Дары ледяного неба

— Это я придумал, — сказал он. — Или, по-твоему, я слишком глуп, чтобы придумать стоящую военную хитрость?

Секунду Роланд смотрел на короля в изумлении, а затем рассмеялся и снова обнял его, похлопывая концевыми присосками по затылку.

— Извини, брат, — сказал он. — Ты настоящий король, брат, ты побеждаешь не одной только силой рук, но и силой разума!

Дуайт ничего не ответил на эти слова, только улыбнулся. Эта улыбка была не слишком веселой.

6

Бой закончился. Великанская кровь рассеялась, туши поверженных противников медленно поднимались в страну мертвых, было видно, как вокруг них суетятся барракуды. Дуайт и Роланд упражнялись в славословии, расточая комплименты друг другу, слушать их было неприятно, потому что ясно было, что хваля друг друга, на самом деле они хвалят каждый себя. Никто уже не вспоминал, что великолепная атака Роланда начиналась как отчаянный бросок навстречу собственной смерти, а король Дуайт большую часть боя провел на одном месте, парализованный страхом, и лишь в самом конце восстановил самообладание. Надо признать, он ловко придумал сымитировать общую атаку, этот маневр переломил ход боя и сделал невозможную победу реальной. Странно, что Дейкстра сам до этого не додумался, наверное, перепугался сильнее, чем теперь кажется. Впрочем, можно ли считать, что люди победили? Многие рыцари в ужасе бежали, и пока неизвестно, скольким из них удалось добраться до пещеры невредимыми. Если великаны не совсем дураки, они должны были организовать особую охотничью группу для преследования разбегающейся добычи.

— Сдается мне, брат, что твое имя займет место в истории племени наряду с именем великого Теодора! — провозгласил Роланд, и Дейкстра понял, что больше не может слушать подобные речи.

Мудрец наклонился к антенне акулы и сказал:

— Давай, Зорька, поднимемся повыше. Я хочу осмотреть место сражения.

Зорька не стала возражать ему. Хотя стоило бы — даже слабому акульему разуму очевидно, что на месте сражения осматривать нечего, большие куски великанских тел плывут в страну мертвых, а мелкие давно уже рассеяны течениями в разные стороны.

— Хвастуны, — сказала Зорька, когда они отплыли на достаточное расстояние, чтобы эти слова не были услышаны. — Давай, хозяин, осматривай, что хотел.

— Здесь нечего осматривать, — сказал Дейкстра. — Я просто хотел отплыть подальше, чтобы их не слушать.

— Я тоже, — хихикнула Зорька. — Давай поднимемся еще выше, здесь очень сильно кровью пахнет, так и хочется кого-нибудь съесть.

Дейкстра тоже чувствовал запах крови, но он казался совсем не сильным, едва различимым. И внушал он не желание съесть кого-нибудь, а желание забиться в пещеру или хотя бы в яму на дне, и тихо сидеть, чтобы тебя не заметили. Это желание не было сильным, рыцарей учат подавлять его с детства, но оно было. Люди и акулы очень разные.

— Смотри, Зорька, — сказал вдруг Дейкстра. — Что это там наверху такое странное?

Зорька ответила не сразу и с видимым неудовольствием.

— Заметил все-таки, — сказала она. — Не знаю я, что там такое, и узнавать не хочу. Хочешь туда плыть — сам плыви.

— Почему? — удивился Дейкстра.

— Не знаю, — сказала Зорька. — Но оно затуманивает зрение и вселяет страх в душу.

— Странно, — сказал Дейкстра. — Я не чувствую ничего особенного, когда гляжу туда.

— Вы, люди, вообще мало что чувствуете, — сказала Зорька. — Особенно ты.

Дейкстра смутился. Раньше он считал, что слухи о том, что его антенна страдает близорукостью, не распространились по племени, а теперь оказывается, что это известно даже акулам. В принципе, нет ничего стыдного в том, чтобы иметь небольшой физический недостаток, но это все равно как-то неприятно.

Внезапно верхние воды озарились яркой вспышкой, вокруг нее заклокотали пузыри, и это были не те пузыри, которыми наполняется мертвая плоть, эти пузыри были подобны тем, что иногда вырываются из вулканического жерла. Можно подумать, что в холодных водах внезапно вылупился источник подземного огня. Странно это — всегда от начала времен огонь горел только в земле, а потом Роланд нашел огонь на небе, и вот теперь Дейкстра видит огонь прямо в толще обитаемых вод. Это чудо надо обязательно рассмотреть поближе.

— Как скажешь, Зорька, дело твое, — сказал Дейкстра. — Поплыву один.

Зорька недовольно фыркнула.

— Не позорь меня, мудрец, — сказала она. — Не хватало еще, чтобы Росинант обвинял меня в трусости. Поплыли, только не слишком долго рассматривай эту вещь.

Пока они препирались, огонь угас, только цепочки маленьких пузырьков указывали место, где он только что горел. Но пузырьки уносились ввысь, и вскоре стало совершенно непонятно, где именно находится то самое место.

— Гляди, — сказала Зорька. — Что-то падает.

Она совершила поворот, не дожидаясь приказа наездника, и вскоре Дейкстра тоже увидел то, что падало сверху. Какой-то длинный бесформенный непонятный комок, Дейкстра протянул было руку к нему, но вспомнил, как небесный меч едва не убил Роланда, и поспешно отдернул ее. Зорька насмешливо фыркнула и ухватила загадочный предмет зубами.

— Зря испугался, — сказала она. — Это просто горелое мясо.

— Какое мясо? — не понял Дейкстра.

— Горелое, — повторила Зорька. — Иногда рыбы сдуру заплывают прямо в жерло вулкана, и их опаляет огнем. Тогда их мясо приобретает такой же запах.

— Сплюнь, — приказал Дейкстра.

Зорька сплюнула, и Дейкстра взял горелое мясо в руки. Запах был резким и неприятным, причем дело было не только в огненной составляющей, было в этом запахе что-то тревожное, а что именно — Дейкстра не понимал.

Зорька остановилась.

— Все, дальше нельзя, — сказала она. — Ты все еще не чувствуешь запаха?

Дейкстра отбросил испорченное мясо в сторону, оно умчалось вниз, подхваченное течением. Зорька обиженно пробурчала:

— Мог бы и мне предложить.

— Извини, — сказал Дейкстра.

И в этот момент он впервые почувствовал запах беды.

— Я чую запах беды, — сказала Зорька.

Дейкстра вздрогнул, на один миг ему показалось, что акула слышит его мысли. А может, он начал думать вслух, сам того не замечая?

— Тебе знаком этот запах? — спросил Дейкстра.

— Да, — ответила Зорька. — Но это очень странная история, странная и неприятная, раньше я никому ее не рассказывала. Это произошло, когда я была маленькой девочкой. Ты, наверное, не знаешь об этом, но молодые акулы любят плавать и резвиться в садах травоедов. Это запрещено, старшие ругают и наказывают за такие проделки, но вряд ли найдется акул, который в детстве ни разу не нарушал это правило. Мы, акулы, не любим говорить об этом, но это часть нашего образа жизни. Мальчики и девочки изо дня в день совершают запретное, рискуют собственными жизнями, многие отправляются в страну мертвых, не достигнув зрелости, а те, кому везет, совокупляются и откладывают яйца, и когда из этих яиц вылупляются дети, родители строго-настрого запрещают им плавать в садах, в которых раньше плавали сами. Но дети не слушаются запретов, и все повторяется заново. Это часть нашей культуры.

— У вас, акул, есть культура? — удивился Дейкстра. — Я не хочу тебя обидеть, Зорька, но я прожил долгую жизнь, и ты — первая акула, которая говорит мне об этом.

— Я необычная акула, — сказала Зорька. — Ты, наверное, удивлен, что я разговариваю с тобой так долго, связно и разумно. Правда, Дейкстра?

— Ну да, — смутился Дейкстра. — Честно говоря, я не знал, что бывают акулы, которые умеют так хорошо говорить. Да и с тобой мы знакомы не первый день, но раньше ты говорила как все.

— Мы, акулы, злы и завистливы, — печально произнесла Зорька. — Когда я была юной девственницей, я не скрывала свой ум, а гордилась им, но другие акулы не любили меня за это. Они обижали меня и кусали за плавники, а когда я подросла, юноши по-прежнему кусали меня за плавники, и никто не хотел со мной совокупляться. Они боялись, что я буду смеяться над ними, и они будут чувствовать себя дураками рядом со мной. Я отложила свое первое яйцо последней из всех сестер. Знаешь, как это было горько и обидно? Хотя нет, что я говорю... Извини, Дейкстра, я что-то разболталась.

— Нет-нет, продолжай, — сказал Дейкстра. — Твоя неловкость ничуть не обидела меня, я же понимаю, что ты акула, а не человек. Хотя ты говоришь разумнее иных людей.

— А я и есть разумнее иных людей, — заявила Зорька. — Просто я приучилась скрывать свой разум. Это Росинант меня научил, он единственный не побоялся за мной ухаживать. Я тогда очень злая была, говорю ему: "Не боишься дураком прослыть?", а он отвечает: "Какое мне дело, что обо мне думают братья и кузены? Никто не плавает быстрее меня, и редкий взрослый выполняет боевой разворот лучше, чем я. Кроме того, я храбр и хорошо понимаю команды. А больше ума боевому акулу и не надо". Я тогда сказала: "Ты такой замечательный, тебя послушать, так у тебя вообще ни одного недостатка нет". А он ответил: "Есть у меня один недостаток, мой гоноподий вдвое короче обычного. Однако это не помешает нам с тобой совокупиться, если ты будешь нежна и внимательна, и не станешь сильно вертеть хвостом". Я тогда засмеялась и сказала: "Будь твой гоноподий как у настоящего мужчины, ты, наверное, уже давно бы меня изнасиловал!" А он задумался, и думал долго, а потом сказал: "Нет, сначала все равно попробовал бы уговорить". Я еще немного поиздевалась над ним, но он не обижался, и издеваться стало неинтересно. И тогда он стал отцом моего Шарика. Я очень люблю Росинанта, он ведь не только великий охотник и заботливый отец, он очень нежный, добрый, а его гоно...

Зорька вдруг осеклась на полуслове и пробормотала растерянно:

— Что-то я слишком много болтаю... Ты, это... Росинанту не говори, что я тебе рассказала про его гоноподий, он стесняется.

— Конечно, Зорька, я никому не открою эту тайну, — сказал Дейкстра. — Однако ты начала рассказывать про какой-то случай из своего детства...

— Ах да! — спохватилась Зорька. — Извини, я совсем забыла. Знаешь, с тобой так легко разговаривать, не нужно ничего скрывать... Жаль, что ты не можешь стать отцом моих новых детей.

От этих слов Дейкстра вздрогнул и непроизвольно фыркнул жабрами. Зорька рассмеялась и сказала:

— Извини, не хотела тебя обидеть. Так о чем я...

— Маленькие акулы любят гулять в садах травоедов, — напомнил Дейкстра.

— Да, точно. Маленькие акулы любят гулять в садах травоедов. Это очень опасно, в донных зарослях водится множество мелких зверьков, некоторые из них ядовиты, а другие обладают особыми способностями, которые еще опаснее, чем яд. Есть один зверек, травоеды называют его василиском, его очень боятся и всегда уступают ему дорогу. Его считают червем, но, по-моему, это скорее рыба, чем червь, просто у него нет плавников, и он плавает, как червь, изгибая все тело. Но чаще он не плавает, а ползает по дну между деревьями, а еще чаще не ползает, а лежит в засаде и ждет, когда мимо проплывет корюшка или полосатик. Он охотится на них, а на травоедов и акул не нападает, потому что не умеет откусывать куски мяса, а умеет только заглатывать добычу целиком.

— Короче, — сказал Дейкстра.

— Да, конечно, извини, — сказала Зорька. — Я зря рассказываю тебе все эти подробности, ты их и так знаешь, ты же мудрец.

— Я не знаю этих подробностей, — сказал Дейкстра. — Я хоть и мудрец, но я рыцарь, а не травоед, и мне не интересны травоедские премудрости. Просто ты говоришь очень долго, а я так и не понял, как связан этот странный запах с той историей, которую ты никак не соберешься рассказать.

Зорька вдруг встрепенулась и шумно втянула воду ноздрями.

— Запах сильнее стал, — сказала она. — Давай отплывем в сторону, мне здесь как-то не по себе.

— Сначала расскажи историю, — потребовал Дейкстра.

Он подумал, что в уютном месте Зорька снова ударится в воспоминания и пройдет немало времени, прежде чем ее рассказ дойдет до того места, где начнутся полезные сведения. Если они вообще есть в этом рассказе.

— Ладно, — сказала Зорька. — В общем, мы плавали над садом, я и один юноша, его Мухтаром звали... Он был очень ловок и силен, и отличался острым зрением, но был глуповат и все время чего-то стеснялся, я так и не поняла, чего именно. Он до меня все время домогался, но он мне не нравился, и я над ним издевалась, еще сильнее, чем над другими парнями. Однажды он сказал: "Зорька! Нет такого подвига, который я бы не совершил ради твоего прелестного яйцеклада!" А я ему ответила: "Пойди и поймай василиска, и тогда я тебе отдамся". Я просто шутила, я тогда вообще не знала, кто такой василиск и как он выглядит, просто слышала, что есть такой зверек, и что его почему-то все боятся. А он, Мухтар, он сказал: "Ловлю на слове", я уже потом поняла, что он знал, как выглядит василиск, и видел, что в это самое время василиск как раз проползает под нами. Но он мало знал о василиске, иначе ни за что бы на него не напал. А я вижу — червяк ползет, ну и пусть ползет, червяком больше, червяком меньше, какое мне дело до какого-то там червяка...

— Короче, — сказал Дейкстра.

Запах становился все сильнее, это начало нервировать мудреца. Как бы не вышло, что неведомая опасность настигнет их прежде, чем Зорька успеет разъяснить, в чем она заключается.

— Ну да, короче, — согласилась Зорька. — Да куда уж короче? В общем, набросился он на василиска, а василиск сделал что-то непонятное, и умер Мухтар прямо на месте. Вот и все.

— А запах здесь причем? — не понял Дейкстра.

— Как ты не понимаешь, это же совсем просто! — воскликнула Зорька. — Когда василиск ударил Мухтара, вода пахла точно так же, как сейчас, только сильнее. Хотя нет... Чувствуешь, запах еще сильнее стал? Может, уплывем отсюда?

— Давай уплывем, — согласился Дейкстра.

Зорька задвигала хвостом, и они стали спускаться вниз, туда, где Дуайт и Роланд уже закончили восхвалять друг друга, и сейчас Дуайт собрал уцелевших рыцарей в некое подобие строя и что-то им говорил. Роланд верхом на Росинанте отделился от строя и поплыл навстречу Дейкстре и Зорьке.

— Вот ты где! — воскликнул Роланд, приблизившись. — А я уж думал, куда ты подевался? Что с тобой, Дейкстра? На тебе лица нет!

Дейкстра начал рассказывать:

— Там, наверху, тела великанов поднимались в страну мертвых, и с одним из них вдруг что-то случилось, оно вспыхнуло ярким светом и стало испускать пузыри, но не такие, какие обычно испускает мертвое тело, а такие, какие выходят из вулкана. А потом сверху упал кусок мяса, и оно было обгорелым, знаешь, рыбы иногда заплывают в жерло вулкана, их туда заносит придонным течением...

— Я понял, — перебил Роланд речь мудреца. — Это очень странно. Если бы я сам не видел собственной антенной огонь на небесной тверди, я бы сказал, что ты врешь.

— Мои слова может подтвердить Зорька! — возмущенно воскликнул Дейкстра.

— Гм, — сказал Роланд.

Дейкстра понял, что сглупил. Он-то знает, что Зорька много умнее других акул, но Роланду она свою тайну пока еще не открыла.

— Она может подтвердить, — неожиданно сказал Росинант. — Зорька моя, она шибко умная, только стесняется сильно.