Жестко и быстро (попаданство, фэнтези, боев.иск.)

На лице Мартина появилось удивленно-недоверчивое выражение:

— Ты хочешь сказать, что тебе известна ударная техника пустоты?!

— Напротив, я очень не хочу этого говорить. По вполне очевидным причинам.

Он понимающе кивнул:

— Так вот почему я никогда не видел тебя на тренировках у 'Искр'...

Тут уже я сделал удивленное лицо:

— Я первый раз слышу о них. Что это за тренировки?

— 'Искры' — это своего рода клуб будущих боевых магов. Они занимаются на кафедре боевой магии и после занятий устраивают тренировки, на которые могут прийти посмотреть все желающие. Я думал, туда ходят все, у кого есть боевые техники...

— Даже те, которые учатся в Римболде две недели?

— Ты прав, это я не подумал.

Я с любопытством посмотрел на него:

— А ты сам зачем к ним ходишь? Из интереса?

— Вообще-то, я на 'Искрах' тренируюсь. У них редко какой день обходится без легких травм вроде ожогов и синяков, а бывают и переломы. Там, конечно же, есть преподаватели-тренеры и штатный целитель, но легкие травмы отдают нам, в смысле, будущим целителям. Там всегда есть пара-тройка нашего брата, потому что это всяко лучше, чем на собаках учиться.

— Чему на собаках учиться? — вклинилась незаметно подошедшая Рита. — Привет, кстати!

— Целительству, — вздохнул Мартин.

Я представил их друг другу, затем Рита снова спросила:

— А зачем на собаках? Разве не лучше сразу на людях? Насколько мне известно, техники целителей не вредят пациентам при неумелом использовании, по крайней мере, простые.

— Ну, если ты найдешь добровольца, который согласится, чтобы его пырнули в живот ножом ради шлифовки моего профессионального мастерства... — протянул Мартин.

— Вы что же, собак режете?! — ужаснулась Рита.

Мартин вздохнул еще тяжелее прежнего:

— Не мы. Для этого есть специальные люди...

— Давайте сменим тему! — решительно сказал я.

— Я только за, — с облегчением ответил Мартин.

— Ну блин! — возмутилась Рита, — что значит сменим?! А как же собаки?! Почему бы целителям не учиться в больницах и травматологических пунктах? Что? Что я не так сказала?!!

Мартин вздохнул в третий раз, совсем уже печально.

— Переоденься простолюдинкой, сделай себе травму, ну там вывихни руку, порежься или обожгись — и обратись в любой медпункт в городе. Увидишь, кто тобой заниматься будет.

— Кто?!

— Такие же, как я. Я не знаю, как в других городах, а здесь, в столице, везде, где только могут пригодиться начинающие вроде меня, дежурства на неделю вперед расписаны. А где мы бесполезны — там практикуются целители старших курсов.

— Ну ничего себе! — удивилась Рита, — у вас тут что, целители даже простолюдинов лечат?!!

— Угу. Бесплатно. Еще и конкурируют друг с другом. А что ты хотела, если в столице университет целительства и шесть кафедр в других учреждениях? Нас много, и никто не хочет учиться на собаках.

Я почесал затылок.

— Слушай, Мартин... Если целителей так много — зачем к нам еще и альвы едут целительствовать?

Он покачал головой:

— Целителей мало. Много студентов, но большинство не прорвется. Есть у нас профессиональная болезнь — черствость. Когда ты черствеешь душой и привыкаешь к чужим страданиям — наши техники перестают работать, как надо. Мы разучиваемся исцелять, понимаешь? Кто черствеет на этапе с собаками — тот дальше уже не поднимется. Множество желающих ступает на путь целителя, надеясь достичь высот мастерства и получать баснословные гонорары, исцеляя крутых шишек, доходят 'наверх' единицы, те, чьи намерения наиболее чисты — им труднее 'запачкаться'. Остальные оседают, так сказать, на склонах, не добравшись до вершины. А с военными целителями все еще хуже — они одноразовые. Одна-две войны — и все. Привыкают. Мой отец сложил с себя полномочия главы, чтобы уйти с военной службы, потому что свалился с пятого уровня на третий, он уже не может лечить, как раньше. У нас есть поговорка, непонятная не-целителям... Брызги крови с души не смываются. И целителей, которые пронесли свой дар через всю жизнь — очень мало. Собственно, потому эльдар и едут к нам. Они колдуют иначе, чем мы. Они не теряют свой дар, я не знаю, как им это удается.

— Да-а-а... — протянула Рита, — а я и не знала, что оно у вас... вот так.

— Угу. И это, на самом деле, очень очевидно. Назови мне хоть одного человека, который овладел бы одновременно боевыми техниками и целительскими на уровне три или выше? Я таких не знаю. Причинять смерть и исцелять — несовместимые вещи, потому многие целители изучают защитные техники на случай войны, но любые боевые умения мы отвергаем полностью и в принципе.

А на следующий день случилось непоправимое. В холле на первом этаже университета, напротив главного входа, рядом с информационными стендами и расписаниями появился большой плакат с моим фото и высокопарным описанием того, как 'сей достойный адепт пустоты' спас другого студента, обезвредив и сдав полиции двоих взрослых бандитов.

То есть, сама по себе эта статья ничего плохого в себе не несла, но вот если б не это 'адепт пустоты'! Я, конечно, стал классной знаменитостью, но новый статус сулил одни проблемы. Мне довелось быть знаменитостью в прошлой жизни, да, приятно, да, масса учеников, да, я прожил жизнь в достатке и уважении — но вот прямо сейчас я предпочел бы не привлекать к себе внимания, но куда там...

Есть, впрочем, один громадный плюс: теперь Рита смотрит на меня огромными восторженными глазами.

На второй перемене в наш класс ввалилась давешняя компания во главе с Акселем.

— Салют, Реджинальд! Слушай, тут у нас...

— Замри!! — воскликнул я, — ни слова больше!! Сейчас я опробую на тебе свою новую технику чтения мыслей! Так... ты хочешь спросить меня, с каких это пор у пустоты появились ударные техники!

— Точно, — слегка удивился Аксель, — а как ты узнал?

— Пф-ф-ф... Мне сегодня этот вопрос задали уже раз не то тридцать, не то сорок.

— Ха-ха-ха! Так ведь вопрос же очень интересный! И что ты всем им ответил?

— А ничего. С какой стати мне выдавать секретные знания, которые передавались в моем роду из поколения в поколение?

— Да тут ты прав, безусловно...

Внезапно вмешалась стройная, подтянутая девица с 'конским хвостом', судя по всему, на год-два моложе Акселя.

— Только ведь у школы пустоты нет ударных техник, не так ли, героическая единичка? — сказала она, сверля меня взглядом

— Нет ударных техник, потому что это типа всем давно известно? — ухмыльнулся я.

— Ты меня заинтриговал, единичка, — ухмыльнулась девушка, — но болтать может каждый, а как насчет показать?

— Горди, уймись, — шикнул на нее Аксель, — ты сама показала бы?

— Я разве утаиваю хоть что-то от вас?! — оскорбилась Горди.

— Как это благородно — не утаивать от товарищей общеизвестные техники, — отпустил я шпильку.

— Единичка, ты много болтаешь! — рассердилась она, — и это вместо того, чтобы взять и просто показать! Уже не говорю 'научить' — но просто показать-то можно? Если, конечно, есть что показывать, в чем я сильно сомневаюсь!

— Горди, ну что ты...

Та-ак, от этой зануды легко не отделаться, придется пустить в ход тяжелую артиллерию.

— Тише!! Та-а-к! Мой дар прорицания подсказывает мне... что меня пытаются взять на слабо! Господи, Горди, тебе сколько? Десять лет? Ну поставь себя на мое место, что ли... Если я попрошу тебя показать мне что-нибудь — ты разве согласишься?

— Конечно, — буквально прыгнула в ловушку Горди, — что угодно, любую технику.

Я смерил ее плотоядным взглядом:

— Видишь ли, твои техники меня не интересуют совершенно, а то, что я хотел бы увидеть, ты мне вряд ли покажешь.

Весь наш класс буквально взорвался, поддержав мою 'артиллерию' залпами хохота. Горди покраснела, как вареный рак, и мне почти послышался скрежет ее зубов. Ее поражение было тем более сокрушительно, что вся компания Акселя тоже заржала.

— Хренов сопляк, ну погоди! — выпалила она, покидая класс подобно урагану.

— Уел ты ее, — виновато развел руками Аксель, — обычно она добрая...

— Но вспыльчивая.

— Ну без этого никак, адепты огня — они такие... темпераментные. Ладно, я пошел, а ты, ежели что, приходи к нам на тренировки.

Как только вся компания 'Искр' ушла, мне в спину уперся тонкий пальчик.

Я обернулся и встретился взглядом с Ритой, правда, несмотря на улыбку, в этот раз в двух голубых океанах угадывалось обманчивое затишье 'ока циклона'.

— У этой Горди есть что-то, чего нет у меня? — лукаво поинтересовалась она.

— Хм... Ты неправильно меня поняла, я просто хотел ее отшить, потому...

— Сэр Реджинальд Рюиджи Рэмм, — заявила Рита, прервав мое оправдание, — я тебя официально предупреждаю, что если ты еще раз будешь так пялиться на кого-нибудь, я стукну тебя хрестоматией аквилонской литературы.

Лех заржал в рукав, а я промолчал: угроза веская, целых четыре килограмма.

* * *

На этот раз у Риты были какие-то дела в городе, потому провожать себя она мне не разрешила. Неужели дуется? Вроде не похоже.

На автостоянке меня уже ждала машина, но вместо Алекса из нее вышел и открыл мне дверь совершенно незнакомый парень.

— Добрый день, сэр. Меня зовут Серго, я заменяю Алексея.

— А куда он делся? — удивился я.

— В больнице, сэр. Пока он был в увольнительной — умудрился попасть под машину.

Я сел на заднее сидение, хотя новый водитель показался мне странным. Или... знакомым?

Достаю телефон, набираю Беляева, тем временем Серго садится за руль и мы плавно выруливаем со стоянки.

— Беляев на связи.

— Добрый день, Петр Николаич... Алексу сильно досталось?

— Не очень, — ответил он, — он в хорошей больнице, 'для своих', так сказать. Но, невзирая на помощь магистра Тэйона, несколько дней побудет на больничном. Есть нарекания на Сергея?

— Да нет, я просто хотел узнать, как там Алекс. Всего доброго.

Машина выкатила на проспект, и я сразу заметил, что Серго водит, как истинный японец: предельно педантично. И нервничает, постоянно приглаживая усики. Хм... Новичок? А то я значительную часть персонала службы безопасности в лицо знаю, но его вижу первый раз.

Я вижу, как Серго снова приглаживает усики, наблюдая за ним в зеркало заднего обзора. Усики... И тут я начинаю вспоминать. Музей три месяца назад и парень, который шел за нами, а потом ехал следом на машине. Тогда он был без усов, а теперь с усами, но если сбрить — точно он, если меня память не подводит. Но голова у меня шестнадцатилетняя, так что не должна подводить. Интересно, значит ли это, что Беляев отправил тогда с нами кроме водителя еще и скрытого охранника? Или?..

В этот момент мы проезжаем перекресток, на котором Алекс обычно сворачивал, чтобы срезать путь, и дальше катим по стандартному маршруту в объезд крупного парка.

— А ты давно служишь Дому? — спросил я.

— Я новенький, сэр, присягнул две недели назад. Шестнадцать дней, если точно.

Оп-па. А ведь меня похищают, мелькнула мысль.

Хотя стоп, это ж еще не факт. Я могу обознаться, перепутать или просто чего-то не понимать... Проверяется ведь легко.

— Серго, останови машину вот тут, — попросил я.

Он, педантично просигналив поворотником и стоп-сигналом, припарковался у обочины. Я сразу же потянул ручку и открыл дверь.

— Пробегусь домой через парк, погодка самое то, — радостно сообщил я и, оставив ранец в машине, рванул по аллее вглубь парка.

Забег, в общем, был дикий. Серго попытался бежать следом, но я поначалу крепко его обогнал, зато на середине дистанции начал сдавать. Колотить грушу — одно, а бегать кросс — совсем другое, и это упущение в своей физподготовке я быстро прочувствовал, в то время как Серго, несмотря на пистолет и, возможно, легкий бронежилет, начал сокращать разрыв.

Выбегая на последнем дыхании с другой стороны парка, я уже чувствовал себя идиотом. И чем я вообще думал, если давно осознал, что меня похищать ни к чему...

О, вот и киоск с прохладительными напитками, и я рад ему не меньше, чем той фляге мертвеца. Опираюсь на прилавок, чтобы ноги не подвели.

— Чего угодно, лишь бы холодного, — сказал я, тяжело дыша, заметил подбегающего взмыленного Серго и добавил: — нет, два чего угодно.

Мы с ним молча осушили лимонад, я перевел дыхание и сказал:

— Служба — не дружба, да?

Он пожал плечами:

— Да мне еще с армии не привыкать бегать с полной выкладкой, и не по парку, а лесами-полями. Хотя со свартальвами, наступающими на пятки, оно как-то полегче бегалось.

— Хм... А где ты воевал?

— Строго говоря, нигде. Когда темные из Айзенхейма ѓ— это их анклав — попытались отхватить кусок от Рицанны, мы как раз местных обучали. Вот нас, третий отдельный специальный, и напрягли. Мы пробрались через кордоны свартальвов, разделились на две группы и взорвали оба моста через ущелье. Едва ноги унесли. В итоге они не смогли переправить тяжелую артиллерию и самоходки и отказались от полномасштабного вторжения, потому что мы успели перебросить в Рицанну свои войска. Вот и вышло, что формально воевал, а по сути — нет, врага в прицел не видел.

— А почему ушел со службы?

— Неделей позже свартальвы отомстили, устроив ответную диверсию... Я угодил в больницу, а темные все-таки поперли. Но к тому времени, как меня выписали, война закончилась, а от моего подразделения не осталось никого. Некуда, в общем-то, было уже возвращаться.

Я решил сменить тему на более позитивную и сказал:

— Ты это, скажи Петру Николаевичу, чтобы выдал тебе пистолет полегче. Ну, если мне вздумается снова побегать.

* * *

Жизнь текла своим чередом, размеренно и слегка напряженно. Тренировка, университет, тренировка у К'арлинда, учеба, тренировка — вот примерно такой распорядок дня. Времени на прогулки с Ритой было мало, то, что все перемены мы проводили вместе — не в счет. Однако мы постепенно узнавали друг друга все ближе, хоть мне бы и хотелось, чтобы процесс шел побыстрее.

Как-то раз случилась накладка: один из преподавателей приболел и у нашей группы образовалось 'окно'. Накладка, к моей дикой досаде, была в квадрате, поскольку Рита в этот день тоже на занятия не пришла.

Я пошел в буфет и по пути наткнулся на Мартина.

— О, привет. Куда это ты спешишь с такой сосредоточенной миной?

— На факультет магии. Вдруг мне повезет и там кто-то слегка поранится.

— И это говорит целитель? — притворно ужаснулся я.

Мартин ухмыльнулся:

— Ну ты ведь понял, о чем я. А ты почему не на занятиях?

— У нас пробел, вот и маюсь бездельем.

— А пошли тогда в тренировочный зал. Там иногда бывают весьма зрелищные поединки.

Я решил, что это неплохой вариант — и согласился.

Тренировочный зал для магов мне показался довольно обычным, хотя я ожидал чего-то вроде бункера в усадьбе Сабуровых. Имелось специальное место для зрителей, отгороженное толстым бронестеклом, где уже собралась небольшая компания зевак.

'Искры' — а их было человек двадцать, в том числе Аксель, Горди и некоторые другие знакомые лица — уже как раз закончили медитативные упражнения под присмотром двух тренеров, пожилых и явно толковых магов и начали тренироваться на мишенях.