— Мушка, жирная ты сволочь, убери свой тухес. Вот ты морду наел: щёки из-за спины видать. Как считаешь, наш Вова немного того от природы или просто с рельсов сошёл на почве алкоголизма? — Борисыч пнул ногой валяющегося рядом с ним собачонка. Тот вяло отреагировал на пинок. Кажется, Мушке на пользу пошёл бы строгий пост. — Интересно, что по поводу нашего мастера сказал бы дедушка Фрейд? Скорее всего, он бы высказал в адрес нашего Вовочки длинное критическое замечание, от которого цензура оставила бы только точку в конце предложения.

Мушка не считал мастера дурнем. По классификации Мушки мастер относился к жутким монстрам, к демонам и к исчадиям бездны. Короче, Вова — сволочь огромных размеров. Это как надо ненавидеть всё живое, чтобы так всех закармливать? Случаются в жизни ситуации, когда "вкусно" и "много" начинают ссориться друг с другом. Когда "вкусно", то хорошо, но если его много, то вилы. Но что поделаешь, если вкусная еда прёт и прёт, начнёшь жрать, как не в себя и "радоваться". Почему я раньше не замечал признаков приближения такого количества съедобного "счастья"?

К Мушке пришло понимание — если ничего не делать и сидеть на шерстяной попе ровно, то случится беда. Боженька, когда же меня, наконец, этот монстр употребит в пищу? Отмучаюсь хоть. Сил нет терпеть такое надругательство над организмом. Всё ем и ем, как та свинья помои. Как не есть, если студенты, наученные злобным монстром, постоянно меня подкармливают со своего стола. Я бы не ел, но мой нос натуральный предатель. Нос чует цимес, а ноги (они тоже предатели) несут меня к очередной порции еды. Хвост тоже меня предал — он перед студентами так и ходит туда-сюда. Пропеллер самолёта, бля. Вот желудок мой не предатель, но тоже сволочь: зачем он вбирает в себя столько еды. Больно и противно жить на этом свете, когда кругом сволочи, монстры, много еды и предатели. Во вторник приходил задать мне трёпку местный кот Камаз, возомнивший себя инфернальным ужасом, поливающим всё живое адским огнём — страшное, скажу вам, животное, постоянно приносящее мне кучу страданий (чтоб он заживо облез, заразившись клещевой почесухой). Он меня запугал до состояния бледной синевы: приходит, гад, на стройку и начинает больно выяснять — у кого в этом курятнике перья длиннее. Но, живуч я, как собака бродячая. Откупился я от когтей злого кота колбасой, двумя котлетами, сметаной и куриной ногой, за это он меня не сильно отбуцкал. Через два дня, уже в пятницу, Камаз, обнаружив брешь в своей логике, стал меня жалеть, отказываться от моей колбасы и сметаны, но куриную ножку с котлетами пока ещё осиливает, но уже с трудом. Ещё я заметил гастрономический интерес к коту Камазу со стороны нашего мастера-чудовища. Скоро он съест не только откормленного меня, но и кошака: надо готовиться к такому повороту. Ей-ей, схарчит он нас не испытав жестоких мук совести, ибо нету совести у монстра. Вчера мастер-монстр погладил кота — это он его на жир проверял, к сороке не ходи. Кот — дурень — он ещё не понял, с какой целью его откармливают и гладят по шерсти. Попался на дешёвый зехер. Но не всем же животным иметь такой острый ум, как у меня. Правда, я стараюсь свой ум не выпячивать, чтобы Камаз не комплексовал на моем фоне от своей природной ущербности. Камаз считает себя красивым, типа природе, после создания кошек, ничего прекрасней придумать уже невозможно. Я, соответственно, в нашей команде считаюсь не очень красивым, зато я умный и скромный, но уверенности это обстоятельство мне не прибавляет. Жалко ли мне кота? Конечно, жалко, ведь он тоже тварь Божья, хоть и вредная для окружающей экологии. Я в глазах кошака сильно умным не выгляжу, но как-то надо донести до брата по несчастью наше с ним незавидное будущее, пока не настал момент истины. Придётся, переступив через себя, спасать кошака. Сейчас у меня по распорядку дня пару часов лежать, периодически переворачиваясь, чтобы "лежало" не отлежать. Кризис у меня — экзистенциальный. Хочу смирно лежать и не думать о жестоком и безжалостном настоящем, где существовать практически невозможно из-за сонма всяких тварей, норовящих тебя откормить и съесть. Я страдаю от несовершенства нашего мира и его обитателей, чьи нравы окончательно испортились. Надо нам с котом уйти от суровой барнаульской реальности в мир покоя, например, податься в Гималаи, где нет страданий и боли, где обитает мир и доброта, а не вот эта проклятая стройка, затеянная дурными людьми непонятно для какой цели. Как кот придёт в гости, то научу его петь песню: "...отпустите меня в Гималаи, отпустите меня насовсем, а не то я завою, а не то я залаю, а не то я кого-нибудь съем..." В Гималаях, я точно знаю, любовь и покой. Там все существа предаются философским размышлениям над сложными вопросами бытия. Там мне самое место, ибо здесь всё достало... И воробьи с синицами достали своим отвратительным чириканьем.

Стая местных воробьёв сделала вид, что боится людей и собачку Мушку, но не улетела, а продолжила клевать крошки на столе строителей.

Борисыч, глядя на осоловевшего Мушку, тоже решил вздремнуть, следуя мудрым народным традициям: хороший сон приближает перемены к лучшему. Сегодня суббота, поэтому не надо ждать грузовиков с железобетонными изделиями. За неделю достаточно навезли железобетона, предназначенного на перекрытие пятого этажа и на перекрытие части техэтажа. Сегодня даже крановщица Галя вышла на работу, горя энтузиазмом: и чего это она так игриво подмигивает Вовочке? Накрасилась и подмигивает. Она и накрашенная страшная. Если мой склероз не изменяет мне с маразмом, то Галя, слух прошёл, увлеклась геодезистом, а тот ею, ага "...полюбил четыре пуда нежно-девичьего мяса..." Женщины! Вы настоящий клад. На минуточку — по советскому закону, нашедшему клад, полагается только 25 процентов от его стоимости. Ну, вы поняли насчёт геодезиста и причитающихся бедолаге процентов. Галя строит Вове глазки, а он ей улыбается — случаем, не огулял ли он её спьяну?

Пятый этаж сегодня закончат, с такими-то темпами. Конечно, плиты устанавливают профессиональные рабочие под руководством мастера: Вова студентов на такую работу не ставит, умишка у него на это хватает, ведь КПД студентов стремится к нулю.

Эх-ма, денатурат натрия, понимаешь: надо, поймав нирвану, вздремнуть часок: поди начальство в выходной день не завалится к нам. Сука, чтоб я в лошадь превратился ... не надо думать о чёрте, а то он явится. Так и начальство. Когда что-то нехорошее должно случиться, оно непременно случается.

Вот за каким хреном к нам приехал главный инженер СУ и парторг треста, две раздутые от семян сосновые шишки? Какого икса их клюнуло в причинное место? Приходится поднимать с лавочки свою старую ленивую задницу и идти открывать ворота. Не сиделось шишкарям дома в выходной день. Припёрлись, как кони на случку, встречайте. Как учил Вова, улыбаемся и машем, если видим начальство.

— Да иду я, иду, черти, хватит сигналить, — чертыхаясь, Борисыч поплёлся открывать новые ворота, чтобы на объект заехала "Волга" с начальниками. Новые ворота поражали своей монументальностью. Это тоже Вовины проделки — зачем нам такие ворота? Зачем припёрся главный инженер — то понятно — ему по должности положено посещать объекты. А парторга кто цапнул в попу? Какая нелёгкая его принесла? Поди опять начнёт агитировать народ, чтобы он лучше работал. Так куда ещё лучше? И так уже, с подачи укушенного Вовика, работаем без выходных и в три смены. Дальше-то куда? Из-за такого концентрированного негатива легко пупочек развяжется.

Борисыч, если ты вдруг решил, что хуже уже некуда, то у судьбы для тебя плохие новости. Сейчас в твоей жизни не беда, а белая полоса и тучные годы. Благодаря продажным тварям с партбилетом, через семь лет для тебя наступит Чёрная Полоса, да и для всей страны: реформы, сделанные на американской закваске, пройдутся косой смерти по заводам, фабрикам, колхозам и стройкам. А до этого переживёшь очередное Талонное Время. Собственно, с 1983 года и началась агония Великой Державы, управляемая "шофёром, которому плевать". А сейчас, сторож Борисыч, беги открывать ворота начальству, соизволившему прибыть на стройку. И не обращай внимания на начавшуюся суету: все студенты, пенсионеры, Вовочка и даже Мушка подорвались и побежали кто куда, уподобившись диким сайгакам со вставленными в задницу пропеллерами. Мушка ещё и уши расправил, решив превратить их в крылья.

Вова ещё неделю тому назад провёл со студентами и пенсионерами учение по встрече начальства, буде оно появится на стройке. Студенты и пенсионеры, осознав проблему, включили креативное мышление. То так: творческие натуры в грязи не заводятся. Представьте, — вещал Вова, — я ваше любимое начальство, и вот я пришло. Что вы станете делать, когда я явлюсь на стройку? Нет, сука, на колени падать не надо, и руки целовать не надо, и кланяться до земли не надо. Отставить такие идеи. Встречать начальство надо бодрой суетой, улыбочками и громыханием инструментами. Как громыхать? Нет, пердеть не надо; лучше колотите пустыми вёдрами и носилками, и как можно больше мельтешите перед глазами начальников, но своим ртом и другими отверстиями звуки не издавайте. И не дай вам Бог умалять интеллект начальства своим умом. У нас умных и так слишком много, как бык наделал. Начальники должны видеть, что вас много и вы все при деле. Этого вполне достаточно, чтобы идею не просохатить. Так что приготовьтесь бегать с низкого старта до самого финиша при появлении начальства. Красиво встретить начальников — самое главное на стройке. Что по важности идёт следующим? Нет — не обед, а техника безопасности. Сейчас я вам расскажу про некоторых олигофренов, забывших о технике безопасности. Вернее, я вам покажу. С этими словами Вова достал цветные фотографии, на которых изображались пострадавшие люди — раздавленные плитами, свалившиеся с высоты, поражённые током, влезшие в горячий битум, упавшие в траншею, задавленные строительными машинами, проткнутые арматурными стержнями и так далее: кровь ручьями, выглядывающие из тела белые осколки костей, вывалившиеся кишки, раскиданные мозги, оторванные конечности. Красота. Роковая случайность, обстоятельства? — нет, обыкновенная человеческая расхлябанность, приведшая к гибели. Эти фотографии лучше всякой агитации проняли студентов и даже пенсионеров — до звона в голове проняли и до тошноты. От таких фото хочется обрыгаться, а от некоторых картинок даже упасть, желательно сразу в обморок. Где мастер добыл такие страшные фотографии? Наколдовал, но студентам об этом знать не надо.

Вовочка с гордостью мог бы отметить, что экипировал своих временных работников не хуже профессиональных строителей, а по многим показателям так даже и лучше. Ещё и технике безопасности обучил.

Партийного начальника строительного треста звали Леонид Маркович и он носил подозрительную фамилию Ларин. На окружающий мир Ларин всегда смотрел с подозрением: его взгляд профессионально выражал несколько больше, чем просто неодобрение. Леонид Маркович предпочитал, чтобы опекаемые им члены коллектива пребывали в пределах доступности. Тогда легче кнутом товарищу погрозить, или, наоборот, поощрить пряником работника, правильно воспринимающего генеральную линию партии. Собственное мнение допустимо, но регулируется оно длиной поводка. Колебаться можно, но только вместе с курсом партии и под руководством парткома. Увы, но некоторых товарищей, особенно из линейного персонала, просто так не загонишь даже на мероприятия, организуемые партией: линейщики, вместо собраний и партучёбы так и норовят торчать на своих стройках, словно мёдом там намазано. Трудно их пропитывать идеями марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма, но куда они, суки, денутся. Приходится, конечно, парторгу изредка выбираться на "линию", чтобы нести нетленные идеи Маркса и Ленина в массы, ибо массы подвержены бурлению без пригляда со стороны партии. Парторги, воспитывающие ширнармассы, не зря едят свой хлеб и другие продукты. Они не просто штаны просиживают в конторе, а реально дают стране угля.

Слух прошёл: на строительстве шестиподъездного дома рабочие вдруг начали трудиться в три смены, да ещё и без выходных. Данное событие сильно озадачило парторга: вдруг это крамола, созревшая среди нестойких граждан. Обмозговав мысль, он позвонил главному инженеру СУ, возводящее этот дом.

— Юрий Викторович, — с профессиональной уверенностью в голосе начал общение парторг. — Поясните, что у вас творится на строительстве дома? Мне тут сообщили, что без выходных вы там трудитесь и в три смены, тем самым игнорируя решение партии о выходных днях.

Главный инженер СУ, товарищ Перерезов, к своему стыду, толком не мог сказать парторгу о делах на шестиподъездном доме: он там не появлялся уже три недели. Объект явно провальный, так зачем на него обращать внимание, если есть куча других очень важных объектов. Мне разве что разорваться. Юрий Викторович неделями не появлялся на этом объекте, так как носился как угорелый по другим, более важным объектам.

— Так это решение самих рабочих работать в три смены и без выходных, — почему-то начал оправдываться главный инженер, коря себя за отсутствие внятной информации с этого объекта. — Инициатива, так сказать, снизу.

Зря он так сказал, сморозил антипартийную глупость. Понял это Перерезов по зловещему молчанию в телефонной трубке. Наконец, трубка проговорила голосом парторга.

— Инициатива должна исходить от членов коммунистической партии и согласовываться с парткомом, и никак иначе, — услышал Перерезов голос парторга. — Ветер сомнительных предложений, не согласованных с парторганизацией, это не прогрессивные начинания, а натуральный сквозняк анархии. Рушить устои и тянуть коллектив в пучину разгула мнений и шатаний парторганизация не даст. Вы подумали, если все вдруг захотят работать без выходных? Пролетариат тысячелетиями сражался за право на выходные, и только наша партия учла чаяния простого народа, дав ему заводы и землю. Вы отдаёте себе отчёт о последствиях?

Главный инженер очень даже отдавал себе отчёт о последствиях: тогда мы, наконец, достроим много объектов. Правда, нам сразу же навешают ещё кучу планов. Вот тогда-то мы все и поляжем костьми. Действительно, зачем нам такие идеи, чтобы работать круглые сутки? Мы, что, коммунисты? Вообще-то, мы таки коммунисты, но, честно говоря, как-то всё это выглядит неправильно, особенно на фоне остального коллектива, весьма сплочённого, надо сказать.

— Кто это у вас там такой шустрый, что настрополил рабочих на разрушение монолитного единства партии и народа? — ласково поинтересовался Ларин. — Попахивает идеологической провокацией и подрывом основ.

Вот что сказать этому Ларину, видящему всё в чёрном цвете? На объекте хозяйничает прораб-алкоголик Шмаков Николаша-недвораша, да молодой мастер Купцов, во всём копирующий прораба. Два валенка, попавшие в одну коробку с фабричной обувью. От этих спецов толку нет: один уже в маразме, другой зелёный и дурной, только из института вылупился. Но кого-то из них надо делать крайним. Или даже обоих наказать.

— Я разберусь, — пообещал главный инженер. — Специально завтра в субботу съезжу на этот объект и разберусь. Может, не всё там плохо.