Принц-потеряшка

— Позвоните, хотя бы Метцлеру в Склиф, расскажите ему о задержании, — сказал ему Кирилл. Если я исчезну без следа, прошу винить в этом нашу родную милицию.

— Что вы такое говорите? — возмутился милиционер. — Следите за своими словами, иначе вам предъявят обвинение в клевете на советскую власть. Я пока разговариваю с вами предельно вежливо. Сядьте вот на этот стул и ждите. А я звоню в отделение.

* * *

22 августа 1991 года, четверг, 09:30. Борис Пуго (министр внутренних дел СССР, генерал-полковник) и его жена кончают жизнь самоубийством.

* * *

Кирилл решил не бегать от милиции и не сопротивляться. Он лично, никаких преступлений не совершал. Перед его внутренним взором всплыло лицо убитого им гаишника, но никаких угрызений совести он не испытал. Он не считал, что совершил преступление. Тот явно занимался грабежом и поборами, поэтому убив его, Кирилл просто сделал этот мир чище. Тем более, что наказать его иначе, тогда, у Кирилла возможностей не было.

Когда в больницу приехала милиция, то Кирилл позволил надеть на себя наручники и посадить в машину. По прибытию в отделение милиции, его допросили, оформили задержание и отвели в обезьянник. Так в милиции называется комната, в которой они содержат временно задержанных до выяснения всех сопутствующих задержанию обстоятельств, граждан.

Несмотря на утреннее время в обезьяннике уже сидело семь человек. Кирилл был восьмым. Когда он переступил порог этой комнаты, то на него никто не обратил ровно никакого внимания, и он сел на свободное место на одной из трёх скамеек, поставленных вдоль стенок комнаты. Одной стенки в этой комнате не было вообще. Вместо неё была решётка из прутьев от пола до потолка. Задержанные были в этой комнате под наблюдением дежурного милиционера, как рыбки в аквариуме.

Кирилл оглядел всех своих спутников и от нечего делать принялся за их диагностику и лечение, желая попрактиковаться. В комнате находились: две молодые девушки, явно с пониженной социальной ответственностью (так в СССР называли проституток), одна семейная пара, сидя спящая, откинувшись на стенку за спиной и прислонившись, друг к другу, один молодой парень и двое мужчин неопределённого возраста.

Обе проститутки были больны. Они спали, лёжа на скамейке напротив него. Эми прописала им облучение половых органов, обеззараживание всего кожного покрова, включая полную эпиляцию волос по всему телу, кроме головы. Волосы на голове было рекомендовано постричь под ноль, как у самого Кирилла. У обоих их внутренние органы требовали лечения.

— Прекрасные экземпляры для тренировки, — радостно заявила Эми. — Пока сделай всё, что ты уже умеешь, а потом тебе придётся в ускоренном режиме учиться составлению сложных магических схем и конструкций. Я пока продумаю, как это лучше сделать.

На проституток Кирилл потратил два часа, зато обогатил свой арсенал десятком сложных и не очень сложных плетений.

Когда Кирилл с ними закончил, зашевелилась супружеская пара. Как понял Кирилл из препирательств с дежурным, их задержали ранним утром, как семейных дебоширов.

Оказалось, что эти супруги решили выяснить некоторые животрепещущие аспекты их совместного проживания и аргументировали свои соображения и выводы битьём посуды, обзыванием друг друга нелитературными выражениями и, видимо, для маскировки (чтобы соседи впоследствии не могли смаковать подробности их семейных отношений), установили шумовую завесу в виде включённого на полную мощность магнитофона.

У женщины Кирилл обнаружил прогрессирующую фригидность, что, по-видимому, повлекло за собой хождения супруга "налево", которые в свою очередь повлекли нескончаемые семейные скандалы. А причиной послужила перенесённая женщиной в молодости простуда. Больше времени заняло установление точного диагноза, чем сам процесс лечения. Заодно, Кирилл "закодировал" их от употребления алкоголя.

Молодой парень был здоров и в лечении не нуждался, в отличие от двух мужичков неопределённого возраста, но с ярко выраженными наклонностями. Недолго думая, Кирилл провёл сеанс лечения от алкоголизма. Затем спросил Эми:

— А нельзя выявить у них воспоминания, которые приводят их к употреблению алкоголя?

Глава 10. Лейра де Умборосс

22 августа 1991 года, четверг

* * *

— Товарищ майор, сержант Шумков по вашему приказанию прибыл!

— Вольно, рядовой Шумков, — ответил его начальник.

— Почему рядовой? — обиделся сержант.

— Потому что твой начальник уже не майор, а капитан.

— Не понял, товарищ майор, — стрельнул Шумков глазами по его погонам, на которых по-прежнему красовались по одной звёздочке, посередине между двумя продольными блестящими полосками.

— Ты на погоны не смотри, меня только что по телефону ознакомили с приказом о моем понижении в звании. Так неужели ты думаешь, что я после этого тебя в сержантах оставлю.

— Объясните мне, пожалуйста, товарищ капитан, какое отношение я имею к вашему понижению в звании?

— А Южнова, мать твою пере... кто задержал? — Вскочил на ноги и начал матом орать начальник. — Может быть, я? Объяснить тебе, бл*дь? Звонит мне начальник УВД нашего района и сообщает, что ещё вчера вышел приказ нашего министра, отменяющий постановление МВД СССР о розыске Южнова на территории РСФСР. И нам этот приказ поступил ещё вчера. А вы, козлы, привезли его и по всем правилам оформили задержание и этого уже никак не скрыть и не исправить. Вы, бл*ди неумытые, заступая на дежурство, должны были ознакомиться с последними указивками нашего министерства и нашего управления. Вам, сукам, только водку жрать и баб *ать. Ну, всё, кончилась у вас хорошая жизнь. Теперь я вам обещаю суровые милицейские будни. Пошёл нах, рядовой, и на глаза мне лучше не показывайся, сгною в нарядах, бл*дь.

Через пять минут у окошка дежурного напротив обезьянника.

— Дежурный! Рядовой Петров! Спишь, бляха-муха.

— Ты уже успел нажраться, Шумков. С какого перепугу ты меня в рядовые записал?

— Долго объяснять, рядовой Петров. Посмотри лучше, все указивки, которые вчера к нам поступили сверху, и прочитай их внимательно. Очень внимательно читай, рядовой Петров, и ты без вопросов поймешь, почему ты с этой минуты рядовой.

Дежурный милиционер, старший сержант Петров долго смотрит и перебирает бланки служебных бумаг, аккуратно подшитых в канцелярскую папку с соответствующей надписью и, наконец, доходит до нужной. Долго смотрит, чуть на зуб не пробует, потом закрывает её и говорит Шумкову:

— А во всём ты, Шумков, виноват. По твоему звонку выехала тревожная группа на задержание особо опасного преступника. Ха-ха-ха. Вон он на скамейке спит, пацану 14 лет. Да ты бы подумал сначала своей тыковкой. Вам в школе милиции хоть один пример особо опасного преступника 14-ти лет приводили? Засранец, ты Шумков, сам обосрался и всех нас подставил. Теперь тебе здесь не служить. Мой тебе совет, иди и пиши рапорт о переводе из Москвы куда-нибудь на свою малую родину. Ты где родился?

— Ярославский я.

— Вот и просись в Ярославль.

Весь разговор внимательно слушают сидельцы обезьянника. Закончив разговор с Шумковым, он выходит из дежурки в коридор, проходит к решётке и, гремя ключами, открывает дверку:

— Южнов на выход, с вещами!

Но, Кирилл спит и не реагирует. Дежурный проходит внутрь, и трясёт его за плечо, но тот не реагирует. Тут дежурный сбледнул с лица. Он понимал, что, если с пацаном что случится, то с них три шкуры сдерут. Он приподнимает его на ноги, но тот продолжает спать и стоять на ногах у него не получается. Петров оглядывается и зовёт на помощь Шумкова. Вдвоём они выносят Кирилла из обезьянника и кладут прямо на пол перед открытой дверью.

Этим воспользовался молодой парень, который подскочил к открытой железной двери и выбежал в коридор. Перепрыгнув через лежащего Кирилла, парень в три прыжка достиг входной двери, которая перед ним неожиданно открылась, и он прыгнул в неё прямо на входящего милиционера, вынося его из створа двери наружу.

Вскоре выяснилось, что вынесенный из двери милиционер был ни кем иным, как начальником УВД Скуратовского района города Москвы, полковником Романенко, который упал с высокого крыльца на его ступеньки, придавленный сверху парнем, и потерял сознание. А парень вскочил, как ни в чём не бывало, и дал дёру, только его и видели. Никто из милиции не устремился за ним в погоню. Их гораздо больше интересовало состояние полковника, который не подавал признаков жизни.

Дежурный милиционер Петров дрожащим от страха голосом вызвал скорую помощь. Пока та ехала, полковника, как могли аккуратно сняли со ступенек и положили рядом на землю. Потом кто-то принес простынь, и его переложили на неё. Кирилл так и лежал в проходе всеми брошенный, пока кто-то не упал, споткнувшись об него, после чего его также вынесли на улицу и положили на землю рядом с полковником.

Так они и лежали рядышком, пока не приехал рафик скорой помощи. Только полковник лежал бледный и не подавал признаков жизни, а Кирилл спал и даже во сне ворочался с боку на бок.

Врач из примчавшейся бригады скорой помощи определил у полковника состояние комы, а у Кирилла — глубокого сна.

— Надо обоих в Склиф везти, — авторитетно заявил пожилой, опытный фельдшер молодому врачу. — В дежурной больнице им делать нечего, а в Склифе спецы, они разберутся, "кто есть ху", — ввернул он выражение, запущенное в употребление только что вернувшимся из Крыма Горбачевым.

* * *

Лариса Павлова, после бурно проведённой ночи пришла на работу к 9-ти часам утра и приступила к выполнению временно возложенных на неё обязанностей секретаря главврача. Выполнение этих обязанностей не мешало ей переживать все перипетии прошедшей ночи. Через какое-то время Лариса отчётливо поняла, что без этого мальчишки она жить уже не сможет, поскольку влюбилась в него без памяти.

Воспоминания и переживания никак не отразились на её работе. Всё шло как обычно, и рабочий день уже близился к завершению, как из приёмного покоя позвонили и доложили, что к ним поступил в состоянии комы начальник УВД Скуратовского района города Москвы, полковник милиции Романенко и с ним спящего и не желающего просыпаться мальчика лет 14-15 без документов. Обоих направили в реанимацию.

Лариса, подчиняясь откуда-то взявшемуся чувству не столько тревоги, сколько беспокойства, решила сама взглянуть на поступивших пациентов, и вскоре была в палате, куда их обоих поместили. Полковника уже подключили к аппаратуре, а мальчик спал на койке у противоположной стены.

Лариса узнала Кирилла с первого взгляда и больше не отходила от него. Приходил главврач, Метцлер Николай Маркович и что-то говорил ей, но она смотрела на него и не понимала, что он говорит. Все её мысли были о Кирилле. Она сидела на стуле рядом с его кроватью и держала его за руку, и ей было хорошо. Беспокоившее её чувство ушло, оставив тихое умиротворение. Так она была готова сидеть часами.

Пару раз она отходила в туалет и возвращалась обратно. В какой-то момент она почувствовала, что он тоже хочет облегчиться и принесла ему утку.

На ночь ей поставили рядом с ним кровать, и она, переодевшись в больничную пижаму, легла, продолжая держать Кирилла за руку. А потом она уснула, и ей приснился удивительный сон.

Как будто, она, юная аристократка 12-ти лет отроду, графская дочь в сопровождении гувернантки и двух молоденьких служанок летит на флайере в столицу, поступать в академию магии. В школу магии родители её не отпустили, наняв взамен учителей для домашнего обучения.

Но, ведь в школе, наверное, интереснее учиться, поскольку там учатся её сверстники, которых она лишена дома. Поэтому она с таким нетерпением ждала того момента, когда её выпустят, наконец, из-под плотной домашней опеки и у неё появится возможность общаться с равными себе студентами, если не по положению, то хотя бы по возрасту. Её предупредили, что в академии нет различий по социальному положению. Все одарённые, окончившие школу магии, получают дворянское достоинство. А выпускники академии магии получают ненаследуемые аристократические титулы, это, не считая магических знаков отличия: от магов 1-й ступени до магистров магии и архимагов.

Выпускники школы магии получают первое магическое звание — маг 1-й ступени. А дальше идёт довольно сложная иерархическая лестница магических званий в зависимости от полученного образования, защищённых диссертаций или практических разработок. Впрочем, она по праву рождения занимала довольно высокое положение и наличие магического дара, равно как и его отсутствие никак не влияло на него.

Внизу проплывают пейзажи наступающей осени — леса, уже подёрнутые цветами увядающих листьев, поля, с которых убран урожай, в низинах речушек видны стога скошенных трав, ещё не переработанных в плотные брикеты для зимнего хранения. Встречаются на их пути и небольшие посёлки с фермерскими хозяйствами.