Главным калибром - огонь!

Новый начальник эскадры, лично наблюдавший за операцией с борта 'Аскольда', смог на практике оценить изобретательность лейтенантов Волкова, Шрайбера и Рощаковского. Благодаря смекалке и находчивости этих трёх офицеров флот получил с дюжину истребителей, способных в определённой мере заменить пару ценнейших кораблей эскадры — минные транспорты специальной постройки.

Впрочем, не обошлось и без проблем. Во время минных постановок на 'Внушительном' заклинило рулевое управление, и 'Аскольд' едва успел уклониться от столкновения с неуправляемым кораблём. Выписывая циркуляцию, истребитель прошёлся по только что выставленному минному полю, не подорвавшись лишь каким-то чудом. Командир 'Внушительного', лейтенант Подушкин, похоже, растерялся, застопорил ход, отдавшись во власть течения. Какое-то время аварийный корабль дрейфовал у кромки минного поля, затем был взят на буксир 'Внимательным'.

Уже в сумерках, входя на внутренний рейд Порт-Артура, 'Варяг' умудрился протаранить миноносец ?205, стоявший на якоре под Золотой горой. Удар пришёлся вскользь, по касательной, на 'Варяге' пострадали лишь обшивка крейсера и самолюбие его командира, находившегося в тот момент на мостике.

Миноносец же ?205 получил пробоину, на помощь ему была срочно направлена канонерская лодка 'Манджур', отбуксировавшая корабль на мелководье, где тот сел на грунт. Капитан 1-го ранга Руднев, как и лейтенант Подушкин, был вызван на борт флагмана, где оба офицера имели весьма неприятный разговор с вице-адмиралом.

В ночь на 30-е января береговые батареи на Тигровом полуострове открыли огонь по, якобы, обнаруженным японским миноносцам. На внешнем рейде в этот момент находились канонерские лодки 'Манджур' и 'Сивуч', крейсер 2-го ранга 'Джигит', а так же четыре номерных миноносца. В проходе во внутреннюю гавань дежурили канонерка 'Гиляк' и шесть минных катеров с различных кораблей эскадры — вторая линия дозора.

Стрельба продолжалась около получаса, пока не выяснилось, что береговые наблюдатели приняли за японский корабль один из двухтрубных миноносцев типа 'Пернов'. Пока моряки дали опознавательный сигнал, пока артиллеристы разобрались, что к чему, миноносец ?209 успел получить 57-мм снаряд во вторую дымовую трубу. Снаряд прошёл навылет, и, к счастью, обошлось без убитых и раненых среди команды вышеупомянутого миноносца.

Данное происшествие никак не повлияло на планы Макарова начать минирование бухты Керр и провести разведку в направлении островов Блонд и Эллиота. Противник, появление которого ожидали ежедневно и еженощно, после сражения при Ляотешане не проявлял никакой активности, и это начинало нервировать вице-адмирала и его штаб. Начальник эскадры не имел практически никакой информации о местах дислокации японского флота, но предполагал, что Того должен базироваться в какой-нибудь захваченной бухте на западном побережье Корейского полуострова.

К сожалению, недостаток сил не позволял проверить данное предположение — 'Богатырь' застрял в доке на неделю, а 'Баян' ремонтировался, находясь у стенки. Конечно, имелась возможность посылать в разведку 'Аскольд' с 'Новиком', но Макаров не хотел рисковать одним, или сразу двумя быстроходными крейсерами, предпочтя подождать окончание ремонтных работ. Следовало бы подумать и о прикрытии такого дальнего рейда крейсеров-разведчиков, а в готовности выйти в море находились лишь три броненосца из пяти. Японцы же могли выставить в два раза больше кораблей аналогичного класса, добавив к ним такое же количество броненосных крейсеров.

Ни начальник эскадры, ни его штаб в тот момент не знали, что 'Асама' ушла на ремонт в Сасебо, а 'Иватэ' 'Адзума', 'Асахи' и 'Фудзи' спешно восстанавливали свою боеспособность на рейде в Асане. Кроме того, весть о прорыве на оперативный простор отряда Иессена доставила Того и МГШ Японии огромную головную боль, и самураи спешно перекраивали свои предвоенные планы. Больше всего японцы опасались нападения русских крейсеров (ещё не подозревая о наличии у Иессена броненосца) на свои конвои, перевозившие войска в Корею.

Вечером 30-го января генерал-адъютанта нагнала ещё одна телеграмма из Циндао, в которой сообщалось о заходе в эту германскую колонию японского крейсера 'Чиода', брошенного на поиски русских рейдеров. 'Чиода' был не один, а в сопровождении ещё одного крейсера, который дымил на горизонте, пока капитан 1-го ранга Мураками удостоверился в том, что немцы действительно интернировали 'Забияку'.

... Судя по всему, противник ещё не знает, что к поискам русских рейдеров следует привлекать более серьёзные корабли, чем 'Чиода', — мысленно усмехнулся Алексеев, представляя реакцию Щенсновича на появление в прицеле двенадцатидюймовок его 'Ретвизана' бронепалубного крейсера. — Ещё денёк-другой, и Того придётся смириться с мыслью, что ситуация выходит из-под контроля... Что он будет делать дальше, этот чёртов японец?

'Чёртов японец' не стал ломать голову, изобретая особо хитроумные планы, и в ночь на 1-е февраля под Порт-Артуром появились два отряда истребителей. Основной целью этих восьми боевых единиц являлась разведка внешнего рейда крепости, маршрутов и диспозиции корабельных дозоров, выходивших в море в тёмное время суток. Попутно японцы планировали завернуть к Дальнему, и попытаться выяснить, находятся ли ночью русские корабли в этом порту, или нет.

Дозор на внешнем рейде крепости вновь несли канонерки 'Манджур' и 'Сивуч', сопровождаемые четырьмя истребителями 2-го отряда. Проход во внутреннюю гавань охраняли 'Джигит', 'Отважный' и восемь минных катеров. В гавани в готовности дать ход дежурил крейсер 'Диана' и два истребителя 1-го отряда — 'Бдительный' и 'Беспощадный'.

Противники обнаружили друг друга почти одновременно, и капитан 2-го ранга Мано решил атаковать русских минами. Четыре истребителя 5-го отряда разошлись попарно, и ринулись в атаку, рассчитывая зажать канлодку в клещи. Визави Мано, капитан 2-го ранга Кроун, отдал приказ комендорам 'Манджура' сосредоточить огонь на головном 'японце', одном из тех, что пытались зайти с носовых углов. Вторую пару истребителей противника взяли на себя 'Скорый' и 'Смелый', храбро бросившиеся наперерез врагу.

Скоротечная артиллерийская перестрелка в условиях плохой видимости не принесла лавров победителя ни одной из сторон. Вспышки выстрелов собственных же орудий слепили комендоров, которые и так плохо наблюдали свои цели, вражеские снаряды со свистом пролетали над палубами и мостиками кораблей. Выпущенные самураями торпеды — четыре штуки — прошли мимо канонерской лодки, а 'Скорый' получил прямое попадание в машинное отделение. Ещё один снаряд разорвался на шканцах русского истребителя, в щепки разнеся вельбот.

Ответным огнём 'Манджур' повредил 'Сирануи', засадив тому прямо в бак 120-мм фугасный снаряд. Повреждённый 'японец' тотчас отвернул, заливаемый водой через осколочные пробоины, и спешно вышел из боя. Следом за 'Сирануи' из боя вышли и остальные истребители 5-го отряда, половина из которых так и не выпустила своих торпед. Капитан 2-го ранга Мано с сожалением констатировал, что его отряд не сможет продолжить выполнять задание, т.к. повреждённый корабль требуется сопроводить до базы.

Тем временем на противоположном фланге, у Тигрового полуострова, японцы едва не достигли успеха. Капитан 2-го ранга Нагай не стал разделять свои силы, и, воспользовавшись стрельбой на траверзе Золотой горы, атаковал торпедами два русских истребителя. К счастью, сигнальщики успели разглядеть четыре смутные тени, и корабли предприняли маневр уклонения. При этом, уклоняясь от мины, выпущенной 'Харусаме', 'Решительный' навалился на корму 'Страшного', повредив систершипу рулевое управление.

'Решительный' отвернул в сторону, оказавшись между 'Страшным' и противником, а корабль кавторанга Погорельского завертелся на месте, осыпаемый со всех сторон градом снарядов. Наблюдатели с береговых батарей в очередной раз приняли свои истребители за японцев, а самураи с радостью поддержали русских артиллеристов. К счастью, командир 'Сивуча', капитан 2-го ранга Стратанович, не повёлся на ошибку крепостных пушкарей, и, приказав комендорам выстрелить главным калибром, поспешил 'Страшному' на выручку.

Спустя пару минут в ситуации разобрался и лейтенант Корнильев, командир 'Решительного', и его корабль открыл огонь изо всех орудий. Расстреляв торпеды, японцы не стали ввязываться в артиллерийский бой с 'Сивучем' и береговыми батареями, повернули мористее, и увеличили ход. К этому времени 'Решительный' получил штук пять снарядов, в т.ч. и один крупнокалиберный 'подарок' с берега, и лишился хода. Из гавани уже спешили истребители 1-го отряда, быстро обгоняя давшую ход канонерскую лодку 'Отважный', снялся с якоря и дежурный крейсер 'Диана'.

Первофевральский бой, как позднее его окрестили историки, имел большие последствия, как для русских, так и для японцев. Последние всё-таки довели до Асана повреждённый 'Сирануи', который пришлось буксировать кормой вперёд. А на кораблях Первой Тихоокеанской эскадры начались масштабные кадровые перестановки — Макаров, весьма недовольный действиями некоторых подчинённых, сполна воспользовался карт-бланшем, предоставленным ему наместником. К сожалению, ветер перемен не сразу коснулся гарнизона Порт-Артура, не подчинявшегося энергичному вице-адмиралу.

Вечером 2-го февраля поезд Алексеева прибыл во Владивосток, и генерал-адъютант сразу же направился на флагманский корабль контр-адмирала Витгефта — на 'Победу'. На борту 'Победы' уже находились командиры всех четырёх кораблей Отдельного отряда крейсеров, ожидавшие приезда высокого начальства. По прибытии на броненосец наместник отклонил предложение Витгефта сначала поужинать, сразу же перейдя к делу.

Спустя полтора часа совещание завершилось, и вестовые подали ужин, во время которого командиры кораблей задумчиво посматривали на своего товарища — капитана 1-го ранга Трусова, командовавшего крейсером 'Рюрик'. В самом конце военного совета Алексеева вручил Трусову толстый пакет, запечатанный сургучом, и приказал вскрыть его по сигналу с флагмана. Похожий пакет, только намного более тонкий, получил и командир вспомогательного крейсера 'Лена', капитан 2-го ранга Берлинский.

В последние несколько дней по приказу Витгефта бывший пароход ДоброФлота под завязку забили топливом, пихая уголь буквально по всем закоулкам корабля. Сопоставив оба этих факта, не составляло труда догадаться, что 'Лену' и 'Рюрик' ожидает длительное крейсерство где-нибудь у восточного побережья Японии. Весь вопрос лишь в том, будет ли это одиночное крейсерство, либо оба корабля объединят в отряд под началом каперанга Трусова.

Ранним утром 3-го февраля ледокол 'Надёжный' разломал лёд вокруг кораблей отряда, затем проложил фарватер до выхода из бухты Золотой Рог. После полудня броненосные крейсера стали сниматься с якоря, направляясь в море через Уссурийский залив. Последним Золотой Рог покинул броненосец 'Победа', задержавшийся из-за очередного, созванного генерал-адъютантом совещания, на этот раз с армейским начальством крепости Владивосток. Как только сухопутные генералы покинули борт флагмана, 'Победа' сразу же тронулась следом за 'Леной', замыкавшей кильватерный строй крейсеров.

Миновав поля плавающего льда, отряд прошёл в двенадцати милях южнее острова Аскольд, и вышел в открытое море. Держа ход в десять узлов, корабли взяли курс на юг, к Цусимскому проливу. Среди моряков моментально разнёсся слух, что целью похода являются войсковые конвои японцев в Корею, но после наступления темноты наместник приказал изменить курс, и отряд двинулся на восток.

Погода постепенно испортилась: возникло сильное волнение, заряды мокрого снега заметно ухудшили видимость. Несмотря на это, в ночь на 6 февраля корабли подошли ко входу в Цугарский (Сангарский) пролив, и благополучно миновали его, не обращая внимания на подвернувшийся по курсу небольшой каботажный пароход. К удивлению Алексеева, все японские маяки горели, как и в мирное время, что весьма помогло морякам с навигацией во время прохождения пролива. Утро 6-го февраля отряд встречал, подминая под форштевни воды Тихого океана.

— Василий Максимович, будьте любезны, просигнальте на 'Рюрик' и 'Лену': командирам вскрыть полученные пакеты, далее следовать по инструкции, — ровно в полдень, когда корабли удалились от японского побережья на приличное расстояние, генерал-адъютант отдал приказ командиру 'Победы'. — Потом поднимите флажный сигнал 'желаю счастливого плавания'.

Следуя указанию с флагмана, капитан 1-го ранга Трусов вскрыл толстый пакет, вчитался в первые листы объёмистых наставлений Алексеева. Минут пять спустя командир 'Рюрика' оторвался от чтения, пересёкся взглядом со старшим офицером крейсера — кавторангом Хлодовским. Из-за спины Хлодовского выглядывали снедаемые любопытством лейтенанты Барташевич и Зенилов, мичман барон Шиллинг, вахтенный начальник лейтенант Постельников.

— Нам предписано осуществлять крейсерские операции у восточных берегов Японии, на пароходных линиях из Северной Америки. 'Лена' поступает в наше распоряжение, — кашлянув, объявил Трусов. Помолчал пару секунд, собираясь с мыслями. — Наместник приказал постараться продержаться в море две-три недели, а если удастся — месяц.

— Евгений Александрович, разрешено ли нам провести диверсию против дамбы в Хамамацу? — поинтересовался лейтенант Зенилов. — Помните, мы подавали рапорт на имя контр-адмирала Витгефта.

— Нет, про Хамамацу в приказе нет ни слова, — отрицательно покачал головой командир крейсера. — От нас, в первую очередь, требуется захватить один-два угольщика, чтобы обеспечить выполнение задания. Запасов угля на 'Лене', как вы и сами знаете, хватит недели на две, максимум.

Офицеры невольно повернули головы в сторону упомянутого транспорта, который раскачивала тяжёлая океанская зыбь. Бункеровка зимой в Тихом океане обязательно врежется в память командам обоих кораблей. Если же учесть, что 'Рюрику' придётся провести не одну, а несколько бункеровок в тяжёлых погодных условиях, то морякам не позавидуешь.

— Ваше благородие, 'Победа' подняла сигнал 'к повороту все вдруг'! — заорал сигнальщик. — Курс двести семьдесят!

— Лейтенант Постельников, просигнальте на 'Лену': курс сто пятьдесят семь, следовать по правому траверзу, — вздохнув, Трусов бросил взгляд на флагман Витгефта, который то и дело принимал на бак тонны воды. Машинально отметил, что при таком волнении броненосец вряд ли сможет использовать шестидюймовки, что стояли в нижних казематах на батарейной палубе. Аналогичная ситуация наблюдалась и с 'Громобоем'. — Держать ход в десять узлов, наблюдать за горизонтом. Да поможет нам Бог, господа!

Корабли Витгефта легли на обратный курс, и спустя час 'Рюрик' и 'Лена' исчезли за горизонтом. К вечеру волнение усилилось, но это не помешало флагманскому штурману вывести отряд прямиком к Цугарскому проливу. Не мудрствуя лукаво, пролив проходили в тёмное время суток, в готовности отбивать атаки вражеских миноносцев. Однако японцы то ли не рискнули атаковать, то ли не имели сил, чтобы противостоять обнаглевшим русским. Русские так же не собирались рисковать, и не стали преследовать какой-то пароход, шедший параллельным курсом, а затем неожиданно принявшийся удирать в сторону Хакодате.