Некромант. Рабочие будни.

— Не надо, Каирис. Не плачь. Обещаю, все будет хорошо.

— У кого? У тетушки Мирон, которая умирает? Он ведь и ее убил, этот подлец. Растоптал конем — и даже не остановился, Таши. Три человека, три судьбы... и будет ли жив третий мальчик неизвестно. Лекари молчат и маги молчат.

Таши погладил девушку по голове уже увереннее.

— обещаю. Он понесет наказание.

Судя по тому, как смотрела Каирис — не поверила. Ну и ладно.

Он — некромант, а не свиток с клятвами. Будет возможность — разочтемся, Горичек. А возможность еще будет, я уверен...

Судя по тому, как смотрела Каирис — не поверила. Ну и ладно.

Он — некромант, а не свиток с клятвами. Будет возможность — разочтемся, Горичек. А возможность еще будет, я уверен...

* * *

— Что, сидишь?

— Пошел ты...

Шуруш Фиран покосился на Горичека.

Парень был мрачен. Еще бы — вляпался, так вляпался. Нет, особой вины за собой мужчина не чувствовал. Подумаешь, несколько мальчишек из простонародья. Да плевать на них три раза! Еще нарожают!

Но...

Когда ты даже домой показаться не можешь, потому что есть опасность попасть в руки к разъяренной толпе.

Когда ты сидишь почти десять дней взаперти, без всяких развлечений.

Когда у тебя даже медяка на расходы не осталось, а слугам приказано не выпускать тебя и не прислушиваться к твоим просьбам... как-то это неприятно.

Дядя нашел Горичека в тот вечер в загородном домике. Стащил с проститутки, выпроводил ту за дверь — и устроил племяннику разнос. Впрочем, особого действия скандал не произвел.

На похмельную-то голову, одурманенную наркотиком — какие тут нравоучения.

Поняв это, дядя еще раз потряс племянничка, отвесил ему пару подзатыльников — и отволок туда, где его точно искать не будут. В загородное поместье Фиранов.

Там-то до Горичека и дошло, что именно он натворил.

Если честно — он даже не помнил про мальчишек. Соколиная пыль резко меняет восприятие реальности. Ты видишь потрясающие картины, но в реальности можешь тупо идти в стену. Окружающий тебя мир плохо соотносится с сознанием, одурманенным грезами. Так, прозвучал где-то крик на границе сознания — и все.

Это сейчас до парня начало доходить...

Нет, откупиться он может. Но вот вернуться домой...

Можно попробовать. Только результат будет — ой-ой-ой... толпа его на клочки раздерет.

Надо куда-то переезжать, чем-то там заниматься... а он просто не привык!

Тут он под крылышком дядюшки, на его полном содержании и под его прикрытием. А вот там.... Там такого счастья не будет.

Зато будет куча людей, которые наверняка не оценит его вкусы и увлечения.

Оценили бы. Но денег на это надо... у него столько нету. Дядя если и даст — то один раз, а не каждый раз. А они ведь заканчиваются.

И быстро.

Вот Горичек как раз и размышлял, что делать, когда к нему явился Шуруш. И показал карту.

Тут-то мужчина и потер руки. Это был просто идеальный вариант.

Листэрр дряни не прятали. Он получит кучу денег, плюс еще кое-что от дядюшки и сможет долго жить безбедно. Как и привык. А потом.... В конце концов — память людская коротка. Можно будет и вернуться. Когда все забудется.

В конце концов — кто будет долго помнить этих щенков? Кому они вообще нужны?

Пфе...

Проблем было только две.

Если бы карта была так проста — ее бы разгадали уже давно.

И к тому же листэрр не отличались миролюбием. Всем было известно, что их клады — это палка о двух концах.

Взять-то ты его сможешь. Но вот что к тебе еще привяжется?

Неизвестно.

А жить хотелось.

Итак, для начала надо было разобраться с картой. Сами мужчины умом и фантазией не отличались, там, где дело не касалось эротических игр. А уж читать на лаарси — старом языке листэрр...

Увольте.

Надо было найти книжника.

И книжник должен был отвечать нескольким условиям.

Он должен быть умным.

Не местным.

От него должно быть легко избавиться.

И почему-то их выбор логично пал на Таши Арсайна.

Молодой, приезжий, искать его никто не будет, защиты у него нет....

Да и встретиться с ним несложно. Дойти до леанти, которое стало довольно популярным местом — и поговорить.

* * *

Таши как раз сидел за стойкой и листал очередную книгу.

Толстую, старую, как раз на лаарси. Читал на нем некромант абсолютно спокойно. Ему не мешала даже куча посетителей в леанти.

Да, началось все с несчастного случая. Потом дня три там еще собирались из любопытства, чтобы обсудить и обсосать трагедию, а потом — распробовали.

Леанти было новинкой.

Его атмосфера, уютные столики, за которыми так приятно посидеть с дамой, перебор струн — Миара оказалась искусной музыкантшей и прекрасно играла на ритаре — струнном инструменте, популярном в Равхе. Неплохо играли и Римира, и Вилера, но девочка словно сливалась с музыкой.

Миару не надо было заставлять играть. Она готова была это делать часами. Каирис в приказном порядке забирала у нее инструмент и отправляла отдыхать.

И твердила, что девочку надо учить. Были бы деньги, а уж она пригласит учителя. И когда Динар с семьей выкупятся на свободу — будет гордиться тем, что такая знаменитость, как Миара, начинала петь у нее в леанти.

Динар только усмехался.

Равху пока все устраивало.

Теплое место, хорошая работа, хозяйка, которая стала скорее подругой,... Каирис в жизни рабов не держала и не представляла, как с ними обращаться... равха выкупится. Обязательно.

Но чуть попозже.

Когда дело встанет на ноги, когда у него будет достаточно денег, чтобы обеспечить свою семью жильем, когда... Одним словом — через пару лет.

В Равхе рабство как раз было обычным делом и Динар не видел в нем ничего странного или позорного. Если бы все сложилось по-другому — он бы и действовал иначе.

Но сейчас его все устраивало. И дергаться он не собирался. Тем более, что Каирис составила завещание, в котором указывала, что в случае ее смерти рабы получают свободу.

Казалось бы — завещание?

У юной девушки?

Но это было одним из условий гильдии трактирщиков.

Сами понимаете, если человек умирает, не расписав, что и кому — начинаются склоки, свары, страдает дело, а часто страдают еще и компаньоны... поэтому — пиши.

Каирис, кстати, уже делали предложения о компаньонстве и расширении. Но девушка пока опасалась. Лучше подождать.

И посмотреть что и как.

А пока... Динар покосился на типа, который подсел к книжнику.

Как и Смарт, равха знал, кто такой Таши. Но не наплевать ли? За жизнь родных Динар бы и Раш отслужил, не то, что некроманту.

Шила в мешке не утаишь. Хотя по негласному договору мужчины не посвящали ни во что женщин. В Равхе считалось, что женщин надо оберегать от темных сторон жизни. Они и не слишком вникали. А Каирис была слишком занята, чтобы обращать внимание на странности жильца.

Сейчас же к некроманту подсел какой-то странный тип.

Динару такие никогда не нравились. Прямо скажем — лощеная, холеная, ухоженная, самодовольная харя. Из тех, что о кирпиче не просит. Там лучше могильную плиту — и сразу. И побольше, потяжелее.

Так обычно выглядят те, кто закоснел в своей вседозволенности.

Фиранов равха не знал. Но если бы знал — только убедился бы в собственной правоте.

Градоправитель занимал свое место уже давно — и все это время воровал, не попадался, подличал, брал взятки, предавал и заказывал людей... и наглел, наглел, наглел...

Неизвестно, передается ли наглость воздушно-капельным путем, но видимо, она все-таки заразна. Дети градоправителя тоже обнаглели до такой степени, что Хоши тихо мечтал о времени, когда подонка-таки заменят. Вот тогда....

У воров руки длинные.

Свин, впрочем, тоже присоединился.

Обычно ворам и убийцам делить было нечего, но не в данном случае. Тут мужчины едва не поругались, пытаясь поделить скальпы семейки Фиран.

Настолько градоправитель насолил всем и надоел всем своей жадностью и сволочизмом, что о его смерти мечтал весь криминальный мир Тивараса.

— Тебя зовут Арсайн?

— Сатро Арсайн, с вашего позволения. Не знаю вашего имени...

Таши тоже не знал Фиранов в лицо, но прогибаться перед каждым придурком не собирался.

— Ага. Сколько берешь за работу?

Таши посмотрел на парня чуть снисходительнее. Клиент заслуживает снисхождения. Во всяком случае на него можно наслать проклятие после оплаты работы.

— Смотря какую работу.

— Надо перевести текст и расшифровать.

— Что за текст?

— На лаарси.

Таши кивнул.

— Я владею этим языком. А насчет расшифровки...

— Сначала переведи.

— При соответствующей оплате, — пожал плечами Таши.

— и сколько?

— Два золотых за страницу.

— Сколько?!

— Два. Золотых. За. Страницу.

— ты не обнаглел? — заказчик наклонился над стойкой,, пытаясь надавить на Таши. — да твоему труду цена медяк!

На плечо Шуруша опустилась тяжелая рука.

— господин, вам угрожают?

— Пошел вон! — рявкнул Шуруш.

И тут же заболтался в воздухе, схваченный за шкирку. Динар смотрел на Таши.

— господин?

Равха даже и не думал бояться. Уж он-то знал, что насолившие повелителю тени долго не живут.

— Все в порядке. Мы не сошлись в вопросе оплаты, — успокоил его Таши. — Поставь господина на место. И попроси принести ему чашечку ланти. Успокоительного. С корицей и кардамоном.

— Как прикажете, любезнейший.

Слегка придушенный воротником Шуруш Фиран рухнул на стул и принялся глубоко дышать.

Ну все, твари! Вы доигрались!

Я ваше леанти с лица земли сотру! А тебя, мерзавца, и твоего раба...

Но сначала — поработай для меня.

Перед Фираном опустилась чашка с ланти. Он выпил ее в два глотка и бросил на Таши злой взгляд. Впрочем, некроманта это не тронуло.

— Два золотых? Хорошо же...

— Сколько там?

— Лист. Один. И карта.

— Карту переводить надо?

— Нет. Только вот это...

Таши посмотрел на выложенный перед ним текст.

Прочитал. Весьма внимательно. А потом взял перо и достал лист дорогой таринской бумаги.

В долине, где растет золотой ирис.

Там, где сливаются три родника, отыщешь поющую змею, отсчитаешь сто шагов на запад и увидишь вход.

Помни, что дорогу стерегут белая рысь, черный ворон и золотой леопард.

Лишь тот, кто склонится перед неизвестным, сможет пройти.

Вспомни молитву матери и руку отца.

И солнце воссияет перед тобой.

Знай — достойного ждет награда, недостойного же — смерть без возрождения.

— Это еще что за глупости?!

Таши посмотрел на клиента. Пожал плечами.

— Можете обратиться к кому угодно. Но получите только это.

— Это шифр?

— Не думаю. Скорее указание на что-то, что знали и автор пергамента — и тот, кому он был направлен.

— Та-ак... а что-то еще из этого можно извлечь? Где могут сливаться три родника? И расти этот клятый первоцвет?

Таши задумался.

Потер пальцами пергамент.

Старый. И выделан особым способом. Сквозь него можно посмотреть на огонь. И увидеть знаки...

— Ага. Водяная лилия.

— и что?

— Вас не обманули, господин. Это очень старый текст. Полагаю, карта, если она у вас есть, такая же?

— Есть.

— Этот пергамент относится ко временам до разлома. Примерно седьмой век. Тогда была мода на лилии и листэрр украшали ими все. Себя, посуду, пергамент, дома....

— И?

— Значит, нам нужна карта тех времен. Если вы подождете минуту...

— Подожду. Эй, там, еще ланти!

Шурушу невольно стало любопытно. Книжник выглядел сущим сопляком, неловким и рассеянным, но дело он свое знал. Сын градоправителя был избалованным подонком и негодяем, но в людях кое-как разбирался. И видел, когда ему лгут, когда пытаются вытянуть деньги... здесь этого не было. Даже отдаленно.

Просто книжнику было все равно. Хочешь — бери. Нет? Иди дальше своей дорогой.

Нельзя сказать, что Шуруш зауважал его. Нет.

Но относиться стал чуть лучше.

Таши вернулся со здоровенной книгой.

— Вот, уважаемый. Это карты тех времен. Нам нужен наш Тиварас.

— он существовал тогда?

— Вы будете удивлены, — Таши позволил себе легкую улыбку, — но Тиварас — очень старый город. Его основали еще листэрр, говорят примерно в двенадцатом веке до Разлома. Только тогда он назывался Шиаварасс.

— И?

История Шуруша не интересовала. Вообще.

— Вот карта. Смотрите.

— И?

— Я так полагаю, что долина золотых ирисов — эта.

Палец Таши завис над ничем не примечательной долиной неподалеку от значка города.

— и почему же?

— Если вы изволите посмотреть... вот так... ловкая рука закрыла большую часть обзора. Но Шуруш увидел главное.

— Она формой похожа на ирис?

— Именно. Несколько лепестков сверху, один самый большой — снизу. Вы сами видите сходство формы.

— И где тут родники?

— А вот это сложнее, почтенный. Надо ехать на место и разбираться там. На картах листэрр родники не отмечали. А за столько лет они могли высохнуть, уйти в другое место, их могло завалить...

Шуруш кивнул.

Парень говорил разумные вещи.

— И что это за долина?

— Сейчас... полагаю, что сейчас это, — пальцы некроманта ловко перелистнули несколько страниц до нужной. — Вот.

— поместье Фиран?

Некромант пожал плечами.

— И что, уважаемый? Вам ли не знать, что наши здания часто стоят на старых фундаментах. А поместья меняют владельцев.

Шуруш кхекнул.

Некромант попал не в бровь, а в глаз.

Меняют. И Фиранам оно стало принадлежать с легкой руки его отца, который разорил и свел в могилу предыдущего владельца.

— Понятно. Два золотых?

— Да. За перевод.

— а за память?

— Какую память, любезнейший? Разве я должен что-то помнить?

Таши вежливо улыбался, всем видом показывая, что они просто беседовали о поэзии. Или о музыке.

— Не должен.

Шуруш усмехнулся. На стойку перед Таши легли четыре золотых.

— Я и не помню. Не хотите ли посмотреть свитки со стихами? Я вам сделаю скидку...

— в следующий раз.

Шуруш осушил вторую чашку и вышел вон.

Из-за занавесок высунулся любопытный нос Лейри.

-Все в порядке?

— Более чем. Ты умница.

Таши послал девушке улыбку.

— Я знаю. Я ему столько успокоительного в ланти вбухала — на дракона хватит!

— я и понял. Ты умница.

Шуруш и не знал, что в леанти были выработаны свои сигналы. Ланти с корицей и кардамоном не пьют. Получится слишком пряно. Но если упомянуть их в таком сочетании — это было знаком для Лейри.

Рядом с пряностями на отдельной полочке у нее стояли успокоительное, слабительное, снотворное...

Таши сам подбирал. И Каирис не стала возражать. Она помнила, как отец, чтобы успокоить самых отвязанных гуляк, подливал им в вино сонные капли, приговаривая: 'меньше выжрут — меньше нагадят'.

Сейчас произошло почти то же самое. И нервный клиент получил дозу сильного успокоительного. Ничего с ним не случится, проспит на пару часов подольше. Но скандала в леанти не будет. Ни к чему.