К счастью Юленьки к обнимашкам подключился дражайший супруг, с лёгкостью подняв обеих красавиц с земли и по очереди их целуя, а потому напор второй жены несколько спал. В свою очередь Меченый обратил внимание на Мазура, бессильно сползшего по стенке соседнего дома. Бежать тот и не думал, да и какой смысл? Чтобы догнали и откусили ещё что-нибудь, только посерьёзнее? Голову там, например...

— А это что за птиц залётный?

— Это? Этому робингуду вонючему я обязана вот чем — и Печенька почесала животик через прореху в бронежилете.

— Надо же, каков злодей. Там у нас ещё два пассажира есть, только один, похоже, уже не совсем мужик.

— Кастрировали??

— Ну что ты, мы ж не звери. Это его Машка так приласкала.

— А-а. Ой, кстати, познакомьтесь — это Гена!

Меченый, конечно, доверял обеим жёнам как никому другому, однако увидев снорка едва не выстрелил. Приглядевшись же, к своему удивлению обнаружил некое несоответствие — мутант был мало того что одет в бронежилет, так ещё и на голове вместо противогаза красовалась цветастая косынка-"арафатка". Лицо почти человеческое, разве что кожа серая и глаза абсолютно чёрные, ну и зубы в три ряда впечатляют.

— Гм. Здорово! — слегка наклонившись, Меченый протянул руку, которую Гена без тени сомнения крепко, по-мужски, пожал. — Как сам?

Тот только махнул когтистой ладонью, мол, чего там, потихоньку. На том знакомство и закончилось, предстояло ещё найти нагло отнятое имущество, на поиски коего отправились Машка и поднятый пинком Мазур. Искомое обнаружилось в личном бункере Бурзума, занимавшем немаленький подвал почти в центре деревни, и набитом всякой всячиной, включая и весьма ценные вещи. Поскольку на улице царила непроглядная темень(час ночи, однако!), делалось всё в темпе, хотя Меченому с Печенькой, занимавшимся вызволением других пленников помогло наличие пары лампочек в "тюремном" подвале. В одной каморке обнаружился исхудавший, обросший и грязный Лысый, с переломанными пальцами обеих рук; в другой — незнакомый молодой долговец, с разбитым "в сливу" лицом; в третьей — крепкий седоватый мужик в интересном камуфляже. А вот в четвёртой...

— Рома!

— Аюшки!

— Я, конечно, понимаю, что земля как бы круглая — задумчиво и, как показалось Меченому, немного растерянно проговорила Печенька, — Но...вот ЕЁ я здесь никак не ожидала увидеть!

Заинтересованный муж не спеша подошёл к озадаченной Юленьке, разглядывавшей некую грязную, растрёпанную, трясущуюся особу женского пола, лежащую на прелом матрасе. Одето это чудо было в живописные лохмотья, в которых при некоторой фантазии можно было узнать неплохое вечернее платье; а тряслась дамочка вовсе не от холода, а от того взгляда, которым на неё смотрела...её бывшая рабыня. Лицо Печеньки озарилось злобной ухмылкой:

— Вот и свиделись... А ну-ка!..

С этими словами девушка нагнулась к вздрогнувшей, как от удара, "аристократке" и, вырастив на кончике указательного пальца тончайшую иглу, вонзила её той под основание черепа. Подождав пару секунд, убрала палец и весело скомандовала:

— Подъём, подстилка!

Лежащая перестала трястись и тут же встала, точно выполняя команду. Удивлённый происходящим Меченый машинально подметил весьма недурную фигуру, хоть и изобиловавшую синяками, а также породистое, взаправду аристократическое личико. Ростом чуть выше Печеньки, но ниже Машки, а возраст..ну, на глазок, где-то годков тридцать, может, чуть больше. Хмыкнув, сталкер поинтересовался:

— И кто же это такая и что ты с ней сделала? Хотя постой-ка...

— Да-да, это та самая Габриэлла Борхез, но вот как она сюда попала — ума не приложу. А я ей подсадила..скажем, тот же нейротрансмиттер. Ну или что-то типа того.

— То есть ты...

— Ага, теперь её контролирую. Пусть побудет в моей шкуре, и вообще, должно же у меня быть детство?! О такой кукле любая девочка может только мечтать!

— А не убежит? — с усмешкой спросил Меченый, вполне согласный с решением супруги.

— Ромочка! Куклы сбегают только от плохих девочек, а я — хорошая! Так ведь?

— Хорошая. — согласился муж, отчего-то вдруг вспомнивший о расправе над Кагором и его шайкой.

Оглядев вновь приобретённую игрушку, Печенька задумчиво выпятила нижнюю губу. Вздохнула и, нахмурившись, изрекла следующее:

— Блин блинский. В таком виде ты далеко не уйдёшь...Значица так: идёшь и проверяешь все дома. Найдёшь подходящую одёжку — одевайся. И оружие посмотри, только старайся выбирать русское или немецкое. Поняла?

"Аристократка", приняв чуть ли не строевую стойку, в ответ дрогнувшим голосом призналась:

— А..я..я в нём не разбираюсь. И ещё тут душ есть.

— О, да ты ещё и разговаривать умеешь? — деланно изумилась Печенька. — Однако молодца! Иди тогда в душ, а потом делай, что я говорила. И не вздумай руки на себя наложить, всё равно не получится. А оружие..ну-у..бери короче что-нибудь, а я уж разберусь.

И бедная дамочка двинулась по вышеуказанному адресу, стараясь разобраться в своих мыслях и чувствах, которые, надо сказать, были далеки от оптимистичных. "Господи, если ты есть — ЗА ЧТО?? За что Ты меня так наказываешь?! Неужели я с ней была так жестока, с этой девочкой из какой-то спецслужбы? Неужели невинные игры, тем более после опытов..Боже, ну я же не хотела!! Она же такая красивая..такая... И она здесь! Но КАК?! Как она осталась живой, ведь даже Альфред..Нет-нет-нет!!"

Душ у боевиков "Последнего дня" располагался в неказистом домике и представлял собой самую примитивную конструкцию — горячая вода поступала из-под земли приличным напором, одной Зоне известным способом, а потому требовался только бак-накопитель и, собственно, смеситель. Зайдя в помещение, Габриэлла сорвала с себя жалкие остатки шикарного платья за сорок две тысячи долларов и бросила их в угол. Открыв кран, подставила измученное тело тёплым струям, бившим из самодельного распылителя, располагавшегося чуть ли не под потолком. И с крайним изумлением отметила исчезновение почти всех синяков(в основном на бёдрах и пояснице), оставленных похотливыми руками этих..этих...

— Нет!.. — воспоминания об этих двух неделях, когда её насиловали всеми возможными способами два десятка озверелых и вонючих животных, лишь по какому-то упущению могущих именоваться людьми, заставляли её дрожать, будто в лихорадке. Они..о, они встретили её вполне нормально, но потом..когда она поняла, что оказалась в самой заднице мира, было уже поздно. Все её угрозы потонули в дружном хохоте похотливых самцов, которым оказался неведом страх перед всесильным корпоративным монстром Бёрнса, потому что...его здесь не было. Это был ДРУГОЙ МИР!!

На скользком полу импровизированной душевой валялся осколок зеркала, оставленный кем-то из тех, кого в эту ночь порвали на клочки снорки. Она подняла его, разглядывая словно бриллиант невиданного размера и непредставимой огранки, позволив себе мимолётную улыбку, больше похожую на гримасу боли. Но...При попытке поднести льдисто сверкнувший предмет к своему предплечью, её сердце словно сжала холодная когтистая лапа. Онемевшие мышцы подвели хозяйку, заставив выпустить взятое, и сразу же стало намного легче...

— Вот как? — прошептала она в пространство. — Почему же ты не хочешь моей смерти? Зачем я тебе?

Ответа не последовало. Да и нужен ли он был, в самом-то деле? Вытеревшись плешивым полотенцем, попавшая из одного рабства в другое "аристократка" двинулась на поиски снаряжения, как ей и было приказано. Несмотря на ночь, её зрение осталось таким же, что и при дневном свете(об этом подарке она пока ещё не догадалась), а если учесть что большая часть предметов поиска была сложена в неакуратную кучу возле водонапорной башни, то успех был просто неминуем. Однако, посчитав копание в куче попятнанных кровью рюкзаков ниже своего и так серьёзно упавшего достоинства, невольница отправилась в ближайший домишко. Там её добычей стали камуфляжный костюм типа "городской летний" и неплохое термобельё, похоже что даже тщательно выстиранное. Прижав к обнажённой(таки да, на поиски бедняжка отправилась абсолютно голой, покрываясь крупными мурашками) груди честно награбленное, Габриэлла двинулась к следующей хате, осторожно ступая босыми ногами по покрытой ночной росой примятой траве, натыкаясь кое-где на следы пиршества голодных снорков. Тут-то её и подстерёг нежданный сюрприз в виде огромной(на её взгляд) явно мужской фигуры, словно возникшей из ниоткуда и вооружённой двумя устрашающего вида винтовками( на самом деле — пулемётами РПКМ калибра 7.62).

— Всем стоять СУКАБЛЯДЬНАХУЙ!! А то порешу!!! — проревело неведомое и воинственно настроенное явление, потрясая оружим. В ответ насмерть перепуганная "аритократка" только и смогла, что вякнуть "Добрый вечер", ещё крепче прижав к соблазнительно колыхнувшейся груди добытый хабар.

На неведомого Рэмбо напал резкий как понос столбняк. Растерянно поводя стволами пулемётов, он осторожно осведомился:

— Эта..а я туда попал вообще?

Однако, увидев практически неодетую..да чего уж там..в общем, голую женщину типичной латиноамериканской внешности, доблестный Саша-Граф несколько растерялся. Право слово, это не удивительно даже. А что? В Зоне женщины нынче не то чтобы совсем редки, но в таком, знаете ли, малость непотребном виде...да ещё и такой непростой народности(или как там правильно?). В общем, Граф окончательно добил бедную синьориту, задав вроде бы невинный вопрос:

— А где ребята?

А у той аж язык отнялся. И не удивительно, ибо слов не было, одни картинки, как говорится; однако, дамочка сумела пискнуть "там", показав предполагаемое направление дрожащей рукой. Граф же, с уважением оглядев все немалые достоинства новой знакомой, пробормотал нечто непереводимое и ушуршал в указанном направлении. Сделав осторожный выдох, латиноамериканка шмыгнула носом и направила свои стопы в следующий домик, в котором, к её огорчению, не оказалось практически ничего интересного, за исключением одной занятной штуки, лежавшей в рассохшейся тумбочке. "И что это такое?", подумала она, вертя в руках самый обычный ПНВ( ведь правда, откуда об этом могла иметь понятие завсегдатальница дорогих парикмахерских и ювелирных салонов?); цепкий ум прожжёной интриганки однако ж заставил её бережно упаковать найденное в кусок ткани, оставшийся от платья.

Освободив остальных узников, Меченый с Печенькой подхватили бесчувственного Бурзума, однако на глаза сталкерше попался несчастный охранник, тщательно прикидывавшийся ветошью.

— А это что за нах?

— А-а, это тот самый почти кастрат. Нафиг он тебе сдался? Хотя..это ведь именно это чмо Машеньке лицо попортило. Поквитаться желаешь?

Не удостоив супруга ответом, Печенька подошла к лежащему тельцу и рывком подняла его на ноги. Пристально посмотрев в бледное, трясущееся мурло тихо спросила:

— Что, любишь над беззащитными издеваться?

И, не дождавшись ответа, крутанулась на левой ноге, нанеся правой сокрушительный удар "в фанеру", от которого боевика отбросило к стене. Безвольно мотнулась голова на ставшей будто резиновой шее, а тело мешком осыпалось на пол.

— Лёгкая контузия. — задумчиво пробормотал муж, не наблюдающий у бедняги никаких признаков жизни.

Печенька в ответ только пожала плечами, мол, "а с кем не бывает?", и схватила за ногу Бурзума, намереваясь транспортировать его именно таким образом. От столь бесцеремонного обращения тот очнулся и начал вопить, дико вращая глазами:

— Вы трупы!! Трупы, поняли?! Да щас мои парни!..

— Вафельницу захлопни! — у Меченого совершенно не было желания общаться с теперь уже бывшим главарём, но обстоятельства того требовали. А потому он сразу же осадил поменявшего статус Бурзума. — Твои, как ты говоришь, "парни", уже мирно покоятся в чьих-то желудках, а твоя жизнь — пока что! — в неприкосновенности. И, заметь, только потому что я хочу у тебя кой-чего спросить. Надеюсь, в Зою Космодемьянскую играть не собираешься?

— Что?! — судя по-всему, данный индивидуум не имел ни малейшего понятия о подвигах партизан во время Великой Отечественной, что наводило на определённые мысли, а также имел соответствующее количество того, что по науке называется мозгом, ну или же не имел его вовсе.

— А вот эти мужики, — при этом Меченый показал взглядом на вылезших из подвала пленников, двое из которых тащили обессилевшего Лысого, — я, так думаю, очень даже не против с тобой побеседовать по душам. Правильно говорю, братцы?

Молодой долговец с распухшим от побоев лицом незамедлительно откликнулся, слегка шепелявя из-за выбитых зубов:

— Абшолютно верно, друшище! Я б и ш другими мудаками не прочь пообщаша, тока вот не вижу никого. Подохли все што ли?

— Так точно! — весело ухмыльнулся сталкер, — порвали их на холодец добрые...люди. Юляш, сама дотащишь? — этот вопрос относился уже к Печеньке, перехватившей ногу Бурзума поудобнее, отчего тот взвыл от боли.

— Ага. Да в нём весу-то...мешок с дерьмом!

А вот тут Щербета-младшего прошиб холодный пот, ибо он сумел разглядеть ту, что так невежливо с ним обошлась. Та самая блондинка, которую пристрелил Мазур, и которую он видел лежащей на земле с дырой в животе, без особых усилий тащила его за ногу, что-то весело насвистывая. Да кто она такая?!

Меченого же сейчас гораздо больше интересовал тот самый мужик, сидевший в угловой каморке. Хотя бы из-за того, что его одёжка подстраивалась под цвет местности, делая его чуть ли не прозрачным! Но все распросы он разумно решил отложить на потом, так как компания уже оказалась возле входа в бункер, где их встретила сильно возбуждённая Находка, размахивавшая руками как заправской дирижёр:

— Там такое! Такое!

— Ну и зачем так орать? Сами всё увидим. — успокоила подругу Печенька, придавая Бурзуму вертикальное положение и наградив его лёгким ударом по копчику, от которого тот немедленно загремел вниз, в подвал, по пути сосчитав все ступеньки собственной мордой.

А в бункере и правда, чего только не было: самодельные пирамиды с оружием, ящики со всяческим снаряжением, большой стол, вполне приличный диван, и даже — камин! Отобранное имущество лежало под столом, очевидно Бурзум хотел порыться в нём несколько позже, а вот все ПДА были сложены в сейф, код к которому даже не пришлось подбирать — он был попросту не закрыт. Разобрав наладонники, компания принялась за чтение почты и обустройство ночлега. Все, кроме Меченого и пленников — Мазур, например, тихо лежал в углу и абсолютно пустым взглядом смотрел в никуда. Задумчиво глядя на вяло трепыхавшегося Бурзума, сталкер-легенда пытался отгадать, что же такого с ним сделала Печенька; частичный ответ на этот вопрос могла дать искалеченная рука экс-снайпера, однако прочее оставалось неизвестным. Да и ладно, есть более насущные вопросы. Например, откуда в уютненьком подвальчике свежие яблоки и дорогущий кубинский ром, найденный Машкой в шикарном мини-баре, более подходящем какому-нибудь ночному клубу; а также интересовало происхождение большинства ящиков с боеприпасами, снабжённых англоязычной маркировкой( ежели бы это была база "Свободы" — то да, всё стало бы на свои места. В своё время западные "друзья" эту группировку снабжали по первому разряду, чего уж там). А потому Меченый невежливо ухватил за шкирку слабо стонущего Бурзума и усадил его на шатающийся стул, аккурат напротив кресла главаря, в которое с удовольствием умостился сам. Сцепив ладони в замок, сталкер с лёгкой улыбкой наблюдал за его попытками освободиться. Не выдержав, почти ласково спросил: