Весна новой эры

Правда, сейчас все это уже прошлое — налажено серийное производство всех нужных комплектующих, ушли от применявшихся первые полгода 'обходных' технологий, производство пошло в нормальном ритме. Впрочем, 408 модели все равно осталось недолго... Для полноприводного автомобиля его двигатель был откровенно слабоват. Так что скоро везде будут ставить УЗАМ-412... И это и будет самый массовый советский легковой автомобиль на ближайшие годы, если не десятилетия. Ведь про планы на счет ВАЗа теперь придется позабыть.

Еще совсем недавно было столько планов по развитию автомобильной промышленности — и теперь все коту под хвост! С французами тогда заключили договоры о постройке аж двух автозаводов — ижевского и ставропольского, в Куйбышевской области. Но если для первого уже начало приходить оборудование и даже запустили первый цех, где по обходной технологии собирали автомобили, а оставшееся оборудование собирались общими усилиями сделать на заводах СССР, ГДР и Чехословакии, то к строительству первого даже и не приступали. А теперь на его месте будет новый филиал ЗиСа, созданный на основе вывезенного из Кутаиси оборудования и того, что планировалось для постройки. Восстанавливать его на старом месте посчитали слишком рискованным — да и, откровенно говоря, многие при этом вздохнули с облегчением. КАЗ долгие годы был головной болью для министерства — это товарищ Сталин мог заставить работать кого угодно, но как отменили уголовную ответственность за нарушение производственной дисциплины — брак на заводе пошел просто массовый! Сначала с ним пытались бороться, взывая к партийной и комсомольской сознательности, но это оказалось бесполезно. Рабочие регулярно делали брак, ОТК принимал его, автомобили отправляли заказчикам, а затем везли обратно на устранение недоработок — и так порой по несколько раз. Один за другим шли скандалы, нередко доходившие до уровня министерства, срывались планы, менялись директора и руководство завода, а результат был одним и тем же. Почти пятилетку шел этот бардак — дошло до того, что выдвигались предложения закрыть КАЗ, вкупе с еще целым списком закавказских заводов. Однако закончилось все проще — на предприятиях, по аналогии с военной, ввели госприемку, что увеличивало издержки производства, но хотя бы позволяло получить качественную продукцию.

В конечном итоге, стали выгонять по статье тех, кто делал систематический брак и тех, кто пытался его прикрывать — и очень скоро оказалось, что на закавказских заводах кавказских рабочих и инженеров оказалось совсем немного. Как и руководителей, которых пришлось присылать из центра. 'Местные товарищи' остались лишь во вспомогательных службах — различные грузчики, разнорабочие, работники конторы на не первых ролях. Что закономерно вызывало недовольство в республиках — кричали, что им не дают работать, дают поблажки русским и много чего еще в подобном стиле. Дошло до попыток устроить бунт, что вылилось в многочисленные аресты в начале 60-х и 'четвертные' за антисоветскую деятельность. Лишились своих должностей, а то и также отправились в лагеря, и некоторые руководители республик. Но работа все же пошла...

Но когда тряхнуло — от КАЗа, как и многих других заводов, остались одни руины. И теперь то, что удалось вытащить из-под развалин и можно было восстановить, перевозили на новое место. Туда, где должен был быть построен ВАЗ. Ну а легковушки... Кому они сейчас особо нужны? Да и без французов организовать производство разработанного на основе их 'Рено-16' ВАЗа-2101 было бы большой проблемой... Так что какой бы хорошей, перспективной, не была машина, но добраться до конвейера ей теперь не судьба.

Вообще что надо строить еще один автозавод появилась уже давно. Для испытаний было отобрано множество иностранных автомобилей Ford Taunus 12M, Morris 1100, Peugeot 204, Skoda 1000MB, Renault 16 и Fiat 124. А поскольку лучше всего показал себя предпоследний, то его и решили пускать в производство, хотя одно время и шли споры на счет того, не лучше ли сделать выбор в пользу продукции дружественных Италии или Чехословакии... Однако Пономаренко велел отбросить политику и выбирать то, что лучше. Так и было заключено соглашение с французами... В автомобиль, конечно, пришлось внести немало доработок, но это уже был рабочий момент... В какой-то момент появлялась идея и на счет унификации двигателей с перспективным УЗАМ-412 — если и не поставить его как есть, то хотя бы сделать новый мотор, максимально унифицированный с ним по узлам. Совместно с французами изготовили несколько опытных образцов, один из которых был как раз с таким двигателем, но на том все и закончилось. Когда тряхануло — стало не до продолжения испытаний, а как началась Долгая зима — тут уж и опытные образцы автомобилей раздали по автохозяйствам... Сколько-то проездят — и на том хорошо! Лишь бы прямо сейчас заткнуть проблему нехватки автотранспорта... И ведь весьма неплохо машинки себя показали! До сих пор работают, несмотря на условия — по крайней мере, без капитальных поломок. Вот только это уже мало что значит в новых условиях...

* * *

Москва встреча Михаила снегопадом и морозом... Выходя из поезда, люди торопились поскорее зайти в метро, где все также комсомольцы проверяли пропуска — правда, теперь можно было проехать и без них, за деньги. Заскочив в вагон метро, Михаил поехал к министерству сельского хозяйства, куда ему и следовало явиться...

С прошлого его приезда в Москве, можно сказать, ничего и не поменялось. Только сейчас в столице был разгар зимы... Так что встретить людей на улице было почти невозможно — даже сейчас было достаточно холодно, так что все старались без лишней нужды не высовываться из теплых помещений, а когда все же приходилось — добраться до места как можно быстрее. За то сейчас круглосуточно работали магазины — пусть купить в них можно было очень немногое, но главное было в другом. В холода люди могли заскочить туда, выпить стакан горячего чаю, согреться и продолжить свой путь. Так нынче по всей стране было, когда морозы опускались ниже двадцати градусов. Уже сложившийся за время Долгой зимы порядок! Ну и порой проезжали по улице милицейские патрули на 'Волгах' и 'Москвичах'... А вот военных видно не было — хотя на это Михаил еще у себя в городе обратил внимание. Резко меньше их в последнее время стало. Видать, стали уже и без них справляться с поддержанием порядка. Хотя тут и вообще как-то тише и спокойнее жизнь стала — даже по сравнению с прежними временами, не говоря уж о первых годах Долгой зимы... Похоже, большую часть преступности уже физически уничтожили. Ну а кто был поумнее и вовремя сообразил, что 'тут вам не там', залег на дно и старательно изображает из себя законопослушного гражданина...

Впрочем, быть бандитом нынче стало очень немодно, и тут в немалой мере постаралась пропаганда. То, что раньше пытались как-то скрыть, не оглашать во всеуслышание, теперь вылилось на страницы газет и в выпуски новостей по радио и телевидению... И так постарались с этим, что многие граждане готовы были бандитов живьем на клочки рвать! Уж когда в газетах стали писать о результатах облав — про найденные запасы украденного продовольствия, в условиях, когда люди полуголодными ходят, про подпольные казино и бордели и прочие 'прелести'... Всевозможные воры, бандиты оказались приравнены к врагам народа. Ну ведь логично — ведь вор, укравший ту же тушенку, отнял ее у других, честных граждан! И кто ж тогда, спрашивается, он, если не враг народа? Так что в лагеря его, на четвертной — 'по закону Особого периода!' А уж если оказал вооруженное сопротивление при задержании, если замешан в каких-то еще более тяжких преступлениях — тут уж и говорить нечего! Сразу 'вышка'!

Добравшись до министерства, Михаил предъявил свои документы — и его отправили в нужный кабинет. Правда, там пришлось с полчаса посидеть и подождать своей очереди пока за стеной шло какое-то обсуждение. Но потом из-за двери вышло двое незнакомых мужиков, а вместо них пригласили Михаила.

— Значит, это вы — Солнцев? — когда он вошел, с явным интересом взглянул на него чиновник.

— Я, — все же ответил на риторический вопрос Михаил.

— Значит, это по вашему предложению ведутся разработки автоматизированных теплиц? — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес чиновник. — А также созданы зерносушилки нового типа и пневматические транспортеры.

— Да, — подтвердил Михаил. — В разработке зерносушилок я даже принимал личное участие как конструктор.

— Я знаю, — подтвердил заместитель министра. — Результаты испытаний показали высокие характеристики новых машин, в связи с чем Комитет по Сталинским премиям в области науки, военных знаний и изобретательства выдвинул на Сталинскую премию. Ну а авторские свидетельства можете получить прямо сегодня...

'И сколько у нас платят за изобретения нынче?' — услышав это, мысленно усмехнулся Михаил. Как ни крути, экономический эффект должен быть неплохой, а метод повышения эффективности экономики в этом мире никто не отменял. Другое дело — что он тут все же не один все сделал, как с тем же кульманом, а в составе коллектива... Но и так, по идее, неплохо должно получиться! В неполные двадцать иметь уже несколько авторских свидетельств — в прошлой жизни о таком он и мечтать не мог! Ну а сейчас изобразить улыбку до ушей и полное счастье — как и должен был бы отреагировать настоящий пацан студент.

— Ну а с теплицами, — продолжил замминистра, — под Москвой построили две таких, под овощи и зерновые. Сейчас ведут работу над устранением выявленных недостатков в работе системы и планируется внедрение предложенной вами системы автоматизированного сбора урожая... Впрочем, завтра это сами увидите.

Разместиться ему предложили все в той же 'тюрьме-гостинице', но от такой идеи Михаил отказался. На днях же еще с Катей по телефону разговаривал, она тогда и предложила снова у нее остановиться. Так что почему бы и нет? Так оно как-то уютнее что ли будет... И вкусно поесть можно, и пообщаться есть с кем. А еще — как-то не по себе чувствуешь себя в пусть и бывшей, но тюрьме. Особенно когда чувствуешь себя чуть ли не каким-то шпионом, боящимся разоблачения... Противное ж чувство! Вот только что еще поделаешь-то? Сказать, 'здрассьте, товарищ Шелепин, я пришелец из альтернативного будущего?' А ведь, самое интересное, ему бы вполне и могли бы и поверить — ему есть чем доказать! Только что потом? В 'золотой клетке' всю жизнь просидеть? Нет уж, не надо ему такой перспективы! Это раньше, когда речь шла о развале страны, он еще мог бы пойти на такой шаг, если был бы уверен, что оно поможет. Но сейчас он почти неминуемо потянет за собой и, как минимум, Вику, а то и не только ее. А потому нет!

До вечера делать было нечего, так что Михаил решил все же немного проехаться по Москве... Пусть и мороз, но он-то в метро! Впрочем, первым делом сходил отправить телеграмму о том, что доехал и все у него хорошо. Телефона дома у них, увы, не было, а то вечером бы сбегал на переговорный пункт и позвонил. Но уж чего нет — того нет... Правда, ходить оказалось по-прежнему некуда — разве что на дневной сеанс в кино зайти или в Мавзолей заглянуть... Больше все равно ничего не работало.

У Мавзолея оказалось как-то непривычно пустынно, что резко контрастировало с его воспоминаниями из прошлой жизни. За все время пути попались на глаза буквально человек десять! Взглянув на каменную плиту с двумя именами над входом. Вместо почетного караула — будка с парой солдат с автоматами. Войдя внутрь, Михаил дошел до самого Траурного зала и посмотрел на два саркофага с телами Вождей... И, к некоторому удивлению даже, ничего такого! В своей прошлой жизни он побывал в Мавзолее в несколько старшем возрасте, и все равно оно воспринималось как нечто особое — ведь он увидит самого Ленина! Но что-то изменилось в нем с тех пор... И вот он смотрит на двух Вождей сразу, но не ощущает ничего такого особенного. Ну да, он и сейчас уважал их и считал великими людьми, но как-то уж без той какой-то наивно-детской веры в 'доброго дедушку Ленина', без тех 'розовых очков'... А ведь тогда тоже не пацаном уже был! С этой-то мыслью он и вышел на улицу, отправившись к метро.

К этому времени метель превратилась в мелкий снежок. Тут и там на улицах суетилась коммунальная техника — трактора с отвалами и шнекороторными механизмами, автомобили с ленточными погрузчиками, кидавшие снег в кузов грузовиков. Тут и там слышались рев моторов и лязг работающих механизмов, но это было столь привычно, что Михаил уже перестал обращать внимание на них. В одном месте попалась пробка — здесь коммунальщики расчищали дорогу застрявшим из-за перемета троллейбусам и грузовикам. Ревел трактор, лязгал шнек, летела в сторону от дороги настоящая струя снега. А чуть дальше несколько трудармейцев с красными флажками в руках следили за тем, чтобы никто по дури не заперся в опасную зону.

Зайдя в метро, Михаил все же решил спросить у одного из комсомольцев-дежурных о том, где найти ближайшее работающее кино. В конце концов, у него еще часа три впереди — надо ж чем-то заняться в это время... На обед еду он с собой захватил, перекусит по дороге. Вещи — в камере хранения на вокзале... А пока делать нечего — заявиться в гости к Кате без нее самой было как-то неудобно. Лучше уж дождется, пока она со смены придет.

— Кино? — даже удивился пацан-комсомолец. — Даже не знаю... Это вон у Аньки... то есть, товарища Кунцевич только спрашивать если, он внизу на станции дежурит. А что глянуть-то хотите?

— Да фиг его знает, — пожал плечами Михаил. — Мне б сейчас пару-тройку убить как-нибудь, вот и подумалось.

— Ну это у Аньки только спрашивайте, ее недавно... ухажер в кино водил.

— Спасибо! — поблагодарил комсомольца Михаил.

Та самая 'Анька', она же товарищ Кунцевич, и впрямь дежурила внизу. Невысокая, с достаточно симпатичными чертами лица, девчонка где-то лет семнадцати-восемнадцати, в собачьей шубе и шапке-ушанке стояла на платформе и следила за происходящим. Не иначе как десятиклассница, кто днем работает в метро вместо мобилизованных на более тяжелую работу взрослых, а вечером идет учиться в школу...

— Кино? — даже удивилась та вопросу Михаила. — Ну работают в городе несколько кинотеатров... А ты что, с девушкой сходить хочешь? — как-то хитро прищурившись, спросила девчонка.

— Да нет... Просто, — ответил Михаил.

Ответ его вызвал у дежурной чуть ли не вздох разочарования тем, что не угадала его мотива, но она все же ответила. И, поблагодарив девчонку, Михаил поехал к нужной станции, ну а там уж 'язык до Киева доведет'. Тем более, что Киев ему сейчас был и не нужен. Так что вскоре он уже заходил в нужный ему кинотеатр, где собирались показывать какую-то картину про восстановление народного хозяйства после войны... Название фильма, увы, не говорило ему ничего — не было в его реальности такого точно. Показывали про четвертую пятилетку, как люди боролись с послевоенной разрухой, отстраивали и восстанавливали города, заводы и фабрики. И, конечно, были на этом фоне и деятельность бюрократа из горисполкома, руководствующегося принципом 'как бы чего не вышло', и происки недобитых врагов советской власти в лице служившего в войну немцам предателя, и любовь — как же без нее? Вернувшись с фронта, главный герой вновь выходит на завод, где ему приглянулась коллега по работе, с самой войны работавшей фрезеровщицей. Однако в то же время к ней приглядывался и тот самый предатель. Ну а когда девушка решительно отвергла его 'ухаживания', тот решает ее подставить... В общем, вполне себе типичный советский фильм с неизбежно хорошим концом — предатель разоблачен и приговорен к расстрелу, бюрократ снят с должности, ну а главные герои, конечно, будут вместе. Подобный сюжет можно было бы найти, наверное, во многих фильмах... Ну и, конечно, разве можно не сослаться разок-другой на слова товарища Сталина, не показать его портрет в кадре?