Книга вторая. Воин. Главы 1-10

Я молча поедал ароматную кашу. Малость недоварено, недосолено, но вполне сносно. Парень медленно, но верно закипал, глядя на меня. Сейчас будет ба-бах, подумал я. И точно, парень поднялся со своего места и навис над столом, наклонившись ко мне.

— Вали отсюда, мразь!

— Слушай, тупоухий, чтобы меня обзывать, у тебя должны быть для этого большие основания, поэтому либо заткнись, либо мигом попадешь в лазарет, — предупредил его я.

— А ты считаешь, что у меня нет оснований?! Да я из-за тебя уже получил два наряда на кухню! А сколько еще получу за драку?! — закричал он мне в лицо.

— За драку дают не наряды, а плети, — спокойно просветил его я.

Эта новость настолько его ошарашила, что парень побледнел и сел на свое место. Я не спеша доел свою кашу и только тогда услышал в общем шуме столовой его сдавленный вопрос:

— И сколько?

— Десяток, — ответил я, складывая тарелки на поднос и поднимаясь. — Мне, во всяком случае, дали именно столько.

Я развернулся и пошел сдавать посуду назад, чувствуя, как спину царапают напряженные взгляды сослуживцев. Опустив тарелки в большой чан с водой, я положил поднос в одну из стопок, вышел из столовой и прикинул, что вечером начальником мне была обещана тренировка, а значит, нужно идти поближе к его домику, чтобы не заставлять его ждать. На улице уже темнело, никаких фонарей или ламп зажигать не собирались, а поэтому вокруг стремительно наступали сумерки. Но в домике начальника все же горел свет и я решился заглянуть внутрь. Секретаря уже не было за столом, хотя его бумаги остались. Постучав в дверь и дождавшись разрешения, я вошел в кабинет Карина. Тот стоял у окна и смотрел на вечернюю суету, что царила на улице, размышляя о чем-то своем. Я не прерывал его, стоя у двери.

— Алекс, а зачем тебе нужно уважение товарищей? — спросил меня начальник, но потом поправился. — Нет, я имею в виду, зачем тебе это, если через месяц ты все равно уйдешь отсюда?

— Затем, что этот месяц я хотел бы прожить спокойно, — ответил я и добавил, видя, что мой ответ не принес ясности: — Вначале я просто хотел держать со всеми нейтралитет, но так уж получилось, что пришлось выбирать — уважение или ненависть. Как вы сами можете догадаться, второй вариант спокойствия вовсе не гарантирует.

Начальник задумался, а потом заметил.

— Знаешь, нормальный человек просто бы заметил, что уважения всегда добиваться непросто... что это ему было необходимо для чувства собственного достоинства, но ты... Ты говоришь об этом так холодно и расчетливо, будто сам подстроил драку, чтобы получить его.

Командир повернул голову и вопросительно посмотрел на меня. Я поспешил развеять его сомнения.

— Нет, командир Карин, это действительно произошло случайно. Однако, буду с вами честным до конца, если бы я решил, что это было мне необходимо, я бы действительно довел бы дело до конфликта.

— А ты уже делал так раньше? — начальник даже повернулся ко мне.

— Да, — припомнил я эпизод с гномом.

Карин опять задумался, а я принялся разглядывать оружие в кабинете.

— Не хотел бы я иметь тебя своим врагом, — признался мне начальник лагеря. — Если ты так легко можешь управлять чувствами людей, я боюсь даже подумать, что ты будешь делать со всем остальным... Ладно, пошли немного поработаем с оружием. У тебя мечи где?

— В бараке, — ответил я, недоумевая, с чего это вдруг начальника потянуло на лирику.

— Возьми эти, — он протянул мне два простых клинка в ножнах. — Они могут подойти для тренировки. Деревянные я брать не хочу, баланс не тот, так что ты смотри поаккуратнее.

Мы с ним вышли на улицу и отправились на знакомую площадку, где сняли куртки и рубашки, чтобы не задеть ненароком, и принялись тренироваться. Здесь преимущество было явно на моей стороне, хотя я и работал незнакомым мне оружием. Благодаря моей гибкости и верткости я легко уходил от атак начальника, а в ответ наносил свои молниеносные удары, которые он просто не успевал блокировать. Через несколько минут я почувствовал, что амулет на моей груди начал вибрировать, и на мгновение зазевался, что стоило мне царапины на боку. Подняв мечи, я ответил Алоне, что сейчас немного занят и пообещал связаться с ней позже. После этого мы вернулись к схватке, и вскоре уже Карин поднял свои мечи, прерывая бой.

— Похоже, что я давно не тренировался в полную силу, — заметил он и поклонился мне, признавая поражение.

Я поклонился в ответ и вложил мечи в ножны. Поработать без оружия он мне не предложил, а настаивать я не хотел, да и совсем стемнело на улице, а таким хорошим зрением, как у меня, начальник явно не обладал.

— Алекс, а тебя когда-нибудь били плетью? — неожиданно спросил начальник, одеваясь.

— Нет, не довелось как-то, — ответил я.

— Тогда понятно, почему ты согласился на наказание, — хмыкнул Карин.

— А что, сильная штука? — уточнил я.

— Ну, как тебе сказать... — задумался начальник. — Вот месяца четыре назад у нас на посту заснул солдат, которого я наказал пятью плетями...

— И? — мне было вправду интересно.

— На четвертом ударе у него не выдержало сердце, — ответил мне начальник и пошел к своему домику, забрав у меня из рук свои мечи.

Он что, и живет там, в кабинете, а не в городе, подумал я. Вот это настоящий трудоголик! Опомнившись, я связался с сестренкой и услышал радостное:

— Ну, как ты там?

Я припомнил драку, ненависть сослуживцев, ожидающие меня десять плетей и с чистой совестью ответил:

— Просто замечательно!

Глава 10. Наказание и преступление

Поболтав немного с Алоной, я вернулся в барак, где меня встретила тишина. Улегшись на свою кровать, я подумал, что сегодня день прошел весьма интересно, а вот завтра ожидался — просто зашибись! Под такие мысли я и заснул, а утром опять вскочил ни свет ни заря и побежал тренироваться. Мне нужно было поработать над новыми приемами, которые я узнал от Карина, а это было делом не одного часа. Однако, придя на площадку для тренировок, я обнаружил, что в армии не только меня мучает бессонница. Начальник лагеря упражнялся с мечами и, судя по следам на влажной от ночного дождя земле, проделывал он это уже довольно долго.

Я поклонился ему по старой привычке, как кланялся мастеру в школе, и сделал небольшую разминку, после которой методично принялся отрабатывать новые удары, чередуя их со своими и добиваясь слаженной работы в комплексной атаке. Через несколько часов я понял, что уже наступило утро, а начальник давно покинул площадку и ушел к себе. Боясь опоздать на завтрак, я рванул к столовой, подхватив свою одежду и лихорадочно напяливая ее на бегу. Вопреки моим опасениям, я успел, и сопровождаемый злым взглядом все того же повара получил в свои тарелки перловку и жидкий рыбный суп. Прихватив хлеб, я опять отправился искать место.

Кто бы сомневался, что единственное место во всей столовой окажется опять за столиком моего отряда! Вздохнув и предчувствуя неприятный разговор, я подошел к столу и поставил на него поднос. При моем появлении бойцы перестали жевать и стали смотреть, как я с аппетитом поглощаю свой суп. Давешний парень, который имел на меня зуб, поднялся вместе со своими тарелками и подошел ко мне. Блин, подумал я, даже суп не даст доесть! Но вместо этого он толкнул моего соседа и сказал:

— Рик, пересядь на мое место, мне с ушастым поболтать нужно.

Названный Рик молча подхватил тарелки и отправился на освободившееся место, а я подумал, дались им мои уши! Что они эльфов никогда не видели, что ли?

— Это правда? — спросил меня парень, сев рядом.

Я проглотил кусок хлеба и уточнил:

— Что именно?

— Что тебе назначили десять плетей?

— Правда, — не стал я отпираться, переходя к перловке.

— А за что?

— За драку, — ответил я с набитым ртом.

— Но ведь её начал не ты? — удивился парень.

— А Риноку сказали именно так, — ответил я, переведя стрелки на худого доносчика.

Парень машинально глянул на упомянутого субъекта, сидевшего сейчас на другом конце стола, но потом повернулся ко мне и спросил:

— Но ведь ты мог сказать, как все было на самом деле и...

— Слушай, — перебил его я. — Раз мы уже вовсю общаемся и на 'ты' давно перешли, скажи, как тебя звать-то?

Парень замялся в ответ, но все же ответил:

— Крот.

— А я Алекс, — протянул я ему руку, которую парень крепко пожал. — А почему Крот?

— Да так... было дело... — совсем смутился Крот, но потом попросил: — Ты лучше ответь, почему не рассказал, как по правде дело было?

Доедая свою кашу, я постарался понятно объяснить ему причины моего поступка:

— Понимаешь, ты ведь полез на меня, потому что я неудачно пошутил. Значит, в драке был виноват именно я. И не переживай больше по этому поводу, свое я получу.

Глядя на меня Крот спросил, забыв про завтрак:

— Значит, ты не сказал правду, потому что чувствуешь себя виноватым?

— Можно и так выразиться, — согласился я, облизывая ложку и думая, что истинной причины ему никто не скажет.

— Но ты же мог просто извиниться...

Он замолчал сам, вспомнив, что я пытался сделать перед дракой.

— А что, теперь ты примешь мои извинения? — уточнил я, сгружая свои тарелки на поднос.

— Теперь, да, — ответил мне Крот, глядя в глаза.

— Ну и отлично! — улыбнулся я и пошел относить пустые тарелки.

Выйдя на улицу, я задумался, когда же будет экзекуция? Если должен будет собраться весь личный состав, а первый отряд, как видно еще не вернулся, то мое избиение откладывается на неопределенный срок. Это плохо, ведь могут быть немалые осложнения с Кротом, который сейчас уверен, что я честно и бескорыстно беру на себя его вину. Вздохнув, я стал дожидаться свой отряд, с которым мне предстояло тренироваться ближайший месяц дождей. Через несколько минут из столовой начали выходить бойцы и строиться на площадке. Я подошел к своим и встал в задней шеренге, чтобы не светиться лишний раз перед глазами начальства.

Командиры начальственными окриками выравнивали строй воинов, а я мельком сосчитал их. Выходило чуть больше полтутора сотен человек. Вот это армия! Или же это по сути всего одна часть, а по королевству раскидано еще несколько десятков подобных лагерей? Выровняв строй, командиры сами вытянулись по струнке, а я увидел, что из домика вышел начальник лагеря в белой парадной форме. Пройдя всю колонну солдат, он подошел к командирам, которые при его приближении отдали честь, прижав кулаки к сердцу.

— Бойцы построены! — доложил один из них, имени которого я еще не знал.

— Благодарю, — коротко ответил начальник и повернулся к строю солдат, которые даже дышать стали через раз.

А я подумал, что ведь если всего бойцов полторы сотни, значит, первый отряд уже вернулся. Считака, блин! Только когда, ночью что ли? Вполне вероятно, я ведь разговаривал с Алоной недолго и заснул, как только наступила темнота. А ворота в городе ведь не закрываются...

— Бойцы! — начал командир, прервав мои размышления. — Вчера в лагере произошло чрезвычайное событие — один из вас поднял руку на своих товарищей! (А так же несколько раз и ногу, подумал я.) Теперь зачинщика ждет суровое наказание в десять плетей, чтобы впредь такие инциденты больше не повторялись!

По рядам прокатился шепоток 'Десять плетей! Десять...'

— Алекс Эльф! — скомандовал начальник. — Выйти из строя!

Я вышел из задних рядов и подошел к начальнику, чеканя шаг. Остановившись перед ним, я постарался щелкнуть отсутствующими на моих сапогах каблуками и прижал кулак к груди.

— Алекс Эльф, признаешь ли ты вину за свой проступок? — громко спросил меня Карин и я понял, что цирк продолжается.

— Признаю! — громко ответил я.

— Тогда прими полагающееся тебе наказание и больше не поднимай руки на своих товарищей! — громко сказал начальник и тихо добавил мне: — Если выживешь.

Он развернулся и приказал:

— Принести все необходимое!

Несколько солдат, стоявших неподалеку от склада во главе с типом, что выдавал мне форму, кинулись внутрь и через несколько минут принесли нечто, напоминающее нижнюю половину гильотины. Эта штуковина состояла из подставки, сделанной из толстых бревен, на которых крепился зажим для шеи и рук. Начальник склада, не принимал участие в выносе сего устройства, а принес плеть. Её я постарался хорошенько рассмотреть. Она представляла собой кнут, но размноженный на конце в десятки раз на маленькие кожаные веревочки, а на конце каждой можно было без труда заметить маленький узелок. Рассматривая это пыточное приспособление, я понял, что крупно влип, но отступать было нельзя. Теперь мне может помочь защитный кокон, но вот только знающий человек сможет легко определить мой мухлеж, ведь последний пример был всего четыре месяца назад. Значит, от кокона придется отказаться.

— Ирлэн, в прошлый раз ты показал свое мастерство, — услышал я голос начальника. — Приказываю тебе и сейчас взять в руки плеть и отсчитать ровно десять ударов!

Я увидел, как из группы офицеры отделился здоровенный детина, что отдал честь начальнику и взял в руки плеть, смотря на меня недобрым взглядом. Я понял, что попал вдвойне. Видимо, командир не стал договариваться, чтобы меня немного пожалели при неприятной процедуре. Зря я ему, наверное, вчера так откровенно обо всем рассказал. Ну, ничего, зато это послужит мне хорошим уроком. Теперь стану умнее и буду молчать побольше, подумал я, когда несколько солдат принялось готовить меня к процедуре. Они стащили с меня куртку и рубашку и подвели к зажиму, распахнувшему передо мной свою пасть. Наклонив меня, они вставили шею и руки в зажим, который затем закрепили хитрой системой деревянных кольев. Я приготовился ощутить на своей спине всю тяжесть начальственного гнева, как внезапно краем глаза увидел, что в строю солдат прошло шевеление, и из него вышел мой давешний знакомый Крот.

— Разрешите обратиться, господин начальник? — спросил он Карина.

— Обращайся, — милостиво разрешил начальник.

— Алекс не виноват в драке, он не был зачинщиком и наказание получает незаслуженно.

Я посмотрел на него с удивлением и подумал, что опять ошибся в анализе характера человека. Я ведь и не предполагал, что он способен на такое, иначе объяснил бы ему все намного точнее. Блин, и куда он вообще полез! Такую игру мне намерен испортить, гаденыш!

— А кто виноват в той драке? — спросил Карин.

Не тупи, Крот, не порть мне представление!

— Я, — гордо ответил боец, вытянувшись по струнке.

Идиот, нашел, чем гордиться! Я даже отвернулся от него, но меня заставил вновь повернуться вопрос Карина.

— Алекс Эльф, это правда?

— Нет, — спокойно ответил я, сверля парня глазами.

— Встать в строй, солдат! — приказал начальник лагеря Кроту. — За ложь я назначаю тебе внеочередной наряд на кухню!

Пристыженный Крот вернулся в строй, а я подумал, что не фиг было рыпаться.

— Начинайте! — приказал Карин.

Боец, что стоял рядом со мной сунул мне под нос какую-то деревяшку. В ответ я недоуменно на него посмотрел, на что он мне шепнул, что её нужно зажать зубами. Я решил не противиться опыту поколений и взял деревяшку в рот, ожидая начала. Первый удар я пропустил, не успев сгруппироваться. Я лишь услышал тихий свист, а затем мне на спину плеснули раскаленный металл. Деревяшка в моих зубах жалостно хрустнула, а я упал на колени, не ожидая такой дикой боли и только чудом сумев не застонать. Как только краснота в глазах прошла, я поднялся на дрожащие ноги и выплюнул изо рта щепки.