На утоптанный и грязный снег вокруг него упала тень, когда сквозь разбитое стекло витрины магазина шагнул человек в силовом скафандре, чтобы присоединиться к нему. Хоплон был около 2,3 метра в высоту, с широкими массивными плечами и куполообразным шлемом, похожим на башню, который делал Штайнера больше похожим на робота, чем на космопехотинца в силовой броне. Руки скафандра заканчивались огромными пальцами, и ветер доносил жужжание сервоприводов внутри металлического корпуса вместе с этим отвратительным запахом.
Чавез стоял прямо за Каллумом в таких же доспехах. Один из хоплонов всегда был у него за спиной, и в данный момент Чавез выполнял то, что Каллум называл работой няни. У рядового был "карабин", который, как Каллум был уверен, он не смог бы поднять, даже если бы от этого зависела его жизнь, но в данный момент оружие было прикреплено магнитом к торсу брони, а из правого предплечья его костюма торчало что-то похожее на полуметровый меч. Он двигался, вытягиваясь и втягиваясь, как кошка, разминающая когти. Свет странно колебался вокруг него, и Каллум слышал слабое потрескивание каждый раз, когда ветер ласкал его.
— Убери свой клинок, — раздался голос Штайнера из динамика в основании его шлема. — Ты просто истечешь кровью.
— Мне не нравятся мертвые места, — сказал Чавез. — Просто не нравятся.
— Разве это не ты был со мной во время осады Геттиса? Это место было мертво, как ад. — Штайнер наклонился и засунул кончики пальцев под снег, чтобы приподнять металлический люк. Он открыл его и посмотрел вниз, в темный лестничный колодец.
— Это место мертво. — Чавез взмахнул своим силовым клинком, энергия щелкнула, когда на него упали снежинки. — Большая разница.
— Одну секунду, — сказал Каллум. Он указал датчиком данных на лестничную клетку, затем покачал головой. — Два сигнала с личных передатчиков. Оба... неактивны.
— По крайней мере, мы добрались сюда до того, как импланты перестали работать, — сказал Штайнер. — Вы представляете, что придется расчищать эти места вручную? К черту все это. Просто спишите всех, кто не доберется до эвакуационных шаттлов, и пусть роботы сровняют это место с землей бульдозерами. Через несколько лет, когда уляжется пыль, колонизируйте заново.
— Это варварство, — сказал Каллум.
— Так уже делали раньше, — сказал Чавез. — Я слышал, что после каждого цикла путевка в колонию стоит дешевле. Держу пари, что вы могли бы купить усадьбу на Рабите примерно за... месячную зарплату. До вычета налогов.
— Кому сейчас принадлежит Рабита? Она так часто переходит из рук в руки, что я не успеваю следить за ней, — сказал Штайнер.
— Именно это я и хотел сказать. — Шлем Чавеза поворачивался из стороны в сторону. — Большой босс уже в пути.
— Что? — Каллум посмотрел вверх, когда вдали показались огни шаттла. — Адмирал уже в пути?
— На шаттле. — Чавез указал на приближающийся шаттл силовым лезвием. — Это главный сержант Логан, сэр. Его маячок засветился на нашем трекере. Вас бы здесь не было, если бы не ваш отец.
— Мы почти закончили с этим сектором. — Каллум потопал ботинками по дороге, чтобы разогнать кровь. — Дроны почти закончили прочесывание. Мы проверим эту "аномалию" и сможем отправиться в путь.
— Меня это устраивает, сэр. В любом случае, не мешало бы сменить батарейку.
— Тогда сюда. — Каллум указал на боковую улочку, где была расчищена дорожка шириной с автомобиль, но покрытая несколькими дюймами свежего снега. — Пошли.
— Держитесь позади, — сказал Чавез. Он двинулся впереди Каллума, отключив силовой клинок и держа карабин наготове.
— Вы, ребята, параноики, — сказал Каллум, но послушно последовал за возвышающимся над ним боевым скафандром.
Они прошли еще полквартала или около того, когда его панель управления задрожала от вибрации, что означало поступление новых данных. Он посмотрел вниз, затем нахмурился.
— Это, должно быть, ошибка, — пробормотал он.
— Что за ошибка? — спросил Штайнер, и Каллум напомнил себе, что у хоплонов отличные аудиосистемы.
— Скорее всего, ничего, — сказал он. — Один из наших периферийных беспилотников получает искаженный сигнал в паре кварталов от нашего сектора. Судя по карте, он исходит из здания школы. — Он пожал плечами. — Если я подойду достаточно близко, сигнал прояснится.
Штайнер хмыкнул в знак согласия, и Каллум сосредоточился на том, чтобы не упасть, пока они пробирались по снегу. Ледяной ветер усилился, когда они приблизились к концу квартала, и Каллум поморщился, почувствовав еще более сильный запах разложения.
— Тьфу. Что это такое? Прорвало канализационный трубопровод?
— Что к чему? — спросил Штайнер у него за спиной.
— Да, ребята, у вас там не воняет, не так ли? По крайней мере, вам тепло, — сказал Каллум.
— Скафандры могут стать довольно неприятными после пары дней, проведенных внутри в застегнутом виде, — ответил Штайнер. — Конечно, к тому времени ты уже так напичкан усилителями и "стингерами", что запах перестает быть проблемой.
— Ты когда-нибудь видел эльфов? — Чавез свернул за угол и подал знак Каллуму идти вперед. — Механические эльфы? Я видел их в "Геттисе".
-Все видят эльфов, — сказал Штайнер.
— У вас, ребята, галлюцинации в этих скафандрах? Не опасно ли это?
— Мы не стреляем в эльфов, — сказал Чавез. — Это плохая примета. И они совсем не похожи на пехотинцев Лиги.
— К тому же командир отделения даст успокоительное любому, кто его увидит, — вставил Штайнер. — Что вызывает у вас сильнейшую нервную дрожь через несколько часов.
— Гражданский сектор не разрешает работникам работать с тяжелой техникой, когда они находятся под стрессом или в состоянии алкогольного опьянения, — сказал Каллум, затем остановился, услышав смех Штайнера в динамике.
— Что-то смешное? — спросил он.
— Ничего, сэр. Я уверен, что портовые грузчики и судовая команда всегда трезвы как стеклышко, — сказал хоплон.
— Ну... — начал Каллум.
— Да пошел я на хрен, — перебил его Чавез. Он остановился, его броня была направлена за угол, а силовой клинок снова торчал из его запястья.
— Что? — Каллум подошел ближе к стене, его ботинки все глубже увязали в снегу. — Что это?
— Думаю... думаю, вам лучше пойти посмотреть.
Силовой клинок Чавеза разрядился, и Каллума обдало запахом озона, когда он, неуклюже спотыкаясь, выбрался из сугроба и завернул за угол.
Инфопланшет выскользнул у него из рук и ударился о ботинок.
Они обнаружили "аномалию".
Гора трупов была выше хоплона. Снегопад частично скрыл ее, но не настолько, чтобы скрыть ужас. Большинство погибших были в черных мешках для трупов. Другие были завернуты в пластик и скотч, а еще на большем количестве была одежда, в которой они умерли, и они лежали веером вокруг большой кучи.
Глаза Каллума перебегали с одного кошмара на другой. Мужчины, женщины... дети. Темно-красные птицы, размером с ворону, клевали обнаженную плоть. Замерзшие глаза открыты. Синие губы, присыпанные свежими снежинками.
— Их не смогли похоронить, когда земля замерзла. — Голос Штайнера казался до неприличия спокойным. — С первой партией все было в порядке. Новые партии просто бросали в кучу. Довольно стандартная ситуация, когда дела идут плохо. Надежда — последнее, что остается.
— Чертова Лига. — Чавез опустил руки. — Было бы милосерднее просто остекловать планету. Вдобавок ко всему прочему, мой биологический датчик обнаружил что-то вроде холеры.
— Космическим ублюдкам следовало остаться в системе. — Голос Штайнера был по-прежнему спокоен, выражение его лица — нет. — Могли бы послать "Офион" за помощью. Они могли бы сделать все, что делаем мы. Черт возьми, они могли бы ввести в строй электростанцию и восстановить работу коммунальных служб.
— Военно-космический флот всегда бежит, когда становится трудно, — сказал Чавез. — Главсаржа бросили, когда он был совсем молодым. Сказал, что его машина сломалась при падении, а потом он и его взвод продержались шесть месяцев в каких-то джунглях, пока не прилетел исследовательский корабль.
— Он сказал мне, что это было четыре... Эй. "Зеро" в порядке? — Штайнер толкнул Каллума в плечо костяшкой пальца в боевом костюме, отчего тот подался на полшага вперед.
— Они... они... — Каллум махнул в сторону тел. — Они все...
— Э-э-эх. Оттяните воротник, сэр, — сказал Штайнер.
— Я... я... арррк. — Каллум наклонился вперед, и его стало рвать. Он уперся руками в колени, потом вывалил на дорогу обильный завтрак.
— Рад был бы помочь вам, сэр, — сказал Штайнер. — Но условия миссии требуют, чтобы я был начеку. Прошу прощения.
— Вы впервые видите что-то подобное? — спросил Чавез.
Каллума снова вырвало, его плечи задрожали.
— Я так и думал. Просто радуйтесь, что это все не в вакууме. Мне приходилось заниматься чем-то подобным. Два десятилетия назад какой-то разгерметизированный крейсер вынесло за линию снегопада. Чтобы инженеры могли добраться до электростанции, пришлось заняться эвакуацией. Вся команда мгновенно замерзла. Все выглядели так же, как в тот момент, когда они умерли много лет назад.
— Ты не думаешь, что с него и так достаточно для ночных кошмаров? — спросил Штайнер. — Сэр? Сэр, как насчет того, чтобы провести тщательный осмотр с помощью своих беспилотников, чтобы мы могли зарегистрировать ретрансляторы и убраться отсюда к чертовой матери? Маяки хорошо видны через двадцать футов утрамбованной земли.
Каллум потянулся за планшетом и провел по экрану двумя кончиками пальцев. Воздух наполнился жужжанием беспилотников, которые кружили над насыпью, и Каллум вытер рот рукавом.
— Мы должны... эм. — Он подавил желчь.
— Да, возвращайтесь, — сказал Чавез. — Не расстраивайтесь, сэр. Нам, хоплонам, требуется пройти службу в пехоте, прежде чем мы сможем записаться в металлоголовых. Они не хотят, чтобы мы теряли свой обед в скафандрах.
— Я не поэтому...
— Заткнись, Штайнер. Я пытаюсь успокоить парня, — сказал Чавез. — Что? У меня включен динамик? Черт.
— Я засек их всех. — Каллум сунул планшет в карман. — Сектор проверен. Давайте убираться восвояси. — Он снова посмотрел на тела, затем покачал головой. — Как только мы охватим восемьдесят процентов населения, мы сможем выйти из системы. Таков федеральный закон.
Он развернулся на каблуках и зашагал обратно тем же путем, каким пришел, не дожидаясь сопровождения.
* * *
Терренс Мерфи стоял в стороне от трапа шаттла, когда мимо него проходили выжившие из Инвернесса. Они были грязными и изможденными. Казалось, большинству из них было все равно, что он здесь. Они лишь хватали пакеты с пайками в фольге и плелись в теплый грузовой отсек, где были установлены длинные ряды сидений, чтобы как можно быстрее вывезти людей с планеты.
Правда, не все.
Пожилая женщина плюнула Мерфи на ботинки и показала ему руку с тремя пальцами.
— Дурной глаз, — сказал Дребин, стоявший у него за спиной. Капитан был в защитной маске, закрывающей все лицо, и на его форме не было знаков различия корабля. — Местные суеверия. Сборище неблагодарных с Окраины.
— По крайней мере, она жива, чтобы грубить, — сказал Мерфи. Присутствие Логана и Фаэран в доспехах не позволило колонистам открыто угрожать адмиралу или другому персоналу при их эвакуации. Некоторые спасательные операции в отдаленных поселениях были встречены с негодованием, даже с применением насилия, но серьезных травм среди людей Мерфи не было.
Адмирал взглянул на Дребина.
— Каков их обычай погребения? — спросил он.
— Не имеет значения, сэр. Эта планета относится к категории эпсилон. Нет реального способа сохранить присутствие Федерации. Согласно правилам, все и вся должно быть уничтожено — ничего не оставлять Лиге, если они попытаются захватить систему после нашего ухода.
— Значит, враг ожидает, что мы закончим работу, — сказал Мерфи. — Такая потеря времени.
— Это Окраина. — Дребин пожал плечами. — Инвернесс уже много лет находится в зоне досягаемости рейдов Лиги. Они могли бы переехать подальше от границы, воспользовавшись федеральной налоговой льготой. — Он снова пожал плечами. — Они знали о рисках.
— И они также отправили вас и вашу эскадру в систему. — Мерфи отошел от шаттла, когда последний колонист ступил на трап. — Это было обещание.
Он прошел между поддонами с запасными материалами и блоками аккумуляторов, а его хоплоны и Дребин последовали за ним по пятам. Он остановился, чтобы быстро переговорить с врачом возле полевого госпиталя, затем помахал Каллуму, когда его сын проходил по внешнему периметру эвакуационного центра.
— Адмирал. — Каллум постучал своим планшетом по планшету Мерфи, чтобы передать данные. — Браво-Двенадцать, все чисто. Я... устранил ту аномалию, которую зафиксировали дроны.
Взгляд Мерфи задержался на пятнах лимонно-зеленого цвета на куртке Каллума, затем он коротко кивнул ему.
— Похоже, мы собрали девяносто процентов колонистов, — сказал адмирал. — Командующий Лигой не предпринял особых усилий, чтобы нанести удар по населенным пунктам, только по инженерным сетям. Попадания в них нанесли смертельный удар по системе жизнеобеспечения. — Он развернул на экране карту города.
— То, что здесь произошло, по-прежнему является преступлением против человечности, — сказал Каллум. — Кто был командиром? Лига может прислушаться к голосу разума и выдать его, как они поступили с мясником Байкнора.
Дребин рассмеялся.
— Что тут смешного? — спросил Каллум, его лицо потемнело.
— Байкнор был в первые пять лет войны, — сказал Дребин. — Нанесение кинетических ударов по гражданскому населению не было чем-то новым даже тогда, и после Байкнора это не изменилось. Причина, по которой Лига выдала мясника, заключалась в том, что он нанес удар по планете Лиги, на которой было открытое восстание, и они не хотели заниматься его судом. А здесь командиром Лиги была она, какая-то новая горячая голова по имени Син.
— Син? — резко повторил Мерфи. — Откуда вы знаете, как ее зовут?
— Она... отправила сообщение на Инвернесс. Прежде чем ударила по нему кинетическими снарядами, — неловко сказал Дребин.
— И вы не упомянули об этом в своем отчете? Или в каком-либо из наших предыдущих разговоров?
— Это... не показалось важным, — сказал Дребин.
— Не важно. Понятно. — Мерфи мгновение смотрел на него очень спокойно, затем опустил взгляд на планшет.
— Каллум, ты проверил школьный бункер на Ноборн-стрит? — спросил он.
— Бункер? — Каллум наклонился, чтобы взглянуть на планшет своего отца, и поморщился. Мерфи просматривал данные карты, которые Каллум только что передал ему, и на них замигал искаженный сигнал беспилотника. — Это за пределами моего сектора.
— Это было всего в паре кварталов от вашего сектора. Ты не посылал свои беспилотники, чтобы посмотреть поближе?
— Я этого не сделал... А должен был?
— Другой лейтенант, которому было поручено это дело, тоже не подошел близко... — Мерфи постоял, глядя на планшет, затем сунул его в карман. — Давай прогуляемся, хорошо?
Адмирал поправил снаряжение и быстрым шагом удалился. Мгновение Дребин не шевелился. Затем он направился обратно к посадочным площадкам.
