1.Маги звездного мира

Судьей для вас всех станет Анер. Он один сможет решать, кем будет маг. Его символ — кольцо, цвет камня характеризует носящего. Цвета колец таковы:

Мудрому не надо выделяться. Его цвет — серый. Они самые странные. Взяв в руки оружие, они теряют цвет, и он заменяется другим.

Верный откажется от всего. Его цвет — черный.

Воин всегда в крови и в сердце друга. Красный. Они будут идти после черных.

Честь — достоинство выше мудрости. Белый. Им стоит часто напоминать значение слова "честь"

Глядя на честного, глаза отдыхают. Голубой, как и черный, идет вперед. Оба цвета перекликаются, но у "голубого" путь будет вызывать душевную боль.

Добрый — цвет жизни. Зеленый. Все иные добры, но он особенно.

Некоторые будут вкладывать в души других надежду и веру в будущее. Желтый.

Исключительный человек выделяется особо. Это — радужные — люди Анера.

И только у зла нет цвета, как нет его у тени, даже могущественной. Оно бесцветно.

Таковы их цвета. Помните! Нельзя доверять одноцветному, особенно голубому — он слишком честен и не сможет смолчать. Только черный свободен от этого правила по своей сути. Бесцветному нельзя доверять вообще. Аль де аль дела.

Больше никто мне ничего не хочет сказать?

— Я отец! Мне скучно в твоем дворце без дела.

— Олаль, это наказание для твоих братьев.

— Я знаю и согласна.

— Жаль, но я не хочу, да и не смогу удержать тебя. В таком случае, ты будешь решать, кому пора уйти, но даже ты не сможешь узнать, когда он вернется. Это назовут магией жизни. Ты будешь Единственной, которая может все, но хочешь ли ты этого?

— Да.

— И все же ты останешься принцессой нашего Лазуревого мира. Аль де аль дела. Итак, все согласны и довольны?

Каждый из четверых кивнул головой, а потом все исчезли — заклятие начало действовать.

* * *

Стилл воплотился ночью в центре одного из многочисленных городков на Земле, в Млечной Галактике. Воплощение шло, как обычно, во время грозы спровоцированной им. Сначала в метре от земли столкнулись две молнии. Сразу же образовался плазменный шар, постепенно обретающий форму человека. Вся окружающая пыль, камни, кусочки растений устремились к нему. Фигура постепенно тяжелела, становясь материальнее. Он был типичным эктолом: высокий (в его мире он считался средним), с красными белками и ярко-голубой радужкой, глаза чуть прищурены. Сейчас у него на шее были ясно видны две волнообразные полосы — вздувшиеся железы с ядом. Пальцы на руках были такими длинными, даже не верилось, создавалось впечатление наличия еще по одной фаланге на каждом пальце. Собственно, так и было.

Пел открыл глаза. Он так и не мог научиться воплощаться с открытыми — привычка, из-за которой он ни разу не смог увидеть момент перехода из одного тела в другое. Опять же, по привычке он прикрыл глаза, смотря на мир Вторым зрением, но тут же их открыл. Потоки огня бешено мчались вокруг домов: небо и земля были пропитаны ими так, что Пел испытал шок. Немного опомнившись, он, снова привычно шагнул за грань реальности, обшаривая окружающее пространство. Вокруг никого не было, поэтому стилл приступил ко второй стадии проникновения. Он переплел пальцы рук и между ними возник маленький светящийся шарик. Постепенно раздвигая руки, Пел стал увеличивать его. Шар вырос где-то до полуфута, когда его пронзила очередная молния, и шар превратился в меч, обмотанный плащом. На этом проникновение закончилось. Пел пошел по каменному лабиринту улиц, по дороге ловя мысли, впитывая поведение людей и поэтому все более и более вживаясь в него. Минут через пять-десять его уже никто не отличил бы от обычного человека.

В это же время Гибер Вэно Киб боролся с ужасом, начавшимся тогда, когда последний луч солнца коснулся его лица. Лицо, надо заметить, было не совсем обычным: его правая половина была заметно, хотя и не сильно, больше левой, но это не делало его некрасивым. Луч принес необъяснимые страдания вместо ожидаемого облегчения.

Киб попытался уйти в себя, но инстинкт, обретенный с кольцом, не сработал, что-то мешало ему. Сделав десяток попыток, Киб сдался. Неожиданно начал дуть ветер, но не обычный, альновый, а магический. Раздался звонкий голос. Он звучал с той тонкой, почти неразличимой, интонацией какую называют магическим голосом:

Пусть прочь уходит закат,

Это не страшно уже тебе,

В дали веков, смеясь над собой,

Вспомнишь ты эту ночь.

Кровавый Ветер Перемен

Отбрасывает соленый пот,

А этот пот все красней и красней.

Так в вашей жизни бывает не раз,

Так же как было всегда.

Трудно попасть в Колесо Судьбы,

Но еще страшней не попасть.

Вот видишь ты луч новой зари...

Луч света попал на лицо Киба, принося долгожданное облегчение, переместился вперед, осветив цветок "смертника" и тихо растаял. По мере того как светлело, Кибу становилось все легче и легче.

...что в душу тебе он несет?

Я назову эту ночь Веленги,

Клянясь собой — Звездой.

Голос умолк. Из земли появился росток, который быстро вырос в ветвистое дерево. Киб знал, что он должен делать. Дайни подошел к одной из ветвей, сразу же преломившейся в двух местах и упавшей ему в ладонь.

Обернувшись, Киб оказался лицом к лицу с двумя, как ему показалось, олами. Хотя олы без спутников (точнее наоборот) обычно не ходят. Подчиняясь первому (неписаному) правилу, он застыл, еще не зная, как себя вести. Обе олы выглядели как типичные гермы: небольшого роста, с крыльями, обвивающими тело, и зеленой кожей. У одной из них было лицо, напоминающее одновременно как лицо Киба, так и лицо спутницы. Особенно выделялись ее глаза с темно-синими зрачками и голубыми белками. Киб понял: это Она — Олаль.

Ее спутницу он давно знал. Эта скромная герма отличалась тем, что ее лицо почти всегда украшала приятная улыбка, а глаза грустно смеялись. Уже давно она могла творить с людьми все что захочет, ибо сопротивляться ей могла только ее сестра. К счастью пользовалась даром она редко, а те люди заслуживали этого.

— Разрешаем, — сказала одна из них, — Я — Олаль.

Она подняла руку. На ней не было кольца. Да и зачем оно богине?

— Я подозревал. По слухам, неизвестно кем разносимыми, сама Хозяйка появляется после такой ночи.

— Я же их и разношу, — усмехнулась Олаль и исчезла, медленно истаяв.

С этого мгновения у Киба начался новый этап жизни. При посвящении в дайни он был вынужден расстаться с Чарной, о чем он сильно жалел, но дайни, как правило, нет места в Лазурном мире. Только пройдя обучение там, девушка становилась олой. Но обучение в замке Эноэ могла пройти только та, чье сердце было занято. Таково древнее заклятье.

Проходя по улицам города, я, благодаря магическому полю, постепенно набирал сведения о мире, необходимые мне для дальнейшей жизни. Первые 5-10 минут я был невидим: взгляды людей проскальзывали мимо меня, не замечая. Однако технику, например видеокамеры, таким способом не обманешь. Вначале я вспомнил свой прежний вид. Рост и вес — норма, хотя и великоваты, пальцы укоротить, железы убрать. Глаза: радужку чуть темнее, а белки — белые. Обязательно изменить зубы, так как мои значительно крупнее и практически нет коренных.

Приведя себя в относительно неприметный вид, я мог уже подумать, как немного обратить на себя внимание. Обучившись языку и основным навыкам поведения, благодаря магическому полю (Надо же, я забыл собственный язык), я подошел к ближайшему общественному терминалу и потребовал:

— Укажи адрес ближайшего бюро трудоустройства.

— Выводить карту или объяснить устно? — невозмутимо уточнил автомат женским голосом и продиктовал адрес.

— Будьте любезны, карту, — ответил я и зафиксировал ответ своим вторым мозгом, по функциям напоминающим здешний киб-интеллект.

Карта автоматически развернулась, превратившись в трехмерный макет перекрестка, на котором я находился.

— Что-нибудь еще? — уточнил автомат.

— Выдайте на экран подробный список вакансий. На полной скорости.

— Рекомендую воспользоваться инфовводом, — быстро отреагировала машина, — информация не будет воспринята.

— Я эйдетик, рекомендацию снимаю.

На экране тут же пошел воспроизводиться заказанный список моментально мной заполненный.

— Вам заказать встречу?

— Да, желательно.

— Дайте идентификатор.

— Не присваивался.

— Провожу фотоидентификацию. Ваше имя?

— Пол Розов.

— Заказ отправлен. Встреча через два часа.

Подходя к бюро, я определился с выбором профессии. Работать с людьми нежелательно: велик риск проколоться раньше времени. Для технического работника уже мало навыков, как и для ученого. Лучший выбор — профессия, на представителей которой обращают мало внимания. Я посчитал таковыми программистов и пилотов. Впрочем, шаманом становиться я не захотел.

Меня встретил двадцатипятилетний парень. После обычных формальностей он меня спросил:

— Кем ты хочешь стать?

— Пилотом космического корабля.

— У этой профессии есть одно условие: при травме делающей тебя инвалидом, тебя сделают киборгом, а не проведут регенерацию.

— Да, согласен, — ответил я.

Мне было все равно. Когда надо, я восстанавливаюсь моментально.

Через пять лет я стал пилотом экстра-класса. Любой корабль становился одним целым со мной, едва я надевал шлем пилота — прибор на основе старого доброго аппарата виртуальной реальности. Сохранились и прежние условности (вроде висельника). У меня появилось прозвище — Кондор. Коллеги меня любили и уважали, хотя и сторонились. Для многих я стал своеобразным талисманом. "Как будто послали с Кондором" говорили об удачном и легком деле.

Еще через 18 лет при полете на Тау Кита, неподалеку от звезды, я почувствовал особое напряжение магического поля, возникающее, когда рядом есть кто-то из магов.

Я отвлекся, пытаясь понять, в чем дело. И в этот миг корабль прошил метеорит, хотя и уменьшившийся до размеров кулака, но все равно прорвавший защиту. Я попытался его отбросить, но столкнулся с мысленным запретом, и смог только замедлить его скорость. Врезавшийся в шлем камень, разбил его и, повредив череп, застрял, чудом не задев мозг. После удара об аппаратуру мне оставалось только покинуть тело, в надежде, что его удастся восстановить. Я прекрасно сознавал, что со мной сотворят, но, это для меня, была только мелкая неприятность. Покинув тело, я оказался в Гелване — Мире кочевников, одном из миров Глена Хаос. Здесь моя жизнь всегда была интересной, но через сутки голос внутри меня сказал: " Кондор, пора возвращаться".

Я заснул и очнулся на звездолете. Мой взгляд загораживало матовое, куполообразно изогнутое стекло саркофага, которое отодвинулось в сторону, выпуская меня.

— Здравствуй, — сказала девушка, стоявшая около аппарата, — приветствую Роуза. Я — Ола Герм Ксейна, здесь — Ольга. Наконец я тебя нашла. Я услышала Заклятье.

— Приветствую и я тебя, Ола Герм Ксейна. Как ты догадалась, я еще не поднял свой щит?

— Врач сказал, что ты спишь. Недаром тебя называют сноживущим, но откуда ему это знать: он посчитал тебя паранормом.

Киб появился, как ему и велели, в Зале. Там, кроме него, было только двое: Анер и Олаль.

На этот раз Олаль была более близка к своему обычному виду: узкое овальное лицо окаймляли тяжелые серебряные волосы, подчеркивающие ее профиль. Глаза, как ни странно, были такими же, как и в прошлый раз. Кожа была голубоватой, но только если специально присмотреться. Высокая, она выглядела более хрупкой, чем была на самом деле. Как и всегда, ее лицо отражало нюансы настроения.

Анер так же был высоким и с голубоватой кожей. В отличие от Олаль, его лицо казалось суровым. К этому, однако, довольно быстро привыкаешь. В целом, он выглядел, как статуя, простоявшая на ветру хотя бы лет сто-двести, а, скорее всего, гораздо больше.

— Я здесь, — произнес я.

— Сразу к делу. Ты знаешь, что такое "шар"? — спросил Анер.

— Даже когда-то видел. Это — миниэнергокристалл. Он, как и Квинтал, — источник энергии и может служить мощным оружием, правда, для одного человека.

— Один из таких шаров находится сейчас в Млечной Галактике. Тебе нужно узнать, кто им владеет, а также, что он собирается делать. Предупреждаю сразу, этот мир почти технический, используй, по мере возможности, Перекрестки. Жди там приля.

Это был мой последний полет. Я чувствовал, что он рано или поздно прервется. Такие, как я, могут очень многое. Это связано с тем, что мне нужно специально заставлять себя расслабиться. При малейшем расслаблении мы, роузы, способны видеть "неявные сновидения". Сознание роуза перехватывает мысли относящиеся к нему, но, по какой-нибудь причине скрываемые.

Я много сделал. Первой своей цели я достиг, на мой взгляд, блестяще: я так основательно вжился, что даже жаль покидать это тело. Вторая задача близка к завершению. Проникнув на Землю, я, уже одним только своим присутствием, подтачивал основания некоторых законов. После моего ухода ученые этого мира получат неприятный сюрприз: им придется заново просчитывать все физические законы и проверять все мировые константы. Некоторые останутся прежними, но никто заранее не будет знать какие.

От этих размышлений меня оторвала странная дрожь корабля. Подключившись к информационным световодам, я быстро проанализировал ситуацию. После этого я отправился в рубку, где заменил пилота. Подключив шлем, я принялся сканировать корабль, стараясь найти неисправность. Именно на этом этапе я и исчез, успев заметить, что корабль оказался на Земле, причем, на холостом ходу.

Помещение, в котором я оказался, было огромным. Одну его стену занимал экран, на расстоянии полуселги от него находился пульт управления на четверых. Я стоял у противоположной стены в небольшом круге. Вскоре в соседнем круге оказалась Ксейна. Кроме нас здесь было еще пятеро. Вполне обычная группа, четверка дайни и одна ола. Таких групп за последние пятьсот лет я видел даже не тысячи, а десятки тысяч раз. Меня вытянули с помощью собственного заклятья.

Данное помещение было обычным миром-перекрестком, помогающим перемещаться и перемещать других в пределах 1-10 тысяч миров, часть из которых, также перекрестки.

На экране, в одном из окон, была видна Млечная Галактика как трехмерный макет. Ниже, в четырех окнах поменьше, законы этого мира, разделенные по принадлежности к каждой из четырех стихий. В шестом окне был виден список изменений любых законов мира, где каждой стихии соответствовал свой цвет и столбец. Перекрывающиеся изменения были отмечены несколько раз.

С окном, принадлежащим своей стихии, мог работать любой дайни. Причем стихия для дайни не формальность: она накладывает отпечаток на все его поведение, а при смене стихии (бывает и такое) меняется и характер.

Ралн (земля) долго обдумывает каждый шаг и только потом переводит свою работу "на чистовик", Альн (воздух) предпочитает изображать наглядно для себя всю картину и, если ошибался в предположениях, то стирал свои изменения в ситуации. Гибер (огонь) вводил сразу несколько своих задумок и в конце выбирал один из вариантов. Сталл (вода) сначала определял рамки, в которые он должен втиснуться, и находил решения, не выходящие за эти рамки, постепенно сужая их.