Место замечательное. Прежде всего, оно довольно безопасно — насколько вообще можно говорить о безопасности во внутренних слоях. Холм под нами каменистый, как и его соседи, что в слоях редкость, поэтому провал или нападение снизу нам не грозит. Все его склоны, кроме одного, довольно круты, причём подножия их и немногочисленные расселины густо заросли серебрянкой в стадии травы или молодых мягких кустиков. Следует учитывать, что эта трава напоминает осоку, по бокам которой находятся бритвы. А веточки молодых кустиков — это свернувшаяся в трубочку трава, и они так и норовят уколоть своим концом, сильно напоминающим медицинский шприц. Все известные мне твари подняться по этим склонам не могут. Оставшийся склон относительно пологий, но его покрывают странные камни с острыми гранями. Какая-то мелкая тварь пытается проскользнуть между двух камней, но её оглушает сильный разряд, и она скатывается вниз на корм другим тварям. Поэтому единственный путь наверх идёт по узкой тропе, причудливо извивающейся по склону. Тропа не видна и пройти по ней может либо видящий, либо хорошо знающий её человек. Тварь её не обнаружит, а в худшем случае будет долго подниматься по тропе, давая время подготовиться к атаке. Фенчер отвлекает меня от досужих размышлений, рядом с серебрянкой долго находиться опасно:
— Вон за тем холмом плато, на котором хватает друз и пучков. Самые богатые места внутри, но туда нельзя забираться — толпа тварей перекроет тропу, а продираться сквозь серебрянку не самый приятный способ самоубийства. Поэтому лучше поищи на краю. Пройти туда лучше всего обходя холмы справа. И желаю успеха.
Фенчер достаёт флягу с тонизирующим чаем и прикладывается к ней — он будет дожидаться меня здесь и поможет вернуться в деревню. Большего проводник сделать не может. Я же спускаюсь с холма — в самом низу сидит в засаде тварь, которую разрываю магическим разрядом. В последний момент соображаю поставить щит, отражающий её останки. Путь к плато несложен — здесь обитают только мелкие твари, боящиеся магов. Более крупные охотятся среди холмов — там больше добычи. Подойдя к плато, забираюсь на горку, с которой оно хорошо просматривается. Подняться оказывается несложно — хотя она из сыпучего материала, но то там, то сям на ней твёрдые пятна — нагромождения камней. По ним дохожу до вершины и выбираю под место наблюдения такое же пятно. Отсюда часть плато просматривается просто замечательно.
Вглубь его ведёт одна широкая тропинка и четыре узких. В конце этих троп каменистая поляна, окружённая зарослями серебрянки. Широкая всем хороша, если не учитывать множества тварей, расположившихся у входа в неё. Узкие же тропинки мне совершенно не нравятся. Мало того, что по ним надо продираться боком, а местами они полностью перекрываются кустарником. А он зело колюч, причём некоторые его шипы достигают двадцати сантиметров. Сами тропинки выстилают ветки и лианы этих же кустов, и у меня нет уверенности, что их шипы не проколют подошву моих сапог. Для полноты картины на некоторых ветвях висят змеи, скорее всего ядовитые. Конечно, можно, не мудрствуя лукаво, выжечь всё вдоль одной из тропинок. Но на это у меня уйдёт много энергии, после чего я окажусь глубоко внутри этой местности. А обратно мне придётся пробиваться с боем, не зная маршрут. Поэтому этот вариант оставляю про запас.
Рядом с этой поляной холм с пещерой, причём по моим ощущениям — сквозной. Она должна выходить в долинку на краю плато. В пещере и в долине наверняка достаточно серьёзные обитатели, но я рассчитываю с ними договориться, используя ледяные стрелы и другие подобные аргументы. И лучше пятёрка серьёзных тварей, чем тьма мелочи. И если не удастся пройти через пещеру и долину, то остаётся возможность вернуться на плато и прожечь себе путь. Готовлю четыре магические загородки, прыгаю с холма и левитирую в начало тропы.
Ближайших тварей угощаю смерчем с землёй и мелкими камнями — стихии воздуха и земли тварям наиболее неприятны. Прохожу немного по тропе и ставлю первую загородку, а через пару шагов — вторую. Теперь никакая тварь не может попасть по ней на плато. Летающие в действительности не летают, а планируют над землей, и мои загородки для них высоки. Прыгающие не могут перемахнуть сразу две загородки, а перепрыгнув через одну, они оказываются в коротком пространстве, где нет места для разбега. Свалить или сломать загородку тоже непросто — мало того, что она достаточно прочна, но ещё кусается болезненными разрядами. Ставлю в конце тропы перед поляной третью загородку и могу считать себя защищённым с тыла. Несколько осторожных шагов и из пещеры мне шибает в нос густым звериным запахом.
Любой зверь, даже тираннозавр лучше, чем тварь — ему хватит одной ледяной стрелы. Поэтому последнюю загородку ставлю в пещере в сужении за входом. Она сообщит мне о стремлении кого-то мной познакомиться. Теперь займусь тропинками — два потока огня на каждую и ближайшие к плато их части очищены от всего мало-мальски опасного. Этот вид пламени подсмотрен мною на холме, когда мне довелось увидеть отражение атаки тварей огнемётами. Экономичная, но эффективная струя пламени, не поджигающая лес, а зачищающая конкретный участок. Те же змейки, которым повезло не сгореть, быстро уползают от опасного места. Теперь в глубине каждой тропинки соберётся их кубло, которое никого не пропустит.
Рабочее место подготовлено и защищено — можно заняться серебрянкой, её полно вокруг и надо выбрать подходящее место. Около одной из тропинок вижу скопление друз, три из которых вполне достойны моего внимания. Там же валяется много отломанных штырей, десяток самых крупных заворачиваю в тряпки и кладу на дно моего рюкзака. Два штыря с обломанными острыми кромками — это мой инструмент вместе с ножом. У основания каждой друзы есть трещина, толщиной в волос — ножом очищаю её, а штыри вгоняю вглубь по сколу. Жаль, не взял тяжёлого молотка, а удар камнем недостаточно точен. Тем не менее трещина разрастается вглубь и вширь и вскоре друза сходит со своего пьедестала. Заворачиваю её в тряпку и убираю в рюкзак, а затем также не спеша снимаю ещё две. Далее аккуратно обрезаю кинжалом у основания несколько пучков травы, дошедшей до стадии друзы. В задний карман рюкзака кладу штыри для Фенчера, а оба заострённых прутка засовываю в сапоги. Из пучка серебрянки создаю несколько крупных ос, описанных в книге — любопытно, как вести ими разведку. Дело сделано — теперь предстоит прорыв через пещеру и долину к моему спутнику, а затем триумфальное возвращение в деревню, максимально скрытое от её жителей.
Около загородки в пещере топчется чудовище, неужели пещерный медведь? Он уже вкусил несколько разрядов и не спешит ломать загородку. Но увидев меня, ревёт и кидается вперёд, сметая загородку, но мощный Воздушный кулак и разряд в нос останавливают его. Для полноты ощущений приказываю осам колоть его своими длинными и толстыми жалами, и они обращают медведя в позорное бегство. Я же восстанавливаю загородку и отправляюсь следом за ним. Заслон у выхода из пещеры чудовище разметало, спасаясь от ос, и меня они уже не пробуют задержать. Они — это крупные обезьяны, почти с гориллу, явно приматы, вооружённые копьями с острыми штырями серебрянки вместо наконечников. Напугать лучше, чем драться — во всяком случае, это требует меньше энергии. Поэтому поднимаю одно из копий и создаю на его острие метровый огненный шар, а затем иду по долине, наслаждаясь паникой её обитателей. В середине долины селение из обычных тростниковых хижин, но населяют их обезьяны. Когда и при каких обстоятельствах они появились тут и куда подевались люди — мне интересно, но не настолько, чтобы задерживаться. Вдоль дороги многие участки окультурены и ухожены, они похожи на небольшие поля или огороды. В отличие от диких зарослей магическая составляющая в них заметно меньше. К моей радости до выхода из долины никто из её обитателей не пытается напасть на меня.
А там меня поджидает объединённая стая из нескольких десятков различных тварей, жаждущих мною закусить. Приходится скормить им файербол и два десятка ледяных стрел, что приводит к смертельному несварению желудка. Остальные догадываются, что мой выход не грозит им ничем вкусненьким и быстро ретируются, точнее — позорно убегают. Далее я спокойно возвращаюсь к нашему холму и поднимаюсь наверх к Фенчеру. Он издали замечает меня и спускается навстречу. Обменявшись стандартным "всё в порядке?" и "конечно", мы возвращаемся обратно в деревню. Хочется прилечь, но заявлять об этом глупо — внутренние слои, а тем более заросли серебрянки, не самое подходящее место для отдыха.
Проходя мимо долины с источником Гидры, я решительно сворачиваю туда и залезаю в бассейн — поход за серебрянкой отнял много энергии, да и моя ёмкость, кажется, возросла. Фенчер остаётся в отдалении — он понимает, что гидра при мне его не тронет, но опасается самого источника. Зарядившись до упора и передохнув, я вылез из бассейна, оделся и мы идём дальше. Удивительно, но всю дорогу мы молчим, хотя нам есть о чём поговорить. У источника Барай-девгера уже я сажусь на землю, подзываю зверюгу и глажу его, а Фенчер раздевается и поливает себя водой из источника. Он делает это аккуратно, не загрязняя его, и зверь только ворчит для порядка. Закончив, он пьёт из источника и наполняет водой небольшую бутылочку. Перед проходом я накидываю на нас "Невидимость" и мы благополучно минуем не очень бдительную охрану. В храме снимаю невидимость, Фенчер вызывает служку и гонит того за едой.
На этот раз мы усаживаемся не в келье, а в намного более просторной и удобной комнате. Молча обедаем и дожидаемся, когда тот уберёт со стола, оставив только кувшин с лёгким вином и два стакана. Я захватываю пару лепёшек и три фрукта, похожих на яблоки, заворачиваю их в тряпки и кладу в рюкзак — мало ли где придётся по дороге задержаться. Затем мы смотрим друг на друга, облегчённо вздыхаем и хвастаемся трофеями. Фенчер не слезал со своего холма, но нарезал довольно много травы и мягких прутьев. Небольшой тючок с травой и вязку прутьев он презентовал мне сказав:
— Вы, маги пренебрегаете серебрянкой в таком виде, а она может оказаться для вас весьма полезной.
Я отдаю ему пяток стержней и пучок уже зрелых прутьев. А потом достаю свою добычу и предлагаю выбрать себе, что ему нравится. Он отказывается и объясняет, что слишком большое богатство иметь опасно. Однажды компания заезжих молодцов попыталась его убить и ограбить. Он их тихо закопал и решил не рваться более за серебрянкой. И мне он советует добытое никому не показывать — грабители есть и среди магов. Потом я откладываю друзу с дюжиной штырей, и он показывает, как их можно выкрутить из основания, ничего не ломая. Ещё на основании друзы есть четырёхгранные пирамидки, на ощупь похожие на отвердевший пластилин, хотя это тоже серебрянка. Магически заряженные они проминаются под сильным нажимом, и к ним можно прилепить что угодно. Из пирамидок и штырей я собираю октаэдр, с которым мы идём искать сетку-маску. За главным залом храма небольшой алтарный зал, где она и обнаруживается, надетая на статую какого-то второстепенного бога. Фенчер аккуратно её снимает и отдаёт мне. При этом в животе бога открывается дверца, за которой лежит маленькая книжка — это инструкция, написанная она на Айвиш. Читаю:
"Если маг имеет достаточно высокий уровень, то он может надеть её на себя. Она должна полностью закрыть ему голову, шею, плечи и верхнюю часть груди и спины. В первый момент она заберёт много энергии и позже её придётся подкачивать. Но зарядившись, она будет потреблять ничтожно мало энергии. Взамен она защищает носителя от всех ментальных ударов и ослабляет магические. А действия мага-носителя усиливаются".
Мы с Фенчером недостаточно владеем Айвиш и не уверены, что правильно поняли написанное, но я решаю рискнуть. Сеть тончайшая и мягкая, при этом невероятно прочная — она плотно облегает кожу, где надета и, стягиваясь, уходит под неё. Боли нет совершенно, но из-за резкого оттока энергии мне становится плохо и приходится прилечь. Через полчаса мне становится лучше, но слабость сильная. Когда-нибудь моё упрямство меня погубит — жрец советует остаться в храме до утра. Но упрямо собираю всё в рюкзак, включая книжку-инструкцию, и плетусь к себе — слава Богу, Фенчер меня провожает. Запинаясь от слабости, благодарю его — меня сильно шатает. Хорошо, что никто посторонний не видит "великого охотника и мага" — недавно закончилась сиеста и народ работает в поле. Придя в свою хижину, достаю флягу и половину выпиваю и выливаю на себя — сразу становится легче. Фенчер смотрит на неё алчущими глазами и получает желаемое. Сначала он немного отнекивается, но я объясняю, что мне лучше подзарядиться прямо в источнике. Тогда он с удовольствием принимает подарок. Подумав, он достаёт длинный стилет из серебрянки и рассказывает:
"Этот стилет ему выковал заезжий гном, заплатив работой за штыри. Будучи заряженным, он пробивает большинство видов брони и магических защит, а хранится прямо в теле".
Я аккуратно вставляю его себе в бедро — не больно, он не мешает и почти не ощущается. Срезаю карман брюк — теперь его легко выдернуть. Распрощавшись, Фенчер уходит, а я переодеваюсь в земную одежду, складываю всё в рюкзак и отправляюсь домой. Но сначала спускаюсь к источнику Гидры, чтобы зарядиться, где наполняю флягу — вдруг дома снова прихватит. Рюкзак сброшен рядом с источником, а я раздеваюсь и в третий раз залезаю в него — это рискованно и Тиум меня предупреждал, но терпеть слабость нету сил. Меня обжигает, а сетка-маска и оба стилета слегка шевелятся — серебрянка ведь живой металл и при мощных потоках магической энергии начинает себя вести, как и положено живому. Кожа горит, на ней осела пыль и грязь, а я сдуру полез в источник, не очистив её — придётся мыться прямо здесь.
Открываю рюкзак и вытаскиваю из него свой пучок травы и пучок, презентованный мне Фенчером. Объединяю их, и следуя какому-то наитию, добавляю несколько тонких прутьев, а затем снова лезу в бассейн при источнике. Меня вновь обжигает, но уже не так сильно, как в прошлый раз. Мочу пучок прямо в источнике и как мочалкой тру им своё тело. С меня сходит всякая дрянь, а "мочалка" вдруг становится тёплой и упругой. Уже совсем нежно я, то ли глажу ею себя, то ли глажу её о своё тело. В какой-то момент "мочалка" начинает шевелиться, и я сажусь в бассейн — от обычного купания пусть и в мощном источнике магии не ждёшь чего-то неожиданного. Но когда она вдруг смотрит на меня, открыв сначала один глаз, а затем и второй, то мне приходится сделать над собой героическое усилие, чтобы не уронить "мочалку" в бассейн и не раздавить в руках.
Передо мной нечто невероятно пушистое с тёмными глазами и четырьмя лапками с острыми коготками, вцепившимися мне в руку. Новорождённому требуется море магической энергии, но оно находится в мощном магическом источнике и насыщается ею. Я впервые вижу возникновение магического существа, а раньше о таком не слышал и не читал. Поэтому беру на вооружение принцип Гиппократа "Не навреди" и надеюсь, что новорожденное знает, что ему нужно. Из шёрстки вдруг высовывается фиолетово-розовый язычок и начал облизывать сначала мою руку, а потом оно переползает выше на плечо, продолжая меня вылизывать. Только ту часть тела, где маска-сетка, оно вылизывать не желает. Я подставляю другую руку, и оно продолжает своё занятие. Язычок шершавый и очищает кожу не хуже скраба. Мне становится понятно, что этому существу требуется материальная основа и знание мира. И то, и другое оно получает, очищая мою кожу. Достаю из рюкзака лепёшку, я отламываю кусочек и даю ему. Сначала оно этот кусочек обнюхивает, для чего из шёрстки высовывается носик, напоминающий крохотный хоботок, потом его облизывает и только потом делает ротик трубочкой и начинает понемножку засасывать в себя. Кусочек к этому времени основательно промокает и превращается в нечто кашеобразное. Провозившись с ним час, я вылезаю из источника, сажаю его на рюкзак и одеваюсь. Это существо называю Пушком — в данный момент у меня полностью отсутствует фантазия. Но ему самому всё это совершенно безразлично — слопав целиком здоровую лепёшку и два яблока, а заодно всосав в себя уйму магической энергии, он откровенно дрыхнет у меня на рюкзаке. Следует отметить, что серебрянка приобретает свой серебристый цвет только на стадии друзы, а до этого она имеет различные оттенки фиолетового. Так и шёрстка Пушка имеет бледно-фиолетовый цвет.
