"Конец света" (Война стариков 6)

Предупреждения почти не последовало. Я оглянулась, когда седьмой дипломат исчез в воздушном шлюзе "Чандлера", и увидела, что данные на мониторе второго пилота достигли критической отметки. Я крикнула Аулу, чтобы он предупредил "Чандлер", как раз в тот момент, когда внешний монитор показал резкий рывок, оборвавший трос между двумя кораблями. Аул увеличил изображение как раз вовремя, чтобы запечатлеть извержение в середине "Одьямбо".

Аул крикнул в свою гарнитуру, и внезапно изображение на мониторе начало бешено вращаться — или так показалось, потому что монитор перестал отслеживать движение двух кораблей и переориентировался на нашу перспективу. "Одьямбо" начал разваливаться на части. "Чандлер" начал удаляться от своего обреченного спутника.

— Давай, давай, давай, — орал Аул в монитор. — Шевелись, ты, тупой придурок, ты слишком близко. — Я не сомневалась, что он кричал пилоту "Чандлера".

И он был прав: "Чандлер" был слишком близко. К этому времени "Одьямбо" раскололся надвое, его части двигались независимо друг от друга, и передняя находилась в опасной близости от "Чандлера".

— Они сейчас ударятся! — закричал Аул.

И все же этого не случилось; пилот "Чандлера" отклонился от курса и развернул свой корабль, перемещая его по трем осям в безумном танце, чтобы избежать столкновения. Расстояние между кораблями увеличивалось, на мой взгляд, слишком медленно: пятьдесят плинт, восемьдесят, сто пятьдесят, триста, один чу, три чу, пять чу, а затем "Чандлер" стабилизировал свое движение относительно штаб-квартиры Конклава и начал на большой скорости удаляться от "Одьямбо".

— Ты должен быть мертв! — заорал Аул в монитор. — Ты должен быть мертв, твой корабль должен быть мертв, вы все должны быть мертвы! Ты великолепный говноед!

Я посмотрел на Аула. — С вами все в порядке?

— Нет, — сказал он. — Уверен, что я обделался. — Он оглянулся, и на его лице появилось выражение, которое, как я предположила, выражало крайнее изумление. — Этого не должно было случиться. Все, кто был на "Чандлере", должны были погибнуть. "Чандлер" должен был превратиться в растущее облако обломков. Это была самая удивительная вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни, советница. Я бы также удивился, если бы это не было самой удивительной вещью, которую вы когда-либо видели.

— Возможно, это одна из лучших, — предположила я.

— Не знаю, кто этот пилот, но собираюсь поставить этому говноеду столько выпивки, сколько он захочет.

Я собиралась ответить, но Аул поднял руку, слушая в гарнитуру. Затем он посмотрел на монитор. — Вы, должно быть, шутите, — сказал он.

— Что это?

— Те три других дипломата и член экипажа "Чандлера", — сказал он. — Они все еще живы. — Аул заговорил в свою гарнитуру и увеличил изображение кормовой части "Одьямбо", где "Чандлер" прожег дыру в корпусе.

И когда мы увеличили изображение, то увидели это: светоотражающий скафандр, вылетающий из отверстия и падающий в космос, за ним второй, за ним пара держащихся друг за друга — последний дипломат и член экипажа с "Чандлера". "Одьямбо" медленно поплыл прочь от них.

— Как вы думаете, сколько у них воздуха для дыхания? — спросила я Аула.

— Немного, — сказал он.

Я взглянула на монитор второго пилота, который по-прежнему ошибочно показывал "Одьямбо" как единое целое. Носовая часть корабля быстро остывала; все электропитание отключилось, и тепло и энергия уходили в космос.

В кормовой части корабля, с другой стороны, было тепло, и пока я наблюдала, становилось еще теплее.

— Не думаю, что у них много времени, — сказала я.

Аул проследил за моим взглядом на монитор второго пилота. — Думаю, вы правы, — сказал он, затем посмотрел на меня. — Вы, случайно, не захватили с собой вакуумный скафандр, советница?

— Не захватила, — сказала я. — И сам факт вашего вопроса заставляет меня начать сожалеть об этом.

— Все в порядке, — сказал Аул. — Это просто означает, что я должен сделать это без второго пилота. — Он нажал кнопку на своем мониторе пилота. — Внимание, команда, — сказал он. — У вас есть два диту, чтобы надеть вакуумные скафандры. Через три диту я откачаю воздух из отсека и открою его. Будьте готовы принять пассажиров на борт на полной скорости. Подготовьте запас воздуха и обогреватель. Этим людям будет холодно, и они будут на грани удушья. Если они умрут, как только вы до них доберетесь, я оставлю вас здесь.

— Вдохновляюще, — сказала я, когда он закончил.

— Это действует, — сказал Аул. — Мне пришлось оставить их здесь всего один раз. А теперь, советница, подвиньтесь еще немного. Я должен запечатать это отделение. Если только вы не хотите ненадолго задержать дыхание.

* * *

— Эти четверо не слишком отдалились друг от друга, — сказал Аул, когда мы уже были в пути, два диту спустя. Я вывела на главный экран изображение, показывающее расположение дипломатов. — И двое из них находятся вместе, так что у нас на самом деле только три цели. — Изогнутая линия пересекла все три позиции. — Мы открываем двери, снижаем скорость и буквально позволяем им заскользить в трюм. Три цели, три диту, мы возвращаемся домой, мы герои на целый сур.

— Не сглазьте нас, когда так выражаетесь, — сказала я.

— Не будьте суеверной, — попенял мне Аул.

В кормовой части "Одьямбо" произошло извержение.

— Да хватит уже, — крикнул Аул.

— Дайте мне, пожалуйста, сигнал слежения, — попросила я. Аул перевел изображение на монитор второго пилота. Основная часть кормовой части "Одьямбо" все еще вращалась в сторону от дипломатов, но большая часть обломков теперь летела в совершенно другом направлении. Я наблюдала, как компьютер шаттла прокладывал траекторию полета.

— Эти обломки ударят в этих двоих, — сказала я, указывая на пару дипломатов.

— Как скоро? — спросил Аул.

— Через три диту, — ответила я.

Казалось, Аул на мгновение задумался. — Хорошо, прекрасно, — сказал он.

— Что хорошо, прекрасно? — спросила я.

— Возможно, вы захотите расположить свой центр тяжести как можно ниже. Инерционная и гравитационная системы в этом шаттле довольно надежны, но никогда не знаешь наверняка.

Я присела на корточки. — Что вы собираетесь делать, Аул?

— Наверное, вам лучше подождать, пока это произойдет. Если это сработает, то будет действительно здорово.

— А если нет?

— Тогда все закончится быстро.

— Не уверена, что мне нравится, к чему все идет.

— Если вы не возражаете, советница, не разговаривайте со мной, пока все не закончится. Мне нужно сосредоточиться.

Я заткнулась. Аул вывел координаты дипломатов на свой контрольный экран и наложил траекторию полета обломков. Затем двинул шаттл вперед. Уставился на свой контрольный экран, что-то яростно набирал на нем и ни разу не поднял глаз.

Я, с другой стороны, посмотрела на монитор внешнего обзора и увидела вдали поднимающуюся массу обломков, а наш шаттл неумолимо приближался к ней. Казалось, мы выполняли самоубийственную миссию прямо в сердце этих обломков. Я взглянула на Аула, но он был максимально собран, все его внимание было приковано к экрану.

Почти в самый последний момент я увидела на мониторе вспышку белой звезды, которую я зафиксировала — слишком поздно! — мы должны были столкнуться лоб в лоб с вакуумным скафандром, как раз когда обломки левиафаном поднялись под нами. Я набрала в грудь воздуха, чтобы закричать, увидела, как на мониторе замелькали изображения, а затем сжалась, ожидая, что обломки обрушатся на наш шаттл снизу. Как и обещал Аул, все закончится быстро.

— Ха, — сказал Аул и заговорил в свою гарнитуру. — Вы подобрали их? Да, да. Верно. Хорошо. — Он посмотрел на меня. — Что ж, это сработало, — сказал он.

— Что сработало? — спросила я.

— Быстрое вращение вокруг цели, — сказал Аул. — Генераторам инерционного поля шаттла требуется совсем немного времени, чтобы зарегистрировать новый объект и скорректировать его скорость. Если бы я подобрал наших новых пассажиров по прямой на той скорости, на которой летел, они превратились бы в желе на стенке салона шаттла. Поэтому я очень быстро развернул нас, чтобы дать полю достаточно времени зарегистрировать их присутствие и совместить их с нами.

— Ой.

— Это сокращенная версия, — сказал Аул. Он вводил команды в свой монитор пилота, предположительно, чтобы забрать двух оставшихся дипломатов. — Я также должен был сообщить шаттлу, какую скорость, по моему мнению, должны были иметь цели относительно внутренней части шаттла, и погасить импульс, который мы внезапно сбросили в систему. И тому подобное. Суть в том, что это сработало.

— Где обломки?

— Позади и над нами. Пролетели мимо нас с запасом в пару плинт.

— Вы нас чуть не убили.

— Почти, — согласился Аул.

— Пожалуйста, больше так не делайте.

— Хорошая новость в том, что теперь мне это не нужно.

После этого спасение двух других дипломатов-людей было настоящим разочарованием.

Когда мы возвращались на астероид Конклава, Аул восстановил подачу воздуха в шаттл и открыл кабину пилота. — Один из спасенных дипломатов хотел бы поговорить с вами, — сказал Аул.

— Хорошо. — Я пригнулась и направилась в главный отсек. Когда я это сделала, мимо меня, кивнув, прошел второй пилот, которому не терпелось вернуться на свое место. Я снова пригнулась и вошла в отсек.

Спасательная команда была занята дипломатами, все они были укрыты самонагревающимися одеялами и вдыхали воздух через маски. Все, кроме одного, который был одет только в то, что, как я теперь знала, было боевой униформой сил обороны колоний. Владелец униформы стоял на коленях, разговаривая с одной из дипломатов, женщиной с темными вьющимися волосами. Она держала его за руку так крепко, что, как я предположила, это было бы неудобно для любого, кроме генетически модифицированного суперсолдата, которым и был владелец униформы. Его выдавала зеленая кожа.

Солдат увидел меня и сделал знак женщине, которая, пошатываясь, встала. Она сняла маску и сбросила с плеч одеяло — плохая идея, потому что ее сразу же начало трясти — и подошла ко мне, протянув руку. Солдат встал рядом с ней, немного позади.

— Советница Сорвал, — представилась дипломат. — Я Даниэль Лоуэн из государственного департамента Соединенных Штатов. Большое вам спасибо за то, что спасли меня и других членов моей команды.

— Не за что, мисс Лоуэн, — сказала я. — Добро пожаловать в штаб-квартиру Конклава. Мне только жаль, что ваше появление было таким ... драматичным.

Лоуэн выдавила из себя неуверенную улыбку. — Когда вы так говорите, я тоже это ощущаю. — Она начала сильно дрожать. Я взглянула на солдата, который понял намек, отошел и вернулся с одеялом. Лоуэн с благодарностью приняла его и слегка привалилась к солдату, который легко выдержал ее тяжесть.

— Конечно, мы, члены Конклава, не можем приписать себе всю заслугу в вашем спасении, — сказала я, кивая на солдата.

— С сожалением должен сказать, что моя собственная попытка спасения увенчалась успехом лишь на семьдесят процентов, — сказал солдат.

— Нет, вы добились успеха на сто процентов, — возразила я. — Вы благополучно доставили семерых на "Чандлер", и знали, что если вам удастся вывести остальных троих с корабля, мы найдем вас.

— Я не знал, — сказал он. — Я надеялся.

— Как мило, — заметила я и повернулась к Лоуэн. — А вы, мисс Лоуэн? Вы тоже надеялись?

— Я верила, — сказала Лоуэн и посмотрела на солдата. — Это не первый раз, когда меня выбрасывает в космос.

— В прошлый раз я тоже был с вами на протяжении всего пути, — напомнил солдат.

— Вы были правы, — сказала Лоуэн. — Это не значит, что мы должны продолжать в том же духе.

— Буду иметь это в виду, — сказал солдат.

— У вас двоих, несомненно, интересная история, — заметила я.

— Да, — согласилась Лоуэн, а затем указала на солдата. — Советница Сорвал, могу ли я представить вам...

— Лейтенанта Гарри Уилсона, — подсказала я, заканчивая ее предложение.

Лоуэн посмотрела на нас обоих. — Вы двое тоже встречались раньше?

— Мы встречались, — признала я.

— Я популярен, — сообщил Уилсон Лоуэн.

— Это не то слово, которое употребила бы я, — сказала она и улыбнулась.

— Если мне не изменяет память, во время нашей последней встречи тоже взрывались звездолеты, — заметила я Уилсону.

— Это странно, — сказала Лоуэн. — Когда я в последний раз видела Гарри, там тоже взрывались звездолеты.

— Это совпадение, — ответил Уилсон, посмотрев на Лоуэн, а затем на меня.

Я улыбнулась ему. — Правда?

Часть третья

— Я не ожидал, что вы так сильно воспротивитесь моей просьбе вернуться живой, — сказал мне Тарсем Гау, когда я вошла в его кабинет после спасательной операции.

Личный кабинет Тарсема был, как всегда, тесноват; после многих лет, проведенных на космических кораблях, Тарсем по-прежнему чувствовал себя наиболее комфортно в небольшом помещении. К счастью, я не страдала клаустрофобией и согласилась с политической мудростью того, что его личный кабинет был меньше, чем у самого непримечательного представителя Конклава. Кабинет был еще меньше, чем у посланницы Земли, что, как я подозреваю, могло шокировать мисс Бирн. К счастью, Тарсем оставил для меня пьедестал для сидения, так что мне не пришлось выворачивать шею.

— Если вы не хотите, чтобы я чуть не погибла, вам не следует отправлять меня на задания, где смерть реальна, — заметила я, садясь. — Или, по крайней мере, не отправляйте меня на задания, где пилот — сумасшедший фликт.

— Я мог бы наказать его, если хотите.

— Чего бы я хотела, так это чтобы вы поблагодарили его за сообразительность и прекрасное пилотирование и никогда больше не сажали меня на его шаттл.

Тарсем улыбнулся. — У вас нет тяги к приключениям.

— У меня есть тяга к приключениям, — возразила я. — Но у меня есть и чувство самосохранения.

— Я не возражаю.

— И вы, кажется, не прочь время от времени проверять это чувство.

— Я не хочу, чтобы вам было скучно.

— Я, увы, никогда не была такой, — сказала я. — А теперь, когда с предварительными разговорами покончено, я хочу донести до вас, какой катастрофой стало для нас все это мероприятие.

— Мне показалось, что все прошло довольно хорошо, — сказал Тарсем. — Люди были спасены, "Одьямбо" был успешно уничтожен без ущерба для штаб-квартиры или других кораблей, и благодаря действиям вашего безумного фликта, спасшего выпавших, мы по-прежнему пользуемся благосклонностью Земли и даже получили небольшую благодарность от дипломатов Колониального союза за спасение одного из их собственных людей.

— Тонкая корочка самопоздравления на довольно грязном пироге, — парировала я. — Что включает в себя весьма вероятный факт вражеских действий против "Одьямбо" в нашем собственном пространстве, которых мы не ожидали и от которых не могли защититься, тот факт, что теперь мы больше не в состоянии разделять людей из Союза колоний и Земли, как мы намеревались сделать в ходе этих обсуждений, и тот факт, что все это прекрасно вписывается в планы тех, кто даже сейчас собирается против вас на Великой ассамблее.