Ролевик::бард-Вор

Часового снимал я, как самый тихий. Успешно, хотя к моменту, когда на его губах затих его почти беззвучный хрип под моей ладонью, я был мокрым, как мышь. Переживал, уж очень высока была цена ошибки. Дальнейшее почему-то вспоминается урывками. Ножи в оставшихся двоих метали мы с Эвиель. Потом попробовали открыть дверь в кладовку ключами из связки на стене караулки. Безуспешно, ни один не подошёл, видимо, начальство не желало вводить охрану в искушение, поэтому пришлось мне немного повозиться с отмычками. Замок был сложнее, чем на камерах, впрочем, ненамного. А вот в кладовке нас ждал сюрприз... На полках были аккуратно сложены все наши пожитки! Кроме двух моих ножей здесь оказались скрупулёзно собраны все наши седельные сумки, оружие и кольчуга принцессы и, что радовало, снаряжение Эвиель. А вот ему я изрядно удивился — пара ножей, кинжал и арбалет, а кроме них — кольчуга скрытого ношения заставили меня удивлённо поднять брови. Впрочем, времени на выяснение подробностей не было — в любую минуту кто-то мог сюда войти, скажем, чтобы навестить стражу. Да, я знаю, что сейчас ночь! Но уж лучше я буду живым параноиком... В общем, пока мы с эльфийкой стояли на стрёме, принцесса кое-как освободила ножку от остальной части стула. Ну, что же... Не фонтан, конечно, но лучше чем тащить весь стул. Все пожитки мы, разумеется, брать не стали. Взяли несколько пар одежды, принадлежавших принцессе и подходившей обеим девушкам, кусок копчёного мяса из наших запасов, флягу и, разумеется, всё оружие. Мои пожитки все были со мной. Лестницу мы пролетели быстро — я впереди, девушки за мной. К караулке пошли, соблюдая оговорённый план — сначала я проскочил мимо, по ходу дела угостив одного из стражников ножом в левый глаз. Тут, разумеется, был определённый риск, однако расчёт был на неожиданность и психологию — что стражники рванут в коридор за одиночной мишенью, а не станут орать во весь голос, по крайней мере, в первые мгновения. А дальше один из выбегающих споткнулся о арбалетный болт в правый глаз, а второй случайно напоролся шеей на так же случайно пролетавший мимо кончик меча Астерь. Впрочем, всё это я видел краем глаза, стараясь только не получить случайный удар, а сам в темпе двигался к выходу, зажав в руке нож. Несмотря на то, что снаружи шелестел дождь, страж, видимо, что-то услышал, потому что его встревоженная физиономия появилась в коридоре... И не успела из него убраться, получив в раскрывшийся рот метательный нож. Крикнуть он, слава богу, не успел... А прожевать нож — не смог...

Патруль мы пропустили, прижимаясь к сырой земле. С одной стороны, дождь был нам очень на руку — выследить нас в таких условиях вряд ли удалось бы даже с собаками, а следов под такими струями не оставалось уже минут через пять, и это не говоря уже о том, что дальше чем шагов на десять в такую погоду не видно даже факельщика. А с другой... Мало того, что мы были грязными и мокрыми, так ещё и лежали на холодной и сырой земле, что тоже совершенно не улучшало настроение. В общем, когда патруль немного отошёл, мы, не сговариваясь и не думая уже об осторожности кинулись к забору. Мда. Вот тебе и план, думал я, глядя на забор, при пристальном рассмотрении оказавшийся зна-а-ачительно выше, чем казался первоначально. Почти два моих роста. И стены шлифованные, фиг подлезешь.

Слава небесам, роста Астери, вставшей на мои плечи, хватило на то, чтобы достать чуть выше чем до идущих поверху жал. И ещё я возблагодарил местных богов за то, что в кладовой оказались её кольчужные перчатки (вот уж не думал, что они у неё есть), перед "водружением лестницы" я заставил её их напялить — хоть какая-то защита, вдруг она насадит деревяшку не очень удачно. С деревяшкой тоже всё прошло успешно — села, и вроде не шаталась и не трескалась. Первой мы подсадили Эвиель. Второй пошла Астерь, с трудом, но втащившая наверх меня. Ну, а ваш покорный слуга оказался последним. И, оказавшись по другую сторону, я не поленился подсадить Астерь, которая, орудуя мечом, как рычагом, сняла нашу многострадальную ножку стула. Я не собирался давать преследователям зацепок по поводу того как и где мы выбрались из поместья.

А потом было долгое и утомительное бегство в лес, сначала бессистемное, а после того, как принцесса вспомнила эти места — по широкой дуге, по направлению в обход стены столицы. У этого путешествия было только одно преимущество — мы, по сути, попали в огромную стиральную машину и большую часть грязи с нас смыло. Кроме как на сапогах, разумеется. К полуночи дождь стих, а мы поплутав по лесу, добрались до небольшой полянки, на которой стояла охотничья избушка. Выглядела она не жилой, но нашлись и сухие дрова в крытой поленнице, и посуда, и колодец во дворе, и крупы, которые позволили нам устроить себе почти роскошный поздний ужин. Когда я спросил, не найдут ли нас, принцесса с грустью ответила, что об этом месте и в лучшие времена знал всего десяток человек, из которых вряд ли кто-то кроме неё мог попасть в лапы тайной стражи, а хозяин этого места уже давно умер, не оставив наследника. И я не решился расспрашивать её дальше...

Был небольшой курьёз с одеждой, её нужно было просушить, а раздеваться при мне до исподнего Эвиель стеснялась, а до гола бы и Астерь не пожелала, однако я сказал им не брать в голову и вышел во двор за водой для ужина. Вернулся, постучал, и, получив разрешение, вошёл. В доме было ощутимо теплее, чем на улице, переодевшиеся из запасов принцессы девушки хлопотали над ужином, на печке парила сохнущая одежда, по стенам плясали тени отбрасываемые непостоянным пламенем из открытого жерла печки. Уютно. Казалось, так будет всегда, что сама природа перешла на ритм густой, неспешный, неизменный. Было в этой картине что-то неизмеримо родное, русское, от чего сладко щемило сердце у моей человеческой половины. Я снял лиару, почти уже не удивляясь тому, что драгоценный инструмент абсолютно цел и сух, что за этот суматошный день он даже не запылился, а струны звучат всё так же звонко и бархатно. Снял и развесил сушиться плащ и другую верхнюю одежду, оставив на себе только местные "семейники", не обращая внимания на отворачивающихся в смущении девушек. Трусы просушил уже заклятьем, с улыбкой глянул на своих спутниц и сел за стол, завернувшись в одеяло. Ужинали молча и споро, так, что за ушами трещало. Потом девчонки начали клевать носом. Я предложил все разговоры перенести на утро, так как у всех нас сегодня был тяжёлый день... Возражений не последовало. Кроватей нашлось пять, поэтому разместились мы, можно сказать, с комфортом. Перинами, конечно, и не пахло, однако наличие кроватей и каких-никаких одеял, а так же идущий от печи жар в такую погоду воспринимались, как манна небесная. Жаль, конечно, что я не купил себе смену одежды, но, впрочем, поделом мне. В следующий раз думать буду. Тихонько наигрывая на лиаре что-то под настроение, мягкое, уютное и добродушное, я смог наконец отрешиться от переживаний, забыть и о убитых врагах и друзьях, и о неизвестной опасности, и о странном, излишне наглом поведении наших врагов, и о тайнах своих спутниц. Расслабился и просто наслаждался моментом, теплом, мягко обволакивающем домик, сполохами света от живого огня, красивыми лицами девушек и тонкими гитарными струнами, чутко слушающимися любого движения моих умелых пальцев. Наконец меня начало слишком клонить в сон. Я подкинул в печь дров по-крупнее, отложил лиару к стенке, так, чтобы в любой момент с лёгкостью дотянуться до неё, подумал, переложил в изголовье перевязь с метательными клинками, укрылся и, умиротворённый, провалился в долгий сон без сновидений.

— Глава 11, о превратностях судьбы и осторожной разведке

Проснулись ожидаемо поздно. Когда я встал, в печи уже сердито пыхтел котелок, а в воздухе разносился приятный запах свежей гречки. М-м-м. Ещё бы молочка! Над котелком священнодействовала Эвиель. Я поздоровался и поспешил выскочить во двор.

Поздоровался с Астерь, сходил в будочку оправиться, умылся, окатил себя ледяной водой из колодца, подсушил и согрел магией. Блин, к хорошему быстро привыкаешь! Удобно, полотенец таскать не приходится. Немного посетовал невозможности почистить зубы, правда. Потом встал чуть в стороне от тренирующейся с мечом принцессы и немного размялся. Кинул несколько раз в стену дома ножи, остался собою доволен — тонкие и острые полоски металла, брошенные с дистанции метров двенадцать-пятнадцать, все уместились в кружок диаметром с ширину ладони. Да и то лишь потому, что сами ножи занимали немало места и мне постоянно приходилось чуть смещать прицел.

Высунувшаяся из домика Эвиель позвала нас завтракать. После завтрака, искренне поблагодарил искусницу и сыто откинулся на стуле. Принцесса закончила чуть позже и тоже опёрлась на спинку, выжидательно на меня уставившись.

— Ну и что ты на меня так смотришь? На мне картинок нет. — Насмешливо спросил я. Помолчал секунду, собираясь с мыслями. — Значит, так... — рассказав свой вчерашний день (правда, я пропустил пару "несущественных" моментов, например, как именно узнал у пленника, куда повезли принцессу, а так же то, что с ним сделал после), я выжидательно взглянул на собеседниц.

— Так, значит... — Задумчиво протянула принцесса. — И ты не побоялся схлестнуться с чёрными щитками? — Я покачал головой. — Спасибо! — неожиданно искренне и очень тепло сказала она. — Хотя я знаю, что ты это сделал не ради благодарности. Знаешь, так приятно наконец найти настоящего друга! Как же я устала от лжи и лицемерия. — Хотелось подойти сзади и обнять. Эту девушку, почти ребёнка ещё, которой приходится быть сильной просто потому, что иначе нельзя. И на чувства которой почти всем в её окружении, в сущности, наплевать. Стесняло присутствие Эвиель, я не знал, как отреагирует сама Астерь на подобное не наедине. Тогда я просто накрыл лежащую на столе ладонь девушки своей и улыбнулся.

— Прорвёмся! — тихо сказал я.

— Ладно, а ты-то, Ев, как там оказалась? — Встрепенулась принцесса. Та молча указала глазами на меня. Я усмехнулся и начал вставать. — Останься! — С властными нотками произнесла принцесса. Позвольте вас друг другу представить. Тэльсарель, близкий друг Араэля фиер* Толмиена. И Эвиель фьерс** Толмиен.

— —

фиер, фьерс (староэльфийское фИерс) — обозначение принадлежности к роду для эльфийских мужчин и женщин дворянского рода, соответственно. Примерно соответствует человеческим "лорд", "леди". т. о. Примерно Эвиель фьерс Толмиен переводится как Эвиель из рода Толмиен или Эвиель, леди Толмиен.

— —

— Вы дочь моего друга? — Вы друг моего отца? — произнесли мы одновременно, взглянули друг другу в глаза и рассмеялись.

— А я ещё думала, что вы странный тёмный и относитесь ко мне нетипично. Насколько мне известно из истории наши тёмные сородичи нас несколько... недолюбливают.

— Презирают и ненавидят, вы хотели сказать — Рассмеялся я. Да не краснейте, не краснейте. Я не хуже вашего знаю, что на войне никто не резался яростнее, чем светлые и тёмные сородичи. Признаться, первая встреча с вашим отцом и вовсе едва не стоила мне жизни. Спасла меня тогда только моя верная подруга. — Я любовно огладил бок стоящей в уголке недалеко от меня лиары.

— Да? А папа никогда не рассказывал эту историю. Только смущался и бормотал что-то несвязное. Расскажете?

— Может быть, может быть. Но, наверное всё же в другой раз, когда мы не будем торопиться. А пока, думаю, нам с вами стоит до конца обменяться информацией, а потом попробовать понять, что же за дрянь творится в этом королевстве. И давай перейдём на ты, — я тепло улыбнулся девушке. Не смотря на то, что лично я-человек никакого Араэля не знал, для меня-общего понимание того, что передо мной сидит его дочь... очень и очень грело душу. Она понравилась мне и при первой встрече, а уж теперь...

— Давай. — Озорно улыбнулась девушка. — Хотя, с учётом того, что ты в несколько раз меня старше, это выглядит несколько... невежливо.

— Ладно тебе, — рассмеялся я. — Не мудрее же. Так что всё нормально. Для такой вежливости оправданием может служить уважение, а уважать тебе меня пока что не за что.

— Не скажи, — задумчиво протянула девушка. — Ты меня, как минимум, спас. Впрочем, как хочешь, об этом можно поговорить позже. А пока, отвечая на вопрос Тери, а заодно и на твой. Стоит кое-что рассказать. Начну издалека. Уже некоторое время назад в королевстве начался прессинг всех не-титульных рас. Или, проще говоря, всех не-людей. Это и само по себе не нормально, но если внимательно наблюдать за событиями, вскрывалось несколько ещё менее приятных подробностей. Первое, это то, что такая ситуация зачем-то нужна кому-то в высших эшелонах власти королевства. Причём если поначалу никакой особенной защиты для "вольных" не было, перед законом отвечали по всей строгости и никто с ними не цацкался... То потом всё стало расти как снежный ком. Сначала от угроз и оскорблений перешли к избиениям и погромам, а со стражей, которая слишком рьяно вцеплялась в активистов, внезапно приключались переводы на другие должности, куда-нибудь на окраину... Или что-то ещё, после чего следователи внезапно теряли рвение. Сначала это случалось только в некоторых, самых дурно пахнущих случаях, а с остальными оставалось все как прежде... А теперь... Теперь "вольные" уже не гнушаются даже убийствами, а ловить их особенно никто не старается. Нет, если доказательства неопровержимы, могут и упечь за решётку нескольких рядовых членов. Если на них укажет много свидетелей и эти свидетели не "передумают" до суда. Или не исчезнут. — Астерь мрачнела с каждым сказанным словом. Видимо, представления девушки о текущей ситуации несколько... отличались от действительности. Наконец она решилась и перебила подругу.

— Почему?! Почему ты говоришь мне обо всём этом только СЕЙЧАС!

— Почему? Голубушка, вспомни пожалуйста, когда мы с тобой прошлый раз встречались?

— Когда? Хм. На празднике Пробуждения, кажется. Это было... — Она побледнела. — Проклятие мёртвых! Это было три с половиной месяца назад!

— Почти четыре. Ситуация начала становиться настолько мрачной, насколько я её описываю, недели через две после праздника. Ещё неделя мне потребовалась, чтобы понять, что всё это — отнюдь не случайность. А потом я элементарно не могла к тебе пробиться! Меня внезапно перехватывали вблизи дворца и препровождали либо в магистрат, либо в суд, либо в отделение стражи, по какому-нибудь надуманному, но очень срочному поводу, выяснение обстоятельств которого занимало несколько дней, в течение которых мне было вовсе не до чего (а вокруг ещё, непременно, крутилась пара служивых, "совершенно случайно" контролирующих, чтобы я не решила сделать перерыв). Все люди, с которыми я встречалась, отслеживались. После пары попыток прорваться к тебе самой, я пробовала послать тебе записку, пятью разными способами — безрезультатно. Причём, разумеется, я пыталась уйти от слежки, но все мои попытки в итоге ни к чему не приводили. Нет, слежки я не чувствовала. Но при этом все мои контакты, каким-то образом, всё равно оказывались засвечены. — И тут я наконец ухватил хвостик мысли, беспокоившей меня с самого утра.