По-быстрому скинув гимнастерку, принялся отвинчивать ордена. Время поджимало. Пора было мчаться навстречу своей дальнейшей судьбе. Я вздохнул и надел мундир.

А что? Вполне себе ничего! Молодой бог войны!

Точнее — сын бога...

Глава 3.

Просторный коридор второго этажа Главного управления ВВС Красной Армии, ведущий к пока еще закрытым дверям большого зала заседаний, сдержанно гудел негромкими голосами множества высокопоставленных авиационных командиров и гражданских специалистов. Все они были в числе приглашенных на расширенное межведомственное совещание по ряду особо важных вопросов повышения эффективности боевых действий нашей авиации на советско-германском фронте в целом, и начального этапа производства нового истребителя "Як-3", а, следовательно, — и перевооружения на новую технику ряда истребительных авиаполков, в частности.

Совещание проводили два Управления ГУ ВВС КА — опытного строительства и заказов и вооружения под общим руководством первого заместителя командующего ВВС генерал-полковника авиации Никитина. Народный комиссариат авиационной промышленности представлял генерал-майор Яковлев — он был и заместителем наркома и Главным конструктором истребителя, который и будет основным вопросом обсуждения. В группе штатских товарищей я заметил и знакомых специалистов-моторостроителей. Два мужика с огромными портфелями были явными директорами авиазаводов. Ну — так мне показалось.

Тут двери зала заседаний открылись и нас пригласили заходить. В огромном зале столы были расставлены "покоем". Начальство потянулось к короткой перекладине, предназначенной для размещения руководства, а мы начали греметь стульями, рассаживаясь по принципу: мундиры вместе, а пиджаки — отдельно. От мундиров, понятное дело.

В президиуме пошептались, покивали, Яковлев пожал плечами и сделал вид, что ему все равно. Генерал-полковник Никитин кашлянул и негромко постучал карандашом по стоящему перед ним графину.

— Ну что ж, товарищи, будем начинать? Есть предложение — сначала рассмотрим вопрос по истребителю товарища Яковлева и отпустим штатских товарищей... Остальная повестка дня — вопросы чисто военного характера, и им незачем на них время тратить, у них и своей работы полно. Согласны, товарищи? Вот и хорошо. Начинаем... Кто там у нас первым выступает?

Оказалось, что первым выступает какой-то генерал-майор из Управления опытного строительства. Он кратко проинформировал участников совещания по основным этапам создания истребителя, проведению государственных испытаний в ОКБ и войсковых испытаний на фронте и предложил заслушать командира особой группы полковника Степанова.

Иван Артемович встал, звякнув наградами, и стукнул пачкой листов доклада об стол, выравнивая их.

— Нет-нет, товарищ полковник! Прошу сюда, за кафедру. — Никитин указал куда-то направо.

— Неудобно будет, товарищ генерал-полковник. Я буду стоять за спинами части участников совещания, — ровным голосом, выражающим сдержанное неодобрение, проговорил Степанов.

— А мы сейчас это поправим... — Никитин поискал кого-то глазами, кивнул, и тут же пара моложавых подполковников подхватила и перенесла кафедру на удобное для всех участников совещание место.

Я тут же вспомнил анекдот, когда Министр обороны звонит начальнику Генштаба и говорит:

— Слушай, а у тебя в Штабе есть три-четыре грамотных, думающих, энергичных и боевых полковника?

— Есть, а что? — осторожно отвечает начштаба.

— Да подошли завтра их ко мне... Пианино, понимаешь, купил. На третий этаж затащить надо...

Можно смеяться, да...

— Товарищи! В соответствии с решением Государственного Комитета обороны, приказом начальника Главного управления ВВС Красной Армии маршала авиации Новикова, для проведения войсковых испытаний истребителя "Як-3" была создана особая внештатная группа... — начал свой доклад полковник Степанов.

Народ начал его слушать, а я начал рассматривать народ. Что скажет Степанов, я знал. Сам ведь писал. Народ, надо признать, слушал командира довольно внимательно. Слухов о высоких боевых качествах нового истребителя было много, а точной, выверенной информации — не было до этого момента вообще. Так что — ухи все насторожили. Вот по рядам штатских прокатился сдержанный шумок. А-а-а, это Степанов наябедничал про моторы... Вот наша головная боль. И вроде — есть они, и в тоже время — такие недоработки... Правда, насколько я знаю, моторостроители неустанно повышают их надежность и в скором времени, может быть, сумеют их более-менее довести.

Теперь одобрительный шумок со стороны военных. Что там такое? А-а-а, это наши боевые результаты... Да-да, товарищи! Вот так-то! Более семидесяти сбитых за... сколько там прошло? Прибыли мы на фронт в самом конце июня, первые бои прошли через три-четыре дня, а закончили воевать где-то числа 24-го, что ли... В общем — примерно за три недели боев. Неплохо, прямо скажем.

— ...группа "Черный Мангуст"... — ближние соседи по столу стали откровенно пялиться на меня.

Ну, чего, чего? Что мы, мангустов не видали, что ли? Видали мы их в... в одном месте. Конкретном, таком, месте. И крутили их на... на болту, в общем. Что тут непонятного. А вот про отражение бомбардировщиков при "звездном налете" подробно не надо... не стоит. Есть общие данные — и все. И так хорошо. И реакция зала показывает, что и на самом деле — хорошо! Во так-то...

— Есть вопросы к докладчику, товарищи? Пожалуйста!

Понеслись вопросы. Яковлев сидит довольный, как слон. Который, все-таки, поймал момент — и сел на моську! Понятное дело, это совещание — его триумф, можно сказать. Вот и тащит человека на улыбку...

Тут в дальней стене зала беззвучно открылась дверь, и к столу президиума пошел военный с несколько отдуловатым лицом. Сосед что-то шепнул генерал-полковнику Никитину, тот обернулся, вскочил и значительным голосом молвил: "Товарищи офицеры!" Все встали.

Поскольку Никитин сам кинулся за стулом для гостя, я понял, что совещание почтил своим присутствием маршал Новиков. Так вот ты какой, северный олень! Хорош. По мне — так хорош... В реальной истории он после войны пойдет под суд по знаменитому "авиационному делу" и отсидит шесть лет вместо назначенных пяти... "А могли и расстрелять...", — скажет потом нарком авиапромышленности Шахурин, осужденный вместе с Новиковым.

Да, при ИВС могли. Запросто. Норма закона была для всех одна — и для министра, и для маршала, и для последнего жулика, растратчика и бракодела...

— Товарищи офицеры, прошу садиться. Продолжайте, товарищ полковник...

Степанов начал что-то рассказывать, а я вновь ушел в свои думки. И тут же попался.

— ...а на этот вопрос более детально сможет ответить заместитель командира группы "Молния" по боевой работе майор Туровцев. Он практически весь период испытаний не вылезал из кабины истребителя! — проговорил полковник Степанов.

— Майор Туровцев! Прошу вас!

— О чем?! — беззвучно крикнул я Степанову, встретившись с ним на пути к кафедре.

— Превосходство над немцами... — только и успел он мне дать подсказку. Ну — это можно до обеда говорить.

— Товарищи! Анализ проведенных группой воздушных боев дает следующую картину... — плавно начал я, пытаясь найти нужную тональность разговора.

Меня слушали минуты две, а это очень много, за это время много чего можно намолотить, а потом задали прямой вопрос.

— Товарищ майор, а вы просто, по-фронтовому, расскажите нам о своих впечатлениях о новом истребителе. Как он, на ваш взгляд? — перебил меня Новиков.

— Если просто, по-фронтовому, товарищ маршал, то на истребителе "Як-3" обычный, средне подготовленный летчик, порвет любой фашистский истребитель как Тузик грелку!

На секунды в зале повисла тишина, а потом грохнул хохот. Смеялись все — и офицеры за столами совещания, и гражданские специалисты. Хохотал, хлопая в ладоши, довольный Яковлев, тихонечко подхихикивал генерал-полковник Никитин.

Лишь маршал авиации Новиков вопросительно поднял брови.

— Как кто, простите?

— Вы же просили по-фронтовому, товарищ маршал. Вот я и сказал, как мы говорили на фронте. Можно сказать еще ярче и образнее, но это будет уже как в бою! А там от таких слов ларингофоны коротили!

Тут грохнули уже все! В том числе — и маршал Новиков.

Протирая белым носовым платком глаза, он, отсмеявшись, сказал: "Да вы просто оратор, майор! Садитесь, мы с вами потом переговорим! После совещания. А то вы его и закончить не дадите! Садитесь, садитесь, майор!"

Я и сел. Ну, что ржете?! Работайте! Сделав каменную морду лица, я уставился на президиум.

— Александр Сергеевич, пару слов скажете? Пожалуйста! Слово предоставляется Главному конструктору товарищу Яковлеву. Следующее выступление — представителю моторостроителей, прошу приготовиться.

Совещание вновь потекло по своему, определенному планом, руслу.

* * *

Часа через полтора оно закончилось. Народ, гремя стульями начал вставать и, доставая на ходу папиросы, потянулся на выход. Два директора заводов о чем-то доругивались с начальниками управлений ГУ ВВС. Я подождал, пока полковник Степанов соберет свои бумаги в планшет, и пошел к выходу из зала.

Тут нас настиг какой-то штабной подпол.

— Вас приглашает маршал, товарищи офицеры... — вполголоса проговорил он, указывая на стол президиума рукой.

Мы подошли.

— Товарищ маршал...

-Подождите, товарищи... Сейчас я освобожусь и зайдем ко мне на несколько минут, а то тут будет продолжаться работа... Александр Сергеевич, вы со мной? Вот и хорошо.

В кабинет маршала мы прошли впятером — он, Яковлев, Никитин и мы с командиром группы. Потом беззвучно приоткрылась дверь, и так же беззвучно в кабинет перетек капитан-порученец.

Зайдя в кабинет, маршал тут же прошел к маленькому столику, на котором стояли бутылки с минеральной водой и стаканы, прикрытые полотняной салфеткой, открыл бутылку "Нарзана" и налил себе стакан воды.

— Присоединяйтесь, товарищи, кто пить хочет... А то, может быть, чего-нибудь другого, а? — он сдержанно рассмеялся. — Александр Сергеевич! С тебя причитается!

— Все будет. Вот, в серию запустим, и все будет, Александр Александрович! А пока -тут ты хозяин! Угостишь — выпьем! Повод, как мне кажется, есть.

— Ладно-ладно! Маршал с подчиненными не пьет!

— А они пока вроде как ничьи будут, Александр Александрович! Раньше так вообще — они ко мне были приписаны. А сейчас... Испытания закончены, техника сдана, группа существует лишь формально — до принятия решения о переформировании в полк. Люди пока не у дел, на пересидке — ни ваши, ни наши! Так что — доставай коньячок, я знаю, у тебя есть! — продолжал с улыбкой подначивать маршала Яковлев.

— Ну, ладно, уговорил! На самом-то деле... по рюмочке перед обедом... Ну, подходите товарищи, — пока маршал рассуждал вслух, шустрый порученец расставил на посеребренном подносе хрустальные коньячные рюмки и уже разлил янтарную жидкость.

— Ты не обижайся, Александр Сергеевич, но первый тост — за летчиков! Вот за них! Молодцы — и дело большое сделали, и живы остались! Ваше здоровье, товарищи!

Ну, как тут было не напиться! Впрочем, снова наливать нам не спешили...

— Присаживайтесь, товарищи, поговорим... — маршал прошел за свой стол, а мы уселись за приставным.

— Расскажите, майор, как вел себя истребитель в бою... Что особенно бросилось вам в глаза по сравнению с "Як-1", вы ведь на нем воевали?

— Я воевал на "Як-1б", если уж быть точным, товарищ маршал. В 111 ИАП, командир подполковник Россохватский. Отозван с Кубани в самом конце апреля в Москву, в распоряжение главного конструктора товарища Яковлева...

— Сто одиннадцатый? — отнесся маршал к генерал-полковнику Никитину.

— Уже 77-й гвардейский, товарищ маршал... — подсказал тот шефу.

— А-а, помню, помню. Хороший, боевой полк! — маршал обернулся ко мне. — Отстал ты от жизни, майор! Твои друзья уже гвардейцы! Ты кем там был?

— Командир первой эскадрильи, товарищ маршал!

— Ну-у, это мы посмотрим... Но это потом. А пока — рассказывай!

И я начал рассказ. Они же бывшие летчики. Правда Новиков — бывший бомбер, да и летал мало, но основное он поймет.

Рассказ начальство заинтересовал. Я старался дать наиболее полную картину — и боевую работу, и вопросы технического обслуживания, и рассказать про быт нашей маленькой, но очень боевой, части. Это пригодится, пускай высшее начальство ВВС Красной Армии послушает летчика, только что вернувшегося с "передка". А то сами уж давно пределы Москвы, наверное, не покидали. Рассказ, неожиданно для меня, заинтересовал Яковлева. Он задавал правильные вопросы и что-то кумекал про себя...

Сказал я и о вопросах управления воздушными операциями, необходимости создания сети командных пунктов, необходимости выдвижения авиационных "офицеров-наведенцев" в передовые наземные части. И про радиосвязь сказал, и про огромную потребность в локаторах... Полковник Степанов в особо острых и скользких моментах моего повествования попытался было делать мне страшное лицо, но я его проигнорировал. Начисто. В общем — много, что сказал. Лишь бы толк был. Аж запыхался...

— Попей нарзанчику, майор... А вот о бое с группой "Черный Мангуст" расскажи-ка подробнее. Что это за группа, и с чем ее едят...

— Уже поджарили ее и съели, товарищ маршал... А группа эта довольно интересная. Кое-что подобное есть и у нас. Спецполк Шестакова под Сталинградом, например. Та же группа "Меч", скажем. Наша группа вот была... Но наши специальные формирования привязаны к одному месту, скажем так... К конкретной воздушной армии, даже — дивизии... А немцы более гибко и масштабно используют группы специально подготовленных асов, перебрасывая их порой на тысячи километров, туда, где им надо срочно навести шороху. Вот, эти хорьки, по-моему, из-под Ленинграда были, если я не ошибаюсь. А известна эта группа была вот чем...

И я начал передавать начальству то, что я узнал от Николая Воронова. Или как там его зовут на самом деле, не знаю... Командующий ВВС и его зам потихоньку обменивались какими-то мыслями. Яковлев внимательно слушал, а Степанов смотрел на меня, опасаясь, как бы я чего снова не ляпнул.

Скажу честно — я старался кое-что заронить в мозги маршала. Я помнил из мемуаров наших летчиков, и по другой литературе тоже, выражение "маршальский полк". То есть, полк, специально нацеленный на противодействие фашистским асам, на воздушную "охоту" и иные, специальные боевые действия, которые обычному, рядовому авиаполку, будут не по плечу... И все это было связано с именем маршала авиации Новикова. Вот так-то.

В такой полк, году, по-моему, в 44-м, будет переведен и будущий лучший ас Советского Союза капитан Кожедуб. Ну, тогда еще капитан, это понятно... В полк асов-охотников. И они будут давать прикурить немцам как у себя на фронте, так и на выездах в командировки на другие фронты.

— Хорошо, майор, это понятно. Значит, ты уверен, что создавать такие группы или усиленные эскадрильи — оправданно?