Сокровище северных герцогов.

Хм, окон нет, светильников я тоже что-то нигде не вижу. Почему же я все вижу? Света конечно недостаточно, чтобы читать, но окружающее видно вполне ясно. Особенно стены помещения. Деревянные, неструганные, волокнистые. Словно смотришь на дерево изнутри. Каждое древесное волокно четко выделено из полумрака. Как будто светятся сами стены. Светятся холодновато-зеленым бледным светом. Может так и есть? Типа свечения гнилушек. Шон как-то показывал опыт с кусками гнилой древесины, которые днем оставались на солнце, а ночью светились сами по себе. Помнится, он тогда объяснял, что таково свойство фосфора, который содержится в болотах, пропитывая древесину деревьев, растущих в топях. Наверное, здесь тоже фосфор.

Но где же это помещение находится? И кто спит на соседней лежанке?

Словно отвечая на мои мысли, существо, укрытое холщевой накидкой, завозилось. Сонно запыхтело. А затем поднялось над тюфяком. Холстина соскользнула с него. И моему взору предстал медвежутик. Ну да, и как я не догадалась, что я у него 'в гостях'. Я же видела подобные помещения в картинках, что передавал мне мой первый знакомец из этого племени.

Интересно, что же они все-таки такое, эти мохнатики? И какую роль они играют в этом поголовном 'осчастливливании' местных 'братьев и сестер'? И кто такой этот Отец?!!

Существо тем временем окончательно проснулось и уставилось на меня своими большими круглыми глазами без зрачков, светящимися зеленым светом. А я уставилась на него. Никакого умиления это существо у меня больше не вызывало. Скорее глухое раздражение от постигшего меня разочарования.

Видимо волны раздражения от меня не давали мохнатому жителю склада приблизиться ко мне. Ведь при первой встрече все они так и норовили прижаться ко мне своим мягким мохнатым боком. А сейчас существо сидело на своей лежанке и совершенно не делало попыток сократить дистанцию между нами.

— Ну что, мохнатый пособник местного тиран, что ты можешь сказать в свое оправдание? — вслух выразила я все свое негодование. Тем более что молчание становилось все более тягостным. В голове перекатывались мутные волны тупой боли, оставшейся после ментального удара. Думать было тяжело. Однако, любопытство настоятельно требовало срочного удовлетворения.

Впрочем, отвечать мне, похоже, никто не собирался.

— Что я тут вообще делаю? — не сдавалась я. — Кто все эти люди? Что это вообще за место такое?

Ответом было только неуклюжее шевеление медвежутика, сползшего со своей лежанки, и направившегося куда-то в угол.

— Куда?!! — крикнула я, пытаясь остановить своего соседа. Только никто меня слушаться не стал. Добравшись до угла, мохнатый толстячок приложил ладошки своих мохнатых ручек к древесной стене, и в ней тотчас же открылось круглое отверстие, в которое существо и нырнуло с поразительной быстротой. Я рванула следом, пытаясь воспользоваться этим же выходом. Но передо мной была сплошная стена светящейся мертвенно-бледным светом древесины. Я попыталась надавить на нее ладонями, как это сделал моей бывший сосед. Но это ни к чему не привело. Так же как и мои попытки стучать в эту стену руками, пинки ногами и т.п. Спустя несколько минут бесплодных попыток выбить себе вожделенную дверь я выдохлась. И уселась снова на свой топчан. На нем хотя бы было мягко.

Интересно, кстати, почему медвежутик открывал себе такой выход из этой ловушки? Они же вроде все телепортироваться умеют. Я ж сама видела. Зачем тогда ему лаз?

Куча вопросов теснилась в больной голове, норовя разорвать ее как переспелый арбуз. Куда я попала? Кто такой этот Отец?! И где, черт подери, носит Шона, когда он так нужен?!!

Ой! Шон же там прилип к порталу этому, вспомнила я. И портал этот проклятый из Шона с Россом магию выкачивает. Я ж его выключить должна была. На душе стало муторно. Там друзья в беде, а я тут уже сколько времени прохлаждаюсь. А кстати, сколько?

Нет ответов...

Надо выбираться отсюда, но как?..

Попробовала еще раз вызвать Шона через амулет. Тишина в ответ... Нашарила на руке браслет с камнями вызова императорской семьи и Росса с Тин. Нажала по очереди на камни Астер и ее мужей.... Глухо...

Попробовала позвать Виолу. Как там она, моя радость чешуйчатая? Однако доступ к моему источнику драконьей магии оказался перекрыт. Нет, я ощущала его в своей душе. Но как нечто совершенно статичное. Словно кто-то погрузил эту часть меня в стазис. Виола виделась мне объемной застывшей картинкой. И никак не отзывалась на мой призыв. Пробовать что-то из драконьей магии даже не стала. Кто знает, как оно здесь все обернется.

А вот заклинания человеческой магии здесь вполне работали. В этом я убедилась, создав магический 'светлячок'. Только без подпитки моего драконьего резерва он выглядел мелковатым и тусклым. При этом основательно понизив оставшийся в моем распоряжении резерв. Я решила не тратить магию на пустяки. Неизвестно, сколько я тут пробуду, и что ждет меня впереди. А вот помедитировать мне никто не мешает. В конце концов, у человеской части моей магии тоже есть свой резерв. Хотя он несравнимо меньше, чем драконий. Но все же пренебрегать им в создавшейся ситуации не стоит. Только вот как мне изменить свой способ медитации, чтобы прокачивать человеческий резерв? Раньше-то я все время ныряла на свою 'поляну' к Виоле. А сейчас меня от нее отделяет какой-то невидимый, но непреодолимый барьер. Наверное, надо придумать что-то аналогичное 'поляне', но отдельное.

Усевшись поудобнее на лежанке, я закрыла глаза, попыталась вспомнить что-то связанное ТОЛЬКО с человеческой магией. Долгое время ничего такого в голову не приходило. Все мои магические опыты всегда были в большей степени драконьими, чем человеческими. Хотя... Вспомнилось, как Тирнари прятала мамины кольца в моем теле. Тогда она впервые показала мне свой гримуар. В нем же только человеческие заклинания? Тин другой магией никогда не владела.

Я представила себе эту здоровенную книжищу. Каждую шероховатость черного переплета из дубленой кожи, выкрашенной соком корней болотного камыша. Каждый вытертый уголок страниц, исписанных красивым почерком сестры. Представила, как листаю ее, разглядывая схематичные рисунки трав, используемых Тирнари при приготовлении зелий. Читаю уникальные заклинания, ставшие семейными. Вчитываюсь, впитываю в себя слова и рисунки. Насыщаясь новыми знаниями как пищей для магии. Как все постороннее отходит куда-то в сторону от сознания. Да и само сознание погружается в книгу целиком.

И вот перед моим мысленным взором не осталось ничего, кроме ровных строчек, выписанных сестрой со всем старанием, на какое она была способна. И я потянула силу этих строчек в себя...

Очнулась спустя не знаю сколько времени. В подсознании висела картина магической книги, светящейся ровным белым светом, в котором терялся черный цвет обложки гримуара. Да и сама книга в моей голове выглядела гораздо внушительнее своего реального прототипа. Вот значит как! Так, наверное, определяется магический резерв моей человеческой магии. Жаль только пока не с чем сравнить его размер. Как-то не было необходимости раньше оценивать свой резерв по частям. И сравнивать соотношения этих частей. Надо будет рассказать Асу. У него же кроме драконьей и человеческой еще и эльфийская магия есть. Вот интересно, как его резерв распределяется?

В помещении сновали двое медвежутиков, причем они меня полностью игнорировали. Один расставлял на свободные места на полках пакетики с чем-то шуршащим (наверное, травы сушеные), а второй раскладывал какие-то сушеные коренья по берестяным коробкам. Мы с Тин тоже так храним сушеные ингредиенты для зелий.

'Ти-ин...' — попробовала я позвать сестру, надавливая на кусочек бирюзы в моем браслете. Без толку. Ощущение такое, словно вызов наталкивается на стену, барьер.

Непривычное ощущение полного одиночества. Даже в детстве, убегая и прячась от всех в лесу, я не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Лес, поля, речушка, протекающая за околицей Благодени, — все это было мое, родное. Каждая травинка была мне другом. А листва деревьев не только укрывала меня от дождей и палящих лучей солнца, но и утешала меня своим шелестом в детских горестях.

А здесь все было не просто чужое, а какое-то чуждое. Словно вся эта красота природы и благолепие селения — это лишь ловушка, заманивающая в сети к Отцу несчастных людей, в чьей жизни не хватало тепла родного очага и счастья жить в семье, среди родных. Именно этим он меня и сломил в тот миг, когда появился. Его ментальный удар был направлен в самое уязвимое место моей души. В детские мечты о родном доме, любящих братьях и сестрах. Об отце, сильном и родном, который защитит от всех, накажет обидчиков. Ведь не смотря на то, что сначала Тин, а затем и Аскани стали мне настоящей семьей, боль ребенка-сироты не проходит до конца никогда. Как и мечта о настоящем отце.

Но от здешних медвежутиков веяло такой аурой дома, что я, встретившись с первым из них, расслабилась, и не ждала никакого подвоха от местных обитателей. И это дало отцу возможность применить ко мне какую-то свою магию. Ее действие было сродни заклятию принуждения и эльфийскому привороту. При этом действовало настолько деликатно, что я не почувствовала никакого вторжения в свой мозг.

Это были чистые эмоции, нашедшие отклик в моей душе. Они затронули самое сокровенное. То, чему не можешь и НЕ ХОЧЕШЬ сопротивляться. Я оказалась полностью беззащитна не перед сильным и страшным врагом, которого стоит бояться, каким является Хашург, а перед тем, кто подло воспользовался моей слабостью. Он ударил в самое святое, что есть в душе каждого человека, в чувство любви к родным. И сделал это исподтишка. Не прощу!

Только вот сидеть и строить планы своей 'ужасной мсти' мне что-то совсем не хотелось.

Во-первых, бесполезно, потому что самой мне не справиться с такой ментальной мощью, а помощи ждать неоткуда. Друзья даже не знают, где я, и что тут твориться. И попасть сюда не смогут, потому как Шон сам в ловушке, а Аскани из-за своей эльфийской крови вообще не сможет попасть в портал, так же как и Астер с мужьями.

А во-вторых, возня пары мохнатых существ возле меня как-то успокаивала, настраивала на домашний лад...

На домашний?!!.. Меня, что, опять пытаются охмурить своими ментальными штучками?!! Так я уже настороже! И не позволю лезть мне в голову. Во всяком случае, буду сопротивляться, сколько сил хватит. Буду молиться Ларише, хоть она, похоже, и не слышит меня. Но все равно обращение к ней помогает мне сосредоточиться на реальности и сопротивляться ментальному принуждению.

А пока стоит присмотреться к своим соседям по камере повнимательнее. Хотя, для них-то это не камера, а дом родной.

Несколько минут я наблюдала за действиями мохнатиков. Один был немного крупнее второго. И мех у него был на вид более жесткий. Может это самец? А у самки шерстка более шелковистая? Или просто первый старее?

Устав от безделья, я встала с лежанки. Потянулась, разминая затекшие мышцы. Это заставило медвежутиков замереть. Они оба уставились на меня своими глазищами, которые в полумраке помещения светились особенно сильно, гораздо сильнее, чем стены. Может, у них в глазах тоже фосфор присутствует? Исследовательский зуд жег мою душу раскаленной иголкой. А спросить не у кого. Этот их Отец, наверное, знает ответы на все мои вопросы. Но вряд ли захочет отвечать. Сжав амулет, я снова попыталась вызвать Шона. Безрезультатно.

'Лариша!! Помоги хоть ты мне' — попробовала я воззвать к своей любимой Богине... Нет ответа.

— Ла-аи-исса... — пропел тонким нежным голосом тот мохнатик, который был поменьше, видимо прочитав имя в моих мыслях. А старший, протянув к нему свою лапку, вторую вытянул в мою сторону, словно приглашая прикоснуться.

Я решила, что хуже уже не будет. И пожала протянутую мне ладошку. Она оказалась очень теплой и мягкой, как у ребенка. А в голове появилось изображение давешней площади, на которой Отец так поглумился над моей бедной головушкой. Только сейчас площадь была почти пуста. Фонтан рассыпал свои брызги, в которых отражались закатные лучи солнца. А возле него стоял пресловутый Отец, опустив одну руку в воду, а вторую прижав к своему лбу. На лице застыла гримаса неудовольствия и боли.

'Проклятая девчонка'. — Услышала я его голос. — 'Не сломаешь... Сколько я на нее энергии молитв потратил... дрянь, столько из меня выкачала... Но как же сильна!!! Сколько же я мог бы из нее получить энергии для поддержания своей паствы... А что теперь с ней делать?... Еще раз не рискну... Домовые совсем мне не помогают... Дармоеды... Зачем я их тут держу?... Хммм...'

Недовольное бормотание Отца постепенно становилось все более нечленораздельным, притом, что лицо постепенно принимало все более благостное выражение, пока на нем не отразилось чувство, похожее на блаженство. После чего Отец вытащил руку из фонтана. Отвернулся и пошел по улице. Картинка в голове мигнула, а затем снова восстановилась, только ракурс, из которого я сейчас видела идущего Отца, был каким-то иным. Словно смотревший стал выше чуть ростом. Затем картинка снова мигнула, и снова смена ракурса на более низкий.

Наверное, это картинки из памяти разных существ, догадалась я. Значит, они друг другу передают все, что видит каждый из медвежутиков. Или как он их назвал? 'Домовые'? Интересно.

Тин как-то рассказывала, что в давние времена во многих домах селились некие существа, жившие в подвалах, складах и прочих затемненных хозяйственных постройках. И к людскому хозяйству близко, и нечасто с людьми пересекались. Не любили они вроде как помногу с людьми общаться. А почему, никто не знал. Но хозяевам своим они охотно помогали. И порядок поддерживали, и припасы охраняли, и за скотиной присматривали. Только постепенно их становилось все меньше в людских поселениях. А за последние десятки лет их и вообще никто не видел. Люди даже подзабыли, как они выглядят.

Вот оказывается они какие! И впрямь домовитые. Во всех сценках, что мне показывали здесь, всю работу выполняли медвежутики. Людей, занятых каким-то трудом, кроме рукоделий я и не видела ни разу.

Существо продолжало транслировать картинки мне в мозг, передавая панораму деревенской улицы и сценки из сельском жизни. Я видела, как Отец идет по улице, а навстречу ему из домов выбегают люди. Женщины и мужчины от двадцати до сорока лет приблизительно. Несколько детей разных возрастов, совсем мало детей. И вообще нет людей пожилых. То ли они не выходят приветствовать своего покровителя, толи их здесь нет. И что-то мне подсказывает, что верно второе.

Вдруг возле одного из палисадников я увидела вышедшего незнакомого мне высокого черноволосого мужчину, который за руку вывел навстречу Отцу двух потерянных близняшек. Мисси и Рисси. Так вот какой у них отец. И словно, почувствовав мой интерес к этим девочкам, медвежутик перестал показывать мне Отца, а как будто развернул картинку дома, из которого мужчина вывел сестричек.

Дом, в котором селились отец с дочерьми, был похож своей гармонией и уютностью на все дома этого странного поселка. Фундамент из грубо обтесанных камней высотой на метр от земли. Стены из ошкуренных толстых бревен светлого дерева с красивыми прожилками. Черепичная крыша красновато-коричневого оттенка. Резные ставни и наличники. И крыльцо, к которому ведут пять ступенек с перильцами, отполированными до зеркальной гладкости.