Игра Стражей

Впрочем, все это — праздные размышления. А у меня есть конкретная задача. Следующий шаг дается намного труднее... Но табличка с нужным адресом возникает перед глазами прежде, чем в голову приходит мысль о том, что проложить портал в место, которого ни разу в жизни в глаза не видела — теоретически невозможно. Значит, еще раз подтвердилась базовая теория Стражей о том, что невозможного — не существует.

Даже не думая о таком медлительном лифте — белкой взлетаю по лестнице. И, как только собираюсь нажать на кнопку звонка, нужная мне дверь сама открывается. На пороге стоит женщина, чья внешность должна была впечатлить мальчишек до полной потери контроля над слюнными железами.

— Здравствуйте, Кацураги Мисато-сама.

— Здравствуй, Хикари-тян. Ты — к Синдзи-куну?

— Скорее, к Аянами, но и к Икари тоже, Кацураги-сама.

— Просто Мисато. А как ты меня узнала?

— Икари и Аянами рассказывали о Вас. Немного, но достаточно для узнавания.

— Мы еще поговорим об этом, а пока — проходи в квартиру, а я побегу за фруктами.

— Если сможете — обязательно купите гранаты.

— Хорошо. Спасибо за совет.

— Не за что.

Токио-3. Мисато.

— Спасибо за совет.

С грохотом ссыпаюсь по лестнице. Интересно: что такого рассказали обо мне ребята, если она с ходу меня узнала? И откуда она знает, что нужны именно гранаты? Ладно, вернусь — расспрошу поподробнее...

Супермаркет встретил меня непривычной пустотой. Нет, совсем уж пусто не было: несколько человек ходили между полок, сидели на кассах продавцы... Вот только по сравнению с привычной толкучкой — это и была самая настоящая пустота. А впрочем... Часто ли я захожу сюда в рабочее время? Вот именно: либо после работы, либо в выходные. Так может это и есть нормальное состояние магазина в это время? Будем пока считать именно так.

На полках было выложено множество фруктов. До Второго удара я была еще подростком, но отчетливо помню, что цены на фрукты всегда кусались. Теперь же, после "добровольного" присоединения территорий, оставшихся от Срединной — цены на сельхозпродукцию сильно упали.

Когда я, тяжело нагруженная закупленными фруктами, вернулась домой — там уже дым стоял коромыслом. Девочка гоняла двух парней в режиме "принеси, подай, подержи, пошел-нафиг-не-мешайся". На плите кипели аж четыре кастрюли, в которые Хикари, периодически сверяясь с часами, всыпала какие-то травы. Я даже залюбовалась этой картиной.

Но вот когда я зашла в комнату, отведенную Синдзи-куну — мне стало нехорошо. Рей-тян все также сидела, глядя в никуда, а на футоне* лежал на боку Синдзи-кун, и из его носа на постель тонкой струйкой сбегала кровь.

/*прим. автора: футон — традиционная японская кровать */

— Что с Синдзи-куном?

— Ничего страшного. Они скоро вернутся. — Ответила, почему-то Хикари.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Я чувствую, что уже мало времени, и надо успеть все приготовить: когда они придут в себя — им будет нехорошо, и их придется отпаивать специальными отварами.

— А откуда ты знаешь, что им надо будет?

— Синдзи-кун мне показывал. Вот как знал, что глубоко провалится.

— Куда провалится?

— Да я и сама не понимаю. Икари так и сказал, дескать "если провалюсь слишком глубоко, то..." и дальше — инструкция минут на пятнадцать: какие травы и где брать, в каком порядке заваривать, какие слова при этом говорить... В общем-то интересно было.

Мальчишки смотрят на старосту с глубоким удивлением. Похоже, о таких подробностях своей биографии девочка им не рассказывала.

В этот момент очнулся Синдзи.

— Хикари...

— Здесь.

— Лазурный... готов?

— Сейчас. Чуть-чуть осталось. Последний цикл.

— Хорошо... Рей-тян... сразу целую чашку... и чтобы выпила...

— Я-то выпью, а вот ты как? — совершенно неожиданно прозвучал голос Аянами.

— Справлюсь.

— Нет уж. Староста, ты на всех готовила?

— Да.

— Парни, поднимите его.

— Хорошо. — Тодзи и Айда усадили Синдзи и остались рядом, помогая ему удержаться. Интересно... И когда это Аянами научилась командовать?

Как только Икари и Аянами сели друг напротив друга — Хикари поднесла им по чашке, в каждой из которых была смесь всех четырех отваров. Синдзи-кун провел рукой над своей чашкой и что-то произнес. Из чашки полыхнуло багровым. Икари прислушался к чему-то и кивнул старосте.

— Спасибо, Хикари. Очень удачно получилось. — И начал отхлебывать полученный отвар из своей чашки.

Когда Аянами увидела, что Икари уверенно сидит уже без посторонней помощи — она повторила непонятный ритуал, проведенный Синдзи. Только у нее вспыхнуло серебристо-голубым.

— И в самом деле — очень удачно. Спасибо.

— Не за что. — Хикари улыбнулась. Похвала ей явно была очень приятна. Она сходила еще раз в кухню и принесла на подносе еще четыре чашки. Три из них девочка поставила перед нами, четвертую взяла себе.

— И что нам делать? — Очень уж любопытно было, что это мы такое видели.

— Просто пейте.

— А как же... — Размеры шила в неудобном месте Айды явно превышало среднестатистические.

— Вам — не стоит. От того, что пьет Аянами — ты ляжешь на месте, а уж что сотворил Икари — мне даже думать страшно.

— Почему это я лягу?

— Разобьешь голову, прыгая до потолка.

— Аянами, ты шутишь? — Удивление прямо-таки плескалось в голосе Тодзи, а остальные — просто застыли, не в силах произнести ни слова.

— К сожалению, нет. Я пока что не научилась шутить. Просто стараюсь наиболее объективно представить последствия употребления тобой столь сильного стимулятора.

— Стимулятор? Это вроде того, который ты пила...

— Нет. До такого мне еще расти и расти. — Спрашивала я Аянами, а отвечает, почему-то Хикари. — Икари у нас профессионал, а я... Что смогла то и сделала, да и то им пришлось подстраивать под себя. А вы — пейте. То, что у вас — совершенно безопасно, и может быть полезно.

— А может и не быть?

— Может и не быть. К сожалению, даже за вкус не могу поручиться. Но, все-таки — попробуйте. Вдруг понравится.

— А что бы с гарантией... Попробуйте накрыть чашку и сказать "Принимаю" — у вас, всех троих — может получиться. — Вмешался Синдзи. Он с каждой минутой выглядел все лучше, да и Рей — не отставала.

— А у Хикари...

— У нее — уже получилось. Она же готовила Лазурный чай. Значит для нее — он и вкусен и полезен. Это остальным надо подстраивать.

Делаю то, что предложил младший Икари. Руку слегка обжигает паром, а через пальцы вспыхивает красным. Отпиваю чуть-чуть, и чуть не захлебываюсь, узнавая давно забытый вкус чая, который готовила мама, когда они с отцом еще были вместе. После развода она ни разу такого не заваривала, и он навсегда остался для меня чем-то недостижимым.

Лица ребят тоже расплываются в улыбках. Ясно, что пьют они что-то очень вкусное. Интересно, их ощущения такие же, как у меня? Очевидно, последний вопрос я либо произнесла вслух, либо он был прямо-таки написан у меня на лице, поскольку Икари отвечает:

— Нет. Каждый из нас пьет свое, и вкус только для одного. И, боюсь, в следующий раз вкус не повторится. Помнится, один из фантастов до Второго удара описывал некую "специю", которая для каждого была своего вкуса, и вкус этот был каждый раз новый. Только там описываемая специя была наркотиком. Лазурный чай привыкания не вызывает, а так — один в один.

После этого зашел разговор о книгах, как о тех, что были написаны до Второго удара, так и о более современных. С книг — перекинулись на фильмы. С фильмов — на аниме, потом — на мангу, с нее — обратно к книгам. В общем, сидели мы долго и приятно.

К сожалению, все приятное рано или поздно заканчивается. И мне пришлось развозить по домам своих гостей. А когда я вернулась — Синдзи и Рей уже крепко спали, и расспросить их о чем бы то ни было, не представлялось возможным.

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

Проснулся я поздно. День уже давно был в разгаре, точнее — перевалил за середину. Неудивительно, в общем-то... После вчерашнего истощения, даже слегка подправленного Лазурным чаем в компании друзей — восстановиться будет непросто. Даже Феа на руке у Рей выглядит не блестяще-черным, как обычно, а, скорее — темно-серым. Из кухни доносился голос Мисато, которая что-то сама себе напевала. Стоп. Из кухни?

— Мисато-сан, а разве нам всем не надо в штаб?

— И тебе — доброе утро. Нет. Не надо. У вас — отпуск по ранению, а я — за вами присматриваю.

— Доброе утро. И... спасибо.

— Не за что.

Мисато появляется из кухни, изящно балансируя подносом, на котором аппетитно парили две чашки с мисо, несколько суши и данго*.

/* Прим. автора: если напортачил с меню — подскажите, пожалуйста, что там может быть. Граничные условия — должно быть что-то вегетарианское. И еще — Мисато сама не готовит (см. ниже)*/

— Мисато, ты сама готовила?

— Нет, только разогрела. Заказала готовые.

— Спасибо. А то что-то готовить — сил никаких нет.

— Неудивительно. Вчера вы с Рей-тян просто вырубились, где сидели.

— Бывает. Устали очень сильно.

Память. Мисато.

Из темноты выступают две огромные фигуры. Одна, получив тяжелый, возможно даже — смертельный удар — лежит на земле, а другая — склоняется над ней. Лежащая кажется красной, но я точно знаю, что она — оранжевая. Стоящая — раскрашена большими черными и белыми участками. И это — не кажется. Она такая и есть. Евангелионы. Только что победившие страшного врага. Вот только не оказалась ли цена победы слишком высока? Если мы потеряли одного, а то и двух пилотов — кто будет встречать следующего Ангела? Лэнгли? В ее личном деле написано многое... И если она окажется единственной... Наши шансы стремительно катятся к нулю.

— Спасательная команда добралась до Евы-01.

— Что там? — От страха темнеет в глазах. И плевать на все человечество. Я привязалась к этой парочке.

— Капсула выдвинута в штатном режиме. Пилота нет, но, похоже, он выбрался самостоятельно.

— Я и не сомневалась. Ищите его. И быстрее — группу к Нулевой. Что с Аянами?

— Телеметрия пилота Прототипа прервалась уже после боя.

— Прервалась? С Рей-тян что-то случилось? Она жива?

— Мы не знаем. Полностью прервано получение данных от капсулы. Такое ощущение, что ее катапультировали.

— Кто дал команду на катапультирование?

— В том-то и дело, что с КП такой команды не поступало.

Что же там произошло в то время, пока мы тут все валялись в обмороке после удара Рамиила? И что случилось с ним самим? Пока что я знаю только то, что "цель уничтожена".

— Что там с Нулевой?

— Спасательная команда еще не добралась. Там такие завалы... Да и расплавленная порода еще не остыла. — Неудивительно. По КП Ангел задел разве что краешком, и то — две бронемашины сейчас представляют собой лужи медленно остывающего металла, а как уцелели мы — не очень понятно. Что же тогда творилось на огневой, куда пришелся основной удар? — Что с Ангелом?

— Уничтожен.

— И как это случилось?

— Евангелион-01 пробил АТ-поле, и в пробоину влетел русский штурмовик, который и протаранил ядро Рамиила.

— Он навсегда останется в нашей памяти.

— Да будет так.

— Что дальше было?

— А фиг его знает.

— Это как?

— Аппаратура после удара Ангела была в нокауте, а мы больше смотрели на Рамиила, чем на огневую. Когда вышли из шока — Евы уже так были как сейчас, и пилоты не отзывались.

— Спасательная группа вышла к Нулевой.

— Что там?

— Капсулу буквально вырвали с мясом.

— Кто?

— Ноль Первый.

— Почему вы так уверены?

— Она до сих пор лежит на руке Ноль Первого.

— Эй там, у Ноль Первого! Какого... не сказали?

— Так мы туда и не смотрели. Убедились, что капсула вышла штатно — и пошли искать пилота.

— Ладно. Ищите их обоих.

— Да тут... (идиоматические выражения, не подлежащие переводу) бурелом. Фиг мы что найдем. И темно, как (снова не подлежит переводу).

— А ноктовизоры?

— Так тут все горячее. Сплошная засветка.

— Все равно — ищите!

— Ищем.

В бесплодных поисках прошло около пятнадцати минут, когда возле КП показались двое. Щуплый мальчишка в залитом грязью контактном комбинезоне тащил на себе девочку.

— Синдзи, Рей!

— Мы дошли...

Память. Мисато.

Дома. Наконец-то кончилась эта проклятая церемония. Ну вот кто придумал тащить на нее Синдзи? И это почти сразу после боя, когда он сам еще не оправился. И теперь — такое. Он же себя обвиняет в том, что они погибли... Хорошо еще, что Рей так и не пришла толком в сознание. В любое другое время такая мысль даже не могла у меня появиться, но сейчас... Если уж Синдзи — практически в обмороке, то что могло случится с ней... Я ведь уже поняла, что постоянная отстраненность для нее — всего лишь маска. А на самом деле...

С другой стороны — хорошо, что удалось отстоять идею забрать Рей из госпиталя. Врачи сказали, что ожоги, полученные ей не опасны, а в себя она не приходит по какой-то другой причине...

Синдзи устраивается в классическую позу для медитации и перестает реагировать. Его взгляд холоден и пуст. Сколько бы я не тормошила его — он не слышит. Не слышит, не видит, не чувствует... Не хочет возвращаться?

Из своей комнаты появляется Аянами.

— Рей-тян? Ты уже очнулась?

Но и она меня не слышит. Проходит к Синдзи, садится рядом с ним и накрывает его ладони своими. Да что происходит-то?

В дверь звонят...

Токио-3. Квартира Мисато Кацураги. Синдзи.

— Мисато! Мисато! Да очнитесь же! Я ведь сейчас Вас не вытащу!

Остекленевший взгляд командира говорит о том, что она провалилась в воспоминания. К счастью, пока еще не глубоко, но...

Рей оказалась намного практичнее. Чем изобретать магические способы — она просто отвешивает Мисато пару оплеух, и во взгляде командира начинает проглядываться разум.

— Мисато-сан, не стоит сейчас вспоминать. Дайте памяти подернуться пеплом.

— А сам-то? Хорошо советы давать!

— Именно, что сам провалился, и теперь не хочу, чтобы и Вы попали в ту же ловушку. Лучше расскажите, что с Евами, и как долго продлится наш отпуск.

— Что ж... Евы, конечно, сильно пострадали. Как ни странно — Ноль Певый намного меньше, чем Нулевая. Хотя ты и стоял под ударом, когда Рей уже упала.

Взгляд у Рей... какой-то странный.

— Спасибо.

— Не за что. В другой раз я могу упасть — и тебе придется меня вытаскивать.

— Не стоит на меня надеяться. Я подвела вас всех...

— Успокойся. Ты не промахнулась. Это все мы ошиблись.

— Как это?

— Рамиил оказался сильнее, чем предыдущие Вестники. Он сумел закрыться. А ты — ты все сделала правильно.

— Ты... так думаешь?

— Я знаю. Так, Мисато, а что там про отпуск?

— Вы можете приходить в себя, пока я не приду к выводу, что вы в порядке, или до новой атаки — что раньше случится.

— Именно Вы?

— Именно я. Этот русский почему-то настоял на таком решении. Эскулапы повозмущались... Но сдвинуть Олега Николаевича они не смогли, и им пришлось с ним согласиться. Так что — отдыхайте.