Академия истины (Академия Веритас)

В мастерскую я явилась уже изрядно перетрухнувшей. К моему изумлению, кроме Брианды там никого не было.

— Ты! — вскрикнула художница вместо приветствия, разгибая спину. Когда я вошла, девушка что-то энергично растирала по столу. — Я уже думала, что ты вообще никогда не явишься! Неужели ты поверила, что я пыталась тебя отравить?

— Здравствуй, Брианда! Нет, декан Дорэ объяснил мне, что ты весь день была здесь, а кто-то просто воспользовался твоей внешностью.

— Хотела бы я на этого 'кого-то' посмотреть! — фыркнула блондинка, ополаскивая руки в тазу. — Надеюсь, ты не забыла, что мы еще не закончили? Сейчас же распускай волосы и вставай на прежнее место! С тобой же просто невозможно работать! Ты неуловима!

— А... магистр Кальдерон сказал, что у вас с ним и деканом Дорэ есть ко мне какой-то разговор... — мне совершенно не хотелось стоять на ярко освещенном помосте на глазах у мужчин.

— Совместим приятное с полезным! — отрезала художница, вытаскивая откуда-то все тот же кусок зеленого бархата. — Так, ты сама встанешь, или мне тебя гвоздями к полу прибивать?

У нее так полыхали глаза, что у меня не было никакой уверенности, шутит собеседница или на полном серьезе угрожает.

Когда появились декан с магистром, я уже успела изрядно устать. Брианда же была весьма довольна и даже что-то напевала себе под нос.

— Могли бы и попозже прийти, вы отвлечете Фею, а у нее такое чудесное выражение лица! — сварливо заявила девушка, не забывая возюкать кисточкой по полотну. — И не подходите ко мне, я в ударе!

Мужчины синхронно заулыбались, потом магистр ушел куда-то за мольберты, а декан устало опустился на ближайший стул и окинул меня заинтересованным взглядом:

— Должен признать, что ты умеешь видеть красоту, Брианда.

— Еще бы! — язвительно парировала художница. — Это только мужланы ничего не замечают, пока им не сунут под самый нос, желательно на блюдечке с голубой каемочкой. Ну, декольте с голубой ленточкой тоже подойдет.

— Сдаюсь, сдаюсь! — примирительно поднял руки верит Дорэ. — Тебя, все равно, не передерзишь, а я и без ругани устал, как собака. Итак, перейдем прямо к делу. Мы до сих пор не знаем, кто стоит за нападениями. Верита Ролло, вы понимаете, что в сложившихся обстоятельствах вам лучше не ездить на каникулы домой? Ваша семья живет слишком уединенно, там вас очень легко подстеречь и организовать несчастный случай.

— Да, верит декан.

— Прекрасно. Но в Академии на каникулах также почти никого не останется. Тут, конечно, безопаснее, чем у вас дома, но, раз у того, кто прислал вам отраву, есть доступ на территорию, значит, здесь от него не спрятаться. По крайней мере, если не закрывать вас в лечебнице. Вы же этого вряд ли желаете?

— Совсем не желаю, верит декан.

— В таком случае... Брианда! — позвал мужчина, но художница не откликнулась. — Брианда!

— А? — девушка высунулась из-за мольберта, несколько рассеяно глядя на декана. — Ах, да! Фея, я приглашаю тебя на каникулы к нам в гости. У нас много свободных комнат и тебе там будет комфортно и безопасно.

— К вам — это к кому? — с трудом выговорила я помертвевшими губами.

— К нам с Филом. Мы живем в предместье Веритерры.

— Нет! — в ужасе выпалила я, безумно радуясь, что не вижу сейчас магистра. Я не смогла удержаться и стрельнула глазами в ту сторону, куда ушел верит Филипп, пожалела об этом сразу же, но, к счастью, увидела лишь мольберты. Наверняка я залилась бы краской, если бы встретилась взглядом с преподавателем, и тем самым выдала бы все Брианде.

— Почему сразу такое категоричное 'нет'? — изумилась художница. — Ты сомневаешься в моих талантах домохозяйки? Правильно делаешь, но для этого у нас есть прислуга и домоправительница, которая великолепно справляется с ведением хозяйства в наше отсутствие!

— Нет, прости, Брианда, я ничего такого не имела в виду, — начала оправдываться я. Мой отказ и впрямь был очень грубым и резким, девушка же не виновата, что я все время позволяю себе запретное с ее женихом. — Я... я просто не могу вас так обременять... я... вы же меня почти не знаете! Нет, правда, я очень вам благодарна за приглашение, признательна за заботу, но я не могу так!

Пока я лепетала, художница вышла из-за мольберта и внимательно изучала меня, уперев руки в боки:

— Ты чего-то панически испугалась, но я никак не могу понять, что такого ужасного может быть в моем предложении... Даже с точки зрения самых строгих норм морали ты спокойно можешь погостить у подруги... Меня ты не боишься, — рассуждала девушка, покусывая кончик кисти, — остается Фил... Фил, чем ты так напугал бедное дитя?

— Пообещал выпороть хворостиной! — донесся откуда-то справа голос магистра.

— Как мило! — восхитилась Брианда. — Знаешь, Фея, я тебе могу поклясться, что если бы он счел нужным выпороть — он бы это уже сделал! Так что можешь расслабиться. Кстати, а что такого ужасного умудрилась натворить наша несговорчивая гостья?

— Почти прямиком из лечебницы побежала ловить птичек в здании факультета истинного Чувства, — верит Кальдерон, наконец-то, появился в поле моего зрения. Он встал за спиной декана, сложив руки на груди. Сам верит Дорэ все это время молча сидел, разглядывая меня со странным выражением лица, будто какое-то удивительное насекомое. Причем у меня не было никакой уверенности, что я для него представляла неизученную разновидность бабочки, а не таракана.

— Потрясающе! — резюмировал декан. — Так-то вы выполняете свои обещания. Кстати, Фил, ты воспользовался случаем?

— Ну, разумеется.

— И что?

— Если бы результат был, ты бы о нем уже знал.

— Вдвойне обидно, — декан откинулся на спинку стула и сцепил руки на животе. — Неофит Ролло, мне уже порядком надоели ваши выходки и капризы. Поверьте, лично для меня проще всего вас засунуть в лечебницу и забыть о вашем существовании на все праздники. Чем вас не устраивает приглашение в гости к мастеру Азеведо?

— Верит декан, мне очень жаль, что так вышло, я не хотела нарушать данное вам обещание, но был Сойкин день, и сойка позвала меня туда... — судя по лицам присутствующих, в соек-вещуний они не верили.

— Сумасшедший дом! — подтвердил мои мысли декан. — Не испытывайте мое терпение, неофит Ролло! Еще раз внятно, четко, по существу: чем вас не устраивает приглашение?

— Я не могу его принять! — я готова была разреветься от бессилия. С глазу на глаз, может, я бы еще как-то сумела объяснить все декану, и то не уверена, но вот так запросто высказать при Брианде, что приставала к ее жениху... нет, у меня язык не поворачивался. Она же мне ничего плохого не сделала, а я вела себя просто по-свински. Да, в последний раз против воли, в прошлый раз — сама не знаю как, но в первый-то раз я же сама хотела поцеловать магистра Кальдерона...

— Почему? — рявкнул верит Дорэ, теряя терпение.

— Тихо, бедный ребенок сам не свой! — вмешалась художница, на которую рык декана явно не произвел впечатления. — Так, Фея, мы отвлеклись от дела, ну-ка, быстро встань, как надо, — девушка вернулась к мольберту. — Вот, хорошо, смотри прямо. Я тоже не могу понять, что тебя гложет, но давай подумаем вместе, есть ли у тебя альтернативы. Куда еще ты можешь отправиться на каникулы, кроме родного дома?

— Ну, меня Франческа уже месяц уговаривает к ней поехать... и Питер сегодня в гости звал.

— Франческа — это твоя соседка? Франческа Сеньорини?

— Да.

— А Питер — это тот сын Севера, верно?

— Да, ты его уже так называла.

— Питер Брант, — подал голос магистр Кальдерон.

— Я против, — заявил декан. — Это ненадежно: соседка — предсказуемо, к тому же, это очень известная семья, у них открытый дом, там устроить ловушку довольно легко. Сложнее, конечно, чем при полном отсутствии людей вокруг, но, все равно, задача довольно легкая. Северные народы — уже лучше, но про Брантов я мало знаю. Это менее очевидный ход, плюс любой чужак будет на виду, но никаких гарантий нет. У вас надежнее.

— Еще надежнее — сразу посадить девочку на цепь в подвале! — фыркнула Брианда. — Ты же видишь, к нам она, почему-то, не хочет. Мы же не можем ее заставлять. Это ее жизнь, в конце-то концов.

— К Питеру я тоже не хочу, — осмелилась вставить я.

— Вы не ищете легких путей, верита Ролло, как я погляжу! — всплеснул руками декан. — У меня почему-то тоже появляется желание применить к вам методы физического воздействия, может, хоть так вы поймете, что речь идет о вашей жизни, а не о пропущенной вечеринке у подружки.

— У Сеньорини должен быть Шарло... — заметила художница.

— Эпопт Демар? А ты откуда знаешь? — сверкнул глазами верит Дорэ.

— Он мне сам сказал, — невозмутимо ответила девушка. — Может, имеет смысл с ним пообщаться?

— Он всего лишь фигляр, хотя и знаменитый, — декана аж перекосило.

— Фигляр-не фигляр, но он очень талантлив и многое умеет, — парировала Брианда.

Я стояла, слушала все эти разговоры, и мне вдруг стало ужасно стыдно. Да, декан не был со мной особо любезен, но он ведь беспокоился о моей безопасности. Брианда и магистр Кальдерон готовы были терпеть дома малознакомого человека, чтобы мне не пришлось провести праздники взаперти, хотя наверняка у них нашлось бы множество гораздо более интересных дел, нежели присматривать за тем, от кого одни проблемы. Ради меня люди готовы испортить себе праздники. Возможно, если я стану упираться и дальше, новогодье будет испорчено и у Шарля Демара, и у Чеккины. Зачем же доставлять всем столько неудобств, если можно все сделать проще?

Мне, разумеется, совсем не хотелось сидеть в лечебнице все каникулы, тем более что там меня может поджидать обладатель сиплого голоса, но Брианда абсолютно права — жизнь-то моя. Неужели мне собственная жизнь дорога меньше, чем всем этим людям? Неправильно это.

Дождавшись паузы в споре, я поспешила вклиниться:

— Я согласна! Пусть будет лечебница. Только... можно мне туда книжки из библиотеки взять? Не хотелось бы терять время на каникулах, я и так очень дурно образована.

После моих слов повисла тишина. Первой пришла в себя художница:

— Фея, ты уверена? Может, лучше, все-таки, к нам? У нас отличная библиотека, а если потребуются учебники, можем взять с собой.

— Спасибо, Брианда! — уже совершенно искренне поблагодарила я. — Но я не хочу никому мешать. Пусть будет лечебница. Там ведь безопасно?

— Абсолютно, — удовлетворенно кивнул декан Дорэ.

Мне жутко хотелось спросить про голос, но я не знала, к чему такой вопрос приведет. Вдруг и лечебницу сочтут недостаточно надежным убежищем и запрут, действительно, в каком-нибудь подвале?

Глава 22. Инесей

В лечебнице оказалось не так уж и плохо. Мне выделили в личное пользование самую большую палату, заменив одну из коек письменным столом, позволили под присмотром Брианды брать книги из библиотеки, даже прогуливаться, но только в сопровождении кого-либо из магов, имеющих доступ в лечебницу. Как я поняла, на время каникул пациентов здесь не осталось, но постоянно присутствовал дежурный лекарь. Еду мне приносили прямо в палату. Верит Грэгори, который дежурил в лечебнице чаще всего, очень переживал, что мне приходится сидеть под замком, а потому всегда старался развлечь меня разговорами и побаловать чем-нибудь вкусненьким. Он вообще производил впечатление очень доброго человека, хотя и легко поддающегося эмоциям.

Художница навещала меня каждый день. Она решила не упускать случая и закончить картину. Я не возражала против сеансов, тем более после утомительного позирования девушка водила меня в библиотеку, где позволяла брать все, что душе угодно. Гулять она меня тоже звала, но установилась морозная погода, так что парк и ботанический сад как-то не особо прельщали. В наших краях об эту пору и вовсе птица на лету замерзает, а уж что творится на родине у Питера — даже представить страшно!

Друзьям я сказала, что праздники проведу у родни в предместье столицы. Даже сообщила, где именно. Судя по всему, там жили как раз Брианда с магистром Кальдероном. Врать было противно, но декан Дорэ заставил меня растрезвонить как можно большему количеству народа о своих предполагаемых планах. Уж не знаю, чего он этим хотел добиться.

Сиплый голос не беспокоил, хотя первые пару дней я просто тряслась от страха и старалась лишний раз не выходить из палаты. Зато меня изводили навязчивые сновидения. Каждую ночь, стоило лишь закрыть глаза, я видела лицо верита Филиппа. После бала он мне ни разу не снился, я даже стала забывать о тех кошмарах с его участием, которые довелось пережить во сне. Сейчас кошмаров, как таковых, не было, просто каждую ночь ко мне во снах являлся чужой жених. Что с этим делать, я совершенно не понимала!

Он ведь даже и не красив, и старше меня раза в два, наверное, и никогда мне ничего такого не говорил, чтобы я могла голову потерять, только подтрунивал да посмеивался. Да, он был первым мужчиной, которого мне захотелось поцеловать, но я тогда и знакома с ним не была, всего лишь перепутала сон с явью. Одно время у меня разрывалась грудь от боли, стоило лишь представить, как он нежно обнимает Брианду, но в этом, как я поняла из подслушанного разговора, был повинен опасный артефакт. Да, я тогда умудрилась отчебучить что-то непотребное, но вряд ли оно было более непристойно, нежели сделанное мною у очага факультета Чувства. И ведь я очень хорошо помню тот момент, когда развязывала опояску: не было у меня тогда желания соблазнить магистра! Не было, точно говорю! Мною кто-то управлял, хотя и не знаю, зачем!

А вот теперь я никак не могу выгнать образ верита Кальдерона из своих снов. Я уж и ложилась как можно позже, и думала на ночь о ком угодно, только не о нем: вспоминала и сильные руки Питера, и горячие губы Семена, и даже искрящиеся на солнце глаза Шарля Демара — все впустую! Каждое утро я снова меряла шагами палату, стараясь обуздать желание побиться головой об стенку, повторяя, словно молитву: 'Он жених Брианды, он жених Брианды, он жених Брианды...' Неужели вот это наваждение и есть любовь, о которой так мечтают девушки? Но ведь это совсем не похоже на то, что описывают в книгах! Да я вообще, кроме раздражения, уже ничего в адрес магистра не чувствовала! Но из снов его прогнать, все равно, не получалось, хоть тресни!

Сегодня Брианда приволокла в мастерскую здоровенную коробку, которую прислонила к стене в углу. Мне стало до жути любопытно, что там, но задавать вопросы я, как обычно, постеснялась.

Девушка нынче была особенно взвинчена и постоянно меня шпыняла. Я уже успела понять, что художница особым образом сосредотачивается на работе и просто перестает адекватно воспринимать окружающих, когда поглощена творчеством, потому не обижалась на подобную манеру общения, но в этот раз блондинка прямо рвала и метала.

От сеанса я устала так, словно он длился раза в три дольше, чем обычно. С трудом сползла с подиума и вяло приступила к разматыванию бархата.

— Ну, как, хочешь первой увидеть, что получилось? — на удивление довольным голосом позвала Брианда.

— А что, уже все? Ты закончила? — поразилась я. Мне-то, наоборот, показалось, будто у художницы все идет из рук вон плохо.