— И такова ситуация... — Найлус взглянул на экраны забортной обстановки.
— Не только у людей, Най. Не только у людей, — подтвердил Артериус. — Это только поначалу кажется, что всё хорошо, всё прекрасно, всё в порядке. А потом... потом, при ближайшем рассмотрении оказывается, что далеко не всё прекрасно, а многое — откровенно и опасно плохо. На плохое мало кто обращает внимание. Все хотят спокойствия, стабильности, безопасности и не всегда понимают, с какими трудами и затратами всё это положительное достигается и тем более — удерживается. Что бы я по этому поводу ни говорил, Най, это всё будет продолжаться до самого момента Вторжения и перейдёт в значительной части в военное время. И, думаю, перейдёт и в послевоенное, если такой период нам удастся достичь и воплотить его в реальность. — Сарен замолчал на несколько минут, потом продолжил. — Сам себе удивляюсь, насколько говорливым я стал.
— Не говорливым, Сар. Мудрым. — Найлус посмотрел в зеркало заднего вида, его взгляд встретился со взглядом наставника. — Такое пережить и остаться прежним... Это дорогого стоит.
— Вот не знаю, Най, остался ли я действительно прежним или изменился очень и очень существенно. — Сарен опустил взгляд на экран инструментрона. — Не знаю, — повторил он. — Ты вот считаешь, что я не хочу заводить взаимоотношения с турианками. А я думаю не о них, Най, не о взаимоотношениях с ними. Я думаю, каким я буду отцом. Как я буду общаться со своими детьми? Чему я смогу их научить? Что они возьмут от меня и понесут в будущее, что они передадут своим детям? Так уж устроен этот мир, что для женщины главное — её ребёнок. В этой настройке, конечно, можно найти много негативного, даже неприятного для нас, мужчин, но если разобраться, если подумать, то так и должно быть. Женщина даёт жизнь и, когда её ребёнок становится достаточно взрослым, она отпускает его в самостоятельную, отдельную от неё жизнь. Это... Это больно, Найлус. Больно для нас, мужчин, отцов. А как же больно для женщины, для матери?! Эмоции, чувства, отношения — всё это для них первично. И я знаю это, понимаю, как умею. Может быть — недостаточно полно, чётко, но... понимаю. И сейчас, Найлус, после пребывания в хаскококоне, после этого периода... затянувшегося на годы, я не знаю, каким я стал. И не хочу рисковать никем, кроме, конечно, себя самого. Наверное, когда я ещё не попал под влияние Жнеца и его пилота, когда я был просто жестоким и безжалостным сотрудником Спецкорпуса, тогда мне было... легче. Я бы тогда, несмотря на мою 'острую' репутацию, смог бы познакомиться с какой-нибудь турианкой. Смог бы стать для неё кем-то важным, нужным. А сейчас... Я не знаю, Най. И здесь я — не могу рисковать. Не хочу рисковать кем-то другим.
— Сар... — негромко сказал Найлус.
— Только не надо говорить мне, Най, что я в очередной раз не прав. Возможно, что я не прав, но это — моя личная неправота. И всё, что с ней связано — это...
— Твои проблемы? Сар, ты больше не раб Жнеца, не раб пилота, ты вернулся...
— К нормальной жизни? — Сарен повёл плечами, сбрасывая временную скованность. — Най, не надо общих фраз.
— Ты работаешь и живёшь в команде, Сар. Ты больше не Спектр — одиночка, которого раз за разом куда подальше посылали выполнять самые...
— Грязные задачи? Най, меня это давно уже не волнует и не нервирует, так что — договаривай. Да, я выполнял, как теперь понимаю, грязные задачи. Просто потому, что у меня была такая репутация, которая позволяла эти задачи выполнять. Просто выполнять — сейчас я не задумываюсь о том, какие эти были задачи — хорошие или плохие.
— Проблема оружия и его носителя? — спросил Найлус, притормаживая на спуске.
— В том числе — и она, — согласился Сарен. — И я знаю, что многое из того, что мы уже сделали на Идене, разумные органики будут оценивать по-разному. Далеко не всегда — положительно, далеко не всегда — хорошо.
— Сар, ты никогда не думал, что достаточно тебе начать...
— Начать что, Най? Взаимоотношения? И что дальше? Я улечу на 'Норме' к Цитадели, а она останется здесь?
— У многих нормандовцев — останутся, — не согласился Найлус. — И те, кто останутся здесь, на Идене, будут ждать многих нормандовцев. Будут ждать, — повторил напарник.
— И будут воевать, будут работать, будут трудиться, — то ли соглашаясь, то ли размышляя вслух, произнёс Сарен. — Потому что...
— Потому что у них будет, а точнее есть фундамент, есть прочное основание для надежды на лучшее. — Найлус притопил педаль, позволяя машине набрать скорость перед подъёмом. — Мы живём здесь, Сар, а Жнецы живут в другом месте. Это — наша Галактика, наш общий дом. А Жнецы здесь — чужаки. И мы их уничтожим, Сар. Не вышвырнем за пределы Галактики, а уничтожим. Все — гражданские и воины — так или иначе, но, уверен, надеются на то, что в этот раз Жнецов ждёт не изгнание, а разгром. Сам знаешь, что никого из разумных органиков не устроит изгнание таких захватчиков, потому что изгнанный враг может вернуться, а вот уничтоженный враг вернуться не может. Даже с 'того света', в существование которого верят многие разумные органики.
— Не похоже это на патетику, Найлус. — Сарен посмотрел на строчки автопротокола, появляющиеся на экране инструментрона, перевёл взгляд на передние иллюминаторы 'МАКО'.
— Кому-то из разумных это может показаться патетикой, Сар. А кому-то — горькой правдой. — Крайк притормозил, остановил бронетранспортёр. — Мы все — разные. Думаем по-разному, планируем по-разному. И потому Жнецы раз за разом приходят в нашу галактику и не могут победить окончательно. Жизнь в ней возрождается снова и снова. Особая, разумная органическая жизнь. Миллионы лет Жнецы пытаются уничтожить разумных органиков и у них ничего не получается. Вряд ли это только наше желание. Наверное, я, во всяком случае, хочу в это верить, это — воля эволюции, воля природы. А эти две силы, можно сказать, что — Высшие Силы, без преувеличения, гораздо сильнее, чем всякие там полуорганические и полусинтетические Жнецы. И если эти Высшие Силы не препятствуют нам в стремлении к победе... То мы должны использовать этот шанс и — победить, Сар. Победить Жнецов.
— Будут и ещё враги. Другие враги. — Сарен задумчиво смотрел в передние иллюминаторы на колею, изредка переводя взгляд на салонные экраны забортной обстановки, на которых сменялись картинки Монорельсовой Дороги.
— Будут, Сар, — кивнул Найлус, откидываясь в кресле и снимая руки с рычагов. — Будут. Потому что эта жизнь так устроена, что нам, разумным органикам, нужно то, что необходимо в очередной раз, но — так или иначе, победить. Чтобы стать лучше, чтобы стать сильнее. — Найлус помедлил, затем сказал. — Сар, ты — вернулся, ты — стал воином. Снова стал воином. Спектром не по званию, не по должности, по сути.
— По сути, на борту 'Нормы' у нас один Спектр, Най. Шепард. А мы... — Сарен, сказав это, опустил голову, сняв пальцы с клавиатуры.
— Мы — его помощники, коллеги, партнёры. — Найлус посмотрел на наставника. Он крайне редко видел его смущённым и ослабленным. — Мы — рядом с ним. И это для нас — тоже возможность стать лучше. Стать сильнее, стать... Может быть даже совершеннее. Галактика, Сар, заслуживает того, чтобы в ней жили разумные органики, стремящиеся к совершенству. Тогда никакой враг нам не будет в нашей галактике страшен.
— Вот не знал, что ты — политик, Найлус. — Сарен посмотрел на напарника.
— Мы первыми столкнулись со Жнецом на Иден-Прайме, Сарен, первыми показали, что можно остановить сверхдредноут, можно заставить его прекратить стрелять. Это — не так мало. Информация о бое и его результатах — ушла за пределы планеты. Её изучили, её восприняли, её приняли. Не только специалисты, но и простые люди. Мы первые вступили в бой со Жнецами, Сар. И мы — выдержали удар Жнеца, мы избавили планету от разрушений и жертв. Больших разрушений и больших жертв, Сар.
— Я тебя, Най, слушаю и удивляюсь. Наёмник бы так не сказал. — Артериус с нескрываемым уважением посмотрел на ученика.
— Я был наёмником до встречи с тобой, Сар. Потом... потом я изменился. Очень изменился, как теперь понимаю. Я благодаря тебе стал воином. Настоящим воином. Не знаю, можно ли меня считать профессионалом, но я, благодаря тебе, Сарен, стал лучше... И поэтому скажу так: ты не должен ограничивать себя во взаимоотношениях с турианками. Не надо, Сарен. Ты — хороший, а во многом ты — лучший. Они это уже сейчас знают и чувствуют. Дело за тобой, Сарен. Откройся им навстречу. Быстро и постепенно.
— Сказал тоже. Ты будь более последователен, Най. Я не могу быть одновременно быстр и постепенен. Это — взаимоисключающе.
— Ничего не взаимоисключающе, Сар, — возразил Крайк. — Именно в этом и заключается в данном случае скрытая сила разумного органика. И ещё, Сар. Постарайся быть более открыт не только с турианками, но и с женщинами других рас. Они это оценят. Потому что они — едины. И если они действительно выбирают самых достойных мужчин, чтобы продолжить их суть в своих детях, то ты, Сар — достоин продолжения!
— Если у нас будет пресс-центр, то я первый рекомендую тебя на должность пресс-офицера 'Нормандии', Найлус. — пряча довольную улыбку, сказал Сарен. — И я... я горжусь тобой. Ты прав... Посмотрим, что будет на Цитадели.
— Тебе нужно время на подготовку? — улыбнулся Найлус. — Сарен, не тормози! Здесь полно красивейших турианок! И — не только турианок, — уточнил младший Спектр. — Они ждут твоего внимания. А понимание у тебя уже есть и оно — прекрасно! Так что — не тормози и не отступай!
— Постараюсь, Най. Поехали. Посмотрим теперь уже не Монорельсовую, а железную дорогу. Это займёт у нас три-четыре часа. — Сарен бросил взгляд на экран навигационного компьютера. — А там...
— Там наступит время работы в космопорту, Сар. — Найлус включил двигатели. Машина вернулась на колею просёлочной дороги.
Через двадцать минут Монорельсовая Дорога осталась позади. Останавливаясь перед опущенными шлагбаумами на железнодорожных переездах, 'МАКО' следовал по проложенному маршруту. Спектры снимали информацию с датчиков беспилотников, обсуждали её изменение, писали в своих рабочих дневниках предложения и замечания, отмечали опасные и проблемные места в инфраструктуре железнодорожной сети района.
Глядя на уменьшавшуюся линию маршрута, проложенную курсопрокладчиком бронетранспортёра, Найлус поигрывал рычагами и педалями, чувствуя на себе внимательные взгляды наставника. Приближался космопорт. Беспилотники, получив новую порцию команд, сменили районы полётов, начали передавать свежие данные об обстановке. Лесная дорога сменилась дорогой среди полей.
— Просторно здесь, — сказал Сарен, открывая верхний люк и выбираясь на 'спину' бронетранспортёра. Свесив ноги в проём, он закрепился на крыше и огляделся. — Какой простор... После леса для глаз — самое то, что нужно.
— Сар, мне тоже виден простор, — улыбнулся Найлус. — Конечно, я не могу повернуться на триста шестьдесят градусов, но тоже кое-что вижу и соглашусь с тобой. Этот простор... желанен. И главное — он создан руками знающих разумных. Да, природа тоже многое сделала, создала основу и теперь планета даёт свои ресурсы.
— А мы стараемся, чтобы она давала их как можно дольше. — Сарен раскрыл экран наручного инструментрона, просмотрел файл автопротокола. — И будем стараться, чтобы она давала ресурсы даже во время войны.
— Здешние жители будут... — Найлус не договорил, но Сарен понял напарника правильно:
— Будут сражаться здесь. Будут стоять насмерть. И — будут работать, чтобы войска были сыты, одеты и обуты. Чтобы у воинов было всё необходимое. Это — их подвиг. Они будут действовать, будут трудиться для победы. Нашей общей победы. — Сарен соскользнул внутрь бронекапсулы, рывком закрыл крышку верхнего люка, единым движением защёлкнул два замка. — Не хочется возвращаться к работе, но... Надо работать, надо действовать. Сколько до космопорта, Най?
— Два с половиной часа хода. Мы пойдём по дуге. Маршрут проложен и уточнён. — Найлус взглянул на наставника, пряча довольную улыбку. Сарен воспрял духом, это было очевидно. Может быть, наставник познакомится с турианкой здесь, на Идене. Может быть, он познакомится здесь с несколькими турианками — это тоже возможно. А может быть, он найдёт свою судьбу не на Иден-Прайме, а на Цитадели? Может быть. Может быть, он встретит свою судьбу или, как говорят люди, 'вторую половинку' не на Станции, а где-нибудь на другой станции или на другой планете. Теперь, по меньшей мере, он больше, чем раньше, открыт для отношений.
Он сам сделал выбор. И сам принял решение. Это — главное. Никто кроме него не мог это сделать за него. Только он. И он это сделал. Он сделал пусть и не большой, но важный шаг к обретению себя истинного, к пониманию своей нынешней сути. Следующие шаги он сделает уже не здесь, а там, на маршруте, который предстоит пройти 'Нормандии' и её экипажу, её команде.
— Полчаса прошли, Сар. — Найлус щёлкнул когтем по экрану навигационного компьютера. — Притормаживаю, надо повнимательнее просмотреть пять веток железной дороги. — Он пододвинул к себе клавиатуру настольного инструментрона, другой рукой продолжая двигать рычагом. Пальцы правой руки сновали по клавишам, набирая команды. Глаза младшего Спектра держали в поле зрения и экраны забортной обстановки, на которые передавалась информация с трёх беспилотников, и экраны навигационного и настольного инструментронов. Сарен переключил экран своего инструментрона, включившись в информационную сеть 'МАКО'. Обмениваясь скупыми репликами, Спектры работали над сортировкой и уточнением поступающей информации.
— Всё, Най. Бери на себя полностью управление машиной. Дальше я сам. Основную часть работы мы сделали совместными усилиями. Теперь я поработаю. А ты постарайся удержать машину на курсе. Впереди — сложный участок. Много подъёмов, поворотов, спусков. Мне потребуется твоё мастерство, Най. Нашу информацию, наши данные ждут многие службы и подразделения района. Её ждут и за пределами района. Давай поработаем. Осталось полтора часа. Как минимум час мы должны потратить на то, чтобы обработать и передать информацию. Её ждут. — Сарен коснулся когтями обеих рук сенсоров виртуальной клавиатуры. — Я готов.
— Я — тоже. — Найлус выключил свой настольный инструментрон, погасил экран наручного инструментрона, взглянул на экран навигационного компьютера. — Готов.
— Действуем, — коротко рыкнул старший Спектр.
Час пролетел быстро. Сарен, набирая очередные команды, поглядывал на напарника. Найлус делал всё, что мог. 'МАКО' мёртво держал курс, скорость и вовремя появлялся на контрольных точках. Сарен посматривал на индикаторы таймеров, всё чаще обзаводившиеся 'четырьмя нулями' — это лучше всего указывало на то, что информация ушла вовремя и с нужной точки, а значит, она будет получена вовремя и вовремя будет обработана и понята адресатами.
— Благодарят. — тихо сказал Найлус, мельком посмотрев на экран своего наручного инструментрона, когда транспортёр преодолевал недлинный прямой участок дороги.
— Значит, не зря работаем, — ответил Сарен. — Осталось несколько минут, потом — полчаса хода до космопорта.
