Книга 3. Светлый, не значит добрый.

Обратно вернулись почти к обеду. Мария уже стала волноваться, но я быстро успокоил вопросом:

Никто кроме нас не исчезал? Она сразу все поняв, хихикнула: — из эльфов — никто, а вот где был твой кот и Иваа — сам разбирайся.

Подозвав Сильмэ, втроем предложил подумать над тем, куда нам двигаться.

Но в этот раз девушки самоустранились, заявив, что я тут самый главный, следовательно, мне и решать.

У меня на выбор было несколько вариантов: вернуться в мертвый, теперь уже мой город, где усмешкой судьбы оказался во главе двойного руководства — и чувствую пятой точкой, что это мне еще аукнется... Или возвратиться в свою старую, судя по всему каким-то непонятным мне образом отнятую у лысого мужика крепость. Скорее всего, придется ехать именно вторым вариантом — все-таки меня, после освобождения супруги сильно тревожила судьба моей светлоэльфийской троицы.

Еще не мешало бы заглянуть в Константин, там, у моего прежнего хозяина, наши лошади и часть вещей лежат, в том числе моя прежняя одежда и запасная кольчуга которых сейчас мне сильно не доставало. Прошлый раз, не ожидая долгого путешествия, договаривались, что оставим лошадей и припасы только до вечера, а сами почти на неделю исчезли. Хотя почему-то именно Станмиру я доверял больше всех в том городе, и был просто уверен, что со всем нашим имуществом ничего не произошло, несмотря на столь долгое отсутствие. Но как-то неудобно напрягать неплохого в сущности мужика.

Вот и решил проблему: сначала за вещами, потом в ближайший замок, и уже используя его как базу, прочесывать округу в поисках Нинэль с ребятами.

Еще хотелось бы найти своих темноэльфийских лошадок. Хотя я к ним и отношусь намного спокойнее, чем окружающие меня эльфы, но даже так своего Уголька забыть не могу, — да и не простой это конь, а друг и товарищ, что уж говорить об эльфийках — даже не представляю их чувства.

Поделился идеями со своими женщинами, и был всецело поддержан.

Причем достаточно своеобразно: темная дочка предлагала вначале организовать поиск светлых. А вот Мариэль — светлая, достаточно прохладно восприняла информацию о появлении в отряде своих соотечественников, и предлагала сначала найти темноэльфийских коней.

Пришлось еще раз подробно рассказывать про потерянных эльфов: Нинэль и её родичей.

Всё-таки убедил и супругу, что бросать своих некрасиво. Правда, я еще не знал как их искать: прошлый раз я даже следов не нашел.

Заодно попытались еще раз познакомиться и разговорить новеньких. Снова неудачно: Те шарахались и от меня и от Марии: как та обернулась в змею, они хоть сами и не присутствовали, но были наслышаны от многочисленных свидетелей. Про меня все было еще хуже — сами видели, сами сделали выводы, и даже смотреть в мою сторону боялись. А мимоходом сделанное дочкой предложение: или смерть или присягнуть мне на верность до конца жизни... Это когда она хотела сделать очередной сюрприз с монетой, восприняли более чем серьезно, почти как прямой приказ богини... И озвученное девочкой на поляне сомнение об их ненадежности как-то совершенно не вязалось с тем что видел: почтение такое, что прикажи, пойдут и на своих без раздумий.

К обеду появилась и Иваа... первое время Лика непроизвольно шарахалась от неё, но уже к концу дня, привыкнув к обманчивой внешности, перестала так остро воспринимать.

Сама Иваа, поймав мой взгляд, нарисовала, что она НАМ трем благодарна, за то что мы не ушли, так как магиня действительно оказалась сильнее, чем она предполагала, и, возможно, если бы ужас от её возникновения у темных быстро прошел — запросто могли завалить стальными стрелами... так что действительно мы ей помогли. Кажется, к моим эльфийкам она стала относиться чуть иначе, меня это несказанно обрадовало.

Тут-же поинтересовалась, когда я планирую с ней размножаться... Я даже не удержался и заржал — нет, как все смешно складывается: то пусто, то густо... то два месяца воздержания, то вдруг очередь организовалась...

С трудом объяснил, что сейчас просто не до этого.

К моему удивлению отнеслась скорее с юмором. Не разрывая контакта, нарисовал ей Нинэль. Тут она ничем помочь не могла — связь у неё работает только с браслетом...

Недолго думая, направились в мой самый первый замок. Все-таки в том районе и мои эльфы исчезли, да и кони где-то там 'потерялись'.

Присоединившиеся темные, кстати, до сих пор одетые в парадные одежды, — тогда готовились к празднику, а потом даже за своими вещами не заскочили — все больше молчали. Но по их глазам было видно, что давно возникшие в нашей семье отношения между светлой мамой и темной дочкой для них неприемлемы, выполняли только приказы и распоряжения Сильмэ и мои просьбы. Марию, даже когда там находилась Лика, пытались по возможности избегать или игнорировать, да и держались как-то своей группкой. Зато Иву приняли как свою. А она, найдя в старшей очередную сиделку, вовсю пользовалась её добрым отношением к 'немой девочке'. Кто она такая в действительности, они естественно не знали. А вот моего котяру они воспринимали с намного большим почтением.

С удивлением смотрел на пробегающие деревни, казалось, когда мы совсем недавно неслись в город, их было значительно меньше, да и дорога была явно короче, но, конечно, сейчас особо спешить нам было некуда. Ведь до этого жизнь Мариэль и Малигинэ висела на нитке, и её могли прервать в любой момент, вот мы и спешили.

А вот о том, что грозило потерянным светлым, да и грозило ли вообще, мы не знали. Даже допускаю, что они сейчас освободились и сами нас ищут — все-таки Нинэль сильный маг и опытный воин. И если не сразиться, то хотя бы сбежать было в их силах.

Впрочем, уровень лысого старика никто не знал, заодно будет возможность глянуть, тот ли это старик, труп которого я встретил, или кто-то еще пришел, мною обиженный.

К моему удавлению, как только Сильмэ успокоилась, тут же продолжила учить меня магии. Хотя иногда, во время перерывов отвлекались и мы говорили обо всем.

Да и учеба оказалась полегче — имея магическое зрение и смотря в нем на мои потуги, тут же поправляла ошибки. Вот только все узоры, что она мне показывала, были плоские, даже казавшаяся круглой сфера защиты сначала создавалась как обычный рисунок, и уже затем 'натягивалась' на себя или кого нужно было защитить.

Как-то мимоходом спросил давно меня тревожащее:

— А существуют ли другие, не плоские? Она, восприняв мой вопрос очень подозрительно, надолго задумалась и не уверено ответила:

— Все заклинания передаются в книгах, или реже в свитках. А как рисовать там что-то объемное, вроде пока никто не додумался. — по возникшему на лице любопытству понял, будь мы одни, просто так я бы не отделался...

Но самым простым и легко выполнимым были всевозможные сферы, мячики, стены огня и все, что с ним связанное. Хотя как раз с ними мне практиковать было сложнее всего: — в основном, мы этим занимались на привалах, на лесных полянах или на лугах, прячась в высокой траве. И иногда, даже при моем, казалось бы, небольшом влитии силы, вдруг получалось что-то неожиданно жуткое, и тут же на защиту леса от моих промахов вставали все эльфийки, и не всегда, даже общим усилием удавалось не допустить огонь до ближайших деревьев. Собственно поэтому, Сильмэ очень не любила художеств с огнем, каждый раз после неудачи ворча, что этот раз был последний...

Еще очень заинтересовал прием ментального поднятия тяжестей, хотя затрат силы он требовал не в пример больше, чем я мог бы это сделать физически. Но только представив, что если вдруг мне понадобится какой ключ, (например, сидя в тюрьме), свистнуть — окажется просто жизненно необходимым умением, поэтому подошел с рвением. И уже на следующий день мелкие камешки с трудом, но уже получалось поднимать в нескольких шагах. На дальше, или на потяжелее, меня не хватало, даже используя свой любимый зеленый кристалл.

Особо свои тренировки ни от кого не скрывал, поэтому и Лика частенько подключалась, давая полезные советы, но совсем другого плана: — как сэкономить силы. Прошлое существование в скудном на это теле, давали свои особенности восприятия. Даже заимев приличный резерв, относилась теперь к нему очень бережно. Даже скорее скупо, — если была возможность что-то сделать без магии, старалась её не использовать. На эту тему не раз, получая нагоняй от дочери, — мол, если сила появилась — надо все время тренироваться... даже меня приводила в пример.

Кстати, все рубцы от ножа, которым она себя била, уже полностью исчезли, и рука перестала болеть, но за все самоистязания она, по её признанию не получила вообще никакого увеличения емкости внутреннего резерва, хотя задумывала такой экстравагантный поступок, явно рассчитывая на это.

Долго собирался с мыслями, и все-таки осмелился спросить, не жалеет ли она о том, что не разделилась Мариэль, ведь был шанс....

Она спокойно взглянула мне в глаза:

— Нет. Для МЕНЯ не было. — поморщилась, — До сих пор это самый болезненный момент в той встрече... Удивительно, что ты ничего не понял:

— Согласиться я не могла — слишком поздно было предложено! Предать это уже такое привычное тело? Своими руками убить Мариэль? Смешно, но, оказавшись в шкуре светлой и общаясь, все время с ней, без какой-либо возможности куда-то уйти или хотя бы прибить её, — усмехнулась, — я сильно поменялась: она для меня стала намного роднее, чем подруга или сестра...

Я тебе скажу то, что долгое время боялась признать даже сама себе: — мне кажется, что наши души начали сливаться! И что я могла ответить на предложение убить часть себя? Нет. На такое я бы уже никогда не согласилась!

Да и потом, то тело, которое мне предложили, было слишком старое и некрасивое, да еще и серьезно попорченное твоей желтоглазой подружкой, так что... Меня все пока более чем устраивает... и полезла целоваться.

При этом уже второй раз наткнулась на мой любимый кинжал.

С недовольным вскриком отстранилась от меня и, взглянув на обожженную ладонь, с негодованием уставилась на мой ножичек.

Сильмэ напряглась.

Улыбнувшись не заданному вопросу, пересказал обычную историю появления:

— Рядом с разрушенной башней мага нашел в воде только лезвие. О том, что где-то меня дожидается рукоятка с ножнами ты в курсе, а чтобы хоть как-то им орудовать в дороге, твоя дочка сделала под него ножны и рукоять — с тех пор с ним и хожу.

По её просьбе извлек лезвие из ножен, которое слегка сверкнуло кровавым отблеском — светило солнце и это был сложно разобрать, и положил на тряпку.

Лика и Мария наклонилась над оружием, рассматривая странный узор на металле.

Заодно и Сильмэ сунулась, первый раз увидев, во что превратилось её недавнее творчество и на несколько минут полностью выпав из реальности: все это время она его как-то 'чувствовала', а вот реально увидев совершенно нежданное, впечатлилась намного сильнее, чем её мама.

Судя по её шоку, преобразование того, что она сотворила в что-то более иное, ею в принципе не предусматривалось и было за гранью понимания, поэтому даже предполагая печальный результат, не удержалась и на секунду прикоснулась пальцем к рукоятке. Реакция ножа оказалась неожиданной — заметно 'укусил', но в этот раз вполне терпимо.

Сдерживая неприятные ощущения, она даже схватила, и с полминуты помахала им, оценивая удобство, и тут же положила обратно — по её словам рука слегка занемела и побаливала, хотя ожога не появилось.

— Ничего удивительного, — ввернула Малигинэ, клинок темноэльфийский, и вероятно его защита позволяет использовать его и другим темным, а вот против светлых, как главных противников, настроен крайне враждебно.

После этого супруга пристально глянув на меня, спросила:

А ты сам-то догадываешься, что попало в твои руки?

— Конечно! Рубит все, чего касается, в том числе и мифриловые доспехи, да и не только их. Впрочем, есть и малюсенький минус — коротковат. Был бы хоть чуть длиннее — вообще без меча ходил бы. До сих пор частенько только за него и хватаюсь...

Та ухмыльнулась, — ...значит, нет.

— Может посвятишь? Все-таки это моя любимая игрушка...

— А я и сама не уверена в этом. Так, только идея, не более, — начала по привычке тянуть из меня кровь темная женушка.

— Хорошо, поделись своей мыслью! Я волшебное слово знаю: — пожалуйста!

— Ну теперь скажу, конечно, — хохотнула та, и стала опять серьезной:

— То что он все разрушает, это только внешнее проявление. И я думаю не самое главное...

На лезвии буквы, они всегда такие были? Или что-то произошло, после чего они засветились?

— Нет, вроде вначале были голубоватые, а когда цвет поменяли — теперь даже и не вспомню. Кажется, в подвале храма это случилось, но тогда было не до наблюдений...

— Я допускаю... Это мое предположение только, — еще раз подчеркнула Малигинэ, — что внутрь клинка каким-то образом попадают души тех, кого им убили. В магозрении можно заметить что-то внутри копошащееся... и очень неприятное.

Тут же подняла руки ладонями вверх, шутливо сдаваясь:

— Ну да, — звучит нереально, но другого объяснения явно живого содержимого я не нахожу...

И еще. Можно ли, и если да, — то как этим воспользоваться, я тоже не знаю!

— Так, что прячь свое сокровище, и не пугай бедных эльфиек! — оказывается, и наши темные спутницы непроизвольно заинтересовавшись нашим разговором, подтянулись к нашему 'столу'. Сейчас скучковались за нашими спинами и с очень сложными выражениями одновременного пренебрежения и любопытства, слушали Марию, пожирая глазами явно темноэльфийский, но похоже первый раз в жизни встреченный ими кинжал.

Дочка тут же решила испытать одну свою идею и приказала коснуться оружия любую из своих девушек. Тут же придержав молодых, вперед вышла более взрослая — Рамила кажется. Она с огромной готовностью и трепетом, как будто её позволили коснуться чего-то запредельного, благоговейно опустила ладони на рукоять и металл клинка, и тут же спокойно и молча убрала. На её лице не возникло никаких эмоций, и она шагнула обратно к своим. На просьбу показать ладони смутилась и заметно побледнела. После прямого приказа, сверкнула зло глазами, но все же продемонстрировала серьезные ожоги обеих кистей. Раны оказались не меньше чем у супруги. Нет, их тут же, конечно, излечили, борясь со смущением темной, но загадок от этого стало только больше.

Когда все разошлись, Лика тихонько шепнула мне на ухо:

Я тебя не призываю отказаться от него. Сама понимаю что бессмысленно, будь у меня такой — наверно также не смогла бы отказаться, но прошу: будь осторожнее.

Я, конечно, кивнул, а сам задумался: сейчас вместе со всеми разглядывая клинок, обратил внимание на его единственное украшение. Как-то совсем забыл, что еще там, в подвале храма нашел перстень с двумя камушками, и чтобы случайно не потерять, а одевать сразу на палец не рискнул, там же нацепил его на рукоять любимого оружия, и с тех пор он там и находится, причем настолько плотно сел, что выглядит как будто так и задумано было, а не чужеродной вещью.

Но конечно у Лики спрашивать не буду. Во-первых, не факт, что она знает что это такое, — ведь никак не отреагировала, хотя и видела его, ну и потом — она тут мне даже от кинжала отказаться ненавязчиво предложила...