться и найти источник злобы, но Киёми, не замедляя шага, свернула налево, из-за чего бывшая джинчурики, а теперь биджу собственной персоной, спросила:
— Как ты узнала, что надо идти этим путем? Ты по-прежнему это ощущаешь?
— Нет... А разве этот путь тебе незнаком? — Когда Кушина отрицательно покачала головой, биджу улыбнулась: — Нет, я думаю, на тот момент ты была больше сосредоточена на встрече с сыном. — Узумаки посмотрела на женщину в замешательстве, прежде чем на лице появилось выражение понимания, и биджу продолжила: — Продолжая с того места, где я остановилась, можно сказать, что эту идею мне подкинул Джирайя, хотя Саске Учиха сделал это возможным.
— Что ты имеешь в виду? Как сын Микото сделал твой план возможным?
— Наруто отлично справляется со своим бременем и скрывает все от людей. Его воля была похожа на сталь, и причиной тому была его цель — стать Хокаге. Он понимал, насколько это сложно, но был настолько уверен, что как только он достигнет своей цели, у него появится много связей с другими, о которых он так мечтал. Я провела бесчисленные годы, пытаясь вырваться из печати. Саске Учиха дал мне то, что было нужно, чтобы воплотить мою мечту о спасении в реальность. Он ввел Наруто в затянувшееся чувство сомнения.
— Ты говоришь, что Наруто никогда не сомневался в себе, пока Саске не дезертировал?
— Не пойми меня неправильно. Он сомневался в себе... Но он всегда быстро подавлял их, когда концентрировался на своей цели достичь положения, о котором мечтал. Кроме того, на каком-то уровне Наруто никогда не сомневался, что с достаточным количеством времени и усилий он мог бы добиться любого результата. Саске все это изменил. О, он никогда не сомневался, что может и вернет его... Но он начал опасаться, что, независимо от того, сколько усилий он вложит в это, он никогда не сможет восстановить связь дружбы, которую разделил с ним и которую Учиха так стремился разорвать, что Джирайя постоянно пытался вбить ему в голову.
Удивленная действиями учителем своего мужа Кушина сказала:
— Я... Я не могу даже представить, что Джирайя вел себя так холодно.
— Он исходил из опыта, — пожала плечами Киёми через некоторое время, пока они приближались к концу коридора, который закончился дверью с небольшой трубой, ведущей к стене. — Независимо от того, как сильно Наруто хотел вернуть Саске, Джирайя знал, что этого не произойдет, если желание будет только односторонним. Как и в его истории с Орочимару. С сомнением приходит гнев, и именно это я и планировала использовать, чтобы убежать. Это почти сработало, когда Джирайя ослабил печать, используя ключ, который Минато ему оставил. Старый Отшельник едва успел сдержать меня и удерживал достаточно долго, чтобы снова затянуть ограничения на мою чакру. Хотя он все равно оставил печать в ослабленном состоянии и как результат...
— Ты создала меня, — обратился к ним третий голос, когда дверь в конце прохода открылась.
Кушина вздрогнула, увидев человека, который стоял в дверях. Он выглядел точно так же, как Наруто, хотя у него были красные зрачки в окружении тьмы.
— Хотя, возможно, создание — это неправильное слово, более похожее на то, что мне дали достаточно чакры, чтобы я смог проявить себя.
Киёми кивнула:
— Да... Хотя то, чего ты надеешься достичь сейчас, невозможно сказать.
Темная версия Наруто ухмыльнулась:
— Моя мечта такая же. Я собираюсь стать настоящим Наруто, а затем — преподать урок этой вонючей деревне за все то время, что они оскорбляли меня.
Кушина и Киёми переглянулись, после чего Узумаки сказала:
— Наруто... Милый, ты не...
— Заткнись!!! — крикнул темный Наруто, заставив красноволосую сделать шаг назад. — Тебя там не было. Ты не представляешь, какая у меня была дерьмовая жизнь. Ты действительно думаешь, что улыбающийся шут, которого ты встретила, — это на самом деле твой сын? Это просто маска, которая стала настоящей.
Увидев, как лицо ее сына исказилось яростью, когда он в нее плюнул, Кушина не выдержала, и на ее глазах появились слезы.
— Я... я так сильно хотела быть рядом с тобой... чтобы дать тебе...
— Но тебя не было, — холодно провозгласил Темный Наруто слова, наносившие Кушине раны, как от ножа, а также заставляя ее задуматься, были ли это настоящие чувства ее сына, которые он испытывал по отношению к ней. Она начала обнимать себя, чувствуя, что была уже на грани, готовясь разрыдаться.
Киёми положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить:
— Не позволяй его словам беспокоить тебя. Просто он действует, как я этого хотела. Вот почему Наруто в последнее время был такой... вёл себя странно. Он просто использует его собственные сомнения против него.
— Это... Ты так холодна, Кьюби, — ухмыльнулся Темный Наруто. — Было время, когда ты называла меня настоящим Наруто.
— Но ты не он, — спокойно ответила Киёми. — Ты всего лишь образ, созданный его отрицательными эмоциями, подобие жизни, которое появилось благодаря моей чакре. И я уверена, что сейчас для поддержания своего собственного существования ты используешь платформу, которая ранее поддерживала душу Кушины.
Темный Наруто ухмыльнулся:
— Ты только отчасти права. Правда в том, что, хоть ты и оторвала трубу от помоста, она не бездействовала, она по-прежнему активна. Но ты действительно думаешь, что я смог бы воздействовать на него до такой степени всего от крохи чакры, к которой мне оставили доступ?
Темный Наруто поднял руку, и коридор внезапно исчез, а его место занял водопад "Истина".
— Как! — воскликнула Киёми, в шоке озираясь по сторонам.
— Почему ты так просто говоришь об этом? — сказал, ухмыляясь, Темный Наруто. — Ты ведь и сама знаешь: у тебя есть довольно темные воспоминания об этом храме. Эх... предательство — это такая прекрасная эмоция, чувствую себя почти так же хорошо, как когда Саске ударил Чидори в мою грудь. — Кушина ахнула от услышанного, а темная версия ее сына посмотрел на Узумаки, продолжив: — Ой, я извиняюсь, а разве шут не упоминал об этом? Становится интересно, что же еще он скрывает от тебя, не так ли? — Он сосредоточился снова на Киёми. — Давай, Кьюби, не притворяйся, что тебе по-настоящему не плевать на мечту этого шута. Это те самые люди, которые удерживали тебя на протяжении более века, и ты действительно хочешь воссоединиться со своими собратьями? Они те же самые, которые всегда завидовали тебе и твоей силе. Почему-то мне кажется, что они неплохо посмеялись над тобой после того, как бросили тебя Учих...
— Заткнись!!! — крикнула Киёми, теряя самообладание. — Я не буду выслушивать какую-то марионетку, которой я дала возможность стать настоящим.
Темный Наруто усмехнулся:
— Опять ты ведешь себя так, будто я ненастоящий Наруто. Если все, что требуется, чтобы считаться настоящим, — это быть из плоти и крови, тогда как только я сломаю этого шута, я буду командовать и считаться реальным, и ты хорошо знаешь, что это вопрос времени.
На мгновение Киёми смутило то, о чем намекал этот Наруто, однако в памяти мелькнул Мадара, когда она противостояла ему, и он ей сказал тогда: 'Кьюби, ты всего лишь мгновенная жизнь, временное существование объединенной энергии... Энергии, которая когда-то была единой конечной формой', — поразившись откровением, она подумала о Темном Наруто: 'Вот какой ты меня видишь?'
Темный Наруто ухмыльнулся, как будто услышал немой вопрос, но ничего не успел ответить, так как со спины его обхватила пара рук.
— Я не уверена, что хочу думать, кто ты сейчас на самом деле... Но я точно понимаю, что ты — это вариант того, как мой сын должен чувствовать себя на каком-то уровне, потому что ты его часть... Я тебя тоже люблю, — обнимая парня, мягко прошептала Кушина.
Глаза Темного Наруто широко раскрылись от слов матери, и он закричал что было сил:
— Отпусти меня!!!
Однако, несмотря на его слова, создание из мрачных эмоций Наруто, казалось, таяло в объятиях. Хотя также казалось, что существование, за которое он так упорно боролся, начало ускользать. Вырвавшись из ее хватки, он удивил женщину, сформировав в руке Расенган.
— Ты издеваешься? Ты правда думаешь, что это все, что нужно... Несешь какую-то чушь про любовь, чтобы заставить меня уйти? Я хочу... — Темная версия блондина затихла, направляя Расенган вперед, но Кушина не двигалась с места, глядя на то, как в его глазах появлялись слезы.
Тем не менее, прежде чем Темный Наруто смог ударить, Киёми схватила его за шею сзади, и до того, как он успел отреагировать на ее действия, парень ворвался в красную чакру и был поглощен биджу. Кушина в шоке от внезапного исхода спросила:
— Что ты сделала?
Киёми поднесла руку, которой до этого схватила темный вариант Наруто, к своему животу, объясняя:
— Я просто поглотила чакру, которую одолжила.
Кушина чувствовала, что Кьюби что-то сдерживала в себе.
— А как же... Ну, его... Я... я думаю, он просто хотел получить шанс испытать...
— Кушина, этот вопрос был решен, — оборвала женщину Киёми, потирая живот почти по-матерински. — Это был всего лишь один маленький аспект личности твоего сына, который не мог чувствовать ничего, кроме отрицательных эмоций, которые мне были нужны, чтобы взломать печать. Эти эмоции существуют в твоем сыне, но не до такой степени, насколько он хотел, чтобы ты поверила.
Кушина не была уверена, что биджу сама верила в то, что говорила. Однако, поскольку альтернативой было бы еще раз позволить тьме свободно творить, что она хочет, внутри Наруто, женщина кивнула, приняв слова Кьюби.
* * *
* * *
* * *
Наруто проснулся в удивительно приподнятом настроении, а самое шокирующее было то, что он не услышал настойчивого голоса в голове, который постоянно напоминал ему слова Кандзи о тех причинах заботы, которой одаривали его возлюбленные. Не сказать, что его сомнения просто исчезли, но они оказались более контролируемыми. Выбравшись из постели, Наруто ощутил странное чувство, как будто кто-то только что покинул комнату, но он просто пожал плечами, полагая, что это всего лишь его разум играл с ним, и, учитывая последние несколько недель, Узумаки с радостью принял этот вариант. Хотя теперь в голову лезли новые поводы для беспокойства, например, как подойти к своим возлюбленным? В конце концов, прошло уже три недели, пусть даже блондин и старался проводить с ними время, он быстро тормозил, если дело касалось каких-то физических действий.
Приняв душ, Наруто оделся и направился на кухню, а когда с завтраком было покончено, задумался, как лучше всего подойти к интересующему его вопросу, но углубиться в свои мысли Узумаки не успел — в дверь постучали. Подав голос, он с удивлением обнаружил, что по другую сторону двери ждал АНБУ:
— Хм... Да? — спросил разочарованный Узумаки, хотя и так уже знал, что это не одна из его возлюбленных.
— Наруто Узумаки, — жестко произнес АНБУ, — тебя вызывают в офис Хокаге.
— Есть идея почему? — задал вопрос он, сомневаясь, что получит ответ.
— Нет, — так же сухо проговорил мужчина,исчезнув в облаке дыма.
Наруто закрыл дверь и задался новым вопросом: чего же хотела от него Цунаде? Ясно было одно: это был официальный вызов, поскольку она отправила АНБУ, а не одну из его возлюбленных. Узумаки знал, что они собирались в деревне накануне ночью, хотя Карин, скорее всего, уже ушла, как и Цунами, — все-таки с гражданским путешествовать намного медленнее. Блондин тяжело вздохнул и стал мысленно ругать себя за то, что так долго разбирался со своим страхом. Но, вспомнив о предстоящем походе к Хокаге, покачал головой, очистив ее от ненужных мыслей и не допустив спада своего хорошего настроения, сделав для себя мысленную заметку, что покажет каждой из своих возлюбленных, насколько они все для него дороги.
