Книга 1. Осколок Далекого Прошлого.

— Вы хоть понимаете, где вы находитесь?

— Именно там, куда хотел попасть. Военная база Земли, и я вам за это благодарен, вы выполнили за меня всю работу.

Внезапно дверь в допросную отъехала в сторону, и в помещение вошел военный в чине капитана. Прежде чем следователь успел что-то сказать, его верхняя половина головы перестала существовать буквально испаренная излучателем в руках военного.

— Что-то ты больно долго Хаур!

— Что-то ты не торопишься сам Ваал! Забирай свою крысу и пошли. Я установил заряды на складе вооружения и штабе на полчаса. Надо успеть смотаться отсюда, пока все вокруг не превратилось в облако раскаленной плазмы.

— Данные при тебе?

— Давно уже. Троих по списку в анабиозых капсулах, доблестные солдатики, грузят в готовящийся к старту корвет.

— Тогда приступим к эвакуации.

— О том и речь. Я выяснил координаты следующей цели. Причем не особенно далеко отсюда.

Глава 6.

Эллис была в истерике. Девушку не могли успокоить не лучшие подруги, ни медики, не подъехавший профессор Нестеров. Причина в настоящий момент лежала на медицинском хирургическом столе в состоянии глубокой комы. Врачи три часа бились над состоянием здоровья пациента, но все безрезультатно.

Более-менее нормализовать состояние девушки удалось заведующему отделением, приказавшему санитару вколоть девушке два кубика успокоительного. Однако уговорить девушку отправиться домой не удалось. Ей дали возможность провести ночь в палате, устроив на диване и принеся ужин.

Вскоре всех из палаты выгнали, оставив Эллис наедине с лежащим без сознания Андреем.

Вызов пришел совершенно неожиданно, заставив девушку от неожиданности вздрогнуть:

— Эл, извини, нам не позволили остаться на ночь.

— Ничего, я одна побуду.

— Мы тебя утром с Андреем проведаем.

— Хорошо.

— Эл ну успокойся, врачи обещали, что все будет с Андреем хорошо!

— Я на это тоже надеюсь. Спасиб девчат.

Эллис отключила связь и открыла глаза.

Андрей все так же лежал без сознания. Биометрические параметры отображаемые на экране на стене показывали стабильную работу организма... Эллис вздрогнула повторно, увидев шкалу параметров работы мозга. Диаграмма скакала словно сумасшедшая.

Не прошло и минуты, как в палату влетел дежурный санитар, на ходу включая аппаратуру. Вскоре в палате было не протолкнуться от медиков. Саму Эллис попросили подождать в коридоре.

Нестеров прискакал через полчаса после вызова, заспанный и взлохмаченный.

Вышел медик, тяжело дыша:

— Пациент Хмельнов пришел в сознание. Сейчас с ним закончат, и сможете поговорить.

Все тело ныло, словно по мне пробежала толпа футбольных фанатов. Каким-то образом я оказался в больнице, где куча медиков просматривали меня и обкалывали какой-то дрянью. Причем судя по всему больница частная, уж больно новая техника и мебель. Проклятье, что же произошло.

— Андрей Хмельнов?

— Да?

— Вы меня понимаете?

— Да. — Тут меня пробил ужас.

Язык. Говорили не по-русски, и я отлично понимал как язык, так и отвечал. Надпись на стене: "Соблюдайте тишину в палате!". Странная мешанина непонятных значков, и в то же время абсолютно понятная.

Господи что происходит?

— Вас хотят увидеть ва...

— Адрей! — В палату буквально влетела симпатичная девушка с огненно рыжими волосами и пронзительно голубыми глазами. Следом за ней в палату вошел довольно пожилой мужчина лет шестидесяти, на удивление подтянутый и крепкий для своего возраста.

Девушка, вцепившись в мою руку, что-то быстро тараторила, попеременно утирая слезы.

— Да заставил ты нас поволноваться Андрей. Особенно...

— Прошу прощения, а вы кто?

Рыжеволосая девушка дернулась, словно от удара и непонимающе уставилась на меня. В ее глазах и на лице проступало понимание и нескрываемый быстрорастущий ужас.

Итак, подведем итог:

Во-первых, я потерял память около двух лет жизни. Во-вторых, вокруг будущее. Да, именно будущее, две тысячи шестьдесят первый год. И представьте себе мое удивление, когда мне пояснили, что отсчет велся даже не от рождества христова. Новой отправной точкой стало окончание нескончаемой череды галактических войн.

Рыжеволосая симпатичная девчушка оказалась моей девушкой, причем она так мне в лицо и заявила. Скажу честно, мне было не по себе.

Представьте себя на моем месте: вы просыпаетесь в больнице, где вам сообщают, что вы потеряли два года памяти, вы в будущем, а симпатичное рыжеволосое чудо с заплаканными глазами доказывает, что она самый близкий тебе человек.

Ладно...

Эллис сидела у широкого окна и смотрела, как по стеклу стекают крупные капли воды. Дождь шел с самого утра.

Андрей вел себя на удивление спокойно, хотя, скорее всего тут заслуга медиков, и успокоительного. Нестеров сказал, что завтра его выпишут, и в больнице он проведет еще сутки.

"Что же мне делать?!"

"А что если он ничего не вспомнит?"

"А если..."

Мысли словно стая испуганных воробьев спугнутых несносным мальчишкой не оставляли девушку в покое. Эллис сама того не осознавая накручивала себя все больше и больше.

— Можешь рассказать мне, что я забыл? — Голос Андрея непривычно спокойный принес еще только больше душевной боли.

Эллис встала со стула и присев на кровать (хоть правилами и было запрещено).

— Все началось год назад, на абитуриентских сборах. Мы с тобой познакомились на лестнице у входа в институт. Мои подруги... — Эллис сбилась. — Даша и Лира трещали как заведенные, что и привлекло твое внимание.

По щекам потекли первые слезы. Эллис все рассказывала и рассказывала, пытаясь достучаться до сердца и памяти Андрея.

Прикосновение его ладони к щеке заставили Эллис умолкнуть.

— Не надо, я вижу, что тебе от этого больно и не по себе.

— Нет, надо. Если потребуется, я буду делать это каждый день. С утра и до вечера пока ты не вспомнишь! А если не поможет, — Эллис наклонилась вплотную к лицу Андрея и прошептала, прежде чем поцеловать: — Я сделаю так, что у тебя появятся новые воспоминания. Такие воспоминания, о которых тебе никогда не придется жалеть.

Встав с кровати и поправив подол платья, Эллис улыбнулась и произнесла:

— А сейчас отдыхай. Вечером я прилечу снова, а завтра мы заберем тебя домой.

Дождавшись, когда дверь в палату закроется за спиной, Эллис послала в сеть запрос на общественный транспорт до дома. Сев в сферу, девушка отдала команду на взлет, после чего вскрыла контейнер с кристаллом.

Полутемный зал, отделанный золотом и янтарем, сменился подводной пещерой освещенной чадящими факелами, а на золотом песке в позе медитации сидела та, что назвалась учителем.

— Ты не спешила.

— У меня были причины, учитель.

— Надеюсь достаточно веские, чтобы пропустить мои уроки?

— Мой близкий друг потерял память.

— Друг? А может быть любимый? — Женщина гибким движением вскочила на ноги. — Девочка, пока ты не научишься самоконтролю, ты будешь как раскрытая книга. Хотя я боюсь, ты так, и останешься наивной простушкой постоянно влипающей в неприятности, о чем и говорят нити твоей судьбы.

— Есть ли возможность вернуть ему память?

— Возможность есть всегда, — пронзительный взгляд карих глаз словно видел насквозь.

Эллис глубоко вздохнула и с надеждой спросила:

— Как?

Женщина рассмеялась.

— Способов много: он может вспомнить все сам, ты можешь попытаться пробудить в нем воспоминания, а возможно и вписать иной узор воспоминаний в общую мозаику его жизни. Все зависит от твоих умений и твоего желания.

— Я смогу вернуть его память?

— А вот это уже правильный вопрос ученица.

— Значит да?

— Нет.

Ноги Эллис подкосились.

— Ни ты и даже не я. Когда его разум коснулся кристалла, сработал какой-то защитный механизм, и его воспоминания словно закуклились в кокон из паучьего шелка. И это уже вторая лакуна его памяти, к которой он не имеет доступа.

— Что?

Женщина поморщилась:

— Моя дорогая ученица, тебе еще придется долго учиться терпению. И более того, тебе теперь стоит решить, насколько он для тебя важен! Ты собираешься всю свою жизнь нянчиться с калекой, который будет забывать тебя с каждым днем, а его лакуна памяти будет расти и множиться?

— Я уже говорила и повторю снова! Если я не смогу вернуть ему память я создам ему новую! Я подарю ему новые воспоминания! И не важно, сколько у меня уйдет времени! Пусть даже я убью на это всю свою жизнь.

— А вот это правильный ответ! Поздравляю моя дорогая! Ты прошла испытание. Иной ответ и твое тело бы просто лишилось души, и из сферы вышла бы пустая кукла. Или не совсем так, из нее вышла бы уже я, хоть и в твоем обличии, а ты бы осталась здесь навсегда.

Женщина улыбнулась. Эллис при виде этой д о б р о й улыбки стало не по себе. Словно ее окатили ледяной водой.

— Вот теперь я думаю, ты готова учиться. И советую тебе учиться прилежно, так как ставкой теперь становится не только твоя жизнь, но и жизнь твоего любимого.

Проснулся я в палате с белым потолком, и такими же стерильно-белыми стенами. Вокруг царила идеальная чистота, а в воздухе витал легкий аромат озона вместо привычного медицинского запаха лекарств.

Проклятье, где я?

На белом диванчике возле приоткрытого окна спала рыжеволосая девушка со смутно знакомыми чертами лица. Темно-красное платье до колен четко очерчивало спортивную и подтянутую и спортивную фигуру девушки. Стоило мне пошевелиться, как она сонно зашевелилась и открыла заспанные пронзительно-голубые глаза.

Внезапно вздрогнув, она вскочила на ноги и в три шага оказалась возле моей кровати.

— Андрей? Ты как себя чувствуешь?

Я прислушался к себе... Нормально, даже чрезмерно выспался на мой взгляд.

— Вроде нормально, но простите, вы кто?

Лицо девушки дрогнуло, в глазах отразилась такая сильная боль, и тоска что мне стало не по себе.

— Андрей, я твоя девушка. — Глубоко вздохнув, она продолжила: — Андрей у тебя прогрессирующая амнезия. Вчера ты точно так же очнулся после двух суток комы и не смог вспомнить последние два года.

— Это шутка?

По щеке девушки побежала слеза.

— Какие к черту шутки, — голос девушки дрогнул. — Сегодня тебя выписывают, после чего я отвезу тебя домой, там будет легче все объяснить. Твоя сестра уже прилетела из Англии и ждет у тебя дома.

Я проглотил комок в горле.

Господи если это сон, то он мне не нравится, хотя не спорю девушка очень симпатичная! Я себя ущипнул. Больно. Рядом на коже я заметил светло-фиолетовое пятно, начавшее уже зеленеть синяка.

— Рассказывай.

— Сейчас девятнадцатое июля две тысячи шестьдесят первого года. Да это будущее, нет, не то о котором ты подумал. Две тысячи шестьдесят первый после первой галактической войны начавшейся в двадцать третьем веке. Мы... — Девушка запнулась. — Короче мы немного повздорили, после чего я заперлась у себя в комнате, а ты ушел прогуляться. Когда я успокоилась тебя, уже не было дома. Я ждала тебя у тебя в комнате, но заснула.

Когда проснулась ты лежишь возле кровати без сознания.

Трое суток ты провалялся с замедленным обменом в организме, врачи зафиксировали как состояние комы. Вчера ночью ты очнулся. Сегодня ситуация повторилась снова.

Да-а-а...

Девушка, откинув мне начавшую отрастать челку со лба, положила холодную ладонь мне на лоб.

— Андрюш, ты как?

— Вода есть? — В горле словно бушевала пустыня Сахара.

Девушка взяла со стола мутно белый цилиндр, и что-то нажав, налила из него в прозрачный стакан жидкость.

Вода, без привкуса. Словно дистиллят, правда, охлажденный.

— Спасибо.

Честно сказать поверить — это одно, а вот переварить все вышесказанное... Скажу честно меня бил озноб. Девушка, кстати так и не представившаяся сидела на кровати рядом и, держа меня за руку, пыталась успокоить. Мне было страшно. Потеря родни, памяти. Дальше что?

Стоп! Она сказала сестра!

— Извини, мне как тебя называть?

Девушку словно ударило током. Проклятье, никакого такта, но сейчас даже не до него.

— Прости, я совсем запамятовала. Меня зовут Эллис. Эллис Серебрянцева. Приятно снова познакомиться! — Девушка лучезарно улыбнулась жемчужной улыбкой в тридцать два зуба.

Даже пытаясь свести все к шутке, она старалась подавить пробивающиеся слезы. Господи за что?

Вдох-выдох...

— Прости, если я тебя обидел. Ты сказала сестра. А мои родные?

— Ах, да. Вас переместили два разных института из одной заданной точки разницей в сорок с лишним лет, после чего ты пробыл около сорока лет в анабиозе. Причин не знаю, ты не говорил. Скоро тебя оформят, и я отвезу тебя домой. Там проще нам будет говорить.

Эллис попыталась улыбнуться.

Нерешительно протянул правую руку к лицу девушки, я провел ладонью по ее щекам, убирая начавшие подсыхать дорожки от слез.

— Так думаю, ты выглядишь куда симпатичнее.

Улыбка, на этот раз естественная.

— Эллис, правильно? Зная себя — у меня должен быть ежедневник.

Эллис задумалась, после чего вскочив на ноги, обошла медицинскую кровать по кругу, остановившись возле прикроватной тумбочки. В верхнем ящике обнаружился плотный черный браслет в два пальца шириной и полтора в толщину.

— Держи, это твой персоком.

— Что прости?

— Персональный компьютер. Ты единственный человек на несколько километров вокруг не имеющий гражданской нейро-сети.

Надев браслет и защелкнув, я провел по нему в поисках клавиш или кнопок. Внезапно он вспыхнул словно дисплей сотового телефона.

— Экран проецируется тебе на сетчатку глаза. Немного неудобно, но ты постоянно говоришь, что это старье куда моложе тебя самого.

Знакомая фраза.

Меню. Музыка. Сеть. Персональные данные.

Выбрав последнее, я увидел, как в воздухе передо мной раскрылся полупрозрачный экран.

— Охр...ть!

Экран дернулся, а рядом появилась иконка сообщения с крылышками. Дотронувшись до него, я раскрыл длинный лист с текстом. Смысл сводился к тому, что я оштрафован на десять кредитов за нецензурную лексику в месте 1-й категории, а именно в больничном комплексе.

Вот б... На этот раз уже мысленно подумал я.

Ежедневник.

16.08. — купить цветы Эллис.

18.08. — позвонить сестре, поздравить с днем рождения.

19.08. — закупить продукты.

Я снова выругался, про себя соответственно. Я еще не знаю, сколько это кредит к соотношению к российскому рублю.

Вспыхнуло дополнительное табло.

Банковский счет N ... длинная абракадабра цифр.

Состояние счета на 19.08. 2061. На вашем счету: ... пятизначный номер.

— Это много?

— Что прости?

Ясно, экран вижу только я, боже пока я разбирался с браслетом, она терпеливо ждала. Я назвал треть суммы на счете. Брови Эллис удивленно поползли вверх.

— Довольно приличная сумма, для безработного студента, живущего на дотации государства и стипендию.

— А какова стипендия?

— Тысяча сто восемьдесят кредитов в месяц, плюс двадцать процентов лаборантских. У меня, по крайней мере.