— Фучи... — всхлипнула мать. — Ты жива! Слава пресветлому Ваххарону! Я молилась... я так молилась, чтобы ты не умерла! Он меня услышал...
— Мам, ну все же в порядке! — неловко ответила девушка. — Я просто... ну, в другой мир попала. Я потом расскажу. Извини, я совсем забыла позвонить вам с папой, у меня еще голова не совсем в порядке.
— Фучи... — тело матери сотряс очередной приступ рыданий. — Папа... папа...
— Что?! — спросила Фуоко, чувствуя, что холодеет. — Что с папой?
— Он умер, Фучи...
Фуоко словно ударили палкой по голове. В глазах сначала потемнело, а потом замельтешил ночной мир, взбудораженный и дерганый. Под грудиной начало резко и неприятно пульсировать сердце.
"Координатор в канале. Форсированный вызов. Экстренно. Важно. Отмечаю резкое повышение активности конструктов Арасиномэ. Фиксирую быстрое формирование кольчона второго типа над морем в трех цулах от Ланты. Повышаю код с желтого до оранжевого. Технический персонал продолжает работает в режиме нештатной ситуации. Дзии, рекомендую немедленно прервать разговор дэйи Деллавита с матерью.
Карина в канале. Я займусь".
Несколько секунд Фуоко сидела, словно окаменев, чувствуя содрогания прижавшегося к ней материнского тела.
— Как — умер? — глупо спросила она наконец. — Когда?
— В децинот, когда вокруг волюты, а люди вдруг начали терять сознание... Второй инсульт... а кругом паника... кругом аварии, пробки... домашний врач ничего не мог сделать, а скорая не приехала... а потом позвонили из Хёнкона и сказали, что ты в коме... Ох, Фучи!
Мать стиснула ее так, что у девушки едва не затрещали ребра, однако тут же ослабила хватку и отстранилась. Ее лицо, мокрое от слез и искаженное страданием, казалось старым и уродливым.
— Прости, Фучи, — сказала она, утирая слезы руками. Кирис, успевший влезть в шорты, молча подошел и протянул ей несколько бумажных салфеток. Мать взяла их, даже не обратив на Кириса внимания, и шумно высморкалась. — Я что-то совсем расклеилась... Сначала Хавьеро, потом ты... я бы не выдержала. Я даже не знаю, как продержалась целых шесть дней. Массим взял все на себя, похороны, оглашение завещания, а я... Когда дэйя Мураций мне сообщила, что ты пришла в себя, я... мне разрешили приехать в виде исключения... я просто не могла сказать такое по телефону...
Она снова высморкалась, потом промокнула глаза последней сухой салфеткой. Фуоко сидела прямо, словно проглотив штык, уставившись прямо перед собой. Внутри не осталось ничего, кроме мертвой ледяной пустоты, под толстым слоем которой бились какие-то невнятные чувства. Папа умер... Она знала, что после такого инсульта, как у него, умирают многие. Особенно если они не лежат спокойно в кровати, а что-то делают, а ведь папа не переставал работать ни на день. Папа... Холодный и чуть ироничный папа, чью любовь она всегда чувствовала сердцем. Он никогда не выказывал в ее присутствии сильные эмоции. Он мог строго отчитать за плохое поведение, рассказать историю или сделать вместе с ней домашнее задание, но никогда не показывал, как относится к дочери на самом деле. Однако она всегда знала, что где-то там есть сильный всемогущий человек, к которому можно прибежать, в слезах или в радости, и поделиться своими проблемами, и он улыбнется, поможет советом или просто вытрет слезы и прижмет к груди, чтобы успокоить и утешить. Даже в те полгода, что прошли в страшной ссоре и разлуке, она всегда помнила, что папа где-то там, что он любит ее, что все его поступки продиктованы не ненавистью, а любовью...
Теперь он мертв. А она лишилась давней надежной опоры, казавшейся такой прочной и незыблемой. И она даже не появилась на его похоронах.
А еще, возможно, именно она виновата в его смерти. Именно она не успела вовремя остановить происходящее. Если бы она среагировала на две, три, пять секунд раньше, возможно, он остался бы жить...
Краем глаза она зацепилась за что-то блестящее и медленно повернула голову. Брошка — золотая саламандра с рубиновыми глазами на фоне языков пламени — лежала на ее столе рядом с застекленной бархатной коробочкой, в которой покоилась пойманная Зоррой бабочка. Последняя память о папе, с которой она не рассталась даже в виртуальном мире. Мир казался серым и пустым, и боль внутри нарастала все сильнее, прорываясь сквозь ледяное оцепенение.
— Да, рано или поздно это случается... — проговорил тихий голос. Карина в своей взрослой форме, одетая в официально серые блузку и юбку, приблизилась и положила руку девушке на плечо. — Однажды ребенок обнаруживает, что мир вовсе не так надежен и дружелюбен, как раньше. Что даже родители, казавшиеся всезнающими и всемогущими, могут умереть и оставить в одиночестве. Прости, Фучи, что не сказали сразу. Мы посчитали, что будет лучше, если тебе сообщит мама. Приношу свои соболезнования. Дэйя Марта, пожалуйста, выпейте.
Другой рукой она протянула небольшой стаканчик с прозрачной, приятно пахнущей жидкостью. Мать взяла его дрожащей рукой и проглотила содержимое одним глотком.
— Спасибо, дэйя Мурация... — прошептала она. — Простите, я плохо соображаю, двое суток в дороге почти без сна. Спасибо, что разрешили приехать.
— Не стоит благодарности, дэйя Марта, — Карина покачала головой. — Но вы действительно плохо выглядите. Как врач советую, вам надо отдохнуть. Дзии, наш главный врач, поможет справиться с любыми проблемами, но лучше до них не доводить.
— Да-да, конечно, дэйя Мураций... — Мать взглянула на Фуоко, и та вздрогнула, увидев, какие беспомощность и отчаяние скрываются в ее глазах. Девушка склонилась вперед и осторожно обняла ее.
— Мам, я с тобой, — произнесла она по возможности твердо и успокаивающе. — Я тебя не брошу. И я, и Лойза, и Массим...
— Массим... — в голосе матери проскользнули странные нотки. — Массим... Ох, Фучи, потом поговорим. Я и в самом деле не в себе.
Она высвободилась и встала, слегка пошатнувшись. Карина поддержала ее под локоть.
— Транспортный дрон ждет у двери снаружи, — сказала она. — Сейчас вас доставят в больницу. Дзии осмотрит вас, а потом сможете отдохнуть. Не беспокойтесь, мы позаботимся о вашей дочери. Пойдемте.
Мать в последний раз оглянулась на Фуоко, жалко улыбнулась трясущимися губами и покорно пошла к двери в сопровождении ректора. Девушка бессильно смотрела ей вслед. Выходя, Карина бросила взгляд на Кириса, и не успела еще за ней закрыться дверь, как тот уже сел рядом и взял подругу за руку.
— Фучи, ну... типа... — промямлил он. — Как бы... жаль твоего папашу. Конкретный мужик был...
— Кир, помолчи, а? — попросила Фуоко. Она надавила ему на плечи и заставила лечь на спину, затем сама улеглась рядом на живот и положила голову ему на грудь. — Вот так, ага. Просто помолчи, ладно?
Кирис погладил ее по волосам. Ледяная пустота внутри уходила, и пронзительная печаль прорывалась сквозь нее. Хотелось зарыдать в голос, но слезы не шли. Да и нельзя плакать при своем мужчине. Она выдержит. Она давно не ребенок и знала, что переживет родителей, что однажды ей придется присутствовать на похоронах папы... и мамы. Просто она всегда считала, что это случится в далеком-далеком будущем, лет через десять или двадцать. Или через тридцать. И вот так неожиданно...
А ведь первый инсульт он получил из-за тебя, шепнула внутри совесть. Ты виновата. В первый раз — инсульт, а во второй раз — паника во всем мире и не приехавшая скорая. Ты его убила, пусть и не с первой попытки.
"Здесь координатор. Активность структур Арасиномэ в звездной системе достигла максимума. Зафиксированы множественные применения пространственного деструктора против наших зондов, а также против первого эшелона ретрансляторов. Концентрация волют над Лантой непрестанно повышается. Фиксирую формирование еще двух кольчонов второго типа в территориальных водах Хёнкона и кольчона первого типа на расстоянии менее цулы от Ланты. Повышаю код до красного. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять планетарных минут увеличилась до шестидесяти процентов. Всем паладарам приготовиться к немедленной эвакуации. Дзии, рекомендую немедленное вмешательство с целью успокоить дэйю Фуоко Деллавита.
Здесь Дзии. Любое вмешательство на данной стадии может с равной вероятностью вызвать нервный срыв и непредсказуемые последствия. Она должна справиться сама. Продолжаю пассивное наблюдение".
Фуоко шмыгнула носом, отгоняя слезы. Нельзя заниматься самоедством. Папа бы не одобрил. И Киру на нервы действовать тоже нельзя. Она пошевелилась, меняя позу, и краем глаза заметила какую-то странность. Она слегка повернула голову — и удивленно заморгала.
В комнате кружился вихрь серо-багрового тумана. Десятки волют со светящимися сердцевинами быстро неслись в большом водовороте, появляясь из стен, потолка и даже пола и тут же исчезая. Зорра и Гатто припали к полу и внимательно следили за ними. Фуоко резко оттолкнулась рукой от кровати и села, озираясь.
— Дэй Дзии, — спросила она хриплым от несостоявшихся слез голосом, — что происходит? Откуда они взялись? Волюты?
— Полагаю, реакция Арасиномэ на ваше эмоциональное состояние, — немедленно отозвался неб. — Не только здесь, над всем Хёнконом и вокруг Паллы. Видимо, вы связаны с ним гораздо сильнее, чем предполагалось еще недавно. Однако сейчас они не собираются причинять вам вред и не важны. Дэйя Винтаре, я соболезную вашему горю. Могу я чем-нибудь помочь? Успокоительные на вас не действуют, но, возможно, расслабляющий массаж?..
— Не надо. — Фуоко глубоко вздохнула и легла на спину, переплетя пальцы с пальцами Кириса. — Вы записываете происходящее?
— Да, насколько возможно в данной ситуации.
Фуоко сжала пальцы, с благодарностью почувствовав ответное пожатие, и освободила руку, затем с трудом села, спустив ноги на пол.
— Не надо "насколько возможно". Дэй Дзии, я попытаюсь их успокоить. Запишите все по полной программе. Где мой сенко?
Кирис помог ей встать.
— Дэйя Винтаре, стоит ли? — с сомнением спросил неб. — После такого потрясения...
— Стоит, — Фуоко двинулась к двери в испытательный зал. — Я должна. Я вино... — Она осеклась. Еще не хватало, чтобы ее начали разубеждать, словно она напрашивается. — Так надо. Кир, не держи меня, я не помираю. Лучше гель найди.
"Здесь координатор. Нарастание активности Арасиномэ прекратилось, количество атак на фантомные зонды резко сократилось. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять минут понижена до сорока процентов".
На то, чтобы опрыскаться гелем, влезть в сенсорный комбинезон, соединить его магнитные контакты с площадками вживленных электродов и забраться в терминал, ушло минуты две, в течение которых водоворот волют продолжал крутиться по-прежнему. Правда, багровые огни в них внутри заметно пригасли, а то и совсем потухли. Прошипела, закрываясь, входная дверца. Девушка прицепила к шейному разъему интерфейсный кабель, спустившийся с потолка. Суспензорное поле подхватило ее и устроило в полулежачем положении. Она закрыла глаза и прислушалась. Отрастающие волосы на голове терлись изнутри об облегающий капюшон, неприятно покалывая кожу корнями, и Фуоко снова отогнала мысль о том, что стоило бы обриться наголо. Не время. Да и потом, когда вырастут длиннее, перестанут колоться. Нота Кириса на краю слуха задрожала. Дрожь сложилась в условный сигнал: "Как-ты?" "Норма", откликнулась девушка. "Н-Е-М-Е-Ш".
Ночной мир вспыхнул и затанцевал в незрячем глазу. Сегодня он казался явно оживленнее, чем раньше: все вокруг так и мельтешило разнообразными цветными пятнами и геометрическими фигурами. Внезапно пришло ощущение встревоженно наблюдающих братьев и сестер. Все в порядке, сказала она. Мне плохо, но все в порядке. Не надо беспокоиться. Спасибо. Идите домой. Огромная морда попрыгунчика из виртуального мира, с оскаленными острыми зубами и немигающими глазами выплыла из ниоткуда, и Фуоко усилием воли отогнала ее. Блин, новая подсознательная ассоциация, что ли? С чем? Идущая извне тревога начала постепенно пропадать и через несколько секунд исчезла совсем.
"Здесь координатор. Фиксирую значительное ослабление активности Арасиномэ. Кольчоны в районе Хёнкона распадаются. Количество волют над планетарной поверхностью сократилось на семьдесят восемь процентов. Понижаю код до оранжевого. Вероятность сценария "Армагеддон" — нулевая".
— Дэй Дзии, — спросила Фуоко, не открывая глаз и наблюдая за постепенно успокаивающимся ночным миром, — как там дела?
— Количество волют резко сократилось. Однако их еще довольно много. Как вы себя чувствуете?
— Нормально. Только я не знаю, что еще сделать. Я больше братьев и сестер не чувствую.
— Интересная ситуация. У меня тоже нет рекомендаций, но есть гипотеза. Возможно, оставшиеся волюты связаны с вашим пребыванием в виртуальности Арасиномэ. Наши сенсорные массивы в окрестностях солнца фиксируют шаблоны пульсаций, идентичные возникающим в окружающих вас волютах. Кластеры Арасиномэ те же самые, что связаны с вашим сознанием. Возможно, волюты каким-то образом являются воплощением ваших солдат в реальности?
— О... не знаю, дэй Дзии. Я еще раз попробую.
Вторая попытка не удалась. Уже почти привычное успокаивающее послание не возымело на оставшихся волют никакого влияния. Дзии показал на внутреннем экране терминала их полет, превратившийся из стремительного водоворота в неспешный хоровод, но отправляться восвояси незваные гости упорно не хотели. Пополнение свиты? Или что-то еще? Если свита, то она в размерах раз в десять увеличилась. И со старой-то на улицу было выйти неприлично, а с такой придется навсегда в бункере себя законопатить. Ходер!..
После нескольких минут бесплодных усилий она взмокла, несмотря даже на постоянный поток прохладного воздуха. В конце концов управляемый Дзии дрон проник внутрь и вежливо, но твердо выволок ее из терминала.
— Достаточно, дэйя Винтаре, — сказал он. — Ваше самочувствие заметно ухудшилось. Вам еще нельзя предпринимать такие усилия.
Фуоко и сама чувствовала, что по телу начали прокатываться волны неприятной слабости. Поколебавшись, она сдалась и откинулась на спинку полулежачего кресла, в которое превратился дрон.
— Дэй Дзи, мне теперь все время с ними ходить вот так? С волютами? — безнадежно осведомилась она.
— Не могу предложить разумный ответ. Нет данных для прогноза. Возможно, когда вы немного успокоитесь, они пропадут. Возможно, нет.
Открылась тяжелая дверь испытательного зала, и вошел Кирис. Как ни в чем не бывало, он прошел сквозь стену волют, щелкнув одну из самых крупных электрическим разрядом с указательного пальца (та никак не отреагировала), и приблизился к Фуоко.
— Как дела? — спросил он, встревоженно заглядывая в глаза.
— Тухло. Видишь, крутятся? Разгоняю, разгоняю, а им пофиг. Часть ушла, а эти упорные...
— Значит, их два вида? — задумчиво спросил парень. — Одни слушаются, а другие нет?
— Выходит, так. Еще и крутиться начали.
— Три.
— Что — три?
— Три вида. Твои гвардейцы снаружи висят куполом, здесь не они. Там, кстати, пара кольчонов на горизонте растворилась — твоя работа?
