Не тот человек

Синдзи предвидел то, что Кунато не справится — и его неудача во время добивания улья окончательно доказала всем военным, что вывод из строя собственного звена — это не случайность, а доказательство недостаточного профессионализма Кунато.

"Интересно, что будет дальше?".

________________________________________________________________________________________________

* — намёк ГГ на происхождение имени главы "Кунато Девелопмент". Имя Норио Кунато получил в честь нори — морской капусты, одного из блюд японской кухни. Технология выращивания натуральных водорослей нори была окончательно утрачена в конце 4-й войны за сто лет до описываемых событий и натуральные нори стали редчайшим деликатесом (как у нас — золотая икра из Ирана), а само слово "нори" стало синонимом понятий "величайшая редкость" и "ценность". Да и тысяча проведённых в абсолютной изоляции лет со всеми пережитыми пертурбациями тоже сказались на языке сидонийцев. Потому-то Кунато и назвали своего бесценного отпрыска в честь давно утраченной редкости. (Из пояснений Цутому Нихея)

** — Шизука " シズカ" в переводе с японского означает "тихая".

— Норио-сама, специалисты компании прислали отчёт. — тихий голос Мидзуку оторвал Кунато от размышлений. Он повернулся к девушке, держащей в руках инфопланшет.

— Удалось что-нибудь обнаружить?

— Нет. — младшая сестра а на самом деле — женский клон) главы семейства Кунато едва заметно повела головой. — "Цугумори" был полностью исправен, следов саботажа или нарушений правил эксплуатации не зафиксировано.

— Вот как? — Норио разочарованно хмыкнул — его подозрения не оправдались. А жаль! Это был бы превосходный шанс раз и навсегда расправиться с этим выскочкой. — А что насчёт настроек систем управления?

— Единственное, что отметили специалисты, проводившие экспертизу — "фрейм" эксплуатировался на критических режимах и настройки систем управления полётом и двигателей действительно находились на предельно допустимых по эксплуатационным нормам параметрах.

— Гм... На предельно допустимых, значит... Интересно... — Кунато погрузился в изучение полученных документов.

Выводы специалистов, которым он доверял полностью, поражали. Выходило, что как раз преднамеренного изменения параметров настроек систем, способных привести к аварии, и не было — просто "Цугумори" пилотировался в так называемом "жёстком" режиме управления. Что было всего лишь признаком высокого уровня профессионализма пилота "стража" и ничем более. Обыденная практика при использовании "стражей" — на "мягких" режимах летали стажёры и пилоты-новички, на "жёстких" — уже опытные профессионалы.

"Стоп, а ведь "жёсткий" режим у Типа-семнадцать значительно отличается от такого же у Типа-восемнадцать!"

Да и "семьсот первый" самого Норио, доставшийся Ямано, так же изначально был переведён на "жёсткий режим"...

"Ксо, а не это ли стало причиной гибели Ямано?!" — поморщился Кунато. — "Получается, и я и Икари оставили своим преемникам "форсированные" "фреймы", что и привело к катастрофе? Ну, ладно, в случае с моим "стражем" это чистой воды случайность, а в случае с "Цугумори"...?"

Последним, что окончательно поколебало уверенность Норио в своей правоте, стало заключение программистов, которым удалось выяснить, что точно такие же настройки СУП и силовых установок были у "Белой луны" сто с лишним лет назад, во времена Четвёртой Оборонительной войны.

С пару минут Кунато просто неподвижно сидел, уставившись в пустоту:

"Получается, не было никакого саботажа! Просто Икари так же пилотировал "Цугумори", как до него — Рыцари Сидонии во времена последней Войны!"

В памяти всплыли невероятные пируэты и кульбиты, выписываемые "Цугумори" над ледяной поверхностью астероида. А следом пришло осознание жуткой правды: он, Кунато Норио, великолепный пилот, многократный победитель Кубка Гравитации, оказался не способен пилотировать "фрейм" так же, как делали это сто лет назад Рыцари Сидонии, проще говоря — не дотягивает до уровня пилотов той эпохи?!!

"Я что, оказался слабаком?!" — Норио откинулся в кресле. — "Нет! Нет, мне просто не хватает навыков пилотирования именно Типа-семнадцать. И Икари догадывался об этом, когда предупреждал меня о сложности пилотирования "Цугумори"!!!"

Кунато чуть не взвыл от досады. Он ожидал обнаружить какую угодно подлость, а всё оказалось куда проще — подвох заключался в том, что Икари и Кобаяши знали о его неспособности совладать с "Цугумори" и просто предоставили событиям идти своим чередом. А предупредив его, Икари умывал руки, попутно предоставляя Кунато шанс, которым тот так и не воспользовался. Отложи он тогда полёт на "Цугумори" на потом, отправившись в вылет на своём прежнем "фрейме", то смог бы избежать катастрофы в своей первом настоящей миссии. Но...

"Икари, мерзавец, ты поймал меня в ловушку, зная, что я ни за что не откажусь добровольно от пилотирования "Цугумори"!!!" — Кунато по старой привычке принялся грызть большой палец. — "Как же я мог недооценить тебя?"

— Кстати, Модзуку, что удалось найти по самому Синдзи Икари? — повернулся аристократ к неподвижно стоявшей всё это время за его спиной девушке.

— Практически ничего, Норио-сама. — покачала головой клон-сестра. — Только то, что он назначен пилотом по приказу Главнокомандующего и обязан участвовать в каждом вылете. И то, что его опекуном числится лично капитан Кобаяши.

Кунато со свистом втянул в себя воздух — он вообще перестал понимать, что происходит.

"Кто он на самом деле?" — мелькнуло в голове. — "Почему его ставят в первые ряды и почему Кобаяши о нём так заботится?"

Из глубины души начала подниматься волна холодной ярости и... азарта. Какая разница! Он уже получил бесценный "Цугумори", теперь осталось добиться славы и всеобщего признания. И никакие хитрости Икари или Кобаяши, никакие инциденты с напарниками, никакие гауны не помешают ему добиться славы и величия истинного Рыцаря Сидонии

— Очиай-сан.

— Икари, рад видеть тебя выздоровевшим. У тебя что-то серьёзное?

— Да, более чем. Вот рапорт для капитана. — в руки помощника Кобаяши перекочевала запечатанная папка. — Полный отчёт о произошедшем столкновении с ульем, плюс анализ действий пилотов, предложения по тактике и по возможному дальнейшему развитию ситуации. Надеюсь, это хоть как-то поможет нам в начавшейся войне.

— Хорошо, я передам.

Пилот, щёлкнув каблуками, козыряет:

— Служу человечеству.

По всей Сидонии глубокая "ночь". Погашено искусственное светило и теперь бесчисленные огни окон, технических светильников и уличных фонарей пронизывают разливавшуюся по внутренним пространствам корабля-ковчега тьму.

В общежитии для стажёров тишина, большая часть его обитателей уже спит, остальные тихо, стараясь не шуметь, занимаются своими делами — уж кто-кто, а молодёжь всегда найдет себе занятие на ночь.

Не спит и жилец одной из бесчисленных комнат среднего уровня — рослый парень лет шестнадцати, ещё пять дней назад бывший стажёром Академии. Выключив свет и став перед окном, он в угрюмом молчании смотрит на далёкие огоньки жилого сектора. На столике рядом маленькая бутылочка из под сакэ, крохотная о-тёко* и небольшая тарелочка с тонкацу**.

Короткий вздох, едва слышный шорох, тихий стук пластика и звук льющейся жидкости... Наполнив чашку, новоиспечённый пилот снова поворачивается к окну, устремив невидящий взгляд в пустоту. Окажись сейчас рядом кто-нибудь из знающих его в лицо, то их донельзя поразил бы вид парня — сейчас он словно постарел на двадцать лет.

Ещё один вздох. Тихий шёпот:

— С днём рождения, Аска. Будь счастлива, рыжик и дай Бог тебе сил пережить мой уход. За тебя, солнышко... Поцелуй за меня дочку...

С тихим стуком чашка возвращается на стол...

— Если б ты знала, как тут без тебя грустно... — горькая усмешка. — Как мне не хватает вечно производимых тобой с Киоко шума и гама...

Снова льётся в о-тёко сакэ... Снова чёрные, как окружающий Сидонию космос, зрачки невидящим взглядом скользят по бесчисленной россыпи огоньков на противоположной стороне корабля. Но их обладатель сейчас видит нечто другое, то, что навсегда осталось за призрачной, но непреодолимой гранью, разделяющей не расстояния, а целые реальности.

— За твой день рождения, Рэй... Ты уж прости, сестрёнка, что не поздравил раньше — не было времени... служба долбанная... Обними за меня Юй...

Пустая чашка опять возвращается на стол, а жилец комнаты нехотя берётся за палочки... Медленно, неторопливо жуёт, по-прежнему погружённый в свои мысли.

Третий раз рука берётся за бутылку и тихо льётся прозрачная жидкость...

Третий раз его лицо освещается огнями Сидонии. — За тех кто ушёл ТАМ... и ЗДЕСЬ...

Неспешно летит в космосе громада корабля-ковчега, неспешно течёт время внутри него. Ночь по-прежнему властвует на Сидонии.

И по-прежнему жилец комнаты, на двери которой висит табличка "Икари Синдзи" смотрит на неизменные вот уже одиннадцатое столетие виды Сидонии.

— Вечность... вечная жизнь... о которой мечтал весь род человеческий... и зачем она мне, если рядом нет тех, с кем эту вечность я хотел бы прожить...

Лицо человека неподвижно и невозмутимо, как высеченная из мрамора маска, только странный блеск на скулах, словно с них стекает ночная роса...

В столовой академии было пусто. До обеденного перерыва ещё было далеко, и Хаяма, управившись с делами, теперь коротала время за чашкой чая. Из задумчиво созерцания причудливых завитков пара над чашкой человекомедведя вывели шаги. Громкие, чёткие, с металлическим полязгиванием. И шаги эти могли принадлежать только одному человеку. А вот и он — с хмурым видом целеустремлённо топает к стойке.

"А он когда мрачный или злой — вылитый Хиро!" Хаяма не скрывала радости от того обстоятельства, что Икари оказался человеком, чей организм был лишён способности к фотосинтезу — это предоставляло Лале возможность видеть его по нескольку раз в день.

— А-а, Синдзи, здравствуй! Проголодался? У меня, кстати, сегодня тушёное мясо есть, не хочешь попробовать?

— День добрый, Хаяма-сан. Мясное у вас, конечно, великолепно получается, но меня сейчас больше на сладкое тянет.

— Да-а? Так у меня и десерт есть. Данго, как раз его утром приготовила...

— Данго? — парень уселся, опёрся локтями о столешницу и спрятал нижнюю часть лица за скрещёнными пальцами. — Нет, спасибо большое, но данго мне не хочется...

"Странно, но такой манеры сидеть я у Хиро не замечала..."

Выглядел он уставшим и измотанным. И неудивительно — за эту неделю на Синдзи столько всего свалилось.

— Что с тобой, Хи.. (тьфу ты, чуть не оговорилась!) Синдзи? У тебя такой унылый вид.

— А пока мне не с чего радоваться, тётушка Хаяма.

— Тебе надо отдохнуть, Синдзи. Сходи с друзьями куда-нибудь, развейся. Выглядишь совершенно измотанным.

— Ничего, это не надолго — придут гауны, вот тогда повеселимся...

"О чём ты говоришь, Синдзи?!" Перед глазами Лалы всплыла запись минувшего боя. "Фрейм", идущий в самоубийственную атаку...

Взрыв, оторвавший "хвост" от остальной туши...

И как он ещё при этом уцелел?! Мда-а-а... на такое даже сам Сайто не всегда был способен.

"Ну, Хиро, ты молодец, если смог такого бойца вырастить! Не зря я тогда пошла против всей Сидонии, помогая тебе!"

— Хаяма-сан, а у вас есть пшеничная мука, молочный творог и яйца? — неожиданно поинтересовался Икари у смотрительницы общежития.

— Есть... — растерянно кивнула та и тут же поинтересовалась. — А тебе-то зачем?

— Отлично. — в глазах парня зажегся подозрительный огонёк. — Значит можно приготовить одно блюдо, которое я давно хотел поесть и которым надо угостить напарниц.

— Какое именно? — Хаяма принялась перебирать в уме все известные ей рецепты.

— Какое... — Синдзи хмыкнул и тут же предложил. — А давайте я его сам приготовлю!

Вот, паршивец, ни дня не может, чтобы чем-нибудь да не удивить!

— Ты? — Лала фыркнула. — Да ладно! Только продукты мне перепортишь.

— Ничего подобного! — возмутился Икари. — В готовке я деду Хироши никогда не проигрывал! А уж кого-то только мне не водилось готовить! Всю тамошнюю фауну — от белых угрей до съедобных жуков...

Ну да, в технических подземельях живности на самом деле хватает — в некоторые закоулки нога человека не заглядывала с самой постройки Сидонии — полторы тысячелетия назад! Так что там за это время могли появиться целые экосистемы. И Лала не сомневалась — сидящий перед ней парень был там вершиной пищевой цепочки — хищником ?1.

— Ну и всё-таки, зачем тебе лезть к плите? — принялась отговаривать его Лала. — Я сама приготовлю что надо — только само блюдо назови. Ну или рецепт расскажи, если я не знаю. Хотя, это оч-чень маловероятно...

— Да дело не только в рецепте. — отмахнулся клон Хиро. — И даже не столько в нём.

— А в чём тогда? — Лале уже и самой стало интересно.

— Готовка помогает мне успокоиться и сосредоточиться, привести нервы и мозги в порядок.

Нет, это уже совсем! Хироши, по правде сказать, умел готовить, но вот особой любви к возне на кухне никогда не демонстрировал. В отличие от "внука". Нет, этот парнишка какой-то не такой, каким должен быть... — Я в этом ещё по временам жизни там, "внизу", убедился. а вот эта улыбка с прищуром у него совсем уже не от Сайто!

— Ну ладно, так и быть — пущу я тебя к плите. — сдалась смотрительница общежития. — Только, смотри у меня. Запорешь продукты — получишь сполна!

— Не подведу, тётушка Лала. — парень принялся засучивать рукава. — Показывайте, где у вас что...

Лала только головой качала, глядя, как парень сноровисто орудует кухонными принадлежностями. Движения плавные, быстрые и отточенные... Никакой суетливости, ничего лишнего — вот он засыпает в миксер муку и молоко, не глядя протягивает руку в холодильник, выуживает оттуда пару яиц.. Коц-коц — содержимое исчезает в раструбе кухонного агрегата, скорлупа отправляется в люк утилизатора... Ещё одно движение руки... Коц-коц... ещё одна пара яиц идёт в дело... Ты гляди-ка, да парнишка прямо в раж вошёл ... И выражение лица у Синдзи стало каким-то другим... умиротворённым, что ли... Он уже и какую-то мелодию мурлыкать начал! Посмотреть сейчас — повар, прирождённый шеф-повар, для которого готовка — весь смысл жизни! Ксо, да он действительно получает от этого удовольствие! Даже не верится, что этот парень и "конченный отморозок" (как он сам себя назвал), способный без "Кабизаши" залететь в пасть гауне или с полной охапкой зарядов бросить своего "стража" на таран улья — один и тот же человек.

"Хиро, ну и смена же у тебя выросла!"

— Добрый день, Хаяма-сан!

А вот и Шинатосе пожаловала.

— Здравствуй, Изана.

— Хаяма-сан, вы Икари не видели? — Изана принюхалась. — М-мм... А чем это так вкусно пахнет? Что-то новенькое?

Пахло действительно аппетитно. Вопреки всем опасениям, Синдзи действительно умел готовить.