Через несколько минут все было кончено. Оставшиеся в живых побросали свое оружие и позволили себя связать. С двора вошел довольный сэр Гарольд. — Ни один не ушел. Трое рыцарей предпочли героической смерти сдаться в плен, а троих пришлось положить. А ваш отряд сэр Франк неплохо сражался. Славных воинов вы себе подобрали.
С факелами мы вышли во двор. Там уже в отдельные кучи складывали погибших, а раненых размещали под стенами замка. Появившийся сотник доложил: — Всю внешнюю охрану перерезали, таких парней загубили, не иначе как с помощью колдовства. Я ведь туда лучших назначил.
— Сколько их было?— спросил мой отец
— Шесть человек, по двое на каждую вышку.
— А сколько потеряли нападавшие?
— Во дворе двенадцать из них три рыцаря, да в замке больше двух десятков и полтора десятка раненых и семь сдались в плен, да на улице с десяток пленных.
— Итого почти сотня, — быстро сосчитав, подвел я итог.
— Так что по десятку за каждого нашего погибшего, неплохой результат. Только как следует все обыщите, не приведи господь, кто затаиться, — распоряжение сэра Гарольда тут же стало выполняться.
Подошел Ролан:— С рассвета неплохо бы пройти по следам. Наверняка они прибыли сюда конными, я возьму пару десятков воинов,— обратился он ко мне, как бы подчеркивая именно мою значимость, как командира их отряда.
— Действуйте,— одобрил его план я.
— И возьмите ещё и моих воинов с десяток, у меня правда не лучники, но и мечники вам не помешают.,— добавил отец.
Видя, что мое присутствие здесь без необходимости, я не спеша поднялся на второй этаж. Фрей уже был в своих покоях и я слышал, как он рассказывал леди Франческе подробности боя. Я осторожно открыл дверь и вошел в спальню. Лаура самостоятельно разделась, платье валялось на полу. Стараясь не шуметь я снял с себя доспехи и тихо забрался под одеяло. Меня тут же обхватили жаркие руки....
Заснуть мне удалось только под самое утро, когда рассвет уже вступил в свои права. Встал я поздно, да никто нас и не будил. Леди Лаура ещё спала и я осторожно, стараясь не шуметь оделся и вышел из спальни. Дверь к Фрею ещё была закрыта и там царила тишина. Внизу уже был наведен порядок, следы крови замыли, разбитую мебель унесли и заменили на целую. Трупы убрали, а раненых перенесли в каретный сарай и разместили на охапках сена. Между ними уже ходил мессир и что то говорил баронессе, которая как прилежный ученик, что то записывала за ним свинцовым карандашом. Теперь понятно, почему в их комнате было тихо.
Я подошел и поинтересовался: — А где сэр Гарольд?
— Погнал пленных в замок маркиза вместе с захваченными лошадьми. Правда сэр Ролан отобрал два десятка лучших для нашего отряда. А тайну замка я разгадал,— не удержался и похвастался Фрей. Мы отошли с ним в сторону и он мне поведал:
— Из замка маркиза ведет подземный ход, который выходит, впрочем не важно, куда он выходит, но по этому оврагу можно попасть в ещё один подземный ход, который ведет уже в этот замок. а из него, на лодках, которые хранятся в сараях, можно переправиться на другой берег озера. Берега у него болотистые и объезд займет дня два, так что вот по этому он так и укреплен, что является запасным убежищем на случай опасности.
Я поинтересовался:— И кто тебе об этом рассказал? — А никто,— гордо ответил мессир,— я сам догадался.
Постепенно всех раненых переправили в замок Ля Конт и в Росвиле наступила тишина. Маркиз установил, что за организацией нападения стоял не безызвестный нам сэр Фирс, который не надеясь на свое повторное освобождение, доблестно пал в бою. Рыцарей отпустили за выкуп, раненых отправили герцогу, а пленных привлекли к работам — возмещать нанесенный ущерб. Они ломали камень в каменоломнях, так как вокруг Росвила было решено поставить каменную стену и превратить его в крепость....
Время в замке словно замедлилось, нам никто не мешал и мы наслаждались близостью и приятным уединением. Где то дней через 10 ко мне подошел месссир. — Франк, я хочу вернуться в замок твоего деда. Все таки та лаборатория мне не дает покоя. Отпустишь?
— Конечно Фрей, но обещай, что будешь хоть изредка нас навещать. — Конечно буду.
После их отъезда жизнь почти полностью замерла. Некоторое разнообразие внес сэр Ролан, который теперь гордо именовался начальником гарнизона. Он приступил к обучению лучников владеть мечом, стремясь сделать из них универсальных воинов. Мы с Лаурой часто совершали конные поездки и даже несколько раз устраивали охоту на водоплавающую дичь, благо на озере её хватало. Время летело незаметно, прошла теплая зима, была уже вторая половина весны, когда я заметил, что Лаура заскучала. Даже частые поездки в замок маркиза на разные увеселения её больше не привлекали. Некоторое разнообразие в жизнь внесло её желание испробовать разные позы в постели и она даже обрадовалась новым ощущениям, но этого хватило не на долго. Лаура захандрила. Она все чаще старалась остаться одной, ходила печальной, не всегда слушала когда я разговаривал с ней. Так что я даже обрадовался, когда от маркиза прискакал гонец и привез письмо для принцессы. В нем сообщалось, что её отец герцог да Фронде серьезно занемог и просит свою дочь, не смотря на взаимные обиды, навестить его.
Лаура ожила и тут же стала собираться. Я не препятствовал её отъезду, хотя мое сердце предательски ныло, словно предупреждая меня о неких неприятностях.
Без Лауры в замке было скучно и я вернулся в замок маркиза. Что бы хоть как то скоротать время, я усиленно налег на тренировки с отцом, перенимая его опыт, умения и навыки обращения с оружием. Я так же предпринимал неоднократные попытки настроиться на жезл, но ничего из этого не получалось.
В этот вечер, сразу же после ужина я навестил мессира в его лаборатории. Он, по своему обыкновению колдовал над каким то зельем. Как обычно я скромно уселся в сторонке на свой стул и стал рассеяно наблюдать за ним. Не отвлекаясь от своих склянок он спросил:— Скучаешь?
— Скучаю,— ответил я.
— Я так и знал,— удовлетворенно сказал он, потирая характерным жестом свои ладони. — Эта жидкость совершит переворот в виноделии. Я полагаю, что если ей добавлять понемногу в молодое вино, то оно в два раза быстрее будет бродить. Представляешь, насколько можно будет увеличить объемы приготовленного вина? Почти в два раза,— а потом без всякого перехода,— я приготовил тебе флакончик дыма для перемещения, можешь посмотреть на свою ненаглядную, только не здесь. Здесь ты мне будешь мешать, иди к себе в спальню. Только один вдох, все остальные будут бесполезны и приведут только к пустому расходованию дыма, ибо действует только первый.
Схватив заветный пузырек я очень быстро пошел в свои покои. Удобно устроившись в кресле, я открыл крышку флакона, вдохнул появившийся дым, задержал дыхание и закрыл флакон.
Лаура сидела у постели герцога, на голове которого лежал компресс, а вокруг хлопотало несколько лекарей. Не скажу, что герцог выглядел уж очень больным, а вот Лаура была жизнерадостна и даже весела. Она встала со своего мести и ничего не говоря, вышла из покоев герцога. Тут же к ней присоединились несколько молодых девиц, что ждали её за дверью и они дружной стайкой отправились к покоям Лауры. Там они её раздели, причесали и приготовили ко сну. Были потушены все свечи кроме одной и я уже собирался разорвать контакт, как вдруг в её комнату откуда то со стены вошел молодой человек. Лаура привстала, а когда он подошел к ней, обняла его и стала целовать. Я замер в оцепенении. Все действо происходило без единого звука. Она даже помогла ему раздеться и освободила место возле себя. Потом последняя свеча была задута а я услышал шелест сбрасываемо с неё одежды. Контакт прервался, а я сидел в кресле словно оплеванный.
Первой моей мыслью было вскочить на коня и помчаться к ней и потребовать объяснений, а этого молодца вызвать на поединок и убить.... Всю ночь я проходил в волнении по комнате, не зная что предпринять и наконец не выдержал и отправился к деду. Как это ни странно, но именно ему я доверял больше всех.
— Франк, что случилось, на тебе лица нет?
— Леди Лаура мне изменяет.
— Откуда ты это знаешь, источник надежный?
— Я сам это видел. У меня иногда появляется возможность незримо наблюдать или присутствовать возле леди Лауры.
Дед понимающе кивнул головой. — А может быть сделать вид, что ничего не было, ты ничего не знаешь и дождаться когда она к тебе вернется? Из таких получаются или очень хорошие жены и матери, или ничего путного не получается.
— Я не смогу сделать вид, что ничего не произошло.
— А может быть это была минутная слабость?
— Минутная слабость длится минуту, а её любовник уж больно по хозяйски вел себя в её спальне. Сразу становится ясно, что он там частый гость.
— И что ты намерен предпринять?
— Я разрываю наш свадебный уговор.
— А как ты объяснишь причину разрыва?
— Недостойное поведение леди Лауры, унижающее мои честь и достоинство. А ей я напишу письмо, вы позволите? — Я взял лист бумаги перо и недрогнувшей рукой вывел: — "Леди Лаура, ваше недостойное поведение не оставило мне выбора. Я разрываю наш свадебный уговор. Будьте счастливы с тем, кто заменил меня на вашем ложе. Сэр Франк."
— Ну что ж конкретно, по существу и никаких слез и переживаний. Письмо оставь мне, я сегодня же утром отправлю его с гонцом. Утром же я разошлю уведомления ближним соседям о разрыве уговора с указанием причины, которую ты назвал,— "унижение чести и достоинства". А если леди Лаура будет тебя слезно умолять простить её?
Я отрицательно покачал головой. — Я не смогу этого сделать. Её предательство будет всегда стоять у меня перед глазами и простить я её не смогу.
-Франк, прими мой совет, отправься в путешествие по стране. Новые впечатления, друзья и враги, участие в турнирах,— позволят тебе не оставаться наедине со своими переживаниями. И выезжай сегодня, ещё до того, как весть о разрыве уговора начнет гулять по замку. Твоим родителям я объясню все сам. Кстати, у тебя скоро появится или брат или сестра. Мессир сказал, что возраст твоей матери ещё не совсем критичен, кстати он тоже скоро станет отцом. Будешь готов, сообщи мне, я приду тебя проводить.
13.
Черныш неторопливо нес меня в наше поместье. Прежде чем отправиться в дальний путь я решил заехать к Витору, что бы он на мой щит нанес девиз и мою эмблему. Не долго думая, своей эмблемой я избрал найденный жезл, что имел форму маленького шестопера, а девиз мне подсказал на прощание маркиз : — " Честь дороже жизни" — это не я придумал этот девиз. Он был на знамени короля Георга первого, Справедливого. Только на закате жизни начинаешь понимать мудрые слова: — "Если б молодость знала, если б старость могла". Я наделал много ошибок в своей жизни и за некоторые мне до сих пор стыдно. Не повторяй мои ошибки внук. Да пребудет с тобой бог....
Наше имение меня встретило тишиной, да оно и не удивительно, весна — самая страда, только кузнец что то мастерил в кузнице. Я сразу же направил своего коня к нему.
— Дядька Витор, проверь подковы, а вот это поместить на мой щит и мои доспехи, но так, что бы они не стали из за этого слабее. Я передал ему листок бумаги с моим девизом и эмблемой.
— Сделаю мой господин, а заодно и доспехи немного перекую. Хуже не будет, а лучше, — точно. Два дня у меня есть?
— Ровно два дня. Я не собираюсь здесь засиживаться.
Через два дня я покинул усадьбу в обновленных доспехах, с копьем, чей наконечник был закален таким образом, что по словам Витора мог пробить самые крепкие доспехи, с новеньким щитом. Куда ехать я не знал и по этому выехав на хорошо накатанную дорогу, повернул на лево, подальше от земель маркиза, нашего поместья и той боли, что поселилась в моем сердце.
Ночевал я когда как: если обстоятельства позволяли, то на постоялых дворах, если нет, то под открытым небом. Чем дальше я продвигался на юг, тем теплее становилось. Совершенно неожиданно я поймал себя на мысли, что все дороги которые я выбираю почему то ведут меня в сторону развалин Армавира.
Вспомнились слова мессира о том, что ехать напрямую туда опасно и можно вызвать излишний интерес со стороны нежелательных лиц, которые могут осуществлять негласный надзор за мной. И хотя я был уверен, что мой внезапный отъезд в неизвестном направлении из нашей усадьбы на время сбил с толку моих недоброжелателей, приближаться близко к Армавиру я счел преждевременным. Все чаще стали попадаться рыцарские замки и усадьбы и проблем с ночлегом у меня больше не возникало. Действительно южные районы королевства были заселены куда плотнее чем центральные, не говоря уже о северных, где находились обширные владения сэра Морта.
Очередной вечер застал меня недалеко от замка сэра Марта, как словоохотливо сказали мне его крестьяне, что возвращались с торгов. Сэр Март по их словам был человеком приветливым, в меру добрым и справедливым господином. По чем зря не бесчинствовал, своих крестьян в обиду не давал, чужим обиды не прощал. Его маленькая, но хорошо вооруженная дружина наводила страх на разбойников и воров, а соседи предпочитали с ним не связываться, зная его крепкую руку и суровый нрав.
В замок я въехал вместе с обозом. Мое появление не вызвало ни волнения, ни удивления. Расторопный слуга перехватил у меня повод Черныша: — Не волнуйтесь ваша милость, и напоим и накормим и вычистим.
Другой слуга уже снимал седельные сумки:— Ваша милость, позвольте показать вам ваши покои. Прикажите приготовить горячей воды в купальне?
— Конечно приготовьте, с дороги было бы неплохо ополоснуться. А что хозяин, здоров ли? — Его милость сэр Март немного прихворнул, а я ведь говорил ему,— не гоже пить разгоряченному холодную воду из ручья, так нет, не послушался, а теперь у него горло болит и говорить ему трудно, но на ужин с вами он выйдет. Обязательно выйдет.
— А когда ужин то любезный?
— Аккурат как помоетесь с дороги, немного отдохнете, так и ужин будет, да я вас приглашу...
Вода оказалась в меру горячей, единственное неудобство, — мыть меня пришли молодые девицы в холщевых длиннополых рубахах, которые вскоре промокли от обилия поливаемой на меня воды и не только не скрывали их женские прелести, а наоборот их подчеркивали. К счастью я выдержал и это испытание и испытание вытиранием и промакиванием моего тела. Отправив хихикающих девиц восвояси я быстро оделся и отправился в свою комнату, что бы переодеть рубаху.
Вскоре за мной зашел слуга и предупредил, что лорд Март ждет меня в трапезной и он прибыл, что бы меня туда проводить. Конечно до роскоши и красоты замка моего деда этому замку было далеко, но чем он мог поспорить с Ля Конт, так это обилием разных картин на стенах. Возле одной я не удержался и остановился.
Там была изображена ламия невиданной красоты. Дева — змея склонилась над отдыхающим юношей и расчесывала ему волосы. Согласно поверию ламии могли превращаться в красивых девушек и соблазнять молодых людей, что бы потом, во время близости пить их кровь, причем юноша даже и не подозревал что его кровь пьют, но как только близость кончалась, то через некоторое время он умирал с улыбкой на устах. Раньше о таких говорили,— умер о наслаждения.
