... кто бы сомневался...
— И все соображала! И мне с Олегом было очень хорошо, чтоб ты знал!
... "гусара" Олегом зовут значитца...
... а мужики-то и не знают...
— И я специально с ним пошла, если хочешь знать!
... да ничего я не хочу...
... уймись старушка... я в печали...
— Потому что я для тебя — расходник! Использовал, выкинул и забыл!
... ну-у... ясное дело... я виноват...
... что ты ноги раздвигаешь...
— Видеть тебя больше не хочу, гад!
... а я, блин, жить без тебя не могу...
... щаз повешусь...
Юлька в бешенстве вскочила из-за стола и развернулась, чтобы уйти, но ее остановил вопрос, заданный старшим помощником спокойным, негромким голосом:
— Клавдия предупреждала, что меня надо принять в ковен?
Девушка замерла, а затем медленно повернулась.
— А почему ты спрашиваешь?
— Ты еврей? — поднял брови Денис.
— Н-нет... — изумилась рыжая.
— Ну, так не отвечай вопросом на вопрос.
Юля немного помолчала, собираясь с мыслями, потом неуверенно протянула:
— Ну-у... говорила... И что!?! — снова разозлилась она. — Я за тебя замуж не собиралась! Да и ты тоже! Или хотел на мне жениться?! — саркастически улыбнулась она.
— Да ни боже ж мой, — поднял ладони старший помощник. — Лучше на гадюке... Или утопиться, — немного подумав, добавил он, на что ведьма реально зашипела, правда негромко. В ярости, с растрепавшимися локонами, горящими зелеными глазищами она была особенно хороша — Денис даже залюбовался.
— Да и зачем?!? — скривила алые губы девушка. — Клавдия сказала, что для твоей безопасности! А ты же у нас супермен! Или как?.. — она презрительно фыркнула: Может не совсем супермен, или совсем не супермен?! — Юлька выжидающе уставилась на старшего помощника.
— Или как... — вздохнул Денис. — Прошлой ночью меня чуть не убили колдуны из ковена твоего Германа.
— Жаль, что чуть!
— Девушка! — к столику выдвинулся молодой человек из компании, сидевшей за соседним. — Вам помочь? Вы только скажите! Видеть не могу, когда обижают красивых девушек!
... джентльмен... итить его мать...
— Да пошел ты, козел! — окрысилась Юлька.
— Ты, сучка, знаешь кому хамишь!?! — "джентльмен" — схватил рыжую за руку, но мгновенно побледнел, потом позеленел и осел на пол.
... маладэц Прошка!...
... моя школа!..
Три товарища поверженного "джентльмена" вскочили из-за своего столика и с грозным видом надвинулись на "бедную девушку".
— Ты что сделал с-сука!?!
Дело принимало серьезный оборот — разозленная ведьма могла и поубивать придурков, а уж покалечить — наверняка. Надо было выправлять ситуацию.
— Эй вы, пидоры! — привлек внимание "мстителей" старший помощник, одновременно сдвигая точку сборки туда, куда надо, так что, когда молодые люди отвлеклись от Юли и обратили свое благосклонное внимание на Дениса, никаких дополнительных средств воздействия на неокрепшие юношеские умы не потребовалось. — Забрали это дерьмо! — тоном не терпящим возражений распорядился старший помощник, — и сдриснули отсюда.
В результате, "поле битвы" осталось за Денисом — все остальные участники конфликта его покинули. Юлька — с гордо поднятой головой, горящими зелеными глазищами и растрепавшейся рыжей шевелюрой в которой проскакивали маленькие молнии, "джентльмен" в бессознательном состоянии и похоже, что обосравшись, а его верные кунаки тоже слегка попахивая, но в сознании. Однако и старший помощник потерь не избежал — настроение было безнадежно испорчено.
* * *
*
Вряд ли в мире найдется много любителей осенней распутицы. Слякоть и грязь. Хотя... футбол в болоте пользуется определенной популярностью, джиперы любят в грязи повозиться, есть борьба в грязи, мотокросс по грязи, да в конце концов грязевые ванны никто не отменял, так что не исключено, что предыдущий тезис неправильный. Но, Денис таким любителем не был и грязь месил только из чувства долга и потому что надо. Матч состоится в любую погоду! В смысле — тренировка. Матч может и не состоится, а тренировка старшего помощника — обязательно.
Денис мчался, как молодой лось, преследуемый волчьей стаей — быстро, мощно, не выбирая дороги, полагаясь только на инстинкты. Это был бег силы, когда нога автоматически, без участия сознания, находит место, куда сделать следующий шаг, чтобы не наступить на камень, или не провалиться в расщелину, а голова не менее автоматически, отклоняется в нужную сторону, чтобы глазом не напороться на сучок. Для владеющего таким замечательным бегом совершенно неважно: ясный день на дворе, или темная ночь, бегун уверенно чувствует себя в любых условиях освещенности. Разумеется, научится такому бегу непросто, но старший помощник им владел.
Никакого дискомфорта, несмотря на влагу снизу и сверху: луж, мокрой, раскисшей земли, и накрапывающего унылого осеннего дождя, Денис не испытывал. Мокрыми были только кроссовки и тренировочный костюм, а сам старший помощник был сухим, как лист, потому что был в шкире. Открытым оставалось только лицо, но Денис это сделал специально — ему нравилось ощущать все "прелести" отвратительной погоды, находясь в сухости и тепле.
Подобные ощущения испытывают пассажиры уютных авто и домоседы во время ненастий. А вот у людей, которых непогода застает на борту кораблей — неважно, больших, или маленьких, и тоже, казалось бы, находящихся в комфортных условиях внутренних помещений, такой умиротворенности не бывает никогда. Вода, а особенно в больших количествах — страшная сила, что было доказано и не раз, начиная со времен Всемирного Потопа и вплоть до наших дней. Вот подспудная тревога и присутствует.
Однако, даже во время бега силы, иногда — очень нечасто, возникают форс-мажорные обстоятельства, требующие включения головы. Прыгая через очередную бескрайнюю лужу, уже на этапе приземления, но еще находясь полностью в воздухе, старший помощник внезапно осознал, что приземляется ровнехонько в огромную кучу собачьего дерьма.
Создать такой нерукотворный памятник могла бы только собака Баскервилей, сожравшая сэра Чарльза целиком, с потрохами и костями, заполировавшая потом обед закуской в виде сэра Генри, мучавшаяся затем несколько дней запором и наконец благополучно разрешившаяся, так сказать, от бремени, единомоментно! Внутренний локатор бега силы был нисколько неповинен в случившемся, потому что отличить раскисшее собачье дерьмо от не менее раскисшего грунта, можно было лишь при ближайшем и детальнейшем рассмотрении. Так что никакие претензии к механизму бега не принимаются.
Старший помощник летел по баллистической траектории — точка финиша была однозначно детерминирована точкой старта, силой толчка при отрыве от земли, углом, под которым произошел вылет, аэродинамическим качеством Дениса и еще множеством других, привходящих обстоятельств, типа силы и направления ветра, интенсивности дождя и прочая, прочая, прочая. В отличие от крылатой ракеты, или самолета старший помощник не мог маневрировать ни по курсу, ни по тангажу и летел, как камень, выпущенный из пращи. Это всё к тому, что промахнуться мимо кучи, сами знаете чего, он не мог никоим образом.
Не мог, но сильно хотел. Тропинка, по которой Денис бежал и прыгал через лужи, не была прямой, как стрела, а скорее напоминала змею, взбирающуюся на бархан, но участок после "заминированного" клочка взлетно-посадочной полосы был относительно прямой и заканчивался громадным старым дубом, перед которым тропинка резко забирала вправо, едва не под прямым углом.
До приземления оставались считанные мгновения... да что там мгновения — миллисекунды, если вообще не микро, но мозг старшего помощник, заработавший в условиях форс-мажора со скоростью суперкомпьютера, лихорадочно искал пути спасения, перебирая бесчисленное количество вариантов, начиная от внезапно открывшейся способности к левитации и заканчивая использованием ушей в качестве рулей высоты. Перебирал и отбрасывал, как неосуществимые, пока внезапно в беспробудной мгле не блеснул лучик надежды.
Когда промежуток между "заминированным" участком ВПП и кроссовками Дениса сократился до пары-тройки ангстрем и уже казалось, что никакая сила в мире не поможет старшему помощнику избежать очередного попадания в дерьмо — на этот раз в буквальном смысле этого слова, его изощренный мозг, к облегчению носителя, нашел выход — "длинная рука" с быстротою молнии метнулась вперед, вцепилась в ветку дуба и дернула Дениса вперед.
В следующее мгновение старший помощник увидел стремительно приближающуюся к лицу потрескавшуюся и влажную дубовую кору. Первая мысль, которая промелькнула у него в голове, после того, как он каким-то чудом извернувшись, зацепил ствол только вскользь — по касательной, и то плечом, а затем врезался в густые, мокрые и колючие кусты, была о том, что если бы у него был заранее выбор куда и как попасть — кроссовками в собачье дерьмо, или же мордой в дуб, то он бы еще подумал, какую альтернативу выбрать. Но, история не знает сослагательного наклонения — что сделано, то сделано. Выбравшись из кустов и отряхнувшись по собачьи, Денис задумался.
Перспективы от осознания возможности иного применения "длинной руки", нежели чем драться на расстоянии, вскрывать замки и все такое прочее, были не то чтобы радужными, но кое-какие надежды вселяли. Правда, робкие. Полноценного прыжка, такая техника конечно же не заменит, но это уже кое-что. По крайней мере понятно в каком направлении надо работать, а это не так уж и мало. Ну, а попутно надо продолжать попытки все-таки прыгнуть. Как ни крути, а не умея прыгать в высшую лигу не войдешь и любая сволочь, владеющая магией, будет смотреть на тебя, как солдат на вошь. И, кстати говоря, будет в своем праве.
Окончание тренировки прошло мимо сознания старшего помощника — он что-то делал: бегал, прыгал, растягивался, отжимался, подтягивался, отрабатывал разнообразные удары, прокатывал каты, но сознание его в этом процессе не участвовало. Оно было занято другим делом — планировало, как наиболее быстро и эффективно натренировать "длинную руку" для перемещения в пространстве.
Согласитесь, одно дело, когда ты находишься метрах в двадцати от противника, и он обрабатывает тебя пулями, файерболами, молниями, быстрыми проклятиями, арбалетными болтами, или какими другими малополезными для твоего организма прибамбасами, а ты вертишься, как уж на сковородке, не имея никакой возможности к нему приблизиться, чтобы по-честному свернуть ублюдку шею, или угостить "Черными когтями", и совсем другое, когда он начинает пулять, а ты — р-раз! и на ударной дистанции! Да, еще когда он не ждет такого кунштюка! Это две большие разницы, как говорят в Одессе. Или наоборот — тебя прижали, что ни вздохнуть, ни... скажем так — выдохнуть, и деваться некуда, сейчас начнут шинковать в навский шюрк, а ты раз — и свинтился! Оставил врагов с носом. Пустячок-с, а приятно!
Не откладывая дела в долгий ящик, Денис вернул себе контроль над телом, которое в этот момент лоу-киками разносило в щепки старый пень, прекратил измывательство над флорой, после чего выцелил дерево метрах в двадцати пяти, дотянулся до него, вцепился, дернул изо всех сил тушку, и... ничего. Сказать, что старший помощник расстроился, значит ничего не сказать. Он вообще не расстроился — воспринял, как должное.
"Быстро только кошки родятся, — спокойно подумал Денис. — Это не фиаско, а рабочий процесс!"
"Будем тренироваться, и все получится!" — поддержал его внутренний голос.
"А то ж! — хмыкнул старший помощник. — Буду скакать, как белка в колесе!"
"Наскипидаренная!" — уточнил голос.
Со следующего дня распорядок жизни старшего помощника, его же волевым решением, был изменен. Поиски и посещения "мест силы", как указанных на Брюсовой карте, так и найденных в Интернете и других источниках информации, в качестве которых можно назвать байки Байгола, рассказы очевидцев (врет, как очевидец), древние газеты, журналы, рукописи на пергаменте, буйволиной коже и папирусе, записки из бутылок, выброшенных морем, и все такое прочее, были прекращены, в связи с бесперспективностью. Акцент был смещен на скачки.
Денис решил, что мотаться в различные удаленные места Подмосковья, в условиях осенней распутицы, непродуктивно. Можно даже сказать — контрпродуктивно (знатоки знают в чем разница). Во-первых, можно так застрять, что никаким трактором не вытащат, а во-вторых, от посещения этих мест толку было мало. Так что лучше использовать время с большей пользой. По крайней мере до весны, когда дороги... в смысле — направления, просохнут, а дальше видно будет. День старшего помощника теперь строился так: завтрак, утренняя тренировка, второй завтрак, отдых, дневная тренировка, обед, отдых, вечерняя тренировка, ужин дома, или в "Черепахе", или каком ином злачном месте, нехорошие излишества, если было желание, и домой спать, чтобы утром начать все сначала.
Утренняя тренировка изменений не претерпела — осталась тренировкой тела, а вот все остальные были направлены на то, чтобы научиться уверенно скакать и вообще пользоваться Даром не тогда, когда он соизволит откликнуться на призыв (или не соизволит), а тогда, когда его владелец вознамерится им воспользоваться.
С этой целью, как только заканчивалась утренняя тренировка и вплоть до того момента, как Денис оказывался в обществе других людей в клубе, ресторане, или просто на улице, он все действия, которые требовали использования рук, а иногда и ног, если речь шла не о ходьбе, а скажем, о пенделе, выполнял, или, по крайней мере — старался выполнить, с помощью "длинной руки". Но, это так — попутно, типа десерта после сытного обеда, а сам "обед", в смысле целенаправленных тренировок, заключался в следующем: старший помощник облюбовал полянку с деревом, растущим примерно посередине. То, что посередине, было важно для того, чтобы не попадать в мокрые кусты. Хоть и в шкире, а все равно неприятно. Да и зачем, если можно без этого. Это дерево он и использовал в качестве якоря, за который цеплялся для скачка.
"Чтоб чего-нибудь добиться, биться нужно до конца!" — эта формула уже упоминалась, она насколько незамысловата, настолько же и правильна, так что не грех и повторить. Если у человека есть талант к чему либо, неважно к чему: пиликать на скрипочке, глазеть на небо в телескоп, бренчать на гуслях, или же прыгать с трамплина, или еще чего, то у него есть два пути: первый — развивать свой талант, или же второй — зарыть его в землю.
Проще зарыть — не надо напрягаться. Таких людей хватает, их можно узнать по ранней лысине, потухшему взгляду и пивному животику, они любят за кружкой пива, сидя в третьесортном гадюшнике, рассказывать таким же неопрятным женщинам и случайным знакомым, что они подавали надежды, что виртуозно пиликали, глазели, бренчали и прыгали, но не сложилось... Им сочувствуют, хлопают по плечу, их любят вышеупомянутые женщины второй свежести, но у них всегда скребут кошки на душе. А скребут от того, что лишенцы чувствуют, что их чего-то лишили. А это "что-то" их талант, который у них изъяли за ненадобностью и отдали кому-то — кто воспользовался.
