Трейлер Старика

Рашпиль презрительно фыркнул: -Изобретатели! Она же у вас не поедет.

-За тем и пришли. -пояснил я. -Принесли совершенно безграмотный набросок, что-то вроде пожеланий, а уж тебе, как умельцу, все карты в руки.

Рашпиль отставил банку и задумался, покусывая конец карандаша.

-Во-первых, колёс должно быть не меньше шести. -решил он. -Лучше — восемь и на подвесках. Широких, прочных, но лёгких. Как у "Лунохода". Во-вторых, вот здесь и здесь надо укреплять раму. Только, в-третьих, всё это напрасно, потому что никакой силы не хватит, чтобы при помощи рычагов заставить эту штуку двигаться по рыхлой почве, да еще с грузом. Нужен двигатель. И не простой, а мощный.

-Предусмотрен. -успокоил Ушастый. -Смотри, тут — сидение для титана. Он-то и будет ворочать рычагами.

-Во как? -без особого удивления сказал Рашпиль. -Тогда ладно. Подумаем. К вечеру вычертим.

-А сделать такое сможешь? В одном экземпляре, но чтобы идеально.

-Отчего нет? Кстати, Боров грозился из-за Стены заказать новые станки: сверлильный, токарный и фрезеровочный. И сварочный аппарат бы ещё... И резцов. И...

-Раз обещал, значит, сделает, это же Боров.

-Ну тогда — вообще никаких проблем. -пожал плечами Рашпиль. -А ещё сталь нужна. Хорошо бы — рельсовая.

-Доставим.

Зона

Лукьяновский вольер титанов,

9 часов 23 сентября 2047 г.

Погонщик Лопотуй наблюдал за тем, как титан Љ107, облачённый в ярко синюю робу (с утра было прохладно) завершает уборку в камере трансформации. Большая швабра так и мелькала в могучих лапищах. Титан согнал мыльную воду в сток, перевернул железную бочку с чистой водой и еще раз промыл ровный бетонный пол.

-Молодец, сто седьмой. -одобрил Лопотуй. -Вытаскивай бочку и иди на кормёжку.

Чудодейственное слово "кормежка" заставило старательного великана ускориться. Он поставил перевёрнутую бочку под навес и, потешно переваливаясь на коротеньких ногах, устремился в сторону стойл.

-Э, погоди, -окликнул погонщик, -а морковки разве не хочешь? Полагается премия!

Титан круто развернулся на полпути и подковылял к Лопотую. Тот протянул трёхметровой громадине коробку с мытой морковью. Титан издал утробное урчание и торопливо захрустел вожделенным лакомством.

-Вот теперь можешь идти на завтрак.

Проводив титана взглядом, Лопотуй вздохнул. Недавно в Лукьяновском вольере произошло чрезвычайное происшествие. Четыре оставленных без присмотра молодых титана случайно оказались на складе у ящиков с овсяной крупой. Будь трансформаты постарше, дисциплина и дрессировка взяли бы верх, они не поддались бы искушению и не заработали тягчайшего несварения желудка. Но, увы, невоздержанных обжор не удалось вовремя заметить и спасти. Их тела отправили на переработку в репликатор, так что теперь предстояло пополнить ряды "живых тракторов" Зоны.

— Лопотуй, что там у тебя? -спросил из кармана комбинезона КПК голосом старшего смены.

-Всё в норме, везите клиентов.

Из-за поворота показалась дрезина. Описала полукруг по заросшему двору, въехала в камеру и остановилась. Кучер соскочил с водительского места, жестом приказал слезть со скамьи титану и оба удалились. Лопотуй приблизился к дрезине и потянул на себя синее брезентовое полотнище с большими белыми буквами "Лукьяновский вольер". Под грубой тканью оказалась объёмистая клетка, в которой сидела четвёрка смуглокожих голых и бритоголовых молодых мужчин. Один из них вцепился в толстые нержавеющей стали прутья и принялся что-то угрожающе-гортанно выкрикивать. Остальные сидели, обхватив колени и с ненавистью оглядывались вокруг.

-Во бу минь бай. -безмятежно сказал Лопотуй. -Моя-твоя не понимай. Да не волнуйтесь, смертнички, это не больно. Во всяком случае, никто после трансформации ни разу не жаловался. Приступаем к процессу. Динь жи цоу.

Погонщик вышел из камеры, тщательно запер двери на засов, вытащил из кармана КПК, нажал кнопку и поднёс к уху.

-Старик, это Лопотуй. Готово. Клиенты с нетерпением ожидают сеанса, можно приступать. Ага, конечно, спасибо. Понял, сию минуту, только отойду подальше.

Он проворно отбежал к почти растерявшим желтую листву кустам сирени, повернулся и увидел, как перламутровое облако проявляется в воздухе над камерой трансформации (бывшей сто лет назад спортивным залом Лукьяновской восьмилетней школы), сгущается, теряет прозрачность и медленно оседает на здание.

Зона

Стена, КПП Љ1

кабинет начальника службы безопасности

10 часов 23 сентября 2047 г.

Опричник с наслаждением прихлёбывал горячий чай из большой керамической кружки. "Интересно всё-таки складывается судьба. — с благодушной иронией философствовал он. -Для всех, кто был как-то связан с Зоной — как живущих в ней, так и отгораживающих мир от неё — сорок лет назад жизнь перевернулась с ног на голову. Для всех, кроме самого первого моего предшественника. Ему разве что ярлычок на двери пришлось поменять: вместо "Уполномоченный по КПП Љ1 майор ФСБ А.И.Махдиев" появилось "Инквизитор. Начальник службы безопасности Зоны. 2007-2013". А сидеть Махдиев-Инквизитор остался в этом же кабинете, хотя, между прочим, мог бы выбрать любой другой. С тех пор на двери добавились еще четыре жёлтых прямоугольничка с аккуратными чёрными буквами: "Надзиратель. Начальник службы безопасности Зоны. 2013-2022". "Жандарм. Начальник службы безопасности Зоны. 2022-2031". "Волкодав. Начальник службы безопасности Зоны. 2031-2040". "Опричник. Начальник службы безопасности Зоны. 2040". Каждый занимающий должность и кабинет, не заменял таблички предтеч, а вывешивал рядом собственную, демонстрируя таким образом уважение и преемственность методов работы.

Послышались короткие ровные гудки. Опричник вздрогнул, на ощупь нажал кнопку ответа. Телефон поперхнулся на середине сигнала.

-Слушаю. -дежурно сказал шеф службы безопасности Зоны.

-Чай пьём? -прогремело в динамике громкоговорящей связи. Опричник вторично вздрогнул, сморщился, перебросил переключатель в режим "Личная связь" и снял трубку.

-Как видишь. -подтвердил он. -И как чувствуешь — очень крепкий и сладкий — три ложечки сахара. Привожу себя в норму: вчера допоздна сидел с материалами по шестьсот пятому делу. А я ведь — "жаворонок", бдения за полночь переношу плохо, так что сейчас плохо соображаю

-Завидую. -заметил Старик. -То есть не плохой сообразительности, само собой, а чаепитию. В принципе, мог бы тут у себя "прокрутить" ощущения хорошо заваренного юньнаньского чая, но... Виртуальный чай, да ещё через восприятие твоих слабо развитых вкусовых пупырышков — это как-то... Ладно, к делу. Только что мне из-за Стены сообщили, что прибыл вагон со стройматериалами. Можем принимать. Не забыл, мы заказывали?

-Помню. -сказал Опричник. -Образцы. Как всегда, по одному экземпляру пластиковых окон, дверей, плитки, древесины разных пород, краски с замазкой и всё такое. Заказ от двадцать третьего прошлого месяца. -Именно.

-А в чём дело?

-Мне не нравится вес вагона на въезде. -проскрипел Старик. -Возможен сюрприз по-китайски. Сейчас просканирую, всё выяснится. Так что пошли своих парней в бокс приёмки. Может быть, есть смысл вызвать отряд "звёздных". Автоматчиков там, или пулемётчиков, тебе виднее.

И связь прервалась. Начальник СБ вяло чертыхнулся про себя. Как это бывало чаще всего, Старик не стал обременять себя подробными разъяснениями. Но при этом его обращение означало, что Опричнику лучше всего лично взять под контроль намечавшееся дело. Он, вздохнул, вдавил клавишу общего сбора и внушительно произнёс в микрофон: -Готовность номер два. Место сбора — бокс приёмки грузов. И захватите с собой смерть-лампу[29].

От его кабинета до бокса приёмки было метров триста, то есть минут шесть ходьбы по внутреннему коридору Стены, так что Опричник решил не пользоваться велосипедом. Выйдя, привычно закрыл железную дверь кабинета на четыре оборота ключа, спустился по лестнице и зашагал к боксу приёмки грузов по залитому неоновым светом коридору. Народу с утра было немного, дважды его обгоняли электрокары, груженые картонными коробками, встретились пяток велосипедистов и пешеходов.

Бокс в давнем прошлом служил спортзалом для "зольдатен", как обитатели Зоны именовали военнослужащих гарнизона охраны Стены. Через год после захвата Стены здесь затеяли активную перестройку, из просторного помещения удалили физкультурную начинку. Потом Старик организовал появление рядом с КПП Љ1 маленького озерца с красной массой, поразительно напоминавшей по виду клюквенный кисель.

-На вкус не пробовать. -иронично предостерёг Старик. -Попадания на кожу не допускать!

Массу заливали в бидоны, втаскивали в бывший спортзал и покрывали ей стены и потолок. Через пару дней их поверхность покрылась глянцевой коркой, которую не желал обрабатывать ни один инструмент.

-Я же предупреждал, что электропроводку следовало заранее вывести наружу. И вентиляцию не надо было заделывать. -терпеливо в втолковывал Старик рассвирепевшему Термиту, который неподражаемо виртуозно сквернословил в адрес шестой сломанной дрели, обещая подвергнуть всем видам самого извращённого насилия дрель, стену, мать дрели, мать конструктора дрели и мать стены.

На пол уложили снятые у моста через Норку рельсы, закрепив их галькой и залив тем же затвердевающим "киселём".

После чего Старик втянул "клюквенное озерцо" под землю, оставив плешь, через месяц заросшую молоденькой травкой. Всё было готово к налаживанию широкого обмена с внешним миром, но... Но обмен не наладился. В 2008 г.-2015 гг. марионеточные расеянецкие "правительства" были заняты лихорадочной распродажей жалких остатков сырьевых ресурсов, разворовыванием последних крох советского богатства и вылизыванием задов заокеанским хозяевам. "Президентам", поочередно и последовательно, словно в кадрили, сменявшим друг друга в кремлёвском кресле, Усть-Хамская Зона не казалась чем-либо лакомым и потому её отдали на откуп мафии. Криминальные паханы и новорасеянецкие скоробогатеи, правда, заказывали через охранявших Зону военных различные "штуки", в уплату за которые переправляли в Зону ширпотреб и людей. Но такие контакты были крайне неустойчивыми и неровными, по принципу: "То густо, то пусто".

Положение изменилось, когда Сибирь стала китайской. Старик уже в 2021 году заключил договор о товарообмене между Зоной и властями КНР. По рельсам в бокс приёмки грузов стали часто вкатываться вагоны и платформы с заказанными товарами. Китайцы на своей стороне спускали их с горки, вагоны по инерции пересекали зеркальную поверхность защитно-силового купола, приоткрываемого в этом месте Стариком. Неторопливо проезжали сквозь звездопадную штору сканера. Через пару секунд после сканирования Старик сообщал, что именно находится в вагоне. Начиналась разгрузка. Потом в опустевший вагон помещали товар, произведённый в Зоне. Приходил приёмщик грузов, занудливо-скрупулёзно проверял, всё ли соответствует и наличествует. Вытаскивал из коробочки печати, опечатывал двери и люки. После этого зудящий электрокар выталкивал вагон наружу.

Настоящий переворот в товарообмене произошёл после того, как Старик предложил китайцам прислать на время какой-либо антикварный объект и дал гарантии его возврата в полной сохранности. Через двенадцать дней ящик с тщательно упакованной в нём фарфоровой вазой эпохи Минской династии был переправлен в Зону. Старик прожужжал все уши обслуживающему персоналу репликатора Љ5 предупреждениями об исключительно бережном обращении с хрупким объектом. Он придирчиво наблюдал за тем, как репликаторщики с немыслимыми предосторожностями поместили эталонную упаковку между конусами множителя и принялись лопатами забрасывать в приёмную воронку обычный суглинок, доставленный из ближайшего овражка. Из выдающей воронки полезла готовая продукция. Утром следующего дня сто восемьдесят четыре абсолютно неотличимых друг от друга ящика были погружены на железнодорожную платформу и отправлены наружу. Старик с ехидной иронией дал китайцам неделю на то, чтобы те отыскали эталонную вазу среди полученного добра. Когда шок у ханьцев прошёл, сметливые жители Поднебесной тут же сообразили, какие многомиллиардные выгоды сулит им торговля с заграничными коллекционерами размноженными в полной тайне музейными раритетами и реликвиями, копии которых ничем не отличаются от оригиналов. В Зону стали поступать ювелирные изделия и посуда, шелка и ковры, старинные книги и оружие. Разумеется, часть скопированного оседала в Зоне, причём иногда это сопровождалось сарказмом, доходящим до издёвки. Так коридоры в штабе "звёздных" устлали пурпурно-золотыми императорскими коврами, а в коллекционных минских вазах высаживали герань и петуньи и устанавливали их рядом с жилищами. Вероятно, это объяснялось не всегда добрыми воспоминаниями большинства экзогенов об их прежней жизни в Китайской Сибири. Впрочем, китайская сторона обращалась не только с предложениями, увеличивавшими количество культурных ценностей на планете. Намекали на то, что неплохо было бы наладить массовое копирование образцов оружия массового уничтожения для Народно-Освободительной Армии Китая, военно-космической техники. Выражали также надежду на приобретение наиболее ужасных "штук" Зоны — ведьминого студня, смерть-ламп и др. и пр. Разумеется, Старик отвечал на это решительнейшими и категоричнейшими отказами. Но через некоторое время вкрадчивые уговоры властей КНР возобновлялись. Экспорт же из Зоны безобидных "штук", массово порождавшихся аномалиями (этаков, рачьих глаз, вертячек и пр.) был постоянным. Объективности ради следует отметить: китайская сторона безукоризненно — точно и в срок — исполняла заказы, поступавшие от Старика. В первую очередь и главным образом это касалось отправки в Зону "человеческого материала". Но с неменьшей аккуратностью китайцы исполняли и другие обязательства. Они отправляли в Зону специально издаваемые для этой цели на русском языке каталоги китайских и зарубежных товаров. По этим каталогам жители Зоны выбирали понравившиеся им образцы. Поставки образцов домов на колёсах, строительных материалов, бытовой техники, электроники стали обильными и постоянными.

Казалось бы, китайцы должны были сообразить, что содержимое вагонов и находящихся в них контейнеров становится известным до их раскрывания и распаковывания. Сразу и тотчас. Но торговые партнёры из Поднебесной оказались неутомимыми экспериментаторами, действующими по принципу: "...а что будет, если?.."

Однажды (в 2026 г.?) Старик еще до окончания сканирования категорически распорядился немедленно выпихнуть вагон назад.

-А в чём дело? -удивился приёмщик. -Не то отправили?

-То. -лаконично проскрипел Старик. -Только внутри всё радиоактивно. Крайне и чрезвычайно, просто до безобразия. Хиросима и Чернобыль иззавидовались.

-А я-то думал, чего нам не хватало. -фыркнул приёмщик. -Назад, назад, к чёртовой бабушке!

На жёлтой полосе, окаймлявшей вагонные бока, тут же написали: "Радиация! Смертельно опасно!" и, распахнув двери вагона, тут же отправили его назад. Потом приёмщик, похохатывая, рассказывал, какие суета и переполох начались по ту сторону купола: -Забегали, словно муравьи! Я в бинокль с башни смотрел, чуть со смеху не лопнул!