Да нет, не волк, то Крыс неуловимый с ножом в зубах крадётся, и прям к окошку девичьей светёлки, и берегитесь свиристёлки... тьфу ты, приснится же такое! Причём Сашка чётко отметил, всё это пролетело буквально за несколько последних секунд, прежде чем он встрепенулся.
Девушки не сильно, но отчётливо пихались локтями и коленками, но вот во сне или же наяву, конкурируя за право оккупировать парня, он так и не сообразил — в интерфейсе ало пульсировал таймер, и маленький кусочек отведенного на эвакуацию часа он уже "скушал".
— Подъём, штрафная рота! — заорал Сашка с такой силой, что даже здесь было слышно, как где-то подскочила с перепугу ошалевшая Катька и спросонья, не разобравшись, звонко врезала кому-то по спиняке.
— Умгу, уже встаём, — Сонька хоть и поднялась, однако уже на ходу уснула опять.
И вот так, направляемая позёвывающей Ведьмой, направилась "совершать утренний моцион". По дороге они уцепили и отчаянно зевающую Катюху, хотелось бы верить не с целью утопить. В дверях замаячил Лёха, лохматый как чёрт и в чуть великоватой ему тельняшке в бело-голубую полоску. А чё, неплохо придумал...
— Ещё такие есть? — Сашка и себе выбрался из постели, старательно глубоко дыша, чтобы унялась упрямо указующая на Норд стрелка.
— Не, вторую я отдал Катьке, заместо ночнушки, — друган зевнул почти синхронно с ним, и с подвыванием затряс головой, сгоняя остатки сна. — А больше не нашлось. Я б чё, не поделился?
Да никто в том тебя не обвиняет, и даже мысли не было. Сашка кое-как влез в жёсткие как брезент штаны, защёлкнул ремень. А зябковато в этих подвалах, хотя мог бы уже и привыкнуть.
— Так, харю умыть, лёгкий завтрак "с кофием", одеваемся и пошли. Как по мне, нефиг оттягивать до последней минуты.
Приятель снова кивнул, снова едва не вывихнув челюсть от зевка, и скрылся. Как и что Сашка ел, и куда делась здоровенная, "сиротская" чашка означенного напитка, он толком и не запомнил даже несмотря на обливание до пояса почти ледяной водой. Да каждый думается помнит по себе эти последние минуты, когда весь на нервах "а вдруг чего забыли?" Колотишься, понимаешь всю бесполезность, а ничего поделать не можешь.
— Не-а, походу привалило чем оттуда, — Лёха последний раз толкнул плечом массивные двойные створки главного входа, но только сплюнул с досады.
Сашка хотел было попросить Нэн ё*нуть вполдури Кинетикой, однако сразу передумал. Хэ зэ что с той стороны, и не зашибёт ли девчонку отдачей. Ну, то ничё, есть ещё два боковых малых. Там на погрузчике не заехать, хотя тележка, которую даже не пикнув взялись тащить Маньячка с Ведьмой, протиснется запросто. Вторые двери удалось разблокировать сравнительно легко, пару раз гупнули плечами, там что-то откатилось, и вот она, свобода!
— Хренасе мы погуляли вчера, — Лёха озадаченно заскрёб в затылке.
Да уж, вокруг такой погром, если не сказать разгром, что заподозрить будто тут намедни хорошо повеселилась группа "руссо туристо" — это первая ассоциация. От некогда здоровенного трёхэтажного здания шахтоуправления остались лишь руины с сиротливо торчащим в небо одним углом. Хорошо хоть подвалы уцелели. Вокруг признаться ненамного лучше, а вообще парни здесь раньше не бывали, и как оно было до — не знали.
А вот в сторону города... вернее в сторону того места, где когда-то он был — разок взглянув, больше как-то не хотелось. Я тоже, пожалуй промолчу, всякие живописующие пост-апокалипсис художники и кинорежиссёры ничуть не преувеличивали, скорее преуменьшали.
Да и вон то тёмно-серое безобразие, мутно сияющее вверху, небом можно было называть лишь по старой памяти. Конечно, после выхода на свежий воздух всех немного повело от опьянения кислородом, но Маньячка заверила — это быстро пройдёт.
— Народ, давайте шустрее сваливать подальше, от города стопудово фонит со страшной силой, — распорядился парень. — Ну и, если Система решит обвалить подвалы, чтобы лишить нас соблазна туда вернуться...
Ведьма хоть и проворчала что-то не совсем лестное об этой такой-разэдакой Системе, но с готовностью на пару с Маньячкой потащила тележку в указанную сторону. И точно, стоило им удалиться на сотню с лишком метров, как истерзанная почва под ногами игриво колыхнулась, а позади раздался приглушённый треск и грохот.
— Ну, спасибо и на том? — Лёха снова старательно огляделся.
Да только, ничего такого не увидел. Серовато-стальные сумерки, пронизывающе-зябкий ветерок, откуда-то тянуло гарью пополам с тухлятиной. Но предварительно обговорённый с Сонькой примерный маршрут был таков: по дороге в старый Воронцовский парк, он ещё чуть дальше от города. А за ним ничего такого, на что стоило бы "бросать бонбу" — небольшие посёлки, дачи и пригородные фермы. Очень хотелось бы надеяться, что зона сплошных разрушений туда не достала.
Ну и поехали, хрена ль тут торчать как прыщ на ровном месте? Ничего не выстоим и не дождёмся, а дозу схватим вполне летальную...
— Слушай, Маньячка, я вот никак в толк не возьму, разве могли люди так быстро обратиться в зомбаков или кто они там? — Сашка отпихнул с щербатой и потресканной, но всё же дороги толстую ветку и сменил в упряжке уже тяжело дышавшую Ведьму.
Секунду-другая, и оставшуюся под нагрузкой девушку сменил Лёха. Супостатов вроде не видно, чё нашим надрываться? Мнение устало посапывающей медички оказалось таково. Если бы всё ограничивалось только химией и радиацией, тогда да, таковое невозможно в столь короткий срок.
— Но если тут прошлись кварками, уже нельзя ни за что поручиться, там полное нарушение всех законов природы. Кстати, Крыс, руку покажи... ага, как я и говорила — гладкая чистая кожа на том месте. Ни малейших нарушений эпидермиса.
Подвернувшая в трещине ногу Катюха пока что ехала на тележке, чтобы не тормозить группу. Ничего такого, но полчасика покой нужен, как заверила туго забинтовавшая ей лодыжку бинтом Маньячка. А поскольку рессор тут отродясь не бывало, то девчонка сквозь зубы комментировала в известных выражениях каждый ухаб или рытвину, и неудивительно, что вскоре Лёха обернулся.
— Повторяться начинаешь, май деар. И вообще, хорош ругаться.
Кэт покладисто переключилась на русскую классику, благо в своё время выучила её немало, надо же оценки по литературе зарабатывать. Но поскольку растреклятые колдо*бины никуда от того не делись, то же "Бородино" в её исполнении один чёрт воспринималось похабно. Тем более что коварный Крыс ловко подрифмовывал кое-где весьма рискованными сочетаниями.
— М-да, бедный парк, — вздохнула Сонька, безоговорочно реквизировавшая у парня бейсболку — и в макушку не дует, и патлы так на ветерке не развеваются. — Я тут иногда гуляла, когда меланхолия нападёт.
Да уж, вряд ли он от такого когда сам восстановится, огромная, куда ни глянь, груда ветвей и мусора, из которого кое-где торчат расщеплённые пеньки разной высоты. Хотя, дорогу почти и не завалило, она огибала парк чуть по краю, а внутрь, в тот бурелом никто и не стремился.
— Если что, дров набрать можно, — хмыкнул Лёха. — О, а вот и наш клиент! На два часа смотрите.
Это, если кто не знает, правее курса, но не совсем уж перпендикулярно. Да наверняка ж старинные аналоговые циферблаты в музее видели, просто наложите на курс, вид сверху... и в самом деле "Падальщик обыкновенный", второго уровня, меланхолично ковылял сюда по другой стороне дороги. Однако завидев живых, замер как вкопанный, пару раз покрутил лишёнными век глазами, а затем кое-как потрусил сюда. Ну-у, от такого и убежать запросто.
— Кэт, следи за тылом. Ведьма, протести его в грудак, а потом контрольный по башке, — распорядился Сашка, пока остановив тележку. — Только без грома и молний, фиг знает, сколько у него друзей по округе шатается.
Ну что ж, это уже не испытание в тепличных условиях, а самое что ни есть натуральное боестолкновение? Нэн скосила глаза на парня, что за намёки про гром и молнии? Но увидев лишь выжидательное спокойствие (ох, знала б она, чего это стоило), шагнула вперёд. Впрочем, от показушных жестов и геройских выкриков она удержалась, лишь повела рукой зачем-то.
С мерзким хрустом грудная клетка мгновенно лопнула, смявшись внутрь, вон даже пара обломанных синюшно-белых рёбер сбоку вылезла. Падальщик упал навзничь, отлетев на пару шагов и подняв целую тучу пыли. Но затем поднялся и как ни в чём ни бывало опять направился к живым. Зато от хэдшота он нелепо загрёб в воздухе когтями и рухнул, даже не дёрнувшись — уже можно почти смело утверждать, что центр так сказать управления у них тоже в башке.
— Мана десять... одиннадцать, — буднично сообщила Нэн. — Опыт прыгнул почти до середины.
Неплохо, чего уж там. Миг-другой Сашка недоверчиво присматривался к округе и даже зачем-то повёл носом. Хм, ну в голове ж у них не мозги, а одна лишь какая-то полупрозрачная жижа?
— Маньячка, глянь наскоро, чем он отличается от прежних, и лут подбери. Ведьма и Кэт в прикрытии, — следом он поморщился.
Господя-я, девушки, ну нельзя ж быть такими никчемами! Обеих "прикрывальщиц", бестолково топчущихся рядом с медичкой и даже раз столкнувшихся, пришлось развести чуть в стороны и дальше, повернуть спиной к трупу.
— Каждая контролирует четверть горизонта, что дальше от нас, ты левее, а ты правее!
Ага, наконец кажется что-то начало ещё не доходить, но по крайней мере брезжить в понимании. Блондинка ковырялась совсем недолго, кивнула и поднялась с корточек.
— Я всё...
Зато Сашке снова выпала возможность хорошо рявкнуть на всех троих, мол у вас что, лишняя пара глаз на спине имеется? Вертите шеей почаще, заразушки! Это же первая заповедь лётчика-истребителя и удирающего от погони зверя!
По словам Маньячки, задумчиво оглянувшейся в сторону изломанного мертвяка, в принципе то же самое, разве что у этого на руках и ногах вместо ногтей выросли хорошие такие ороговевшие когти.
— Ага, вот почему падальщик? Вот же погань! — сплюнул Сашка и не без вздоха вновь ухватился за тележку.
А это ещё что такое? Как бы в отместку за испытание, окрики и одёргивания, и вообще тут кто-то измывается над бедняжками, девушки уселись на тележку всей разномастной стайкой.
— Терпи, брат, такова видать наша планида, — Лёха развернул тачку наоборот, и они вдвоём принялись её толкать.
Благо дорога оказалась свободной и почти без выбоин... впрочем, рявкнуть лишний раз не пришлось, свиристёлки сами сообразили развернуться и устроиться так, чтобы Маньячка смотрела вперёд, а обе её спутницы чуть вперёд и по сторонам. Зато трещать начали, причём о такой ерунде, словно только что одна из них не грохнула мертвяка, так что уши прямо-таки ощутимо стали сворачиваться в трубочку.
— Вот скажи, Лёх... вроде ж мелкие, но как в них столько слов помещается?
Ответ уже тяжело задышавшего приятеля свёлся к тому, что тайна сия велика есть! Как ни странно, это объяснение Сашку устроило.
— Сонь, тут раньше было чего?
Оказалось, ничего такого. Вон там где труба косо торчит, остановка "Парк Воронцовский" с непременной парой ларьков рядом, фанта-курево и прочее. А так, шоссе куда-то в такую глухомань, куда и телята Макара не гоняли (Нэн даже и ухом не повела). Впрочем, отсутствием тактической хитрости нынешний командир не страдал — в груде поклажи он выискал пакет семечек, который и презентовал девчатам. Ага, ушам сразу легче стало...
— Тпру-у! Стой, коняшки!
Оказалось, спереди опять кто-то чешет, да так нагло — но вроде не живой. Даже невзирая на остатки сохранившейся формы и криво нацепленную фуражку, кажется железнодорожников.
— А, точно, там дальше железка проходит на старые Глуховские карьеры, в них и сейчас песок и щебень берут... брали, — поправилась блондинка.
О, аж цельный Мусорщик, и тоже второго уровня? На огневой рубеж командир послал Катюху, пора бы ей чуток уверенности в себе набрать.
— А можно сразу контрольный? — принялась канючить та.
Сашка ещё не нахмурился, но легонько вздохнул.
— Кэт, харэ бузить.
— Ну у-у! Ну мяу! — да что за фигня с этими девками?
Мля, вон даже Лёха неодобрительно насупился. Так, кажется бунт на корабле, а ведь едва от пирса отошли... Сашка подошёл молча, тяжело и неспешно, навис над чуть съёжившейся от его взгляда девчонкой.
— С каких это пор приказы обсуждаются, а не выполняются? В наказание — отстрели ему нахрен руки, а потом ноги. Добить кинжалом друида в башку, глядя в буркалы его мертвячьи, — Сашка против воли почувствовал, как заходили желваки на скулах. — Иначе, забирай своего Лёшку и валите с глаз моих. Увижу — без разговоров открываю огонь на поражение!
Нечто подобное ещё вчера предположила многомудрая Сонька. Что Катюха таки взбрыкнёт, и тогда надо пожёстче. "Если не сломается, потом кремень-баба будет!" Ну а если сломается, станет всю жизнь потом от своих страхов бегать. Но вот попытаться этим перешибить врождённые капризульки...
Катюха несколько мгновений неверяще смотрела в лицо, отвернулась. Постояла миг-другой и медленно, словно под водой сделала первый шаг — и слава всемогущей Системе, к уже приближающемуся мертвяку!
— Не спеша, чтоб мана чуть регенилась и не просела ниже троечки, — шёпотом подсказала прикрывающая Нэн.
Спасибо тебе, Катька-Катерина, я верил в тебя... с треском лопающихся костей отлетела правая рука этого подобия жизни, затем чуть погодя и правая. Мусорщик возможно и удивился таким пертурбациям и изменениям в своей "конструкции", но виду не подал. Аж пока с хрустом не оторвалась и улетела прочь одна уродливая, обтянутая жилами и останками мышц нижняя конечность.
На откровенно негнущихся ногах Катька шагнула ближе к слабо шевелящемуся мертвяку, отстрелила последнюю опору. Миг-другой не шевелясь она смотрела в лицо своим страхам и сомнениям, а затем, обзаведясь в ладони сияющим золотым клинком, припала на одно колено.
Пырнула меж глаз с такой силой, что лезвие аж заскрежетало по асфальту. А когда вернулась обратно, в лице её не было не то что ни кровинки, абсолютно даже никакого выражения.
— Приказ выполнен, командир, — мёртвым голосом отрапортовала она.
Сашка едва успел стрельнуть взглядом в Лёху, и тот не подкачал. Подскочил, обнял свою зазнобу, шепча что-своё, вечное и неизбывное, увлёк на тележку и почти уложил там на свои колени. Ну ладно, без нас разберутся, а где початая бутылка Токайского, друган наверняка помнит. Щас Катюхе очень даже не повредит.
— Маньячка, глянь, чем там этот от Падальщика отличается. И тех, предыдущих... Ведьма в прикрытие.
Эк он шороху на девок навёл! Шуршат-лётают как на пружинках, отцу-командиру любо-дорого посмотреть. А эмоции... то всё пройдёт. Через сутки-двое, когда первоначальная каша в голове устаканится, муть осядет, ещё сами спасибо скажут — это он неплохо помнил по себе. Никогда ж не шёл на поводу первых эмоций, потому как чёрт-те что в голову лезет — это дядька Руди вбил в обоих пацанов крепко-накрепко.
Если Сонька ничего не напутала, завтра Катюха станет куда пожёстче на излом — причём сама, без оглядки на своего избранника.
— Выживание в приоритете, как высшее проявление социального гуманизма, — он сам не понял, зачем пробормотал это вслух.
