— Я знаю об этом, — тихо сказал Мерфи. — Но основная причина всего этого — то, что создало предпосылки для этого, — это война против Лиги. Это то, что исказило и извратило всю систему.
— Возможно, это создало предпосылки, — признал О'Хэнрати. — Но проблема больше не в этом, не так ли? Есть предпосылки или нет, но сейчас проблема в людях, которые вкладываются в поддержание статус-кво.
— Вернемся к этой кровавой бойне, — сказал Мерфи.
О'Хэнрати открыл рот, затем снова закрыл его из-за резкой смены темы адмиралом и посмотрел через вонючую командную рубку на Каллума. На мгновение их взгляды встретились, и в них промелькнуло что-то похожее на жалость, затем ноздри начальника штаба раздулись.
— Конечно, сэр, — сказал он.
— Каждая смерть будет расследована, — сказал Мерфи, — и если коммодор Тейлор не откажется сотрудничать с "мятежниками", его люди возьмут инициативу в свои руки, а Праджита будет рядом с ним.
На мгновение О'Хэнрати засомневался, но затем кивнул.
Коммодор Аарон Тейлор был — до этого — офицером юридической службы Портье, старшим копом на станции Джалал. У него была репутация безжалостного следователя и не менее безжалостного прокурора, и ходили слухи, что его сослали в Джалал, потому что он отказался закрывать глаза на то, что объект его расследования происходил из одной из самых влиятельных семей Пятисот. Лейтенант Праджита Трипати, юрист-следователь Мерфи, была немногим более чем вдвое моложе его и астрономически младше чином, но на самом деле они были очень похожи душой. И если Мерфи сможет найти кого-то с заслуженной репутацией Тейлора, кто поддержит честность любого расследования...
— Наиболее вопиющие случаи будет легко выявить и возбудить уголовное дело в соответствии с Единым кодексом правосудия, — продолжил Мерфи. — Это обоснованное судебное решение... в большинстве случаев. А несколько громких судебных процессов по обвинению в убийствах дадут понять, что Альянс состоит не из варваров, которые грабят и убивают ради грабежа и убийств.
— Хорошая политика, сэр, — сказал О'Хэнрати. — Я прослежу, чтобы это было сделано.
— И как все это будет выглядеть в Ядре? — спросил Каллум, снова переводя взгляд на светящийся экран и вводя команды. — Кто мы — гунны, или экстремисты, или... Вот это забавно.
Он нахмурился, глядя на данные, которые прокручивались на его рабочей станции.
— Меня не волнует мнение Ядра, — сказал О'Хэнрати. — Что бы мы ни делали, нам не выйти из их списка неблаговидных поступков.
— Это все еще может закончиться за столом переговоров, а не под дулами орудий, — сказал Мерфи. — Бунтовать, а не революционизировать... Подожди. Что забавно, Каллум?
— Я только что составил опись снаряжения для грузовых отсеков внешнего корпуса, и там тысячи ракет в транспортировочных контейнерах, — сказал Каллум. — Должно быть, их извлекли из хранилищ по крайней мере три или четыре недели назад, из инвентаря. Это удобно и сократит время, которое ушло бы на то, чтобы украсть то, что нам нужно, если бы нам пришлось самим доставать это из погребов.
— Мы не крадем. Мы... как вы это назвали, Гарри?
— Динамически переориентируем, сэр. — Голос О'Хэнрати был немного отсутствующим, когда он вызвал ближайший терминал. Он развернул к себе изображение с экрана Каллума и одновременно передал его на дисплей Мерфи на борту "Иштара".
— Один на подходе, — сообщил рядовой Штайнер со своего поста у люка через внешние динамики своего доспеха хоплона. — Все чисто.
Эйра прошла мимо него на мостик. Ее ноздри сморщились от запаха. Она кивнула О'Хэнрати и подошла к Каллуму.
— Вы принимали свою пептидную добавку? — спросила она.
— Хм? Нет, — сказал он. — Я был слишком занят, пытаясь не дать галактике сгореть дотла.
— Черт возьми! — прорычал Мерфи по рации. — Как думаете, сколько у нас времени, Гарри?
— Подождите, — нахмурился Каллум. — Что я только что пропустил?
— Зачем станции Джалал понадобилось перемещать ракеты и боеголовки из глубоких хранилищ в транспортировочные контейнеры на внешних рядах корпуса? — спросил О'Хэнрати в ответ.
— Потому что... мятежники знали о нашем прибытии и хотели нам помочь?
О'Хэнрати взглянул на него, покачал головой и вернулся к вводу запросов на рабочей станции.
— Нет? — Каллум нахмурился. — Зачем еще станции заранее устанавливать все это вооружение, если они не ожидали, что... О, нет.
Каллум потер повязку на глазу, а Эйра поджала губы и вопросительно посмотрела на него.
— Я должен был сам это понять, — сказал он ей. — Федерация собирается прибыть сюда в полном составе. Вот почему грузовые отсеки снаружи корабля полны оружия. Они прибывают сюда из...
— Должно быть, это подразделения первого флота, — сказал О'Хэнрати.
— Первого флота? — Каллум нахмурился, потому что первый флот был основным боевым подразделением фронта Бета Лебедя.
— Должно быть, — повторил О'Хэнрати. — О, они могли бы привлечь часть сил из резерва, но не захотят черпать слишком глубоко. И у них не было достаточно времени, чтобы собрать подразделения с центральных станций флота. Это и хорошая новость, и плохая.
— Хорошая новость? Если они отправят весь флот Бета Лебедя, то превзойдут нас по людям и оружию в...
Каллум посмотрел вверх и влево, производя мысленные подсчеты.
— Я сказал, отдельные подразделения. — О'Хэнрати на мгновение взглянул на него. — Они не пошлют весь флот, Каллум. Не могут. Фронт рухнет.
— И у них все равно не было времени вспомнить об этом, — сказал Мерфи по коммуникатору. — Они пришлют достаточно "подразделений" Гарри, чтобы убедить меня, что я не смогу победить в честном бою, и не оставят мне другого выбора, кроме как бежать за синюю линию или сдаться. Это плохая новость Гарри. Хорошая новость в том, что эта драка неизбежна, и, по крайней мере, у нас есть время, чтобы изменить ситуацию в свою пользу.
— Мы хотим устроить здесь настоящую битву? — Каллум нахмурился. — Я думал, мы вообще не хотим ввязываться в драку. Я думал, идея в том, чтобы продолжить до конца!
— А что случится с Кранн-Бетадом и остальными членами Альянса свободных миров, если мы двинемся к Солнцу теперь, когда знаем, что они приближаются? Ты думаешь, что флот такого размера, который они, вероятно, посылают нам навстречу, просто развернется и отправится домой, когда доберется сюда и узнает о свободных мирах? — Каллум почти услышал, как отец покачал головой. — Нет. Если нас здесь не будет, чтобы остановить это, Федерация обрушит свой гнев на восставшие системы, и тогда все снова будет как в тумане. Или они просто сошлются на пятнадцатый приказ, чтобы оправдать орбитальную бомбардировку каждой планеты Альянса.
— Они бы не стали... — Каллум побледнел.
— Я был на Гобеленах, — сказал Логан со своего поста у люка. — Я видел, что происходит, когда они посылают армию разбираться с восстаниями или "не подчиняющимися" мирами. Это не очень красиво.
— Я и не знал, что ты там был, Эннистон, — сказал О'Хэнрати, поворачиваясь к нему лицом. — Я должен был догадаться.
— Почему? — спросил Каллум, и О'Хэнрати пожал плечами.
— Я просмотрел документы всех сотрудников службы безопасности твоего отца. У Логана отредактирован раздел, относящийся примерно к тому времени, когда Гобелены вышли из повиновения.
— Я был там, — подтвердил Логан, и голос в динамике его доспехов прозвучал резче, чем обычно. Жестче, чем мог бы объяснить скрип динамика.
— Я тоже этого не знал, — сказал Мерфи по рации, и Каллум услышал, как он глубоко вздохнул. — Все действительно было так плохо, как я думаю? — спросил он почти ласково.
— Было еще хуже, сэр, если не возражаете, когда я это скажу, — ответил Логан. — Я уже давно вас знаю. Ваш мозг не настолько болен, чтобы представить, на что это было похоже.
— Расскажи нам, — попросил Мерфи. — Пожалуйста.
Каллум не сводил глаз с главного сержанта, но глаза его сузились, когда он услышал тон отца. Это был не приказ. Это действительно была просьба, вот на что это было похоже. И, осознав это, Каллум понял кое-что еще. Его отец заботился не о себе, он заботился о Каллуме.
Логан долго молчал, затем...
— Высадка прошла неплохо, — сказал он, — но никто из космодесантников не был в восторге от своей службы. Когда служишь достаточно долго, совершаешь дерьмовые поступки. Есть вещи, с которыми не хочется сталкиваться или вспоминать. Но мы проводим большую часть времени на флоте. Если нас посылают кого-то пристрелить, то обычно людей Лиги, а не наших собственных. Для того и существует гребаная армия, сэр. Команда Пятисот по уничтожению. Те, кто ломает ноги. Их отправляют на Окраину только тогда, когда возникает "проблема", которую нужно решить, и они ее решают. Да, черт возьми, они ее решают.
Он на мгновение замолчал, сжав челюсти так, что на них заиграли желваки.
— В любом случае, — продолжил он через мгновение, — вы знаете, как обстоят дела между нами и армейскими придурками, адмирал. Конечно, многое из этого — обычная чушь собачья между подразделениями. Но не все. Не тогда, когда речь идет о том, чтобы привести отчаявшихся людей к покорности. Так что, да, мы были не слишком рады, когда нас выбрали для поддержки армии. И Алаймо это знал. Перед высадкой он в лицо обозвал командира моего батальона "трусом, жующим карандаши", и мой взвод отправили охранять горный перевал, ведущий из столицы планеты. Не хотел, чтобы мы возглавляли штурм. Они не верили, что мы станем острием копья, хотя для этого и нужны космодесантники. Чем мы занимаемся. Мы наносим тяжелые удары и убиваем людей Лиги, пока армия не будет готова принять участие в параде победы и присвоить себе славу. Так всегда и работает. Но не в этот раз. Нет, в этот раз он не доверил нам убивать всех, кого он хотел убить.
Он снова сделал паузу, и О'Хэнрати кивнул, выражение его лица было мрачным.
— Мой лейтенант сделал все по инструкции. Контрольно-пропускной пункт у естественного препятствия. Выдвинутые посты на всех возможных направлениях подхода. Покрытие беспилотниками и датчиками высадки в радиусе десяти километров. Повстанцы не собирались пукнуть без нашего ведома. Я был начальником группы и находился на контрольно-пропускном пункте, когда подъехала наземная машина. Мы должны были возвращать гражданских лиц обратно, держать их взаперти в окрестностях столицы, пока Алаймо... делал то, для чего его туда послали.
— Кто был в машине? — тихо спросил О'Хэнрати.
— Женщина и трое детей, — голос Логана на секунду дрогнул. — У нас были биометрические данные и фотографии каждой стоящей цели. Их не было ни в одном списке убитых/захваченных, но они были женой и детьми одного из делегатов ассамблеи системы. В наших файлах ничего не указывало на то, что он принадлежал к клике Батлера и имел какое-либо отношение к решению об отделении. Это мало что значило. К тому времени все на этой чертовой планете знали, что происходит со всеми делегатами. Вот почему она бежала со своими детьми. А я был в доспехах хоплона... Боже, эти дети так боялись меня. Вы когда-нибудь видели, чтобы ребенок смотрел на вас с ужасом, сэр?
— Не могу сказать, что видел, — сказал О'Хэнрати.
— Я пытался их успокоить, но голосовой аппарат скафандра предназначен не для этого. Он воспроизводит частоту в четыре такта в секунду. Он предназначен для того, чтобы пугать людей, как будто одного скафандра недостаточно. Дети умоляли свою мать уйти, она умоляла меня пропустить их, но я не мог этого сделать. Как бы мне этого ни хотелось. Приказы, без исключений. Все должны были пройти проверку в Центре. Но это были женщины и дети. Они не были участниками боевых действий и не имели ни малейшего отношения к решению о выходе из повиновения. Но... исключений не было.
— Итак, лейтенант вызывает их, как и предполагалось. Разговариваем с центральным управлением. Затем генерал Алаймо отключает все каналы и произносит два слова: "Ликвидируйте их". — Голос Логана снова дрогнул. — У матери были деньги и контакт, который помог бы ей и детям выбраться из этого мира. И они не собирались участвовать в миссии. Это была не та миссия, о которой нас проинформировали. Не официальная миссия.
— Но вы не были командиром, — тихо сказал О'Хэнрати.
— Нет. Так и было. Но лейтенант, он был хорошим космодесантником. Только что перешел из спецназа. Искренне верил. И слона он тоже раньше не видел. Первое боевое крещение. Тогда он обратился к нашему начальству за разъяснениями, но Алаймо заставил его поговорить с ним наедине. Генерал изложил свою точку зрения, а затем лейтенант вытащил их всех из машины...
Внутри у Каллума все сжалось, когда он услышал в голосе главного сержанта нотки непролитых слез. Он ждал, пока Логан расскажет остальное.
— Лейтенант, он... он не смог бы этого сделать. Черт возьми, он еще даже не убил ни одного вояки Лиги! Не мог ожидать, что кто-то начнет с женщин и детей. Он не смог. Поэтому он сломал свою широкополосную антенну, чтобы Алаймо не смог снова выйти на связь, и попытался связаться с ротой или батальоном. Но по какой-то причине нас глушили.
— Алаймо не хотел, чтобы были свидетели, — сказал О'Хэнрати.
— Теперь я понимаю, почему вы так преуспели в разведке, сэр, — резко сказал Логан. — Как бы то ни было, лейтенант продолжает попытки позвать на помощь. И тут приземляется командирский шаттл Алаймо, и из него выходит он сам с полудюжиной армейских блевотин-хоплонов. Не произносит ни слова. Просто смотрит на нас так, будто мы хуже собачьего дерьма, а потом забирает маму и детей на шаттл. Дело в том, что он не направляется обратно в столицу. Нет, он направляется к океану. Мы наблюдали за этим на трекерах флота. Шаттл отлетает на пару километров, разворачивается над водой и направляется обратно в город.
— Никогда больше не видел и не слышал об этих гражданских.
Каллум с трудом сглотнул, но Логан еще не закончил. Как будто прорвалась какая-то внутренняя плотина, и слова прозвучали жестко, с острыми, как сталь, краями.
— Лейтенант чуть не сошел с ума. В конце концов нас отвели с контрольно-пропускного пункта, и он направился прямиком к командиру роты, а капитан Аррига — к командиру нашего батальона, и все они отправились разбираться с Алаймо. Так и не вернулись. Официально — авиакатастрофа. И тогда Алаймо назначает своих армейских придурков командовать нами, космодесантниками, и посылает нас первыми в любой бой, какой только может найти. И, что бы вы ни слышали, Гобелены упорно сопротивлялись, после того как поняли, что Алаймо приготовил для них, даже если они сдадутся. Потери были... велики. Там я получил свою первую пулю.
— И это послужило оправданием кинетических ударов по Алтамонту и Боллстону, — сказал Мерфи по связи с "Иштар".
— Да, — голос Логана стал тише, почти невнятным. — О, он был бы счастлив, как свинья в дерьме, если бы еще больше космодесантников погибло при попытке прорвать периметр. Но он высказал свою точку зрения. Сделал заявление. Каждый мирный житель на этой проклятой планете был заложником, и он убил бы каждого из них, если бы "повстанцы" не легли и не умерли перед ним.
