Попадос-3 Главное, выбить танки. Часть 3

Но уже в дверном проёме Власов остановился, повернулся в сторону Шабуса. Взглянул на него и произнёс:

— Ещё два вопроса, Антон Яковлевич. Первый, касается непосредственно Германию. Это фюреры приходят и уходят. А немецкий народ и Германия остаются. Плюс самым страшным кошмаром Британии, с одну тысячу восьмисот тринадцатого года, когда Пруссия и Россия стали союзниками, является союз наших государств. И только наша вражда делает их первой силой в мире. А по поводу второго скажу так, конвенции подписывают, что бы их выполнять. В том числе и по отношению к тем, кто её не подписал. А вы её нарушаете. Как дух, так и букву конвенции. За что ваше руководство и будут судить. А потом повесят.

7

Выйдя из здания, которое занимал немецкий госпиталь, на улицу Власов увидел двух красноармейцев, проходящих мимо разбитого немецкого мотоцикла с буквой "G"[10] на коляске. При этом весь внешний вид красноармейцев говорил, что он из числа бывших военнопленных. Уж настолько их оснащение и внешний вид желал лучшего. Но они уже были с винтовками и в касках. И проводив их взглядом Власов, подошёл к мотоциклу и произнёс:

— По выжженной равнине —

За метром метр —

Идут по Украине

Солдаты группы "Центр"[11].

А потом, подумав, добавил:

— Рановато вы тут появились, не в сентябре, что бы окружить нас под Киевом. Но может это и к лучшему.

К этому момент, если судить, по получаемым информационным сообщениям, причём как нашим, так и противника, то получалась, что блицкриг забуксовал. Причем по всей линии фронта. Нет, немцы и их союзники продолжали наступательные действия. Рвались к Мурманску и железной дороге к нему в районе Кандалакши, вели наступательные действия в Карелии и на Карельском перешейке, выйдя к Ладожскому озеру вдоль его северного берега. Правда туда их сами пустили, выведя оттуда части к Выборгу и усилив там свои войска. Теперь не значительно уступая финским войскам на этом направлении. Что давала надежду, что тут получиться создать устойчивую оборону. И удержать эту территорию.

В Прибалтике же наступление немцев затормозилось, нет, не остановилось, они каждый день там, пусть по немного, но продвигались вперёд. Но эти сотни метров в день ползучего наступления там давали выигрыш во времени Советскому Союзу. Даже Пярну продолжали удерживать. Позволяя нашему флоту оперировать в Рижском заливе, не позволяя немцам использовать порт Риги в своих интересах. При этом образовался так называемый рубеж реки Великой, опирающийся на довоенные укрепрайоны. Которые как раз успели подготовить к боям. Да и насытили войсками, в том числе и бойцами Ленинградского ополчения. А в тылу у них спешно возводили ещё один оборонительный рубеж — Лужский.

В Белоруссии таким рубежом стали Полоцкий укрепрайон и река Березина. И тут немецкие части медленно, но продвигались вперёд. Но эти продвижения не имели стратегического значения. Из-за больших потерь в танках понесённые в танковых сражениях. И с учётом того, что части третьей и десятой армий смогли выйти с вооружением из Белостокского выступа. Насытив войсками оборонительные рубежи. Включая и образовавшийся "Пинский балкон". Что заставил немцев вытянуть свои пехотные части в Белоруссии от реки Березина, и до Пинска. Который всё ещё держался. Плюс к этим войскам добавились войск выдвинутые из тыловых округов. А у них за спиной был ещё и Днепр.

С юга "Пинский балкон" обороняли части пятой армии Юго-Западного фронта. Упиравшейся своим флангом в линию укреплений, построенных на старой границе. Которые тоже оказались, подготовлены к боям и наполнены полевыми войсками. И на рубеже этих укреплений оборонялись шестнадцатая, шестая, двадцать шестая и двенадцатые армии Юго-Западного фронта. Создав довольно устойчивый фронт. Который немцы пусть и теснили. Но глубоких прорывов, из-за отсутствия танков не намечалось.

Южнее, в полосе Южного фронта, немцам и румынам удалось вторгнуться на территорию Молдавии, выйдя в её северной части на линию старой границы. Где столкнулись, как с линией укреплений, так и с занявшими их частями восемнадцатой армии, выдвинутой в Молдавию из Харьковского военного округа. Да немцы наступали и тут. Но буквально с трудом и медленно вгрызаясь в советскую землю. Южнее же, в полосе обороны советской девятой армии, ситуация продолжала оставаться неизменной. Линия фронта продолжала проходить по линии государственной границы. За исключением плацдармов в дельте Дуная занятых советскими десантами на румынской территории.

Да враг был селён, да враг всё ещё наступал, но это был уже не блицкриг, с его глубокими прорывами обороны и его стремительным наступлением по всей линии фронта. Что не позволяло своевременно оценить обстановку, принять решение и произвести перегруппировку. Сейчас же советское командование успевало вовремя среагировать на изменение обстановки и усилить угрожаемые участки обороны, не позволяя противнику прорвать их. Хотя отступать и приходилось.

Но для генерал-майора эта ситуация имела и практическую ценность. Между его частями и советскими частями, оборонявшими Пинск, и находившихся от него километрах в тридцати пяти — сорока севернее, по сути, оставалась только одна преграда. Железная дорога между городом Ковель, в направлении на северо-запад, и железнодорожной станцией Голобы. Северо-восточнее настоящего положения. И после форсирование этого рубежа оставался буквально один рывок до позиций своих войск. При этом ближайшими из них были позиции в излучине реки Стоход. Которые шли по восточному берегу этой реки, и только несколько севернее, оборона пересекала междуречье рек Стоход и Турья. Прикрывая с юга Пинск. И нельзя сказать, что дорога, до этих позиций, была проще, чем выйти к излучине реки Стоход. Где можно было сформировать плацдарм, опираясь на позиции наших войск на противоположном берегу, а потом уже относительно спокойно переправиться на противоположный берег этой реки. Плюс продвижение в этом направлении позволял не петлять по болотам, а быстро пройти по сухому водоразделу. Плюс с юга его войска оказались бы прикрыты течением реки Стоход. Позволяя удерживать это направление меньшими силами.

При этом, если же пытаться прорваться на север, то войскам пришлось бы уже углубиться в знаменитые Пинские болота. Что могло затормозить продвижение колонн. А перешейки между болотами противник мог перекрыть небольшими отрядами. Для пехоты и кавалерии это не послужило бы серьёзной преградой. Но для его отряда, отягощённого не только тяжёлым вооружением, но и обозом, с ранеными и гражданскими, включая детей, это могло стать ловушкой. Поэтому при всей своей кажущейся лёгкости прорыва в северном направлении Власов всё больше и больше склонялся к варианту прорыва к излучине реки Стоход. С последующим его форсированием с опорой на плацдарм и переправляясь на наш берег.

Но выбрать, только маршрут движения, было мало. Было необходимо ещё и создать у противника видимость, что действовать они будут в другом направлении. Продолжая рейд и разрушая транспортную инфраструктуру противника. И что их следующим направлением удара будет железнодорожная станция и мост, через реку Турья, в селении Турийск. С последующим выходом к городу Ковель. Или с юга, или же форсировав реку по железнодорожному мосту с запада. Что противник допустить не мог. И наверняка должен был бы собрать там силы. В результате оказавшись в стороне от действий его отряда. И опоздать к финальным событиям. Поэтому он и бросил в беседе с немцем название Турийска. Рассчитывая, что если он ещё и наметит своё движение в северо-западном направлении, то противник сместит своё внимание в западном направлении. В идеале противоположном, от его движения. Заставив тем самым потерять, из зоны своей видимости его людей. Хотя бы на время. А потом должно было стать для противника поздно, его преследовать.

8

А по возвращении в штаб пришлось заняться разработкой тактических планов. В том числе и проработать и маршрут движения. Детальный на завтрашний день и принципиальный на последующие. При этом рейд было необходимо заканчивать и выходить к своим. Даже с учётом захваченных трофеев всё заканчивалось. И если бензин для машин ещё был, то вот солярку, в том числе и трофейную, для немецких дизельных грузовиков[12], в танковые баки слили всю. Запаса боеприпасов тоже не было, все, включая и трофейные были выданы в войска. При этом продукты обещали сегодня устроить бледный прощальный ужин и полностью закончиться. И собрать что то, на территории уже две недели находившейся под оккупацией, не представлялось возможным. Да и заканчивались стимуляторы. Для всех участников рейда, а гражданских что шли вместе с ними тут не учитывали, этого трофейного препарата оставалось на один приём. Ну а потом, когда действие его закончится, то людям будет необходимо дать отдохнуть. И делать это было лучше уже среди своих. Так что, на то что бы выйти из окружения, в полном составе, с техникой и тяжёлой артиллерией, "окно возможностей" оставалось только в два дня максимум. Потом пришлось бы всю технику бросать. И выходить на своих двоих, используя в качестве тяги только лошадок кавалеристов.

Вообще для подобных рейдов кавалерия подходила больше чем танки. Лошадку можно было довольно долго держать на подножном корму. А не искать горючее. Плюс проходимость кавалерийских частей, по лесам и болотам, была гораздо выше, чем у техники. И приближалась к проходимости пехоты. Ну а скорость продвижения кавалерийских частей могла раза в два превосходить подобную у пехоты. Плюс танк или автомобиль ты не съешь. Коня, если очень приспичит, можно. Но кавалерии в составе рейда оставалось не много. По сути, численность тех, кто вышел изначально в рейд, и оставался до сих пор в строю, сократилось на треть. А кавалеристов, при условии, что часть из них ушла, для диверсии, к аэродрому Владимир-Волынского, и их ждали, оставалось с половину. И по-хорошему было необходимо двигаться дальше, но им обещали, что их тут будут ждать до полуночи. И это обещание генерал-майор был намерен исполнить. Правда, в состав рейда, добавились те, кого освободили из плена или встретили по дороге. Так что в числе боевого личного состава численность рейдовой группы хоть и сократилась, но не сказать что бы сильно критично.

Но вот маршрут движения следовало проработать. Причём желательно как можно детальнее. Вопрос был в том, что севернее Войниц, на северном берегу реки Турья, находился, огромны массив торфяных болот. Заросших лесом. Где, судя по карте имелись весьма многочисленные торфяные выработки. Что определяло и большое количество отметок об просёлочных дорогах, в этом районе. И будь у Власова, кавалеристы и легкие танки с полуторками, да без тяжёлой артиллерии он бы просто пошёл тут на северо-восток. Рассчитывая на то, что противник не найдёт его в тех лесах и болотах. И уж точно отстанет. А он форсирует железную и шоссейную дороги, в районе станции Голобы. И выйдет в ближний был обороняющих линию фронта немецких войск и пойдёт на прорыв. Либо на север, либо на восток в излучину реки Стоход. В то место где в августе шестнадцатого года и полегла в бесполезном наступление русская гвардия. Но вот уверенности, что там пройдут тяжёлые, да и средние танки, и получиться протащить тяжёлую артиллерию, не было.

Нет, конечно, двинуть кавалеристов и обозы, особенно гужевые и с лёгким автотранспортом в том направлении было необходимо. Одновременно произведя инженерную разведку местности и определив где можно будет провести тяжёлые танки, и тяжёлые тягачи с очень тяжёлыми пушками. Который, вместе с мотоциклистами как бы двинуться в сторону Турийска. Заняв селения Свинарин и Купичев. И как бы обозначив угрозу Турийску. Оборонять который противник будет. И должен будет сконцентрировать силы там. Тем паче, что к Турийску выйдут его лучшие части, тяжёлые танки и артиллерия. Ну а он от селений Свинарин и Купичев повернёт на восток. Пройдёт маршрутами, которые определят кавалеристы, ну и захватив станцию и селение Голобы выйдет на рубеж последнего рывка на прорыв к своим. Благо лето было достаточно жарким и сухим, и Власов очень надеялся, что торфяные болота тут не окажутся столь непроходимыми. Как можно было подумать, посмотрев на карту.

Правда, вот, завтра на истребительное прикрытие своей авиации рассчитывать не приходиться. Да, сегодня его войска прикрывались истребителями. Которые периодически появлялись над район занятым его отрядом. И покружив над расположением отряда уходили. А им на смену, как по графику прилетали немецкие бомбардировщики. Не много, звено. Но немцы висели в воздухе атакуя выявленные цели. И ретировались к подлёту наших самолётов. Что бы потом сменить их. Хотя появление советских истребителей и давало передышку от этих атак с воздуха. Позволяя свободно перемещаться вне лесных массивов.

И не скажешь, был ли результат от рейда кавалеристов, к аэродрому с немецкими истребителями. Хотя с другой стороны над ними сегодня был только один воздушный бой. Когда пара немецких "худых" атаковала советские истребители. Заставив один из И-16 совершить вынужденную посадку, в расположении отряда. После чего ушли с набором высоты. Больше немецкие истребители, в небе, над ними, не появлялись. Правда, пилота нашего истребителя, отправили в госпиталь. Ну а советский истребитель решили эвакуировать. Погрузив "ишака"[13] в кузов грузовика. Ну а немец точно занёс на свой счёт, что он "победил"[14] ещё одного противника.

Ну и отсутствие прикрытия, плюс с учётом того, что к исходу завтрашнего дня крайне важно будет ещё и потеряться от взоров противника, то после того как завтра, его идущие на Турью, части повернут с северо-запада практически на восток, необходимо будет замаскировать следы. Пустив в конце колонны несколько машин с привязанными за ними свежесрубленными деревьями, чтобы скрыть, для авиации, следы от гусениц тяжёлых танков и тягачей. Пусть поищут, куда они могли деться. Чем дольше противник будет в неведении, куда направились КВ и орудия, тем меньше у них будет времени на ответную реакцию. А у него больше шансов на прорыв.

Но помимо планирования действий на следующий и потом день, комкору пришлось заняться и непосредственным управлением боевыми действиями. Мало того, что подразделения немецкой сорок пятой пехотной дивизии стали появляться южнее и западнее района расположения рейдового соединения. Концентрируюсь на западе междуречье у селения и станции Хоростов. И даже уже начал атаки на позиции его войск. Одновременно с этим выслав разведку, вдоль северного берега реки Турья. Для оценки ситуации у переправ. Где им стали противодействовать охранявшие переправы мотоциклисты. Так и ещё, к этому всему, восточнее "поля смерти" проявились подразделения немецкой двести девяносто третьей дивизии. Которые соединившись с остатками танковых подразделений тоже начали проявлять активность. Что вынудило Власова отвести свои войска, оказавшиеся восточнее Войниц, на основную линию обороны, по опушкам лесных массивов вокруг селений Войницы и Хубин. Ожидая атаки двух немецких пехотных дивизий. А до заката оставалось ещё несколько часов.