— Что меня всегда в тебе восхищало, Мэль, так то, что сдерживая свой гнев, ты очень разумно выбираешь объекты для уничтожения.
Мэль перевел на друга напряженный взгляд и скупо усмехнулся.
— Он сводит меня с ума.
Судорожно сглотнув, Мэль вновь уставился в иллюминатор.
— Не представляю, как подступиться к нему. Что бы я ни делал, он лишь отталкивает меня, это так... больно, Сали.
Салеб подошел к другу и, ободряюще сжав его плечо, спокойно заметил.
— Ты слишком торопишься, Мэль. Вспомни, сколько вы знакомы, за такое время вырасти может только влечение, но не любовь. Ты сам понял свои чувства лишь благодаря особенности своей крови. Дай Алису время, не дави на него. Малыш и так едва начал оттаивать. Ты не видел, каким он попал к нам... Закрытый ребенок с колючим, ледяным взглядом. И есть еще один важный момент, Мэль. Прежде чем ты начнешь завоевывать его, подумай над тем, что я скажу. — Сали помолчал. — Алиса готовили для амина, как очередного литуса. При захвате Жука он единственный из лаборатории остался в живых. Я покопался в архивах сарутов, они пишут, излучение кито-волн Алиса очень нестабильно, от колоссально высоких показателей до полного затухания. Именно поэтому они не успели провести привязку, именно поэтому Алис носит блокиратор, и именно поэтому срок его жизни вряд ли превысит десяток циклов.
Мэль открыл было рот, но Сали, покачав головой, продолжил.
— Он все знает, и это был его осознанный выбор. Мне запомнились его слова: я никогда больше не буду куклой. Я не знаю, Мэль, что было в прошлой жизни Алиса, но судя по всему, мало хорошего. И сейчас, потихоньку отогреваясь, он учится жить. Поэтому, Мэль, подумай. Возможно тебе ни к чему такие проблемы. Не привязывай его душу к своей, если не готов к такой ответственности. Неизвестно к чему приведет действие блокиратора, да и не стоит сбрасывать со счетов сарутов. В их лабораторном журнале стояла пометка об исключительной важности объекта. А руководитель проекта Ли Дье остался жив, и сейчас у Консула. Так что за малышом нужен будет постоянный пригляд, так как в блокираторе он слишком лакомый кус, а на добровольную привязку Алис не пойдет, даже чтобы спасти себе жизнь.
Мэль печально улыбнулся.
— Слишком поздно, Сали, чтобы идти на попятную, слишком поздно было уже тогда, когда я впервые заглянул в его глаза. Десять циклов... боги, как мало...
Плечи Исмаэля окаменели, и сам он застыл скованный горем.
— Ты прав, Сали, я не буду на него давить. Но я не откажусь от Алиса, и даже десять циклов с ним, лучше, чем жизнь без него.
Салеб в ответ кивнул.
— Мне ли не знать. Айюма редко дарит подобное чувство повторно, тем драгоценней Ее дар.
Мужчины помолчали, потом пожав руки жестом, памятным еще с Академии, они на секунду обнялись.
— Я рад, что мы снова вместе, Мэль.
— Я тоже рад. И, Сали, ты бы пригласил офицера Униса, надо же узнать, как себя чувствует Алис, и что вообще здесь произошло. К тому же... — Тут Мэль хищно улыбнулся. — Мне надо извиниться перед парнем. За разбитую кружку.
— Угу. А он переживет твои извинения? — Сали скептически дернул бровью. -У меня и так с летным составом просто беда. Кстати, ты сделал перевод семье Санеса?
— Убитого пилота? Да. Прости, Сали. Были даны указания, обойтись без жертв, но... Сам понимаешь, все предугадать невозможно.
— Я знаю. Сейчас я вызову Униса. Надо, чтоб он нормально тебе вахту сдал. Да и параметры проверить пора. Хоть здесь и спокойный сектор, да и автопилот — вещь хорошая, но проверка не помешает. А я пока схожу, заварю таира, надо нам всем успокоиться. И что за дела, как ночь, так разборки...
Кивнув, Мэль прошел к пульту и, усевшись в кресло первого пилота, переключил управления на себя. Проверив данные, он задумался, проверил еще раз и остановил Салеба на выходе.
— Похоже, сбой программы.
— Что случилось? — Салеб вернулся к Исмаэлю.
— Сам посмотри. У меня в голове не укладывается.
Мэль уступил кресло и встал за спиной Салеба. Тот парой щелчков запустил тестирование параметров и в изумлении уставился на навигационную карту.
— Сбой программы? Это какой же должен быть сбой, чтобы такое показывать? Что мы за ночь, не тратя топлива, прошли путь равный недельному переходу? Это уже не сбой, а полный выход системы из строя. Это вообще полный беспредел, я сейчас бортинженеров на тряпки рвать буду. Я их...
Мэль отошел к боковому иллюминатору.
— Это не сбой, Сали. Это какая-то аномалия, включи панорамное окно.
— Единственная аномалия на моем корабле — это Алис...
Недоуменно взглянув на Исмаэля, Салеб щелкнул переключателем. Камеры заработали, передавая панорамное изображение на огромную панель. На половину ее экрана, сияя мягким голубоватым светом в темноте космоса, наплывал Сорос.
Глава 35. Дежа-вю.
Осторожный стук в дверь и спокойный голос Униса.
— Вызывали, капитан?
— Да. Унис, когда последний раз ты проверял параметры?
— С момента заступления на вахту, каждый час. Последний раз перед приходом Алиса.
— Все было в порядке?
— Да. А что...
— Подойди к боковому иллюминатору, как ты можешь объяснить это.
Недоуменно взглянув на капитана, Унис прошел к окну, и лишь вздернутая бровь выдавала его изумление.
— Ммм... А что говорит тестирование? — Унис переводил взгляд с капитана на офицера Тонга.
— Похвальное самообладание. — Капитан одобрительно усмехнулся. — Приборы полностью солидарны с визуальным рядом. Озвучьте свою версию.
Помолчав, Унис вздохнул.
— А запас топлива? — С надеждой вскинулся было он.
— В прежнем виде. — Любезно ответил Исмаэль.
— С такими данными и на территории, ограниченной кораблем, я вижу только один аномальный объект, чье присутствие делает возможным любое невозможное. — Унис вновь вздохнул, уставившись на носки своих ботинок. — По крайней мере, это объясняет его состояние.
— А что с его состоянием?
Подняв голову, Унис наткнулся на внимательный, напряженный взгляд капитана Тонга. Внутренне передернув плечами, Унис ответил:
— У него сильное ментальное истощение. Я раньше встречался с подобным, поэтому представляю, что делать в такой ситуации. — И повинуясь невысказанному повелению, продолжил. — Горячая ванна, пара ягод гару и отдых. Продолжительный. Ванну я ему приготовил, гару у него есть, он сказал, ну, а с отдыхом, думаю, проблем не возникнет. Единственно, у него могут очень мерзнуть ноги.
— Спасибо, Унис. У Вас интересные познания. Откуда такая осведомленность? — Салеб с удовольствием рассматривал младшего пилота. Не многим так хорошо удавалось держаться под прессингом Мэля.
— Моя мать — целитель. Я воспитывался в Храме Айюмы.
— Что ж, это многое объясняет. Офицер Тонг, помнится, Вы хотели сказать пару слов офицеру Унису.
Унис непроизвольно сглотнул, но в глаза капи... гм, офицера Тонга смотрел твердо. Почти.
— Офицер Унис, примите мои извинения в связи с преднамеренным уничтожением Вашего имущества. — Лицо извиняющегося Мэля, было столь величаво, что Унис непроизвольно вытянулся во фрунт. Исмаэль подошел совсем близко, горой нависая над ним и практически вбивая в пол тяжелым взглядом. — Мне бы хотелось внести некоторую ясность. Офицер, надеюсь, Вы понимаете, на чью территорию покусились?
Зацепившись взглядом за верхнюю пуговицу на кителе Тонга, Унис благоразумно молчал.
— За погибшую кружку предлагаю Вам компенсацию, за помощь Алису, мою благодарность, а вот что предложить Вам за то, чему я был свидетелем, я еще не решил...
Вскинув глаза на капи... офицера Тонга и прочитав на его лице колебание в выборе между тяжелыми увечьями и очень тяжелыми, Унис вновь повис взглядом на пуговице. Слегка прокашлявшись, он сдержано заметил:
— Ну, что Вы, офицер Тонг, не стоит затрудняться, тем более, я вполне отдаю себе отчет в сложившейся ситуации. И никоим образом не намерен мешать вам.
— Вы в этом уверены? Больше разъяснительной работы не потребуется?
— Никак нет, офицер Тонг. Все предельно ясно.
— И мне не придется успокаивать Ваши романтические порывы?
— При всей симпатии к Алису, мои романтические порывы направлены несколько в другую сторону. — Губы Униса чуть дрогнули в печальной улыбке. — Но не думаю, что Вас это касается.
Впервые за весь разговор, Унис твердо смотрел в глаза офицеру Тонгу. Тот в ответ лишь дернул бровью, и, выдержав пару секунд, испытывающе вглядываясь в лицо младшего пилота, отошел к пульту.
С удовольствием наблюдая за всеми этими ритуальными танцами, Салеб с трудом сдерживал улыбку, лишь последняя фраза чем-то царапнула его. Унис держался превосходно, даже Мэль впечатлился. Салеб видел довольные искорки в его глазах.
— Надеюсь, не нужно упоминать, что догадки, прозвучавшие здесь, не должны стать достоянием общественности? — Голос Салеба был отстраненно холоден. Вопрос достаточно важен, чтоб пускать его на самотек.
— Я понимаю. — Унис кивнул.
Подойдя ближе и сжав его плечо, Салеб сказал, пристально глядя ему в глаза.
— Рив, это все очень серьезно.
Унис смотрел в ответ спокойно и решительно.
— Я понимаю, капитан. Вы можете не беспокоиться, от меня никто ничего не услышит, но... как Вы собираетесь объяснять это команде?
Салеб с Исмаэлем переглянулись и последний вдруг лукаво улыбнулся:
— Аномальные поля. — В ответ синхронно фыркнули, на что он невозмутимо продолжил. — Этим можно объяснить многое, поля — вещь мифическая и фактами неподтвержденная. По крайней мере, ни чем другим разумно подобный скачок не объяснить.
— Хорошо, официальная версия — аномальные поля.
— Я могу быть Вам еще чем-то полезен, капитан?
— Нет, Унис, отдыхайте.
Дверь за младшим пилотом захлопнулась, и Салеб прошел к креслу первого пилота.
— Ну, и что ты делаешь? — Мэль недоуменно поднял бровь. — Насколько помню, началась моя вахта.
— Толку-то с тебя сейчас, у тебя все мысли небось уже в каюту Алиса убежали, проверять его самочувствие, да и мне будет спокойней, и ты при деле, и он под присмотром.
Салеб невозмутимо надел наушники и запустил очередную проверку параметров.
— Иди уже, корабль я посажу, через пару часов заступят второй пилот и бортинженер, потом до вечера все равно карантин, так что время у тебя есть.
Он оглянулся на Исмаэля.
— Ты еще здесь? Нет, если ты не хочешь...
Мэль рассмеялся.
— Все, все, ухожу.
Потом, уже в дверях, добавил.
— Сали, спасибо, друг.
Тот в ответ не глядя махнул рукой, полностью погруженный подготовкой к посадке. Мэль ушел, Салеб занимался своими делами, но иногда по краю сознания мелькала мысль, показалось или нет, дрожь Униса в ответ на его прикосновение?
* * *
Дежавю.
Вновь незапертая дверь и спящий Алис в ванной. Только сейчас он спал прямо в воде. От пара его щеки раскраснелись, губы влажно розовели, а волосы морской травой облепили его тело. Мэль подавил мученический вздох, прозрачная вода ничего не скрывала. И Мэлю оставалось лишь надеяться, что его подвиг зачтется и Алис когда-нибудь сменит гнев на милость. Взяв большое полотенце, Исмаэль осторожно достал из воды Алиса и, мягко укутав, отнес на кровать.
Укрыв его одеялом, Мэль принес из ванной еще одно полотенце и обмотал им его волосы. Алис трогательно свернулся комочком и, подложив ладонь под щеку, тихонечко засопел. Мэль присел на корточки рядом, с нежностью глядя, как спит его сокровище. Вот Алис чуть нахмурил брови и, что-то пробормотав, беспокойно задвигал рукой, будто ища что-то. Опасаясь, что малыш проснется, Мэль перехватил его руку. Алис жестко захватил его пальцы и, довольно ворча, потянул к себе. Вздохнув, он перевернулся на другой бок, утягивая руку Мэля за собой. В результате чего Исмаэль оказался зависшим над кроватью, опираясь на нее свободной рукой и коленом. Пару секунд на принятие решения, еще пару на стягивание сапог, и вот уже Мэль, лежа позади Алиса, прижимает его к себе, грея своим теплом. Мэль уже засыпал, когда Алис в очередной раз повернувшись, уткнулся губами ему прямо в расстегнутый ворот рубашки. Сон как рукой сняло. Многое бы Мэль отдал, чтобы Алис сознательно так нежился в его объятиях, но судя по всему, такое ему пока не грозит. Мэль вздохнул. Тело в его объятиях расслабленно льнуло, доверчиво прижимаясь к нему, влажное, теплое дыхание щекотало кожу. Внезапно, Алис обнял его одной рукой, вторую все так же прижимая к груди, оставляя на ней пылающий оттиск. Вздохнув, он тихо пробормотал, лаская губами кожу Исмаэля.
— Ты такой красивый в моих снах... Мэль...
Исмаэль ошарашено смотрел на макушку Алиса, когда тот поднял голову и, сонно глядя на него, добавил.
— Днем, ты злобная крокозябра, бесишь меня неимоверно... Давишь на меня... И лишь в моих снах, ты такой замечательный...
Мэль осторожно коснулся его щеки, но Алис уже закрыл глаза, проваливаясь в сон. Осторожно прикоснувшись губами к уголку его рта, Мэль улыбнулся, вновь обнимая Алиса. Гм, значит, замечательный...
* * *
Проснувшись, я понял, пора пить что-нибудь для памяти. Вот убейте меня, в упор не помню, как опять оказался в кровати. Да еще и в компании двух полотенец. Никогда не ложусь в постель, не высушив как следует волосы. Даже в полотенце. Ибо. Мда, зеркало откровенно не радовало. Огромная копна сена на голове и в итоге — куча потраченных нервов. Отчего на камбуз я ввалился злой как тысяча чертей.
— Привет, Алис, слышал новость? — Уго аж светился от радости, видимо все уже в курсе и я последний не осчастливленный.
— А? — Я чах над кружкой таира, пытаясь успокоить нервы.
— Мы попали в аномальное поле!
— Уго, твоя радость с утра так умиляет. Давай я попью таирчику, а ты мне пока все расскажешь, что это за ерунда такая, это поле, и почему ты такой счастливый, что мы в него вляпались?
— Алис, ты такая бука. — Уго потрепал меня по голове, взъерошив волосы, и я понял, что сейчас кого-нибудь убью. — Мы попали в аномальное поле! Это такая редкость, я так счастлив, мы попадем в историю! Сколько рассказов я про это слышал, и вот я смогу сам рассказать...
— Ты ничего не сможешь рассказать, Уго. Привет, Алис.
— Почему это не смогу? — Уго недоуменно, и даже как-то обиженно спросил вошедшего Ниро. — Я уже и список составил, куда буду звонить в первую очередь.
— Потому и не сможешь, что капитан со всех берет расписку о неразглашении. Или ты хочешь с Имперской СБ в догонялки играть?
Ниро присел к столу и налил себе таира.
— Нет, ну это уже совсем ... беспредел какой-то... я ТАКОЕ знаю, и ни с кем не могу об этом поговорить?!
— Радость моя, ну не расстраивайся. — Ниро притянул к себе за пояс штанов Уго и потерся носом об его живот. — Ну почему ни с кем? Тут целый корабль народу, говори сколько хочешь.
— Это не смешно, Ниро! Толку с ними говорить, они и так в курсе!
— Ну, малыш, ну хочешь, я тебя утешу? — Ниро лукаво заглядывал в глаза Уго, провокационно облизываясь.
— Ну не знаю, я в таком расстройстве, что утешать придется долго. А ты с вахты... Осилишь ли?
