| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА 19
Энакин выгнулся дугой, стараясь не кричать; неизвестно, что йуужань-вонг вложил в его рану, но оно вызвало жуткую вспышку боли во всем теле.
— Ты ненавидишь боль, — сказал Вуа Рапуунг с нескрываемым отвращением.
Энакин не мог и не стал отрицать. Он просто стиснул зубы и дождался, пока боль не прошла. Он знал, что йуужань-вонги поклонялись боли в себе и в других. Это был один из отличительных догматов их нездоровой религии.
— Чем в меня попали? — вместо ответа спросил Энакин.
— Нанг халом, — буркнул воин. — Жуком-пулей.
— Он ядовитый?
— Нет.
Они сидели в сырой пещере за водопадом. Стены ее были покрыты плесенью и мхом. Очевидно, йуужань-вонг прятался в пещере день или два, потому что здесь было много его вещей, включая пластырь, который он только что приложил к плечу Энакина. Воин оторвал его от бледно-зеленого, имевшего грубо прямоугольную форму блока толщиной в несколько сантиметров. Блок состоял из множества тонких слоев и напоминал склеенные флимсипластовые листы. Рапуунг отделил один такой кусок кожи и накрыл им рану Энакина. Как и все используемое йуужань-вонгами, лист был живой. Энакин чувствовал, как он извивается, забираясь в рану. Ему пришло в голову, что воин хочет отравить его чем-то еще более ужасным.
Но если бы Вуа Рапуунг хотел его убить, он мог сделать это в любой момент. В конце концов, ему не составило труда справиться с двумя йуужань-вонгскими воинами, а у Энакина сейчас не хватило бы сил даже на то, чтобы побороть маленького эвочёнка.
— Ты спас мне жизнь, — неохотно сказал Энакин.
— Жизнь — ничто, — произнес Вуа Рапуунг.
— Да? Тогда чего было напрягаться?
Темные глаза Вуа Рапуунга угрюмо блеснули:
— Ты, джиидай. Ты пробиваешься к посёлку формовщиков. Зачем?
— Моя подруга в плену у твоих сородичей. Я намерен ее вызволить.
— А, женщина-джиидай. Ты хочешь спасти ее жизнь. Как жалко. Какая жалкая цель.
— Да? Ладно, я не просил тебя о помощи, ты сам ее предложил. Так что объяснись или убей меня. У меня нет лишнего времени.
— Чтобы отомстить, — прорычал Вуа Рапуунг. Глаза его превратились в щелочки. — Отомстить и доказать, что боги…
Глаза его вдруг сурово сверкнули.
— Я ничего не обязан тебе говорить, человек. Я ничего не обязан тебе объяснять, незаконное отродье машин. — Последнее слово он выплюнул, точно яд, который вдруг обнаружил у себя во рту.
— Тебе надо знать лишь вот что, — продолжал Рапуунг. — Я буду стоять рядом с тобой или у тебя за спиной. Твои враги — мои враги. Мы будем убивать вместе, принимать боль вместе и вместе примем смерть, если такова воля Йун-Йуужаня.
— Ты поможешь мне спасти Тахири, — недоверчиво произнес Энакин.
— Это глупая цель, но если мы найдем ее, это будет на руку и мне.
Энакин вглядывался в эти глаза, похожие на черные бриллианты, и пытался понять. Он не мог прочесть в этих глазах ничего. Совершенно. Йуужань-вонг скорее был похож не на человека, а на голограмму, на образ, на видение. Разве может такое существо иметь чувства, которые можно было бы понять? Как можно надеяться постичь столь чуждое существо, невидимое в Силе?
— Я не понимаю, — сказал Энакин. — Что тебе сделали твои сородичи? Почему ты их так ненавидишь?
Вуа Рапуунг грубо ударил его и вскочил на ноги. Грудь его вздымалась.
— Не издевайся надо мной! — завизжал он. — У тебя есть глаза! Ты видишь сам! Не издевайся надо мной! Это не боги сделали со мной такое, не боги!
Когда йуужань-вонг снова пошел на него, Энакин поднял с помощью Силы большой камень и швырнул его в грудь воина. Это застало Рапуунга совершенно врасплох, и он отлетел к стенке пещеры. Воин осел на землю с несколько удивленным видом.
Энакин снова поднял камень и занес его над головой Рапуунга.
Йуужань-вонг посмотрел на камень и вдруг отрывисто закашлялся, словно в приступе дагобахской болотной простуды.
Только через пол-минуты Энакин понял, что он смеется.
Успокоившись, Вуа Рапуунг устремил на юного джедая любопытный взгляд:
— Я видел, что ты сделал с охотниками, но испытать это на себе… — Его лицо снова посуровело. — Скажи мне правду, как воин воину, если можешь. В касте воинов ходят слухи. Говорят, что ваши джиидайские способности порождаются машинными имплантатами. Это правда? Неужели ваш народ настолько слаб?
Энакин вернул ему вызывающий взгляд:
— Наши способности не порождаются машинами. Некоторые из твоих сородичей должны бы это знать, потому что у них было достаточно возможностей вскрывать тела наших. Твои слухи врут.
— Да? Значит, у предводителя джиидаев нет машинной руки?
— У мастера Скайуокера? Есть, но… — Энакин запнулся. — Откуда ты это знаешь?
— Мы слышим много историй от перебежчиков и шпионов. Значит, это правда. Глава джиидаев — частично машина. — Наверное, лицо Рапуунга могло бы выразить большее отвращение, лишь будучи изменено хирургически.
— Одно к другому не имеет никакого отношения. Мастер Люк лишился руки в великой битве. Ему заменили ее. Но его способности, как и мои, порождаются Силой.
— У тебя есть имплантаты, как у твоего предводителя?
— Нет.
— Ты получишь их, когда тебя повысят в звании?
Энакин коротко засмеялся:
— Нет.
Вуа Рапуунг кивнул:
— Тогда будет, как я сказал. Мы будем сражаться вместе.
— Но только если ты больше не будешь сбиваться с курса, как минуту назад, — ответил Энакин. — Может, я и ранен, но, как ты видел, я не беспомощен.
— Вижу, — проворчал Рапуунг. — Но не провоцируй меня. Я этого не люблю.
— Ты тоже имей это в виду, приятель. Итак. Ты говоришь, что мы будем сражаться вместе, но не хочешь сказать мне, почему. Можешь тогда хотя бы сказать, как?
— Формовщики вырастили на этой луне пять дамютеков. Именно там держат твою подругу-джиидаи.
Энакин решил пока отложить точное определение дамютека.
— Для чего? Что они с ней будут делать?
Снова в глазах Рапуунга мелькнуло желание убить, но на этот раз он сдержал себя.
— Кто может знать намерения формовщика? — сказал он тихо. — Но не сомневайся: они будут формировать.
— Я не понимаю. Что такое формовщик?
— Твое невежество… — Рапуунг остановился, медленно закрыл глаза, открыл, закрыл и начал снова:
— Формовщики — это каста. Каста, ближайшая к великому богу Йун-Йуужаню, который вылепил Вселенную из своего тела. Они — те, кто знает пути жизни, кто приспосабливает ее к нашим потребностям.
— Биоинженеры? Ученые?
Рапуунг секунду пялился на джедая.
— Тизовирм, который переводит для меня, не знает значения этих слов. Я подозреваю, что они непристойные.
— Не обращай внимания. Был когда-то один джедай, его звали Мико Реглиа. Твои сородичи пытались сломать его волю с помощью йаммоска. Они пытались сделать то же самое с другим джедаем по имени Вурт Скиддер. Ты думаешь, они будут делать то же самое с Тахири?
— Меня не волнует, что они сделают с твоей джиидай. Но то, что ты описал… — Рапуунг скривился. — Я когда-то знал формовщицу, которая говорила о чем-то подобном — о воинах, которые думали, будто они могут выполнять работу формовщиков, как ты сказал. Но ломка — это не формовка. Это детская пародия. Пойми, формовщики делают наши корабли-миры. Они делают йаммосков. Они не будут пытаться сломать твою джиидай — они ее переделают.
По спине Энакина пробежал холодок. Он вспомнил привидевшуюся ему взрослую Тахири.
Он знал, во что они ее превратят. И они добьются успеха, если его постигнет неудача.
Предложение Рапуунга могло быть жестоким обманом, частью долговременного плана; но Энакин все равно пошел бы на этот риск. Без Силы, что вела бы его, он никогда не будет знать с уверенностью, что йуужань-вонг не говорит правду. Сейчас было не до раздумий. Любой курс, который приведет его к Тахири, стоило прокладывать, даже если нужно доверить некоторые расчеты подозрительному постороннему.
— Ладно, — сказал Энакин. — Вернемся к предыдущему вектору. Ты что-то говорил о дамютеках…
— Священные пределы, в которых живут и работают формовщики.
— Сколько их там? Сколько формовщиков?
— Точно не знаю. Около двенадцати, если учитывать инициатов.
— И это все? Это все вонги в этом мире?
Рапуунг буркнул что-то невразумительное. Он не выглядел настолько разгневанным, как при неподдельном потрясении.
— Не… Никогда нас так не называй, — прошипел он. — Как ты можешь быть таким невеждой? Или ты хотел нанести оскорбление?
— На этот раз нет, — сказал Энакин.
— Использовать одно лишь слово “вонг” без приставки — это оскорбление. Тем самым подразумевается, что лицо, о котором идет речь, не имеет покровительства богов и семьи и родства с ними.
— Извини.
Вместо ответа Рапуунг стал всматриваться в лес.
— Нам надо идти, — сказал он. — Я скрыл наш запах от охотников, но они нас отыщут довольно скоро, если мы здесь задержимся.
— Согласен, — сказал Энакин. — Но сначала — сколько всего йуужань-вонгов на этой луне, как ты думаешь?
Вуа Рапуунг на миг задумался.
— С тысячу, наверное. Остальные в космосе.
— И мы будем пробиваться через всю эту толпу?
— Разве не это был твой план? — спросил Рапуунг. — Разве число врагов что-то для тебя значит?
Энакин покачал головой:
— Только в смысле тактики. Тахири там. Я найду ее и заберу оттуда, независимо от того, сколько йуужань-вонгов мне придется положить по пути.
— Очень хорошо. Ты уже можешь идти?
— Я могу идти. Скоро я смогу бежать. Наверное, будет больно, но идти я смогу.
— Жизнь есть страдание, — изрек Вуа Рапуунг. — Мы идем.
ГЛАВА 20
Вуа Рапуунг скрежетнул зубами.
— Нет, невежда! — рявкнул он. — Не туда!
Энакин не обернулся, его блуждающий взгляд был направлен вдаль, за шелестящие деревья массасси — он высматривая тени, что двигались против ветра.
Они стояли на разделе горной гряды; один каменный хребет змеился вниз и влево от Энакина, другой шел вверх и вправо. Энакин вознамерился лезть дальше по крутой тропе.
— Почему? — спросил он. — Ведь поисковые аппараты вон там. — Он показал рукой на низину за левым отрогом.
— Они не “аппараты”, — прошипел Рапуунг.
— Ты знаешь, о чем я.
— Откуда ты знаешь, что они там, если ты не чувствуешь йуужань-вонгов и жизнь, сформированную для нас?
— Потому что я чувствую все, что для этого леса родное, — ответил Энакин. — Каждую птичку-пушинку и каждого ранйипа, каждого стинтарила и вуламандру. И те существа, что в той стороне — они чем-то взбудоражены. Я улавливаю вспышки паники.
— Вот как? И сколько флайеров? Пять, да?
Энакин сконцентрировался.
— Думаю, да.
— Значит, они разделятся по схеме лав пек. Сначала в низине, потом по дугам, сходящимся к вершине. Если они обнаружат нас, то слетятся сюда и выпустят жуков-прядильщиков.
— Что такое жуки-прядильщики?
— Если мы не дадим себя запереть на этом холме, ты не узнаешь. Это не воздушный бой, джиидай. Если ты не собираешься окопаться на этой горе и драться со всеми воинами на луне, высота тебе ни к чему.
— Я хочу посмотреть сверху.
— Зачем?
— Затем, что из-за тебя мы заблудились, вот зачем. Ты не больше знаешь, где база во… йуужань-вонгов, чем майнок умеет играть в сабакк.
— Я могу найти дамютек формовщиков. Но если мы будем ломиться туда напрямую, то нас схватят.
— Я знаю эту луну, — сказал Энакин. — А ты — нет. — Он умолк и с подозрением уставился на воина. — А вообще, как ты меня нашел?
— Я следовал за поисковыми партиями, неверный. Ты ведь пер напролом, так? Да. Не будь меня, тебя уже схватили бы раз десять.
— Не будь тебя, я бы уже был на базе формовщиков.
— Да. Я это и сказал, — молвил Рапуунг. Он закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. — Что теперь тебе говорят твои джиидайские ощущения?
Энакин свел брови, концентрируясь.
— Я думаю, они разделились, — нехотя сказал он.
— Я их слышу, — сказал Вуа Рапуунг. — Не так, как раньше. Когда-то мои уши были… — он легонько прикоснулся к гноящейся ране у себя на голове, зарычал и уронил руку.
— Мы идем вниз, — сказал йуужань-вонг.
— Я иду наверх, — отозвался Энакин и начал подниматься по тропе. Он шел, не оборачиваясь, но где-то шаге на тридцатом послышалось нечто похожее на йуужань-вонгское проклятие и звуки шагов, догоняющие его.
* * *
— Ну и ну, — выдохнул Энакин. На глаза его навернулись слезы.
Юный джедай стоял на вершине горы, откуда было видно знакомый изгиб реки Унн. Он видел эту местность с воздуха, наверное, раз пятьдесят, и знал ее не хуже, чем другие места.
Вот только теперь все переменилось. Великий Храм — простоявший неисчислимые тысячи лет, видевший, как пришли и ушли те, что его построили, видевший джедаев темных и светлых, и уничтожение Звезды Смерти — исчез бесследно.
На его месте у реки стояло пять объемистых строений в форме многолучевых звезд. Стены их были толстыми, высотой примерно в два этажа; вероятно, в них располагались комнаты. Внутренние дворики были без крыш. Два из этих строений, похоже, были заполнены водой, третий — бледно-желтой жидкостью, на воду не похожей. В центральном пространстве четвертого виднелись какие-то сооружения — купола и многогранники различных форм, все того же цвета, что и большое строение. Пятый заполняли кораллы-прыгуны и более крупные космические корабли. Множество кораблей…
По-видимому, для связи между строениями от реки были проведены каналы.
— Мы должны спуститься, прежде чем они нас почуют, — настойчиво повторил Вуа Рапуунг.
— Я думал, та дрянь, которой ты нас натер, задурит нюхачей, или как их там.
— Она собьет их с толку. Это даст нам время спрятаться. Здесь прятаться негде, и они нас увидят. Тогда их уже ничем не задуришь. “Обычно для этого используются джедаи”, подумал Энакин. Но он мог затуманить разум йуужань-вонга не более, чем сплясать на поверхности черной дыры.
— Здесь можно укрыться, — сказал он. Холм порос кустарником и был лишен шатра высоких деревьев, что росли почти на всей поверхности суши, но заросли были в основном выше человеческого роста.
— Не от тепловых сенсоров, — возразил Рапуунг. — Не от жуков-прядильщиков. Здесь нет воды.
Энакин задумчиво кивнул, но на самом деле он продолжал изучать базу формовщиков, почти не обращая внимания на стоявшего за спиной йуужань-вонга.
— В стороне от больших строений — все эти маленькие строеньица, их как будто кто-то бросил на землю, и они проросли — что это такое? Похоже на какие-то трущобы.
— Я не знаю такого слова — трусчоп. Там живут рабочие, рабы и «отверженные».
— Вспомогательная колония. Они делают черную работу.
— Если тизовирм переводит правильно, то да.
— Рабочие и рабы — это мне понятно. Кто такие «отверженные»?
— «Отверженные» прокляты богами, — сказал Рапуунг. — Они работают как рабы. Они не достойны упоминания.
— Прокляты каким образом?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
