| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дании удивленно заморгала.
— Но твоя мать, она…
Джейна кивнула и первой направилась к трапу.
— Я знаю, она участвовала в уничтожении Империи и обеспечила безопасность Новой Республики. Слушай, не смотри на меня так. Я прекрасно знаю, что она сделала, и ужасно ее люблю.
— Звучит так, будто ты собираешься сказать «но»…
Джейна вздохнула, когда они проходили мимо солдат, охранявших проход, и начали спускаться по лестнице, которая вела вниз в город.
— Разве тебе никогда не хотелось выбраться из тени собственной матери?
— Знаешь, моя мать всегда отбрасывала очень маленькую тень. — Зеленые глаза Дании вдруг засияли. — Она астрофизик, и она научила меня смотреть на звезды. Моя мама всегда старалась держаться так, чтобы особенно не выделяться и не попадать в поле зрения местного правительства, или Империи, или еще кого-нибудь, кто вдруг заявлял, что наш мир принадлежит только ему одному. Она показала мне, какими чудесными могут быть далекие миры и системы. Главным образом, именно поэтому я пошла во «Внегал».
— Твоя мама, наверное, тобой гордится.
— Да. Мне кажется, она рада, что я пошла по ее стопам.
— А профессия твоего отца тебя не заинтересовала?
— Они давно расстались. Он был чиновником и очень серьезно, даже с почтением, относился ко всяким бессмысленным правилам и законам, — Дании пожала плечами. — По крайней мере, в науке правила, которым ты вынужден следовать, разумны и приносят результаты. Я не люблю бюрократию, среди прочего именно поэтому мне нравилось работать во «Внегале» — до ближайшего чиновника в двадцать раз дальше, чем до границ Галактики.
Джейна спустилась со ступенек и перешагнула через кучу мусора, которая вывалилась на улицу из ближайшего дома. Она могла бы убрать ее с дороги при помощи Силы, но не стала этого делать. Наоборот, она постаралась отключиться о Силы, потому что боль, которую испытывали жители Дубриллиона, была невыносимой. Джейна понимала их страхи и страдания, но ей вдруг показалось, что у нее разорвется сердце: так остро они переживали происходящее.
— Ну… По крайней мере, у тебя был выбор. С такими родителями, как мои, я могла стать контрабандистом, спасшим Галактику, или дипломатом, спасшим Галактику.
— А ты решила стать джедаем. Джейна смущенно поежилась.
— Это тоже не совсем мой выбор. Мои братья и я очень сильны в обращении с Силой. Природа щедро наделила нас этой способностью.
Дании удивленно приподняла бровь и чуть обогнала Джейну.
— Ты жалеешь, что стала джедаем?
— Вовсе нет, — Джейна немного поколебалась, а потом вздохнула. — Мои родители никогда не станут джедаями, поэтому у меня есть кое-что свое. Ну и еще, наверное, дело в том, что мы с Джейсеном близнецы. Все почему-то считают, что мы даже думать должны одинаково, хотя мы с ним вовсе не похожи друг на друга.
— Мне кажется, я начинаю понимать, о чем ты, — Дании протянула Джейне руку. — Я рада знакомству, Джейна Соло. Расскажи мне, кто ты?
Джейна весело расхохоталась.
— А я не до конца еще поняла, кто я такая. Мне всего шестнадцать. Я знаю, что я действительно хороший пилот и неплохой джедай. Да, я начала уставать оттого, что я дочь своих знаменитых родителей, и уже сейчас прекрасно понимаю, что мне потребуется немало времени, чтобы выбраться из их тени. Мне также известно, что некоторые люди считают, будто я стану спасением Галактики, поскольку я джедай, а другие относятся ко мне как к страшному злу, по той же самой причине.
Дании взяла Джейну под руку.
— Я помню, когда мне было шестнадцать. Угловатая девчонка с острыми коленками и локтями, я считала, что знаю все на свете. А если чего-то не знаю, то это и знать не нужно.
— Понятно. А теперь в зрелом возрасте… сколько тебе? Двадцать один? Так вот в своем зрелом возрасте ты понимаешь, какая была тогда глупая.
— Да, мне двадцать один. И да, я действительно думаю, что значительно поумнела с тех пор. И еще я не забыла, как не желала слушать ничьих советов.
Джейна улыбнулась.
— И потому ты мне все равно дашь совет.
— Я хочу сказать, Джейна, что у людей есть выбор тогда, когда они пытаются понять, что собой представляют. Кто-то решает, что он хочет походить на какого-то человека. Он использует его как пример для подражания, пытается делать то, что делал этот человек, старается идти по его стопам, — Дании улыбнулась. — Так было со мной и моей мамой.
— А другие стремятся стать чьей-то противоположностью, верно?
— Верно, и проблема с этим выбором проста: существует миллион способов отличаться от кого-то, но это очень опасный путь, потому что вместо того, чтобы выбрать свою дорогу, верную для тебя и обстоятельств, ты отталкиваешь от себя очень важные вещи, — Дании сжала ладонь Джейны. — Ты можешь не хотеть походить на свою мать, ты можешь мечтать о том дне, когда на тебя перестанут смотреть, как на ее дочь, но это вовсе не значит, что твоя мать не обладает качествами, вызывающими восхищение, качествами, которыми ты и сама не отказалась бы обладать.
Джейна кивнула, обдумывая слова Дании. Она испытывала одновременно облегчение и разочарование оттого, что ее мать не смогла продвинуться в освоении Силы. То, что она стала джедаем, уже отличало ее от матери. А то, что она прекрасный пилот, по-видимому, было передавшимся ей одним из лучших качеств ее отца.
А способность мамы отдаваться делу, которое ее занимает в настоящий момент, вызывает восхищение. Ее жесткость и упрямство, которые иногда меня так раздражают, тоже ведь являются прекрасными качествами.
Джейна искоса посмотрела на Дании.
— Что ж… И когда приходят подобные мудрые мысли — в семнадцать или восемнадцать?
— Примерно, если у тебя хороший пример для подражания.
— Чудесно. Я могу выбирать из самых лучших, — Джейна улыбнулась. — Возможно, я еще не слишком хорошо понимаю, что я такое, но, думаю, ты указала мне отличную дорогу, которая приведет меня именно туда, куда следует.
— Это лучшее, что я могу сделать для половинки команды, спасшей меня от йуужань-вонгов.
Завернув за угол, обе остановились, наткнувшись на толпу, собравшуюся около государственного продовольственного склада. В дверях стояла вооруженная охрана. Несколько отчаявшихся чего-либо добиться служащих умоляли народ разойтись. Они сообщили, что ждут прибытия продовольствия и скоро во всех районах города будут организованы отделения гуманитарной помощи. Служащие объясняли народу, что никто не будет получать продукты прямо со склада, но кто-то в толпе выкрикнул — и его поддержали, — что чиновники и правительство хотят оставить продукты для себя.
Дании вздрогнула.
— Этот народ… им так плохо.
Джейна медленно открылась Силе и тут же почувствовала исходящие от толпы волны желания и нетерпения. Она быстро развернула Дании и направилась назад, в космопорт.
— Я знаю, что ты ощущаешь Силу. Мне не следовало тебя сюда вести.
— Ты почувствовала их состояние, Джейна?
— Почувствовала, когда открылась. Но я поставила барьер и отгородилась от ощущений окружающего мира и потому не обошла эту площадь.
— Ты такое можешь? Можешь отгораживаться от каких-то вещей? — Дании нахмурилась. — Понимаешь, мне казалось, что Сила имеет для джедаев жизненно важное значение.
— Сила для всех имеет жизненно важное значение, но негативные ощущения являются проклятьем джедаев. Если их будет слишком много, ты можешь впасть в отчаяние и начать вести себя необдуманно — а это уже Темная сторона, — Джейна раскинула сеть своего восприятия и нашла крохотную искорку — свою мать. — Я могу показать тебе, как следует закрываться от отрицательных эмоций, и научить еще нескольким простым упражнениям в телекинезе, но сначала давай найдем маму. Она, наверное, уже знает, насколько серьезная здесь сложилась ситуация.
— Хорошо. Спасибо, что увела меня оттуда.
— Не за что, — Джейна коротко кивнула в ответ. — Это за то, что ты откалибровала мой компас. Теперь, когда я понимаю, куда иду, возможно, я смогу туда прийти.
17
Корран решил, что студенты агамарского университета здорово научились справляться с особыми условиями Биммиеля. Когда начались песчаные бури, они придумали широкие плоские платформы, которые прикрепляли к подошвам своих сапог: таким образом, их следы становились длиннее. Благодаря иному распределению веса, они теперь не погружались в песок. Второе усовершенствование заключалось в том, что они приделали под каблук специальную коробочку, которую наполняли запахом дохлых бритвокрыс — его называли «вонючкой», — чтобы бритво-крысы не нападали на разведчиков.
После прибытия лжедаев снова начались песчаные бури, и рыцари оказались запертыми в пешере вместе с учеными. Корран сразу же решил, что они с Ганнером будут по очереди дежурить у входа в пещеру, поскольку Сила поможет им почувствовать приближение бритвокрыс. Поскольку по ночам здесь становилось нестерпимо холодно, студенты с радостью согласились на его предложение. У ученых были приборы, работающие в инфракрасном диапазоне. Они позволяли улавливать тепло, которое испускали тела бритвокрыс, таким образом животные становились видимыми ночью — и студенты принялись весело подшучивать над бестолковыми джедаями, которые полагаются на древние традиции и Силу, когда можно использовать технологический прогресс и равномерно распределять обязанности между всеми.
Их насмешки раздражали Ганнера, но Корран не обращал на них внимания. Как-то раз, глубокой ночью, он объяснил Ганнеру:
— Если они будут думать, что мы с тобой слегка туповаты, они станут считать себя намного умнее нас. Получится, что мы не представляем для них серьезной опасности. Поскольку нам предстоит некоторое время жить с ними, пусть лучше думают, что мы болваны, а не безжалостные солдафоны.
У Ганнера имелись свои собственные представления о том, что следует делать, чтобы изменить к лучшему отношения со студентами. В результате половину времени, которое он стоял на посту, с ним проводила Триста — они о чем-то тихонько болтали и хихикали. То, что Ганнеру удалось подружиться с Тристой, произвело на остальных членов группы диковинный эффект. Молодые люди, которым она нравилась, вели себя с джедаями дружелюбно, чтобы не обидеть ее. А подружки Тристы держались нейтрально, по крайней мере по отношению к Коррану. Остальные, включая доктора Пэйс, казалось, считали зарождающийся роман признаком того, что в Ганнере есть нечто человеческое, — это значительно снижало общее напряжение.
Целая неделя бурь позволила Коррану больше узнать про тело йуужань-вонга и артефакты, обнаруженные учеными. По его предложению они внимательно проверили артефакты и убедились в том, что оружие и доспехи когда-то были живыми существами.
Йуужань-вонги прилетали на Биммиель, когда планета отдалялась от солнца и достигала апогея своей орбиты. Это подсказало Коррану, что, если они вернутся, они будут подготовлены к местным условиям, поскольку прекрасно знают, чего им следует ждать. Он был уверен, что они уже возвращались и побывали в этом регионе. Поскольку йуужань-вонги чрезвычайно высоко чтят свой военный кодекс, Корран мог легко себе представить, что они захотят забрать останки погибшего товарища. Но он не понимал, почему вонги ждали пятьдесят лет. Возможно, ученые обнаружили одного из первых разведчиков. Однако он не сомневался, что членам университетской экспедиции грозит серьезная опасность.
Когда бури стихли, Корран решил, что им с Ганнером необходимо отправиться на разведку. Они дождались наступления ночи, надели пескоступы и зашагали на восток, в сторону озера — так, по крайней мере, это место было обозначено на имперских картах. Они продвигались вперед не слишком быстро, но благодаря пескоступам им не приходилось постоянно выкапывать друг друга из песка.
Корран и Ганнер присели на корточки, стараясь расположиться так, чтобы ветер дул им навстречу. Через две дюны от них в серебристо-сером свете луны метался живой шар из бритвокрыс, которые раздирали на части какое-то существо. Хищники злобно рычали, выскакивая из песка и вновь ныряя в него, бросались друг на друга, пытаясь ухватить куски добычи. Наблюдая за ними, Корран даже пожалел йуу-жань-вонга, ставшего их жертвой.
Впрочем, гораздо сильнее, чем сама сцена нападения, их поразил резкий кисловатый запах, который принес ветер. Корран поморщился.
— Даже хуже, чем «вонючка».
— Да, это запах, который они испускают, когда убивают добычу, — кивнув, сказал Ганнер. — Триста мне говорила. Таким способом они сообщают остальным, что нашли еду. Бритвокрысы окружают шьюпи и загоняют их туда, где собираются прикончить. Эксперименты показали, что мерзкие твари не обращают внимания на «вонючку», когда чувствуют этот запах. Наши студенты могут его синтезировать, но боятся таким образом привлечь внимание бритвокрыс.
— Разумно, — Корран выпрямился и двинулся на юг. — Давай обойдем этот район. Я чувствую проблески какой-то жизни — чуть дальше.
— Я тоже. Очень странное ощущение.
Джедаи пошли дальше молча — по крайней мере, ничего не произносили вслух. Когда ты настроен на Силу, чувства, которые испытывает тот, кто находится рядом, могут звучать, как музыка или треск разрывающегося транспаристила. Ганнера окутывало возбуждение, смешанное с возмущением, и Корран решил отдавать как можно меньше приказов и позволить своему напарнику самому принимать решения — например, как лучше обойти каменистую насыпь на вершине холмов, стоящих на берегу озера. Ганнер с удовольствием шел впереди, а когда они сняли пескоступы и зашагали между камнями, дело пошло веселее.
У вершины они ненадолго остановились, а затем, прячась в тенях, спустились на засыпанное песком дно высохшего озера. Они старались не высовываться, решив, что, если поблизости есть йуужань-вонги, у них наверняка имеются приборы ночного видения. У основания скал они остановились и принялись вглядываться в раскинувшуюся перед ними плоскую равнину.
На дне озера была выстроена деревня, но тот, кто ее планировал, действовал в соответствии с логикой, непонятной Коррану. Ближайшие к ним сооружения были круглыми, похожими на перевернутые чаши, отверстия в них смотрели на восток, в противоположную от джедаев сторону. Корран насчитал две дюжины каменных хижин, стоящих в четыре ряда, по шесть в каждом. За ними располагались три со-оружения большего размера, но точно такой же формы, а ближе всего к восходящему солнцу высилось одно очень большое здание — в нем могли легко поместиться грузовоз и склад для хранения грузов.
Коррана поразили сразу две вещи. Во-первых, сооружения напомнили ему раковины моллюсков. Он знал о формах жизни, которые используют пустые раковины, оставленные другими существами, и легко представил, что йуужань-вонги явились сюда и занялись выращиванием домов для себя. Он не имел ни малейшего представления о том, что они делали потом с существами, строившими для них дома, — может быть, те переходили на новое место и занимались выращиванием более крупных зданий, а может, служили главным источником пищи.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
