Элато. Тропой дерзких

Быстро, нужно действовать быстро. Подхватив с пола клинок, проткнул норнгу снизу челюсть, затем просунул туда ремень. У бессознательного подземника она отвисла, поэтому протянуть ремень и застегнуть удалось быстро.

— Назад! — Я встал, держа ремень в руке. — Рвану — выдерну челюсть... Как приделаете потом?

Не знаю, поняли ли мои слова рыканы, но остановились. Стояли, уставившись на меня впалыми глазами, которые на таких громадных головах казались бусинками.

Второй норнг пришёл в себя, вернее просто пока сел. Что происходит вокруг, он понимал плохо, потому что тупо смотрел на валяющийся диск, щит.

Мне нужно к нему, отогнать от оружия. Я потащил норнга за свой ремень, надеясь, что челюсть не оторвётся под его весом. Тяжёлый, наверное, как два меня. Этот грузный мешок остался на месте.

Бросив его, резко бросился к диску, валявшемуся недалеко от норнга, пришедшего в сознание. Подхватил это странное летающее оружие, но тут руку обожгло такой болью, словно схватился за раскалённое железо.

В два прыжка опять оказался около бессознательного сильнейшего, лишь там позволил себе уронить диск на камни.

А рыканы уже двинулись ко мне.

— Эй! Ты! — мой голос гулко отражался от стен. — Отгони их, иначе я вырву ему челюсть!

Рыканы остановились, а норнг медленно встал и, пошатываясь, пошёл к ним.

Мой пленник пришёл в себя. Сразу схватился руками за челюсть, ещё ничего не понимая. Попытался вытащить ремень, но зарычав от боли, опустил руки.

— Вставай, не вздумай дёргаться. А то вырву челюсть, будешь еду в желудок руками накладывать. Если выживешь...

Одной рукой держа ремень, другой собрал зихары в свой заплечник. Они оказались не такими уж и тяжёлыми как на вид. Подхватив валяющийся меч и ножны, не выпускал ремень из рук.

— Пошли! — Чуть дёрнув ремень, пошёл к стене, где видел в отсветах огня Эламу.

У этой стены не росли грибы и растения подземелий. Поэтому здесь царил полумрак.

Еле разглядел висящее тёмное тело.

— Держи её, бери на руки, — скомандовал норнгу. Он повиновался. Они вообще послушные, когда их припрёт к стене. И, видно, ценят жизни сильнейших. Ведь второй норнг мог подхватить валявшийся тяжёлый меч марсов и броситься на меня, да ещё дать команду рыканам.

Я срубил верёвку почти у стопы Эламы, норнг опустил её на пол.

— Аааа, — тихо сказала она. — Ты пришёл... Я знала, что не оставишь!

— Ты в порядке? Где рассекатель?

— Откуда я знаю? Смотрю, ты мне вараниса привёл. А где седло? — Элама встала, прихрамывая на левую ногу, пошла к валявшимся норнгам, ухватила двумя руками меч.

Когда мы с пленником подошли, она подняла клинок над головой.

— Тяжёл... но против этих уродов, — она показала движением головы на рыканов, — сойдёт.

— Мы с ними драться не будем.

Второй сильнейший так и стоял возле рыканов. Не трус.

— В общем так... — обратился я громко к нему. — Наша с ней свобода в обмен на его, — кивнул на пленника, — челюсть. Уйдите с дороги, когда мы выйдем на поверхность, отпустим его.

— Как я тебе могу верить? — прилетела мысль.

— Это вам верить нельзя. Простые говорили, что не нужно смертей, что выпустят нас. А потом заявили, что хотят меня казнить. В общем, чего зря болтать? Уйдите с дороги, больше никто не умрёт, никто!

— Хорошо! Идите! — с этими слова норнг отошёл в сторону от помоста, рыканы с тихим "хррр" двинулись за ним. Они стояли у стены, которую скрывала тьма.

— Что за мысли вокруг хороводят? — я повернулся к Эламе.

— Тот, — она кивнула в темноту, где стоял норнг с рыканами, — отпускает нас. Мысли были, что мы достойны уйти, заслужили это. В его мыслях смятение. Переживает за этого, его челюсть. Ещё он сейчас планирует, как защитить своё Подземье от таких как мы. Думаю, что через время мы в этих местах и шагу ступить не сможем. Поэтому, пока есть время, нужно драпать отсюда. Больше мыслей вокруг нет... вообще. Сюда вход простым закрыт. Кроме сильнейших тут лишь бывают служители и марсы. Но воинов-марсов мало, а служители напуганы.

— Так... Мотаем отсюда. Ты можешь идти, или на возчика запрыгнешь? — я кивнул на пленника.

Элама усмехнулась, вообще, быстро пришла в себя. Главное, что не пала духом, не пугалась, когда была в плену. — Ты смеёшься? Да он не позволит на себе катать меня. Скорее сам свою челюсть отдаст.

— Так! Веди нас в мир Ахея. — Я закинул ремень за плечо подземника, стал позади. — Пошли! Если будешь выпендриваться, Элама поедет на тебе верхом.

— Пошли... — прилетела от него мысль. Осторожно прошли по помосту, с опаской посматривая на рыканов. Они стояли спокойно, хотя в любую минуту могли тут всё разрушить — только дадут команду. Но пронесло.

Сразу мы двинулись тем коридором, по которому я сюда пришёл, но не дошли до храма или как там у них называется то помещение, где служители. Незаметная ниша на повороте, норнг указал на неё. Когда вошли туда, в моё разгорячённое лицо дунуло свежим воздухом. Из глубин подземелий воздух затхлый, сырой, ним тяжело дышать. А тут я вдохнул в полную грудь...

— Рассказывай, как тебя в плен забрали, — спросил Эламу, которая шла позади.

— Ты же видел. У них в руках столько силы. Я думала, поломают мне руки и ноги, пока тащили. Ну, а потом просто подвесили за ногу и всё.

— Они меня выманивали. Обломались...

Норнг бодро шёл по коридорам — видно, хотел поскорее избавиться от уздечки, причиняющей столько боли.

Вдруг в стороне что-то забухало, глухо грохнуло. Дёрнув ремень, я остановил норнга.

— Стой, варанис наш! Элама! Что за звуки?

— Да всё нормально, пошли. Это работают, далековато от нас. Простые норнги пашут...

Когда мы проходили мимо разветвляющихся коридоров, я с опасной смотрел, не выскочат ли оттуда норнги, всё ждал засады. Элама, видя это, лишу усмехалась. Она чувствовала мысли на больших расстояниях. Может, она и наши мысли читала всё время? Да нет... Тогда бы не спрашивала меня про череп.

Наткнувшись на небольшой ручей, мы набрали в меха воды. Говорят, в мире Ахея сухо, хуже, чем в Долине хрустящих костей.

Мой заплечный мешок становится всё тяжелее. Там череп, зихары, да ещё ножны. Странно, такие кульбиты крутил, а черепушка, хоть и небольшая, а не помешала ни разу. В общем, весь такой волшебный заплечник. Череп, зихары — всё магическое.

Впереди ворота с чеканным ликом демона посередине, когда норнг их раздвинул, мы вышли в тоннель, скорее всего тот, по которому шла наша четвёрка, пока Маора не предал Эламу.

— Дальше туда. — Норнг махнул рукой вправо. — Отпускай!

— Ага! Щас! Выведешь к солнышку, тогда сниму уздечку. А пока вперёд!

Тихо рыкнув, норнг пошёл, опустив голову.

Воздух тут чистый, но суховатый. Идём навстречу свежей струе. Тёплый воздух, тёплый. Значит недалеко уже солнце и небо. И мы с Эламой его увидим!

Глава шестая

Мир Ахея

Никогда не думал, что от света так могут болеть глаза. Больно смотреть на яркое пятно, которое впереди — свет в конце тоннеля.

Небо, чисто небо и солнце заставили зажмуриться, когда мы вышли на свет. Норнг вообще закрыл глаза рукой. Тихо порыкивал.

Осторожно вытащив ремень из его челюсти, я хлопнул по массивному плечу.

— Разворачивайся, иди домой.

— Думал, убьёте, — сказал норнг уже из тоннеля.

— Иди, вас и так мало, — сказала Элама.

Мы в это время уже рассматривали этот мир, мир Ахея. А далеко на горизонте виднелась необъятная крона Древа жизни. Внизу на плато камни, большие валуны и скалы.

Элама, повернувшись ко мне, спросила. — А где Маора и Матэс?

Что ей сказать? Что Маора её отдал на откуп?

— Дерево... — чуть слышно сказала Элама, вглядевшись вдаль. — Мегед! Дерево! Дерево!

Она побежала по каменной дорожке, вниз посыпалась крошка.

— Да вижу я! Куда ты рванула? Там ещё и шаксы!

— Мегед! Дерево! — она повернулась. Глаза блестели, влажные. — Я не умру! Никогда!

Крона дерева Элато казалась тёмной неподвижной тучей. Ствола видно не было. Значит далеко это громадное дерево, ох как далеко. Не всё так просто, девочка. Почему-то было у меня предчувствие, что этот путь, который перед глазами сейчас как на ладони, будет самым сложным.

Да... солнце радует после сырых мрачных подземелий. Хотя... первая радость уже прошла — кожа от жары покрылась испариной. Жарко, будет жарко. Хорошо, что воды набрали в Подземье.

Этот мир какой-то неживой. Нет ни кустов, ни деревьев. Даже травы, нет простой травы. Камни, скалы, песок. Каменный мёртвый мир Ахея. Лишь крона дерева на горизонте.

Элама уже была внизу, что-то рассматривала на камнях. Брала их в руки и долго смотрела.

— Ты следы ищешь? Найдёшь тут... Если только на песке, — сказал я подойдя. — Мне кажется, тут вообще никто из людей не был. Где скелеты тогда?

— Может, дальше... — Не отрывая взгляда от камня, ответила Элама

Я тоже посмотрел... На обоих был лицо женщины, я бы даже сказал девушки. И таких красивых лиц я не видел в своей жизни. Как художник смог передать эту красоту не куске камня — непонятно. Эта женщина самая прекрасная из всех, что я видел.

Не сразу я понял, что лик на камне не просто выбит, он как бы живой, хотя очертаний лица не было. Прямые волосы, широкие глаза, аккуратный носик и... красные, почти кровавые губы. И глаза... они были не то зелёными, не то карими, что-то среднее. Но цветные, хотя высечены на камне!

Я поднял камен. На нём тоже был лик этой загадочной женщины.

— Что это такое? — тихо спросил.

— Пока вижу мало, — Элама не отрывала взгляда от камней. — Но этот лик здесь везде. Это женщина... Ахея. Имя её Эйя. И она в ладонях принесла ему зерно... зерно дерева Элато.

— Что ещё видишь? — Я уже держал в руках другие камни. Даже на неровных острых камнях одна из сторон была отшлифована, лик женщины был везде. — Выходит, она не просто человек.

— Нет... Со стороны дерева идёт очень мощная сила или энергия, не пойму. Прям давит на кожу. А женщина... она выше, выше людей. Может перевоплощаться в разные тела. Подойдём ближе к дереву, может, увижу больше. Вот лик её увидела, сразу многое узнала. Увидеть бы ещё лик Ахея. Потому что этот мир, он плохой. Не нравится мне здесь. Не скажу, что тут зло. Но и не добро. Здесь обман, смех, боль и радость. Здесь оковы и свобода, радость и горе. Не пойму, как описать, что чувствую. Если в нескольких словах, то тревожно стало на душе, потому что этот мир переполняют эмоции.

— А что ты хотела, если дерево охраняют шаксы. Конечно, будешь тут переживать. Они, между прочим, могут ещё и немножко убить.

— Нет, не то... Я не говорю о препятствиях. Я говорю об этом мире.

— В любом случае мы идём вперёд, правда?

— Маора с Матэсом там, — Элама показала рукой правее. — Ждут нас, между прочим.

— С Матэсом будет проблема, — сказал я. — Рассекатель его профукали.

— Знатный был меч, — Элама вздохнула. — Да и шакс с ним. Главное, что сами выбрались. Да, тебе спасибо, спасибо что не струсил, пошёл один на выручку. А то в пещерах даже и не поблагодарила, мозги, видно, кровью залило.

— Всё равно Матэс меня покусает. Пошли, пока солнце не раскалило наши бошки, — с этими словами я двинулся вперёд. Плечо оттягивали лямки заплечника, в котором зихары и череп — будет шаксам хороший подарочек.

Сухой горячий ветер обжигал лицо. По сторонам две каменных гряды нависли тёмными ящерами. Стараясь изгнать нас прочь, солнце этого мира жгло безжалостно.

— Воду нужно экономить, — откупорив мех, сделал два скупых глотка.

— Да, воды тут не будет. Поблизости нет точно.

Каменная гряда справа закончилась, пошло плато, вдали мы рассмотрели две точки.

— Маора с кашитом, — кивнула Элама в их сторону. Затем вытерла пот с лица. Улыбнувшись, добавила. — У них там зонтик из песка!

— Что? Как из песка?

— Увидим сейчас. Я сама ещё не поняла.

Плато... Жалящее. беспощадное солнце.

Наши спутники, если так их можно назвать после предательства Маоры, и вправду сидели под большим песчаным зонтом толщиной в три пальца. Ветер дует, но у мага с кашитом внушительный навес, не шелохнётся. Магия.

— Маора, Матэс! Вы дерево видели? — крикнула Элама. — Крону видно!

— Да уж не слепые, — буркнул Маора, когда мы подошли. Смотрел исподлобья, медленно сжал кулаки. Думает, мстить начнём за его подлый поступок. А Элама даже и не знает.

— Мегед, а ты ушлый, таки вытащил Эламу! — Кашит окинул нас взглядом. — И где мой... рассекатель?

— Я же тебе говорил, — сказал я, повернувшись к Эламе. — Покусает за свой меч.

— Не! кусать не буду, а вот глаза ночью выцарапаю!

— Ладно, Матэс, это я виновата. Вернее, у меня норнги его отобрали. Хочешь, я тебе этот отдам? — Она сняла с плеча тяжёлый меч подземников. Конечно, кашит не из слабых, но этот клинок для него слишком тяжёл.

— Ты издеваешься? Шаксы быстрые! Пока я эту железяку подниму, шакс мне яйки открутит одной рукой!

— Если хочешь, могу меч укоротить, сказал я. — Отрублю своим, сколько нужно.

— Да, буду я с огрызком ходить! — Кашит вскочил, ударившись о песчаный зонт головой. Песчинки посыпались на его лицо. — Маора! Ты ничего лучше не мог придумать? Из песка зонтик.

— Не хочешь такой, сиди без зонта! — недовольно сказал Маора. Он крутнулся, оказавшись на открытом солнце, встал. — Сарх, — сказал громко.

Зонт осыпался на кашита.

— Вы издеваетесь? — сердито вскрикнул он. Затем стал рыться в песке, вытащил из него короткий ржавый меч.

— Зачем тебе рассекатель? — Маора уже шёл вперёд. — Ты и с рассекунчиком смотришься неплохо!

— Идиоты! — Матэс зашагал следом за магом. Мы не смогли сдержать улыбок.

Прибавив шагу, я догнал Маору, Матэс, увидев, что я заспешил, тоже подтянулся.

— Маора, она не знает. Не говорите ей, что вот так отдали её на заклание подземникам.

— Я так и понял, потому что слишком приветлива девка, — сказал Маора. — В тени вон той скалы кто-то сидит. Идём туда, — он повернул вправо.

— Вот и нам надо было ждать этих, — кивнув на нас, кашит всё смахивал с лица песчинки, — в тени скалы. А то придумал! Зонтик! Я весь в песке!

Мужчина прятался от нас за большим валуном. Но когда увидел, что идём прямо к нему, вышел навстречу. Он был в одних штанах и лёгких сапожках. Плечистый, мускулист, Черноволосый, загорелый, словно медный. В руке держал солидный меч с белым блестящим клинком. Лицо мужественное — воин по духу. Только чего прятался?

— Привет вам, паломнички! К дереву топаете?

— Нет, ищем кабачок, где бы напиться, — Маора, видно, решил пошутить. Взгляд от незнакомца не отрывал.

— Ооо, вам повезло. Знаю я тут одно местечко. За теми скалами! — он махнул рукой в сторону.

— Ты шутишь? — спросил я. Остановился, взявшись за рукоять меча. Но не с неба же он упал, этот мужик. А говорят, шаксы оттуда падать будут.

— Это вы пошутили, что кабачок ищете. А я уже не люблю шутить после того, что испытал в этом мире. Вы ведь к дереву идёте.

— А что, тут можно ещё куда-то ходить? — недовольно спросил Матэс. — Я так думаю, что насчёт кабака ты всё же пошутил.