Бессмертный

Иолай незаметно для всех усмехнулся уголками губ. Верон же промолчал, продолжая размеренно бежать вперед. Минут через десять Костун заныл:

— Я... больше... не могу, — простонал он, запыхавшись.

— Мы почти на месте, — сказал Верон, не оборачиваясь.

— Можешь оставаться здесь, если хочешь.

— Нет-нет, я не хочу. Просто... зачем так спешить? Нас же здесь не найдут. Ты же говорил, что там какие-то железяки в земле...

— Они только на первых трехстах метрах тоннеля, — ответил Верон, поясняя для всех. — Если бы мы покрыли ими весь путь, то это могли заметить, так как они вышли бы за территорию виллы, а это незаконно. Если патрульные корабли догадаются просканировать эту местность, то нам конец.

— Л-ладно, тогда я готов бежать дальше.

— Если пожелаешь. — Верон снова молча развернулся и побежал, хотя немного сбавив прежний темп. К Костуну он не испытывал особой жалости, но даже за все его грешки не собирался бросать его на погибель.

Минут пятнадцать мы бежали, не говоря ни слова. Были слышны лишь топанья ног по утрамбованной земле, да тяжелое дыхание Костуна и чуть менее тяжелое Мары. Молчание прервал не толстяк, как все, наверняка, ожидали, а девушка:

— Я тут подумала, — обратилась Мара к Верону, — а что твой брат скажет, когда узнает, что его вилла была взорвана?

— Как я уже говорил, он бывает там не часто, так что не особо расстроится. У него и другие есть. Если очень нужно будет, просто отстроит заново, денег у него хватает. Хотя вряд ли он будет строиться на месте, которое раскрыли.

— Раскрыли?

— Я ведь говорил, что вилла по бумагам принадлежит подставному лицу. Когда начнется расследование произошедшего, это всплывет наружу. Если брат захочет снова иметь на этой планете виллу, то выберет место подальше от этого.

Еще несколько долгих минут мы вновь бежали в относительной тишине. У Костуна не осталось сил даже на нытье. Наконец, Верон остановился.

— Мы на месте.

Перед нами был тупик в виде тяжелой на вид металлической двери. Верон подошел и набрал на панели код, послышалось шипение, словно выходит воздух. Дверь, несомненно, была очень тяжелой, но для гераклида не составило труда ее отворить. И перед нами предстало огромное пространство. Оно было почти пустым, не считая нескольких космических кораблей различных размеров и форм. Тут и там шныряли работники в спецовке, проверяя эти самые корабли, кто-то сверлил, кто-то варил, но все, казалось, были заняты свои делом, да так рьяно, что было удивительно, почему они такие активные, если рядом не ходит их непосредственный начальник. Если, конечно, они не знали, что к ним направляется Верон.

— Ого! — выдавил из себя Костун, уперев руки в колени и тяжело дыша, а после восклицания он еще и закашлялся.

— Мне кажется, или потолок находится явно выше десятки метров, под которыми мы должны быть?

— Вы, наверное, не заметили, но тоннель слегка шел под откос, спускаясь все ниже.

— Я заметил, — ответил я, подняв руку, но реакции не последовало.

— Сейчас мы на пятидесятиметровой глубине. Здесь находятся корабли, принадлежащие мне и моему брату. Вообще, такие большие подземные сооружения противозаконны на этой планете, не говоря уже о кораблях, которые здесь есть, но не мне вам говорить о соблюдении законов.

— Все мы немного преступники, — сказал Иолай. — Кто-то больше, кто-то меньше.

— Это намек? — прищурился я.

— Ни в коем разе. Я говорил обо всех присутствующих.

И все же я был куда более серьезным преступником, чем все остальные вместе взятые, помноженные на сто. Узнай они, что я творил в свое время, то без промедления сдали бы меня властям, пусть и сами попали бы к ним в лапы. Хотя, наверно, это случилось бы лишь в том случае, если бы они были уверены, что их не уничтожат на месте.

— Я не преступник, — запротестовал Костун.

— Предательство — тоже преступление. Моральное уж точно, — ощетинился Иолай. — Тем более, де-юре мы здесь все жестокие преступники.

— Хватит об этом, — прервал своего телохранителя Верон. — Некогда тратить время. Берем транспорт и улетаем. — Он направился вперед быстрым шагом.

— Так, и где наша 'тарелка'?

— Мы полетим не на ней, — улыбнулся Верон уголком рта.

— Не на ней? А на чем же?

— Я надеялся, что брат оставит его здесь. — Верон указал на противоположную сторону открытого помещения. Там стоял, конечно, не самый большой корабль во Вселенной, но выглядел он довольно грозно. Он был похож на овал, словно лопнувший с одной стороны... или осклабившийся. 'Порез' шел почти через все судно, сужаясь и слегка закругляясь вверх к концу. Впереди было большое обзорное окно командной рубки, как раз и являющееся эпицентром 'трещины'.

— Похоже на модель 'Фисташка', — сказал Костун. — Мы на таких грузы всякие перевозили по всей Вселенной. Не самый тяжелогрузный грузовик, и не самый быстрый.

— Это не 'Фисташка'. Его специально сделали похожим, но эта модель называется 'Gurin Mnyama',что значит — 'Оскал Зверя'. Под безобидной оболочкой срыто мощное вооружение, но с виду так не скажешь.

— Да, пока ты не сказал, я и не замечала, что эта 'трещина' похожа на оскал, — охнула Мара, рассматривая корабль.

— Нам следует поторопиться. — Верон вновь заторопился, прибавив шаг. Сначала он подошел к одному из рабочих и что-то ему сказал, тот в ответ кивнул. Затем черноглазый направился в сторону корабля.

Корабль превосходил раза патрульную 'тарелку' раза в три, а потому можно было не беспокоиться о наличие в нем спален и, хотя бы, ду́ша.

'Заведя мотор', Верон плавно поднялся вверх. Крыша сначала приподнялась чуть выше, а потом разъехалась в четыре стороны, словно раскрывающийся изнутри бутон. Мы вылетели из ангара и устремились в открытый космос, стараясь не привлекать внимания. Далеко справа виднелся клубящийся черный дым, медленно поднимающийся над горящей виллой.