Выйдя из своей квартиры, Наруто запер ее за собой и медленно побрел к кабинету Цунаде. Узумаки надеялся встретиться с ней один на один, и, хотя он мог ощутить, что Кохару поблизости, парень хотел, чтобы причины его вызова были неважными, ведь тогда он сможет попросить прощения за свое недавнее поведение. Он знал, что способ справиться со всем этим был ребячеством, но сильному страху, что все было основано на дзюцу, стало почти невозможно противостоять. Каждый раз, когда блондин пытался уговорить себя, он слышал шепот, который не давая ему покоя, вызывая серьезную обеспокоенность. Один из таких случаев произошел перед тем, как он заснул накануне вечером. Наруто почувствовать, что его возлюбленные собрались вместе и направились к своим частным горячим источникам, но, когда он уже собирался встать с постели, его внутренний голос остановил его:
— И что? Спросишь их: 'Вы уверены, что никто из вас не под моим контролем?' Даже если правда, они быстро уверят тебя, что это не так. Единственная причина, по которой ты знаешь их сладкие ласки, — это дзюцу. Ты не особенный, ты даже не смог спасти своего лучшего друга. И ты ещё хочешь изменить этот мир?
После этого Наруто передумал куда-либо идти и просто заснул под злобный смех, свернувшись калачиком и чувствуя себя ужасно маленьким и беспомощным.
Добравшись до офиса, Узумаки хотел было постучать, но его опередил голос Цунаде:
— Наруто, проходи.
Ощущения блондина подтвердились: Сенджу использовала свою метку, а значит, обе его возлюбленные остались в офисе одни. Он с радостью вошел, но остановился, словив на себе серьёзные взгляды женщин. Они были одни, однако всё равно Кохару выглядела сейчас на свой настоящий возраст, а не на более молодой, поэтому он обеспокоенно спросил:
— Что случилось? Акатсуки добрались до Шестихвостого?
— Боюсь, мы до сих пор не знаем, что с Шестихвостым. Хотя, как выяснилось, он сбежал, когда Пейн сражался с Какаши и другими. Но мы также не можем быть уверены, что с тех пор Акацуки его не поймали, — ответила серьезным тоном Цунаде.
— Тогда что? — встревоженно спросил блондин, попеременно глядя то на одну, то на другую женщину.
Цунаде оперлась локтями на стол и сложила руки перед лицом, скрыв рот от своего возлюбленного, однако ее голос все равно передал весь вес ее авторитета, как только она стала говорить:
— Причина, по которой мы тебя позвали, связана с необходимостью ответить за твое недавнее неисполнение обязанностей.
— Ха, — ухмыльнулся Наруто, — если это касается моего...
Кохару, находившаяся все еще под хенге своего семидесятилетнего естественного возраста, не дала парню договорить:
— Наруто, возможно, ты не осознаешь, но прошло уже больше месяца с тех пор, как ты выполнял официальную миссию для деревни.
Обе женщины могли точно сказать, что это было последнее, чего ожидал Наруто, поскольку они говорили об его обязанностях в качестве шиноби. Цунаде воспользовалась тем, что он отвлекся на Кохару, подтолкнув к нему лист бумаги. После того как молодой человек взял его, он спросил:
— Что это?
— Это список миссий D-ранга, а также запланированная физическая проверка, которую тебе нужно будет сегодня пройти, — ответила Цунаде тоном, который давал Наруто понять, что она не в настроении обсуждать этот вопрос.
Однако Узумаки не смог остановить себя от высказывания:
— Ой, да ладно, я и так все это время тренировался... Я могу понять, что нужно...
— Наруто! — прервала его Цунаде. — Ты генин и согласно "код 9612-42б", тебе нужно выполнить задания, соответствующие твоему текущему рангу. D-ранговые миссии — именно то, что должен выполнять генин без команды. И хотя мы знаем, что ты много времени проводил на тренировочном поле в течение нескольких недель, это не освобождает тебя от выполнения миссий, если ты, конечно, не попросил разрешения, чего ты не сделал.
У Наруто опустились плечи.
— Хорошо... Мне уже пора идти начинать.
Он медленно пошел к двери, делая очевидными свои надежды на то, чтобы хоть кто-то остановил его и дал знать, что они шутят или что они хотели поговорить с ним о его недавнем поведении. Однако даже после того, как он открыл дверь, никто его не остановил.
— Выгул собак? Я ненавижу выгуливать собак... — бормотал Узумаки так, чтоб его услышали все.
* * *
* * *
* * *
Нанаби встала немного прямее, когда печать, которая используется в тюрьме для ограничения чакры, сломалась. Другие заключенные вокруг нее тоже выпрямились, когда их чакра стала снова доступной. Выделив некоторых из своих коллег, она предположила, что многие из них присоединились к Акаме, лишь бы снова получить доступ к чакре. Хотя сама Нанаби даже сейчас, получив доступ к своей чакре, чувствовала себя только наполовину завершенной, а все из-за того, что не могла использовать чакру биджу, которую запечатала Кьюби.
Нанаби проигнорировала гнев ввиду своей неспособности снять печать Кьюби, которая обычно заставляла ее еще сильнее сосредоточиться на стоящей перед ней задаче. И потратила минуту, чтобы изучить своих сокамерников, которые ее окружали и ждали сигнала, чтобы начать дневные тренировки. Хотя, честно говоря, это было скорее похоже на испытание, чем на обычное выяснение своих возможностей.
Заключенные толпились в помещении, которое находилось в пределах комплекса тюрьмы и которое обычно использовали для тренировок охранников-чунинов. С другой стороны двери, где ждали заключенные, находилась комната, которую можно было изменить, чтобы отразить практически любую окружающую среду. Обычно она выглядела схоже с интерьером тюрьмы так, чтобы охранники могли практиковаться в том, что они будут делать в случае, если заключенные вырвутся на свободу. За последние несколько недель Нанаби и ее товарищи участвовали в сражениях, которые происходили в нескольких типах окружающей среды. Как правило, их соперниками были другие новобранцы в схеме Акаме. Во время этих учебных боев им объявляли, что они не хотели, чтобы заключенные убивали своих противников, но это все равно случилось. Хотя, к удивлению Нанаби, Акаме, казалось, молча хвалил более кровожадных заключенных, пренебрегая их жизнями. После получения сообщения о смерти или даже наблюдения за ней, он часто пожимал плечами и что-то шептал своему человеку номер два — Бекко. Заместитель командира тогда отмечал что-то в блокноте, и они продолжали наблюдать за тренировками. Подобное создало у всех заключенных впечатление, что быть максимально агрессивным во время этих тренировок —
на самом деле плюс.
Еще одна вещь, которая удивила Нанаби, заключалась в том, что тренировки не были направлены на то, чтобы заключенные выступали в качестве команды. Все это было больше похоже, что Акаме отбраковывал более слабых заключенных. Хотя она не была уверена, ей все равно было трудно понять, почему они позволили сократить число заключенных. В конце концов, если враг, которого они должны были атаковать, — Коноха, тогда им понадобится каждый способный человек, которого они могут получить. Хотя это также подводило биджу к выводу, что, раз Акаме предпочитает качество количеству, у него, скорее всего, был еще какой-то туз в рукаве, который, по его мнению, дал бы ему преимущество.
Нанаби вынырнула из своих мыслей, когда услышала голос Акаме, начавшего говорить через громкоговоритель:
— Добрее утро, товарищи. Хотя я представляю, как вы там сидите, ожидая стартового звонка, и вам, вероятно, трудно наслаждаться этим. В интересах повышения вашего настроения с удовольствием сообщаю, что это последнее препятствие, прежде чем вы официально станете солдатом, который напомнит всему миру, что значит быть шиноби. Удачи... Ну, и постарайся не умереть.
Внезапно раздался звонок и дверь в комнату распахнулась. Нанаби расположилась так, чтобы быть первой, если бы кто-то ждал ее с другой стороны. Но биджу, не колеблясь, решила, что если там кто-то и будет, то они будут так же удивлены неожиданным началом, как и остальные, и будут недостаточно подготовлены, чтобы задержать первого человека. Подбежав вперед, Нанаби освободила дверной проем, после чего была одновременно удивлена и разочарована, увидев, что ее никто там не ждал. Остальные заключенные последовали за ней и обнаружили, что район был похож на типичную небольшую улицу деревни.
Хотя здания были целыми, было очевидно, что эти условия использовались уже много раз, скорее всего, в тренировках по поимке сбежавших преступников. В результате повреждений и отсутствия других людей даже воздух здесь был словно в заброшенном городе. Нанаби могла чувствовать, как остальные ее товарищи-заключенные неловко двигались позади нее, ведь все они знали, что здесь все равно что-то было, чтобы проверить их. Не желая быть сгруппированной вместе с остальной толпой, она начала прогуливаться по центру улицы, как будто она принадлежала только ей. Причина такого риска была простой: ей нужно было, чтобы ее рассматривали как одного из наиболее высокоценных солдат в предстоящем мятеже. Но было ли это ради плана Кьюби, чтобы задавить готовящееся восстание или ее собственные желания, в данный момент она не была уверена. По правде говоря, Нанаби даже не была уверена в том, чего хотела, за исключением полного владения своей новой формы. Если бы она могла сломать печать Кьюби, которая могла изгнать ее волю из тела, а также лишить полного владения биджу-чакрой, ей не нужно было бы подыгрывать им дальше. Однако она все еще не могла решить, что делать после, что ее очень раздражало. В течение почти ста лет, будучи вторым биджу, захваченным человеком, который стал Первым Хокаге, она жаждала свободы, но, по-видимому, понятия не имела, что делать после ее достижения.
Смелость Нанаби окупилась, когда из первых двух зданий, которые она прошла, ломая стены, вырвались два больших мужчины с криком: 'Та-да!' Повернувшись в сторону угрозы и узнав легендарных глупых братьев Фуджина и Райджина, она почувствовала небольшое облегчение, ведь они направились к другим заключенным. Но это чувство не продлилось долго, ведь почти сразу же она ощутила чье-то присутствие, и этот кто-то приземлился позади нее. Повернувшись, она встретилась лицом к лицу с Мизуки, который тут же одарил её улыбкой::
— А тебе мужества не занимать?
Нанаби отскочила назад на некоторое расстояние и встала в боевую позицию, после чего немного расслабилась, поскольку Мизуки оставался абсолютно расслабленным.
— Эй, сейчас нет необходимости драться... Ну, если только мне не понравится твой ответ на мое предложение.
— Предложение? Ты так это называешь? Забавно, для меня это прозвучало просто как возможность стать одной из твоих шлюх, — с издевкой выплюнула Нанаби.
— А мне кажется, что нет. Какая жалость, значит, как я и предполагал, гораздо важнее напомнить тебе, почему некоторые из куноичи так быстро приняли мою защиту, — процедил Мизуки с выражением лица темнее тучи.
Нанаби тоже нахмурилась, но, поскольку было очевидно, что начальник тюрьмы рассматривал Мизуки как нечто особенное, она могла понять, почему некоторые из женщин присоединились к нему. Благодаря его статусу ни одной из женщин Мизуки даже не надо беспокоиться о тренировке с остальными новобранцами. Он также обеспечил их защиту от любого из других хищников, которых могла содержать тюрьма, помимо того, с которым они уже были связаны.
Нанаби, к своему большому удивлению, обнаружила, что сама не желала следовать этому примеру, даже если он поможет достичь некоторых из ее целей. Самая очевидная из них — она сможет получить хорошую позицию в восстании Акаме; другая более интересная, хотя это низменные потребности, — насладиться острыми ощущениями секса в своей новой форме. У нее не было сомнений, что Мизуки быстро использует ее таким образом, что в сочетании с внутренней дорожкой к плану Акаме убьет двух зайцев одним выстрелом. Тем не менее, даже зная это, что-то мешало ей согласиться стать одной из протекторатов Мизуки. Всякий раз, когда биджу думала об этом, она всегда возвращалась к образу возлюбленного своей хозяйки, как он обнимал ее или нежно поглаживал ее кожу после занятий любовью. Конечно, это было все то, что она лишь представляла себе, так как той, кто на самом деле был в той ситуации, была Фуу. Но еще что-то ей подсказывало, что с Мизуки у нее таких моментов не будет.
Вне зависимости от причины, пусть это и был более трудный путь к тому, к чему стремилась Нанаби, она решила, что воспользуется другим способом стать одним из доверенных солдат Акаме. Биджу решила, что покажет себя с лучшей стороны, а для этого нужно ударить мужчину, стоявшего перед ней.
— Извини, но я более чем способна позаботиться о себе, — ухмыльнулась Нанаби, встав в боевую позицию.
— Правда? — с издевкой прошипел Мизуки, активировав свою проклятую печать животных и изменившись прямо на глазах Нанаби.
Он принял свою форму гуманоидного тигра и, удерживая свою когтистую руку позади, бросился на Нанаби. Стоило только Мизуки оказаться в пределах досягаемости биджу, он нанес ей сильный удар в живот, стремясь разорвать непокорную женщину и разбросать ее кишки по земле. Она отпрыгнула назад, чтобы избежать удара, но Мизуки не остановился и позволил импульсу развернуть его, чтобы ударить ее ногой. Попытка оказалась удачной, и в этот раз Мизуки попал ей прямо по лицу, отправив биджу в полет сквозь одну из стен здания ложной деревни.
Приземлившись в пустом помещении, Нанаби огляделась, лежа на полу, и увидела женщину, на которой был жилет только с ноль-ноль-ноль. Она сидела на подоконнике и казалась совершенно незаинтересованной в битве, происходившей снаружи.
— Возможно, тебе стоило сказать 'да' на его предложение, — подала голос женщина, глядя на биджу.
— Спасибо за совет, но почему бы тебе не лезть не в свое дело? — ответила Нанаби, впившись взглядом в женщину в темных солнцезащитных очках.
Та нисколько не оскорбилась, наоборот, она улыбнулась, насколько могла себе позволить, и произнесла:
— Ты уверена? Я могла бы помочь справиться с твоей маленькой проблемой.
— Еще раз спасибо, но, как я сказала, могу позаботиться о себе, — выдохнула Нанаби, встав на ноги.
Через секунду прозвучал оглушительный взрыв и другая часть стены маленького дома рухнула, а в дом ворвался Мизуки, размахивая руками и пытаясь нанести сокрушительный удар биджу. Нанаби, словно не обращая внимания на разозленного мужчину, подняла руку вверх, и, как бы откликнувшись на ее движения, каменная стена взметнулась от земли, поймав зверя. Когда он подлетел к ней ближе, она подняла руку еще выше, и стена отбросила Мизуки через крышу. Нанаби зашагала в сторону дыры, которую сделала в стене, но, не дойдя до нее, оглянулась и встретилась глазами с удивленным взглядом женщины.
Довольная произведенным эффектом Нанаби ухмыльнулась и вышла на улицу, глядя, куда приземлился Мизуки. Биджу не могла винить женщину за ее удивление, поскольку она сомневалась, что в мире есть кто-то, кто мог бы сделать то, что только что сделала она, поскольку пользоваться дзюцу Земли без использования ручных печатей практически невозможно. Конечно, были люди, которые подобным образом могли использовать песок или воду, но не элемент Земли. Из-за своей твердости и прочности он прекрасно подходит для защитных техник, чего не скажешь про атаки. Даже при такой огромной мощности его практически не используют как наступательное оружие, ведь, чтобы манипулировать этой стихией, требуется слишком большое количество чакры. Это не значит, что люди не думали о том, как использовать элемент Земли для нападения, и, хотя такими ударами в большинстве случаев человек мог в прямом смысле снести дом, атаки были слишком медленными и громоздкими. Не говоря уже о том, что для выполнения дзюцу Земли часто требовалось немало ручных печатей.
