Дед свою концепцию развития прогрессорства начал с краткого экскурса в прошлое, то есть в будущее. В 941 году князь Игорь выступит в боевой поход против Византии. Для этого будет привлечен флот россов, который к тому времени насчитывал более трех тысяч кораблей. Но у входа в Босфор он был рассеян вдвое меньшей по числу вымпелов византийской эскадрой, применившей греческий огонь.После чего боевые действия продолжались еще три месяца на черноморском побережье Малой Азии. В результате боестолкновений при попытке прорвется на Русь весь русский флот был окончательно разгромлен у берегов Фракии. Полностью лишившись флота, князь Игорь в 943 году собрал новое, на этот раз сухопутное войско с участием печенегов и повел его в новый поход к границам Византийской империи. До военных действий дело на этот раз не дошло, Византия заключила мирный договор с Игорем и выплатила дань. Полученный в результате этой войны урок Русь истолковала ужасающе ошибочно, в итоге на Российском флоте на долгие семь веков был поставлен жирный крест. Возможно не случись этого, Русь бы получила выход в Средиземное море и продолжала развивать военно-морские силы и какой-нибудь предтеча Ермака открыл бы Америку, или вполне успешно его потомки выдавили из Карибского бассейна остальных пиратствующих претендентов. А так с потерей флота Русь потеряла ресурсы всего Причерноморья, а позже и выход к нему. Чуть позже и вовсе сменила статус сильного игрока принимаемого всерьез на европейском континенте на ослабленного в междоусобицах донора. Россы теряли земли, а из получателя дани превратилась в плательщика, насыщая мировые рабские рынки своими согражданами. А вот виновником всего этого был не слепой случай, а вполне ныне здравствующий персонаж — Роман I Лакапин, который в этом 920 году будет коронован и станет императором Византии. Сам армянин из крестьян, принял византийское православие и более чем на тридцать лет посвятил себя боевому флоту Византии. Дослужился до друнгария — командующего имперскими боевыми кораблями. Но этого ему показалась мало, в 919 он стал великим гетериархом (командиром наемной гвардии) и выдал свою дочь Елену за императора. Хитростью и насилием сослав мать императора регентшу Зою Карбонопсину в монастырь, Роман заставил пятнадцатилетнего зятя возвести его в сан кесаря и был коронован. Флот, то в чем Роман разбирался лучше всего, стал его любимым детищем и под его пристальной опекой резво стал увеличивать свою мощь. Усилия нового императора направленные на развитие флота стали приносить свои плоды и уже 924 году в морском сражении при Лемносе был уничтожен до тех пор непобедимый пират Лев Триполийский, что кроме самого факта победы освободило острова и побережье империи от постоянной опасности нападений. Эта феерическая победа окончательно уверила Романа в правильности выбранного им пути.
Дед предлагал поработать в этом направлении, то есть в обязательном порядке остановить амбициозного Романа и вернуть регентшу Зою к власти, а та возведет на престол своего сына — Константина VII Багрянородного. Константин во время своего исторического правления (945-959 гг) был слабым императором, все чем он отметился в истории это неудачные военные действия против арабов — посланные на отвоевание Крита в 949 году войска были разбиты. В 952 году Византийские армии перешли Евфрат но тут же были отброшены, и так во всем — то есть для князя Игоря самый подходящий противник.
Та интонация с которой Дед произнес эту фразу, особенно ту ее часть где прозвучало — остановить Романа, живо напомнила мне гуру, когда он перед тем как послать Искандера к радже говорил об испытаниях которые необходимо преодолеть потому что они нам под силу.
И второе — существенно проредить боевой флот империи в относительно мирное время, что приведет к однозначным выводам стоит ли содержать такую бесполезную и дорогую игрушку. Над тем каким образом решить эти проблемы, Дед уже думает. Увидев что после его 'пламенных' речей я как-то не загорелся желанием положить свою жизнь на алтарь борьбы во славу русского оружия, Дед надавил на личное. Он припомнил что я пообещал Касиму, который вместо того чтоб прикрыться от испепеляющего огня самому, прикрыл своего друга, принимая на себя его невыносимую боль и уродство. Удар как говорится был ниже пояса, но Дед был прав, нарушить такое обещание, по сути клятву, я не мог. Пусть эту клятву давал Искандер, но я не смогу смотреть в глаза Касиму да и другим людям которые верят мне, тем более если попробую откупиться, как думал до этого разговора, от друга золотом.
* * *
Дед как и другие попугаи обладал отличным цветным зрением, кроме того угол зрения попугая почти 360 градусов что позволяет видеть обе перспективы. Но есть и свои минусы — при слабом освещении зрение резко ухудшается и наступает 'куриная слепота'. То небольшое окошко, которое было в каюте капитана давало мизерное освещение и чтобы Дед мог комфортно общаеться, приходилось настежь открывать дверь. По палубе уже поползли невнятные слухи один фантастичнее другого о странных разговорах в каюте капитана притом на непонятном каркающем языке. На третий день плавания слухи дошли до дяди, который недолго думая прямо во время обеда решил внести ясность в возникшую ситуацию.
— Искандер, мальчик мой, до моих ушей донеслись странные слухи будто ты сам с собой разговариваешь. — Лицо дяди излучало улыбку, но голос выдавал некоторое напряжение. — Скажи, это правда?
— Ну что ты, дядя! Я еще не сошел с ума! — Скрывать информацию про разговорчивость Деда не имело смысла и я бодро продолжил. — Просто эта птица оказалась говорящей и я с ней иногда беседую.
— Что ты такое говоришь?! Напряжение в дядином голосе переросло в панику. — Не бывает говорящих птиц!
— Дед хорош жрать! — Это я невозмутимо, как смог, обратился к попугаю. — Лучше поздоровайся с дядей, а то меня кажется записали в психи, из-за тебя между прочим.
— Здорово Гуфар! — Чтобы произнести это Деду и в правду пришлось оторвется от еды. — Как поживаешь?
Таким удивленным я не видел человека никогда. Такое впечатление, будто дядю из-за угла ударили пыльным мешком по голове и одновременно с этим он проглотил лом. Рот был полностью открыт, а глаза настолько вылезли из глазниц, что исчезли веки.
— Вот видишь дядя — это она пожелала тебе здоровья и поинтересовалась все ли у тебя хорошо.
— Как такое может быть? Это не возможно! Но я ведь точно слышал свое имя! Говорящая птица! — Гуфар в смятении протер лицо рукой и перевел взгляд на меня. — Искандер, а что это за язык, на котором вы разговаривали и откуда взялась такая чудесная птица?
— Это тайный язык брахманов, помнишь, я тебе про них рассказывал — индийские муллы которые меня всему учили. А попала она к ним в незапамятные времена, когда была изгнана из райских садов за плохое пение.
— Разве может райская птица плохо петь, может быть ты что-то понял не так?
— Ну не знаю, давай я попрошу ее спеть, а ты послушай.
— Дед спой для Гуфара какую нибудь песенку.
— Слушай Саня, иди ты нафиг со своей песней и с дядей! — От моей наглости Дед едва не подавился фиником. — Я вам что, клоун какой-то?!
— Ну вот дядя, ты все слышал. Как тебе такое пение? — Увидав, как Дед прихватил клювом сразу пару фиников и направился в дальний угол каюты, всем своим видом выражая нам полный игнор, я полушепотом добавил. — А еще она у гурий сладости воровала.
— Да, поет она неважно, но зато красивая и говорит, а вот воровство это грех и даже сладости воровать нехорошо. Ну ладно, пойду я, а то ты заговорил про еду а у меня и маковой росинки с утра во рту не было.
Скорее всего дядю просто распирало желание поделиться с кем-то такой сенсационной новостью а мучил его вовсе не голод, а осознание того что благодарных ушей всего восемь пар.
Сразу после дяди ко мне зашел Зафар, он принес как и обещал две тренировочные сабли изготовленные им из тиковой доски. Дело в том, что после того как он по моему приказу 'прибрался' на корме, им была найдена сабля бывшего капитана которую я отбросил перед схваткой. Когда он возвращал мне саблю, то поинтересовался почему я не использовал ее в бою. Ведь если я ей владею даже вдвое хуже чем кинжалом, то все равно победа в поединке с боцманом была бы мне обеспечена и притом с меньшим риском для жизни. Я тогда уже плохо соображал и ляпнул, что во время шторма сильно приложился головой о борт и забыл как пользоваться саблей. Тогда он сильно удивился, но видимо не найдя поводов к такому бессмысленному вранью поверил и предложил сделать учебные сабли — вдруг что вспомню. На самом деле я тогда просто не смог доверить свою жизнь неизвестному для меня оружию. Хоть память Искандера подсказывала что его наставники Зейб и Гуркаран поработали на славу, а ближе к концу обучения в монастыре благодаря скорости каждый второй поединок с учителем был в пользу Искандера. И тот факт что среди остальных тугов не было достойных его фехтовальщиков не смог развеять мои сомнения. Так что предложенный новым боцманом вариант меня очень устроил. Пока Зафар показывал мне клинки и предлагал не медлить с испытанием, его глаза постоянно косили на Деда. Все ясно — сарафанное, точнее корабельное радио в дядином лице уже начало действовать. Тянуть с тренировкой я не стал — надев кольчугу и островерхий стальной шлем, на чем настоял Зафар, вышел на палубу. Нормально чувствовать саблю, парировать и наносить удары я начал уже на второй минуте учебного боя. К концу третьей минуты я уже уверенно, на равных и в некоторых случаях превосходя соперника за счет скорости, закончил поединок. Несмотря на заработанный фингал который уже начал затягивать правый глаз Зафара, он был доволен как слон, как будто это он научил меня фехтовать с нуля. А фонарь он получил на первой минуте боя когда отвлекся на невиданное зрелище — 'райская птица' как обыкновенная курица вышла на палубу и вместо того чтоб вспорхнуть на мачту стала неуклюже взбираться на нее по вантам, помогая себе клювом. Видимо тендем мышечной памяти и мозга адаптировал умение сабельного боя под меня, но не сразу, и то что я не стал сражаться с Хасином саблей был правильный выбор. Когда я уже хотел скинуть с себя тяжелую защиту, Азим — бывший телохранитель капитана — предложил скрестить сабли в тренировочном поединке уже с ним. Два боя я проиграл всухую, затратив на каждый не более минуты. Техника у него была поставлена на отлично, да и силой он меня тоже превосходил. Перед началом третьего боя я спросил, могу ли взять дополнительно в правую руку кинжал, в ножнах разумеется. Улыбаясь Азим ответил что он не будет против даже если я дополнительно еще в каждую ногу возьму по копью и тут же задорно рассмеялся своей шутке. Ну чтож, как говорится хорошо смеется тот кто смеется последним. Все еще улыбаясь, Азим начал атаку стремительным выпадом. Отклонив его клинок чуть влево, я передней подсечкой подбил его правую ногу за мгновение до того как она стала опорной. Инерцию летящего тела как и предполагалось остановила палуба. Мне осталось только наступить на запястье все еще сжимающей саблю руки и обозначить укол в горло.
— 1:2. — откуда-то сверху доносится голос пернатого комментатора.
Остальные ошарашено молчат — они ничего не поняли. Меняю стойку на правостороннюю, противник имитирует выпад на полпути разворотом кисти переведя его в рубящий — снизу вверх налево. Вместо блокировки удара разрываю дистанцию отскоком назад и на втором подшаге Азима повторяю подсечку только уже левой ноги. Тело как и в первый раз, только зеркально, встречается с палубой. Обозначаю укол в сердце.
— Туше. Счет 2:2. — В этот раз Дед пытается копировать Озерова (известный советский спортивный комментатор).
— Так нечестно! — Улыбка с лица соперника пропала еще после первого поражения, а сейчас он был мрачнее тучи. — Тебе райская птица колдует.
— Нет Азим, это она вслух считает кто сколько раз победил. — На этот раз улыбался я. — Просто я воспользовался твоим советом и взял в каждую ногу по копью.
Зрители-болельщики включая Азима уставились на мои ноги, затем перевели взгляд на корму, как будто отсюда можно сосчитать сколько там осталось копий. Первым тишину нарушил Фарах — хрюкнув несколько раз, он оглушительно рассмеялся. К нему присоединился Лейс, а вскоре казалось что палуба ходит ходуном от дружного гогота, Азим держался дольше всех, но зато потом и ржал громче. А дольше всех смеялся Басим — как потом оказалось, ему очень понравилась моя 'шутка' что птица может считать — сам он не умел.
После тренировочных боев Дед устроил 'разбор полетов', а точнее ознакомил меня с выводами которые сделал на основании поединков.
— Слушай, Саня, что я увидел и что я надумал. Как боец на клинках ты малотехничен но разнопланов и невероятно быстр, кроме того ты обоюдорукий боец что тоже жирный плюс. Техника конечно вещь важная, но пока мы не подобрали под тебя клинок, развивать ее не имеет смысла. Со стилетом ты обращаешься мастерски, а по многофункциональности он несомненно превосходит подавляющие число кинжалов, а его малый вес — это плюс к твоей скорости. Так что его мы оставим. Основной клинок я считаю должен быть чем-то средним между саблей и шашкой. Некоторые как бы эксперты в оружейной области считают что шашка своего рода квинтэссенция оружейной мысли и вершина клинковой эволюции. Аргументируют они это тем что с тридцатых годов девятнадцатого века поступила на вооружение Российской империи а к двадцатому полностью вытеснила, за исключением парадных, остальные виды клинков. Я же считаю что это произошло из-за сравнительной дешевизны, ремонтопригодности в полевых условиях и простоты обучения новобранцев по сравнению с той же саблей. Но у шашки безусловно есть и свои сильные стороны как раз под твой случай. Предлагаю следующий гибрид — длинна с рукоятью 85-90 см, малая кривизна клинка, ярко выраженное острие, полуторная заточка, анатомическая рукоять с небольшим наклоном вниз, массивная гарда, центр тяжести 5-10 см от рукояти. Слабую сторону такого варианта — малую поникающую глубину при рубящем ударе мы компенсируем малым углом и остротой заточки. Такое будет возможно благодаря свойствам гурской стали (узнав что мы везем в трюме, Дед настрого запретил ее продавать) явно содержащей ванадий и дополнительной цементацией клинка. Еще одна и последняя слабая сторона — массивная гарда. Как считают эксперты она мешает быстрому извлечению клинка из ножен, что в определенной ситуации может стоить жизни ее владельцу. Для тебя с твоей скоростью и стилетом который всегда под рукой это не критично. Плюсов от гарды куда больше — и в морду закрытую забралом можно дать и кисть руки под надежной защитой.
День оказался очень насыщен. А на рассвете показался красавец Райсут.
Часть Третья
Город вырос на месте рыбацкой деревни еще во времена ранней античности как перевалочная база ароматического, а позже фарфорового и шелкового пути. Этому способствовало его географическое положение — примерно половина расстояния между древней Грецией а затем ее преемника — Рима и Поднебесной. За прошедшие столетия Райсут видел многих завоевателей: ассирийцы, персы, римляне — и каждый новый правитель строил в городе что-то свое, оставляя след в истории города. Новые здания строились на руинах старых и со временем превращаясь в руины, служили фундаментом для еще более новых. Вот только у каждого строения свой срок жизни — какие-то становились руинами не прожив и сотни лет, а другие словно застыв во времени, простояли многие века. Например этот построенный из тесаных каменных блоков римский амфитеатр простоял здесь явно не менее семи столетий, местами даже сохранив фрагменты цветной мозаики.
