Другая дорога

И вот сейчас КГБ смог предотвратить сразу два восстания народных масс, доведенных до кипения. И мне вполне понятен праведный гнев простых людей. Сам таким когда-то был, натерпевшись произвола мелких чиновников, которые совсем берега попутали своими взятками и поборами. Я тоже был готов собственноручно прибить этих гадов ползучих. Поэтому по моему приказу все виновные в мздоимстве и воровстве чиновники в Астрахани и Казани были арестованы. После чего мы провели дознание и судили этих мерзавцев. Никакого снисхождения к чинам, званиям, должностям и прежним заслугам я делать не собирался. Все фигуранты этого громкого дела были осуждены и приговорены к пожизненной каторге. Имущество преступников и их родственников было конфисковано в пользу казны. А сами осужденные отправились отбывать заключение в мою трудовую армию. Где на многочисленных стройках народного хозяйства они должны были отработать свой долг перед обществом длинною в жизнь. Никаких амнистий для трудовиков предусмотрено не было. Трудовую армию можно было покинуть, только умерев.

Кстати, весь судебный процесс подробно и красочно освещали в первой русской газете. Которая так и называлась "Российская газета". Это тоже моя придумка. Грамотных людей в моей державе становилось все больше и больше. И газету люди читали с огромным интересом. В основном там описывались события, происходившие в нашей стране и мире. Понятное дело, что все материалы там проходили строгую цензуру и шли в качестве пропаганды царской власти и моих достижений. А что? Я же не идиот, чтобы пускать все на самотек. Я специально эту газету и создал, чтобы информировать своих граждан и манипулировать их мнением. Как это и было в далеком двадцать первом веке. И при этом до откровенной лжи мои корреспонденты не опускались. Просто когда и где надо смещали акценты. Чтобы направить общественное мнение в нужную мне сторону.

Вот и освещая этот процесс над астраханским и казанским воеводами, и их подельниками, мы также формировали общественное мнение. И праведное возмущение моих подданных неправедными делами всех фигурантов этого уголовного дела. Поэтому постановление царского суда о конфискации имущества не только преступников, но и у их родственников большинство граждан встретило с одобрением. А ведь эти кадры были из довольно богатых и крупных боярских родов. Которые от этого и пострадали, лишившись всех своих земель и крепостных крестьян. Нет, конечно, совсем без средств к существованию я этих людей не оставил. Но настоятельно рекомендовал всем представителям пострадавших аристократических родов покинуть пределы моего государства. Отныне они все стали персонами нон-грата в России. И все из-за их вороватых родичей.

Жестоко, скажете вы! О, да! Очень жестоко! Но я просто не видел другого способа искоренить воровство среди управленцев, пренебрежение к добросовестному выполнению своих должностных обязанностей и превышение своих полномочий. Как это очень любят делать чиновники в провинциях моей необъятной Родины. И я никогда не понимал снисходительное отношение российских властей к взяточникам и казнокрадам. Тех кто своими преступными действиями подрывают устои государства. Лишая власть доверия людей. Мягкое и толерантное отношение к таким вредным кадрам никогда не понимал. Когда проворовавшегося и вконец все развалившего чиновника переводили на более престижное и денежное место работы. Что это как не идиотизм? Который в конечном счете может привести к той самой революции. Когда старый мир разъяренная толпа ломает до основания.

Поэтому я сразу же четко показал моим подданным, как я буду и в дальнейшем реагировать на подобные преступления. Карать! Карать жестоко и справедливо. Прямо как и любит наш русский народ с его обостренным чувством справедливости. И знаете что? После этого громкого дела, прогремевшего на всю страну, народ вдруг начал совсем по другому ко мне относиться. Если раньше я был злобным Антихристом, якшавшимся с иностранцами. То после русско-турецкой войны мнение стало меняться. Теперь многие обо мне уже не так негативно говорили. Про Антихриста как-то резко забыли. Даже церковники стали меня восхвалять за то, что я привел столько земель в православную веру. Ну, а простой народ даже стал называть меня Освободитель. Это из-за выкупаемых мною у турок русских рабов, которым я давал потом свободу и землю на юге России.

Но окончательную любовь русского народа я заработал после того самого суда над астраханским и казанским воеводами. После него простые люди на Руси начали меня называть Добрым Царем. Так народная молва разнесла по всей нашей необъятной стране, что царь Петр Алексеевич, оказывается, стоит за простых людей. И его волнуют нужды и чаяния народных масс. И только козни бояр и дворян не дают ему построить Рай на Земле для русских людей. Вот такая сказка про доброго царя и его злых бояр. В принципе, я даже и не ожидал такой бурной реакции на свои действия. Я то всего лишь хотел прижать к ногтю казнокрадов и нечистых на руку управленцев. Ну, и парочку сильных боярских родов уничтожить заодно. О таком глобальном изменении сознания русского народа я даже и не думал. А оно вон как вышло. Да, русский народ он у нас такой. Своеобразный. Впрочем, в чем-то все эти простые люди были правы. Я, действительно, стоял за мой народ. Только под народом русским я понимал не только крестьян и прочих простолюдинов. Я хотел, чтобы все мои подданные зажили, наконец-то, долго и счастливо. Крестьяне, дворяне, ремесленники, купцы, священники, разнорабочие и другие категории граждан моей страны. Все кто будет готов работать на благо Российского общества. И я это не только про русских людей говорю. Сейчас же в Российской империи уже проживает много разных национальностей.

Хотя я, конечно, постарался не пустить в нашу дружную семью жителей Кавказа, Прибалтики, Финнов, крымских татар и ногайцев. И свою позицию по этим проблемным товарищам я уже озвучивал. И она не изменилась за все эти годы. Без них российской империи будет жить хорошо. Ну, а им без нашего общества также будет замечательно. И тогда зачем же стараться и портить жизнь друг другу? Насильно мил не будешь. И я это говорю не потому, что являюсь отпетым нацистом. Совсем нет! Просто есть народы, которым очень сложно ужиться в одной стране. Это как в семье. Когда муж с женой начинают ненавидеть друг друга. Скандалы, ссоры и драки. А потом следует развод. Если, конечно, они смогут договориться по этому вопросу. А не поубивают друг друга в ходе переговоров.

Глава 17.

Мятеж.

12 августа 1697 года в Российской и империи вспыхнул мятеж против моей власти. Все началось, когда моя матушка Наталья Кирилловна Нарышкина вдруг внезапно скончалась от сердечного приступа. У нее было больное сердце. И в этой реальности она даже больше прожила аж на целых три года. Но все же от судьбы не уйдешь. В чем секрет того что маменька прожила с моим появлением дольше, чем при Петруше? Не знаю. Скорее всего, это вышло из-за того, что я, в отличие от Петруши, ее так сильно не огорчал и был довольно таки примерным сыном. По немецким шлюхам не шлялся, не бухал по черному и не курил табак. Как это делал настоящий Петр Первый. Вместо этого же наоборот я взялся за ум и начал вникать в государственные дела. И такого ярого поклонения перед иностранцами и их порядками как Петруша я тоже не показывал. В общем, я не заставлял маменьку лишний раз нервничать.

Конечно, когда я отправился на войну с турками и их союзниками. То маманя напряглась. Но я ее успокаивал, обещая в бой самолично не лезть, не рисковать и письма писать почаще. И я те самые письма ей в столицу регулярно писал с войны. В общем, я прекрасно понимал, что царица Наталья, прежде всего, мать Петруши. И она искренне его любила. Мать есть мать. Беспокоилась и переживала о своем сыночке. Хотя сынка то ее уже вырос и стал мужчиной. Но для матерей мы всегда остаемся маленькими детьми. Даже отрастив седую бороду до пупа. Что? Нет! Я такую бороду никогда не носил. У меня совсем другой имидж. Я сейчас выгляжу как подтянутый и высокий молодой человек спортивного вида с короткой армейской стрижкой и пышными усами.

Вот, значит, к матери Петруши у меня сложилось нормальное и даже теплое отношение. Эта женщина всегда демонстрировала заботу обо мне как о своем сыне, которым она стала сильно гордиться. Чему очень поспособствовали мои поступки здесь. Но видимо, от судьбы все равно не уйдешь. И Наталья Кирилловна Нарышкина все же умерла в возрасте сорока пяти лет. Жалко! Ведь не такая уж и старая она была. И еще очень хорошо помогала мне с управлением страной. Зная, что маменька там уверенно рулит государством я хоть мог спокойно воевать вдали от столицы. Да, и вообще. Тяжело терять близких людей. А мать Петруши за эти годы успела стать мне как родной. Эх!

Когда проходили похороны маменьки, то меня попытались убить. И Комитет Государственной Безопасности тут очень сильно лоханулся. Не успели они раскрыть этот заговор. Хотя ведь и узнали о нем буквально накануне. Когда мы готовились к похоронам царицы Натальи Нарышкиной. Но весь клубок распутать не успели. Убийцы нанесли первый удар. На меня напали, когда я выходил из церкви, где проходило отпевание покойной Натальи Кирилловны. Моя охрана среагировала с запозданием, но мне повезло. Пуля из пистолета попала в мой пуленепробиваемый камзол кавалериста, который я надел сейчас. Мне эта одежда нравилась. Удобная, стильная и практичная. Я часто так ходил в этом камзоле, черных штанах и длинных кожаных ботфортах. И на голове неизменная черная широкополая шляпа. И в тот раз камзол из шелка и войлока спас мне жизнь. Пуля попала мне в грудь, отбросив меня на моих телохранителей. Которые сразу же среагировали и закрыли меня своими телами, открыв ответный огонь по нападавшим. Убийцы тоже стреляли, но в меня не попали больше. Ранили только телохранителя, который меня своим телом и прикрыл от обстрела.

Нападавших на меня было шестеро. Живыми смогли захватить только двоих из них. Это я отдал такой приказ. Мне надо было знать, кто их послал по мою душу. Когда все закончилось, а моя охрана перебила убийц и смогла скрутить двоих из нападавших. То выяснилось, что другие пули, предназначавшиеся мне, попали не только в телохранителя, но и в еще одного близкого мне человека. В мою супругу Евдокию Федоровну Лопухину. Которая в тот момент шла позади меня. Точнее говоря, эта женщина была женой Петруши. Которого маманя скоропалительно оженила в возрасте шестнадцати лет. Это когда юный царь по бабам пошел и ринулся во все тяжкие как и любой подросток в его годы, дорвавшийся до секса.

Тогда маменька рассудила, что женитьба позволит Петруше остепениться. Тем более, что Евдокия Лопухина в тот момент ждала ребенка от Петруши. Этот орел комнатный уже успел эту молоденькую и довольно красивую девку обрюхатить. Та пожаловалась царице Наталье. И маманя решила женить бунтующего сыночка, который пошел в загул и пьянку. Я когда-то давно читал, что Евдокия Лопухина была первой супругой Петра Первого. Правда, их брак был не счастливым. Петруша оказался очень развратным чуваком, который бухал и в открытую изменял жене с разными шлюхами из Немецкой слободы. Вот какой нормальной бабе такое понравится? К тому же царевна Евдокия обладала красотой и стервозным характером. Впрочем, все красотки являются стервами, привыкшими к мужскому вниманию. Таков уж непреложный закон природы.

В итоге, у них с Петрушей случались грандиозные ссоры с битьем посуды. Евдокия ревновала царя. И в принципе, вполне обосновано это делала. Ведь Петруша от нее даже и не скрывал свои любовные похождения. Настоящим кобелем был этот прорубатель окон в Европу. И при этом он чувствовал свою безнаказанность. Ведь он же царь. И ему все позволено. А она всего лишь глупая баба, которая должна знать свое место. И это не мои мысли. Это я откопал в воспоминаниях Петруши. Вот так этот человек реально относился к своей законной супруге. Которая, между прочим, была довольно красивой особой. И я перед ее обаянием не смог устоять. Любил ли я Евдокию? Не знаю, не уверен. Но симпатия у меня к ней определенно имелась. Увидев ее в первый раз, я про себя обозвал Петрушу алкашом и идиотом, который вздумал изменять такой шикарной красотке.

Признаюсь честно, положа руку на сердце, у меня в прошлой жизни таких красивых женщин не было. Я ведь там не красавчиком уродился. Поэтому я сразу же на Евдокию запал. Тем более, что формально она являлась моей законной супругой. Поэтому первый секс у нас с Лопухиной случился как-то очень быстро. В результате я попросил у этой чудесной девушки прощение за все, что здесь уже успел натворить ее непутевый Петруша. Конечно, я ей не признался, кто я есть на самом деле. Она бы меня просто не поняла. Тут же во всем странном видят козни дьявола. И люди в конце семнадцатого века отличаются особой религиозностью. Поэтому, нет. Я выдумал душещипательную историю про то, как очнулся после приступа падучей болезни парализованный. И понял, что это мне Бог послал наказание за грехи. И пока я там лежал бревном, то о многом подумал и переосмыслил свою прежнюю жизнь. В результате решил исправиться и стать другим человеком. Более умным, спокойным, рассудительным и порядочным. И с этого момента никаких пьяных оргий и курения дьявольского зелья под названием табак в моей жизни больше не будет.

В общем, мы с теперь уже моей супругой после этого очень как-то быстро поладили. Оба были молоды и темпераментны. И нам обоим нравился секс. Тем более, что я обучил Евдокию некоторым новым позам и способам получения удовольствия. А то в семнадцатом веке с этим делом все было тухло. Не было тут еще нормальной и изысканной культуры секса, которую знают люди будущего. А я кое-какие горизонты моей молодой супруге показал. И она эти знания восприняла с энтузиазмом. В итоге, у нас с Евдокией через год после моего попадания в эту реальность родился сын, которого нарекли Алексей. В честь царя Алексея, отца Петруши. А потом в течении двух лет Евдокия родила еще двоих мальчиков Александра и Кирилла. После этого мы решили остановиться и немного передохнуть. Нет, сексом то мы и дальше продолжали с моей женой заниматься.

Но только теперь она предохранялась от беременности. Вот не хотел я Евдокию потерять во время очередных родов. А то она нашего младшенького Кирилла с большим трудом смогла выродить. Роды те были очень трудными для моей молодой жены. И я всерьез тогда испугался за ее здоровье и жизнь. Если уж в двадцать первом веке женщины могли умереть во время родов. То уж здесь то в дремучем семнадцатом веке это случалось очень часто. Кстати, помните, того ребенка от Петруши? Это когда его заставили жениться на Евдокии Лопухиной, уже залетевшей от него вне брака. Так вот! Тот ребенок не выжил. Помер в младенчестве. Тут такое тоже часто встречается. К счастью, все мои трое сыновей благополучно дожили до 1697 года. Правда, младший из них Кирилл все же долго болел потом после родов. Мы думали, что он помрет. Но младенец все же выжил. Что было удивительно с таким то примитивным уровнем медицины. Если уж царские дети сейчас часто умирали. То представьте, что тут творится у простых людей. И какая здесь жуткая детская смертность. И вот теперь я ее не уберег.