Меч и плеть

Каменные Осы, все как один были облачены в бригантины и высокие шапки, украшенные перьями черных цапель. Они надменно глядели на людей Сотара, среди которых большинство составляли велоны. У некоторых с губ не сходили презрительные усмешки.

— Байлин Гестион, — не слезая с коня, представился рыцарь. И тут же спросил: — Арбалеты, луки, пращи?

— Да не. Мы ж тут все безобидные.

Велоны дружелюбно оскалились, разглядывая охрану лордов. Десяток из свиты Логвелла. И две дюжины дрейновских. Лорд Сотар оставил здесь дюжину воинов. Еще шестеро проследовали за ним к месту встречи.

— Слезаем, ребята, — махнул своим Байлин, снимая с головы басинет. У него было лицо сильного, но недалекого человека и коричневая щетка коротеньких самовлюбленных усов, только усиливала это впечатление. Пока люди привязывали своих коней, рыцарь отозвал Башивира и командира отряда Дрейнов — ряженного в зеленый дворянский кафтан с золотой башней, — и внушительно глядя на обоих, сообщил:

— Его Величество постановил, что лорд Глифт ван Логвелл, выступит посредником и гарантом встречи ваших сюзеренов. И он намерен, чтобы благородные повели себя мирно. Затем и приставил меня к вам, — он отвлекся в сторону и, выпучив глаза, заорал так, что слюна с губ полетела: — Гевор, ну какого черта ты там встал?! Тебе, что было приказано делать? Возьми двоих и вдоль леса! Живо-живо-живо!!!

Командир Ос наблюдал за приготовлениями Логвеллов, с едва прикрытой скукой. Его собственные молодцы, побрезговав подсесть к велонам, разводили рядом собственный костер.

— Я прослежу, чтобы вы вели себя чин по чину, — с истинно бычьим спокойствием продолжил Байлин, сверля своими маленькими глазками в первую очередь Плута. — Никаких арбалетов. Никакого стрелкового оружия. Никаких сраных провокаций. Обойдемся без этого дерьма и уже через час разъедимся.

— Поскорей бы, — глядя мимо Башивира, помечтал командир Ос. — Кабы здесь вшей не набраться или блох.

Плут издевку пропустил мимо ушей. Он разглядывал пояс и красные сапожки острослова. Ладная работа. Недешевая.

— Мы поняли друг друга? — качнув мощными плечами, удостоверился Байлин. — Чудно. Тогда дело за господами.

Все они повернули лица на север. Там, через крохотный лужок — на высоком зеленом холме, на самой его плешивой макушке стояла крытая круглая ротонда. К холму вели дороги с юга и с запада. На него взбиралась пыльная, усеянная выпирающими из мягкой земли обломками камней тропинка, ведущая к старым, чудом уцелевшим мраморным колоннам. Восточнее холма, в высоких травах и гальке залегло тихое, прозрачное озеро, у берегов которого возились со снастями несколько пропахших тиной рыбаков.

'Интересно, — подумалось Плуту: — сочинят ли песни об этой встрече? Иль она останется в памяти людей такой, какой ее видим мы все? Какой ее увидят на обратном пути Дрейны, как только лорд получит желаемое. Только бы, только бы все прошло так, как обещал король Бестигвальда. Так как запланировал лорд Сотар'.

— Все чисто! — окликнул Байлина, вернувшийся назад Гевор. Башивир уставился на командира дворян.

— Где ваш лорд?

Дрейны заставляли себя ждать. Барлейт еще двадцать минут назад подъехал к холму. Дворянин смерил велона брезгливым взглядом, но до ответа снизошел:

— Скоро будет. Я сейчас же отправлю гонца, чтобы предупредить, что...

— ... все в порядке. Они едут, — заключил Глифт, глядя с каменистой площадки на теряющуюся за лесом дорогу. Его слова разрушили нервную тишину, побуждая всех присутствовавших в ротонде к действиям.

Шестерка охранников Сотара тут же встрепенулись, перепроверяя оружие и отодвигаясь к увитым дикой лозой колоннам. Рыцари Логвелла вышли наружу, к лошадям, освобождая пространство для встречи. Барлейт безучастно стоял на противоположной стороне ротонды и разглядывал озеро. Трое, стоявших по колено в воде мужиков, как раз тянули мокрые черные сети, в которых копошилась серебристая рыбешка. Еще столько же, лежали в траве и занимались истинно дворянским промыслом. Не принимая никакого участия в работе, забрасывали тружеников ценными советами.

— Двадцать лошадей и один экипаж, — продолжал комментировать лорд Логвелл, сцепив руки за спиной. На сей раз, он предпочел броне свою обычную походную одежду, украшенную лишь драгоценным поясом, с висящим на нём коротким мечом. — Дрейны при параде. Вообще-то договоренность была о меньшем количестве!

Последняя реплика касалась стоявшего рядом с Логвеллом тучного человека в сапфировых одеждах. Прибывший из столицы первый помощник королевского законника Флогеля Идан лишь пожал плечами:

— Вам ли не знать о гордости, которая сопутствует любому из великих вассалов. Можно лишь радоваться, что их не двести. Лорд Сотар, как вы видите, ваши переживания совершенно напрасны — Дрейны не лгали.

На самом деле Барлейт не высказывал никаких переживаний. Внешне он был спокоен как утес. За него говорил его внешний вид. Красный цвет одежд сегодня был изрядно разбавлен гладкостью бронированных поверхностей. Наколенники, латная защита для груди и правой руки, панцирь, верная сабля.

Сокол оставил созерцание и присоединился к Глифту, скрестив на груди руки. Черные глаза блестя, следили за приближением Дрейнов. Всадники, одетые в великолепные одежды, на замечательных конях, чьи попоны были расшиты золотыми башнями один за другим подъезжали к холму. В нарядах преобладали синие и зеленые тона, обильно украшенные золотом и самоцветами.

— Неужели же они не прихватили с собой Гексли, — изучая подъезжающих, вдруг подметил Логвелл. — Удивительное дело.

— Не вижу ничего удивительного, милорды. Похоже, именно так лорд Южной Короны дает понять, что приехал с оливковой ветвью, а не с мечом, — помощник законника пытался своим голосом и манерами соответствовать знаковости момента. Но все, что у него получалось — быть безмерно пафосным.

— Не вижу ни одной оливы. А вот мечей предостаточно, — проронил Барлейт. На его лице сейчас стало заметно напряжение. Складка на лбу отчетливо обрисовала морщины.

— Фигура речи, вы же понимаете.

Лорд Логвелл обеспокоенно положил руку на карваш21 Сокола.

— Барлейт, — его голос звучал серьезно, совсем не как всегда. — Король дал слово. Я дал слово. И ты его дал. Сдержись сейчас. Родрик предстанет перед судом, как и должен, ты ведь этого хотел? Так и будет. Только держи себя в руках.

— Обращаю ваше внимание, милорды, что суд состоится после того как рыцарям Его Величества будут выданы зачинщики, повинные в безобразиях учиненных в восточных провинциях...

— Заткнись, — оборвал Глифт, не вовремя влезшего со своими напоминаниями королевского посланца. Защитник Востока, как не был он уверен в успехе мероприятия, беспокоился.

Дверца экипажа открылась, и из него первым выбрался сам Ринвальд ван Дрейн. Лорд Южной Короны выглядел и держался по-королевски. Чистокровный беонт с золотистыми волосами и расчетливыми голубыми глазами. В его алом костюме, подогнанном под фигуру, не было ни одной драгоценности. Не было и пестрых тонов или цветовых переходов, к которым тяготели придворные столицы. Только алое. И черная, меховая накидка, небрежно застегнутая на груди.

Следом за отцом, показался и сын. Барлейт нашел глазами Родрика. И больше не отпускал, пока тот явно красуясь, поднимался к ротонде. Сын лорда выглядел уверенным и даже веселым. Словно на бал шел. На кожаном копеньяке наследника виднелись чуть заметные пятна разлитого вина. Очевидно, по дороге благородный не сумел отказать себе в любимом удовольствии. 'Зачем он здесь?' — заиграл желваками Логвелл.

Они встретились внутри. Двое лордов, вместе с потеющим от напряжения посланником короля. И семья Южной Короны, окруженная блеском своей славы. Барлейт молчал, дожидаясь слов. Протокола на подобный случай не существовало. Рыцари Логвелла пропустили семерых из свиты Дрейнов, заступив остальным путь. Почти у всех, кто остался снаружи были объемные темные холщевые мешки. 'Деньги', — пробормотал Логвелл. Лебединая Пустошь сегодня полнилась вооруженным народом. У леса курились разведенные воинами костры. Под древним, пережившим своих творцов куполом, веяло сталью.

— Здравствуй, Сотар, — Ринвальд хранил спокойствие и был скуп на эмоции. Так же как и Сокол. — Воля короля прислала меня сюда. Чтобы принести извинения за моего сына.

Люди у него за спиной походили на элементы цветастой гравюры, нанесенной на стену в промозглом подземелье. Родрик стоял за плечом отца и откровенно улыбался, чувствуя на себе взгляд Сокола.

— Что ж, раз уж мы собрались, думаю, настает момент выполнить волю короля. Довольно крови, милорды, — вылез со своими речами Идан, втесняясь между враждующими лордами. — Пожмем друг другу руки.

'Где она? — изображая равнодушие, думал Сотар. — Почему Дрейны не привели ее с собой? Может в экипаже?'

Ситуация складывалась не так как он рассчитывал изначально. Неужели же Дрейны прямо наплевали на распоряжение Элберта?

— Прежде чем, мы это сделаем, я все же хотел бы внести ясность, — упредил дальнейшие действия королевского посла лорд Южной Короны.

Сокол провел пальцем по щеке.

— Где моя жена?

— Вот об этом то... — Ринвальд оглянулся на одного из сопровождающих, приказывая ему выступить вперед. Улыбка Родрика стала еще более отвратительной. В ней появилось предвкушение.

С замершим сердцем Сотар смотрел на стукнувший о ногу мешок, из которого виднелись грязные золотые волосы. Лицо Глифта вытянулось. Он испуганно поднес руку к лицу.

— Сучка сдохла, — пьяно хихикнул Родрик. Барлейт бросился вперед тотчас, позабыв обо всех планах и замыслах. Мгновенно. Сабля свистнула, и разрубила горло бросавшего мешок воина. Идан беззвучно разинул рот, за миг до того как на него повалился умирающий. Лорд Ринвальд проворно отскочил назад, уступая место молниеносно среагировавшему телохранителю.

То, что случилось после, когда перед лицом опешившего от страха Родрика столкнулись два клинка — Сотара и крупного, почти квадратного телохранителя, — заняло считанные мгновения. У всех в руках появилось оружие. И все бросились на всех.

Бывают схватки, в которых мастера, сойдясь друг с другом, рассыпаются смерчами смертоносных ударов, превращая схватки в подобие великолепного танца. Здесь не было ничего подобного. Сразу же заплескала кровь, а яростный рык вырвался между колонн, перевитый криками боли. Загудел, взрываясь звоном полосуемый могучими выпадами клинков воздух. Сотар не видел ничего, что творилось вокруг — как падали на землю конечности, теряемые в смазанном вращении, вместе с телами протыкаемых неудачников.

Он видел лишь Родрика ван Дрейна. Испуганного, растерянного. Ему в лицо летели брызги и ошметки плоти, посмевших встать на пути, бьющегося в страшном молчании Сокола. Всё вокруг двигалось и умирало, находя свое место в кровавой мозаике. Орал, требуя всех прекратить Глифт, пока его не оглушил ударом по голове, подкравшийся сзади мечник Дрейнов. Слева молодой дворянин с башней на зеленом камзоле азартно хакнув развалил лицо противника надвое. И тут же сам жалко завыл, скрючившись и роняя на землю саблю — Барлейт страшным ударом разрубил его правый бок.

Рыцари Логвелла в первое мгновение растерялись от неожиданности, не зная, что делать. Но им подсказали — мешки со стуком полетели на землю и в руках Каменных Ос, оставшихся снаружи ротонды, появилось диковинное оружие. Щелкнули взводимые кремниевые курки. Грохнуло. Четверых рыцарей как по волшебству бросило на землю. Через страшные дыры с загнутыми внутрь краями, появившиеся в доспехах потекла кровь...

... С холма донеслись слитные хлопки, распугивающие притаившихся на крыше ротонды птиц. Башивир моментально сообразил, что произошло — так звучало пороховое оружие Дрейнов.

— Что там за херня? — зазвенев шпорами, оглянулся встревоженный Байлин. На холме суетились люди с вышитыми на одежде золотыми башнями. Для мирно сидевших у своего костра Дрейнов это было как сигнал.

— Смерть рабам! Убивай!!! — вскричал их командир, размахнувшись саблей. Да, они определенно с самого начала готовились резать своих врагов, не веря в мирный исход дела. Точно так же как и их противники.

Острие клинка одного из Ос обрушилось, разрубая телячью кожу куртки и спину замешкавшегося велона. Мужчина с криком изогнулся, точно пытаясь руками достать рану. Взревевший Скубар вскочил на ноги и сравнял голову нападавшего с чеканом. Из-под молота брызнули осколки черепа. Воин в синей тунике ударом ноги вышиб поленья из костра, обжигая лица и руки нескольких парней. Под вопли боли в воздух взметнулись горячие искры.

— Нет! Остановить их! Не сметь! — бросился в свалку Байлин. — Гевор! Тридан!

'Не вовремя, как же все это не вовремя. Сучьи Дрейны!', — думая о засадах, расставленных Сотаром слишком далеко, ввязался в безобразный бой Плут.

Риль попытался зарубить своего противника топором, но на дороге попался один из воинов Логвелла и велон замешкался. В отличие от Осы, который с мстительной ухмылкой вспорол его живот. Сабля рябого беонта как раз сломалась под тяжело рухнувшим на неё шестопером. Он навалился руками на толстую ручку оружия, однако подчиненный Плута даже не подумал бороться — вместо этого он загреб рукой в грубой воловьей перчатке тлеющие в кострище угли и буквально растер их по лицу завизжавшего недруга. И, уже не тратя времени на ослепшего, с тяжелым выдохом раздробил одетое в бригантину плечо другого врага, прикрывая бросившегося в атаку Скубара. Бронзовым плевком разлетелись модные заклепки с рукава наемничьей одежды.

Сам Башивир удачно поставив подножку, уже занес меч над воином в синей тунике, как его с силой оттолкнул упомянутый Гевор. Враг избежал удара, и, поднявшись на ноги, первым делом рубанул катавшегося по земле велона с обожженным лицом. А помощник Байлина, точно и не заметив этого, оттеснял Башивира прочь.

— Мы на одной стороне, дубина! — отчаянно кричал Плут. Без толку. Гевор, типичный беонт по праву рождения, явно не слишком вникал в особенности отношений между лордами. А крик Гестиона и вовсе трактовал в единственно возможном для себя значении. Прямо на глазах Башивира, по вине одного из рыцарей Каменные Осы зарезали еще одного его парня.

Приказ лорда Сотара не трогать воинов Логвелла истерся из памяти. Плут, озверев, выхватил из-за пояса один из кинжалов и с силой воткнул его под кольчугу 'миротворца'. Рыцарь закричал от боли, размахивая руками, словно тонущий в воде и в этот момент ему в шею вонзился топор одного из Башивировых парней, заваливая Гевора на горящую траву.

— Гнида! — выругался Байлин, поразив нанесшего удачный удар велона острием меча в лицо. Среди наряженных в кожу, а подчас и бархат Каменных Ос и воинов Сокола, он, одетый в железо, со стекающей по мечу и латной перчатке кровью выглядел порождением зла. Не в силах выполнить указание своего лорда, он, кажется, вознамерился перебить всех до кого только мог дотянуться. Не разбирая где правые, а где виноватые. Потому что следующим под меч рыцаря попал командир Каменный Ос. Присоединившиеся к Байлину двое мечников, охотно поддержали старшего.