Абордажная команда Белвела

— День... или два, — ответил Панагам.

— Нет, — задумался Ян, — когда мы начали, было утро? Или вечер? С тех пор прошло дня три, кажется.

— Может, и правда поспать? — предложил Дин.

— А меня взрыв порядочно взбодрил, — проговорил Панагам, — теперь не усну, да и вертятся в голове формулы... записать бы.

Они остановились у лавки, и Ян зашел внутрь. Навстречу ему выбежала Бонни, встревоженная поднявшимся шумом.

— Скорее, неси бумагу! — Ян Ван Ремм стряхивал с полок в сумку многочисленные мешочки, пузырьки и коробочки. Едва Бонни притянула ему кипу чистых листов, как он чуть ли не выбежал на улицу, хлопнув дверью и потрясая мешком.

— Засыпаю на ходу, — пожаловался Дин, когда они вышли на широкую улицу, полную разношерстного сброда, что со всего света съезжается в Порт-Стен, город, где не действуют королевские законы, а царят пиратские обычаи.

— Слабак, — сказал Панагам.

— Вот поэтому я и не хотел с тобой работать! — не выдержал Дин.

Алхимики прошли еще несколько миль по грязным улочкам Пираты косились на них, но трогать не решались. Вторая лаборатория Яна выглядела совсем по-другому. Это был ничем не примечательный деревянный домик, таких кругом предостаточно. Два этажа, крыша из дранки, обшарпанные стены и рассохшаяся дверь.

— А мы не сгорим? — скептически поинтересовался Панагам.

— Будем осторожнее, — ответил Ян, отпирая замок.

Внутри оказалось пыльно и светло, стоял низкий стол и пара стульев, а в следующей комнате располагалась лаборатория. Панагам разложил схемы, а Дин развел огонь в алхимической печи и взялся протирать колбы.

Небо затянули темные тучи, грозно опускаясь над морем. Началась сильная качка. Хауэлл коснулся пера, задумался. Жирная клякса, воспользовавшись рассеянностью пишущего, упала на лист.

Единственное место на свете, где канцлер был бессилен, находилось на пиратском острове Порт-Стен, но именно там необходимо было действовать.

Хауэлл достал из стопки новый лист, но слова не складывались в предложения, писалось вязко и трудно, и он бросил это занятие. Обтер пальцы от чернил, и задумчиво поглядел на статуэтку короля Теадора Третьего, облупившуюся от времени.

Сэр Дайтоб получил в командование Семнадцатый флот Его Величества и погоны контр-адмирала. Двадцать два корабля подошло к Порт-Стену, оставшись, однако, на безопасном расстоянии от острова. Хауэлл рассердился от одной мысли, что на свете есть такое ужасное место, где царит беззаконие. Будь его воля, он бы отправил туда весь королевский флот и сравнял город с землей. Но Короне было выгодно каперство. Даже самопровозглашенный губернатор Порт-Стена, который презирает любые законы, кроме своих — в прошлом был пиратом и состоял на королевской службе.

Курс на остров был закрыт для правительственных кораблей. Те, кто заплывали в эти опасные воды по вине штурмана или по какой-то другой причине, немедленно бывали атакованы и разбиты. Хауэлл раздумывал, что, ежели выйдет уничтожить последнее пристанище морских разбойников, проклятый Порт-Стен, то можно будет покончить с пиратством раз и навсегда.

Канцлер потянулся и потряс головой, отбрасывая бесполезные мысли: сейчас необходимо было думать о том, как выкурить Фрэнсиса Эвери в открытое море, где с ним можно было бы расправиться. Позавчера пришло сообщение от осведомителя из Порт-Стена, в котором говорилось, что "вокруг пирата Фрэнсиса Эвери собралась команда числом в сорок шесть человек. Дин Лайлойд, так же замеченный там, в сотрудничестве с местным алхимиком Яном Ван Реммом занимается исследованиями характера презренного и богомерзкого".

Хауэлл догадался, что речь идет об эликсире, наделившим Фрэнсиса огромной силой, и ужаснулся, представив, что случится, если они напоят зельем всю команду. Рисовалась катастрофа впечатляющего масштаба. Канцлер смекнул, что под это дело вполне можно получить под руководство весь флот, а, может быть, и армию. Сладкие картины всплывали в мозгу, Хауэлл задумался, а стоит ли наносить удар по Фрэнсису сейчас — если дать ему время, то можно будет подняться еще выше. Канцлер растер лицо ладонями, собираясь с мыслями, и щелкнул по громадному, поднятому кверху носу Теадора Третьего, точнее, по его статуэтке.

"Нет, — подумал он, — брать надо сейчас. Неизвестно, насколько велики возможности Лайлойда. Ясно же, что он — заводила в этой компании".

Который день у Хауэлла болела голова, и настроение было плохим, и он решил как можно быстрее довести дело до конца. В дверь постучали, и вошел солдат, доложив, что пришло сообщение голубиной почтой. Канцлер оживился, служивый подал ему свернутый клочок бумаги и вышел. Вооружившись лупой, Хауэлл приступил к чтению.

Осведомитель из Порт-Стена донес, что удалось купить расположение знаменитого наемника-пирата под именем Нойль Элонь. Теперь необходимо только подать сигнал об атаке на лабораторию. Канцлер дочитал и поднес бумагу к зажженной свече, лист загорелся, спустя мгновение черный пепел осыпался на стол.

Спустя минут двадцать в каюту вошел Дайтоб.

— Пришло время действовать, — сказал он решительно.

— Я купил наемника по имени Нойль Элонь, — апатично проговорил Хауэлл.

— Я слышал, он сущий безумец, и веревка по нему плачет, — сказал Дайтоб, — не зазорно вам работать с такими?

— Бросьте, — отмахнулся Хауэлл и вздохнул, — расскажите лучше, как ваши успехи.

— Мои агенты заявили о готовности, — важно сказал Дайтоб, усевшись на стул, — я вижу, вы что-то не веселы сегодня.

— И то правда, — вздохнул Хауэлл, — хандра замучила. Я бы, сейчас, честное слово, вернулся б домой и спокойно пожил в тишине. По сосновому лесу погулял, в кресле посидел. Вы знаете, сколько времени я трубку нормально не курил? Все как-то урывками, только начну, уже приходится тушить.

— Схватим сейчас этого злодея, и сможете отправиться на отдых.

Хауэлл грустно усмехнулся.

— Кабы так! Потом еще интереснее игра начнется, — сказал он.

— Что вы подразумеваете?

— Вы хотите стать адмиралом? Как насчет главнокомандующего?

Дайтоб вскочил, как ошпаренный.

— Вы что такое говорите! Вы мне разве что корону не предложили...

— Корона мне и самому нужна, — задумчиво произнес канцлер.

— Что вы!? — испугался Дайтоб. — Я прошу, не говорите при мне такие вещи! Не хватало мне отправиться вместе с вами на виселицу!

— Не берите в голову, — Хауэлл выпрямился на стуле, и шумно выдохнул, пытаясь взбодриться. — Для начала надо силой взять рецепт эликсира, — сказал он. — Приведите все корабли в боевую готовность. Эвери наверняка попытается сбежать с острова. Было бы неплохо схватить его живым.

— Король будет доволен! — воскликнул Дайтоб.

— Да что вы все о короле, мыслите шире.

— Перестаньте! — возмутился Дайтоб.

Хауэлл слабо улыбнулся и взялся за перо.

— Я напишу, чтобы наемник сегодня ночью атаковал алхимиков, ваши агенты пускай приходят за ним следом, — сказал он.

— Главное, что б они с острова выбрались живыми вместе с рецептами, — неуверенно проговорил Дайтоб.

Они задумались.

— Если чертежи попадут кому-то, кроме нас, случится катастрофа.

— Пусть отправят с голубем, — предложил Дайтоб.

— Вы не знаете алхимиков? Они три слова пишут на трех листах, бумагу совершенно не жалеют. Ни один голубь не дотащит.

— А может, просто уничтожим, что б никому не досталось?

Хауэлл вскинулся, чтобы возразить, но потом задумался.

— Нет, все-таки нет, — сказал он, поразмыслив, — сэр Дайтоб, эти бумаги слишком важны. Мы должны рискнуть.

— Наверное, вы правы. Хотелось бы, конечно, заполучить рецепт, — сказал Дайтоб, — представьте, какие возможности откроются перед нами! Усилим королевскую армию, флот, победим всех врагов, остановим пиратство! Как славно станет!

— Кое в чем вы правы, — согласился Хауэлл, — возможности откроются колоссальные. Вопрос в том, как их употребить.

— Если вы хотите намекнуть на свержение Короны, — нахмурился Дайтоб, — то, прошу вас, воздержитесь.

— Что вы! Как вы могли о таком подумать!?

— Не прикидывайтесь, — рассердился Дайтоб.

— Перестаньте, — отозвался Хауэлл, — у меня и так хандра, вы усугубляете.

Спустя час, согласовав действия всех участников операции, канцлер и контр-адмирал отправили голубиной почтой сигналы о времени начала операции — через час после заката. Теперь оставалось только надеяться на кровожадность наемника, который должен убить всех, кроме агентов Дайтоба, которым придется завершить работу, захватив рецепт эликсира в свои руки.

Хауэлл предложил выпить вина, дабы скоротать время, но Дайтоб отказался, и они принялись чаевничать, ожидая хоть каких-то вестей.

За час до заката, Фрэнсис, закутавшись в плащ, покинул корабль. В первом же переулке, не успел отойти и полусотни шагов от судна, его окружили, противно улыбаясь, несколько бандитов с ножами и кортиками, предложив ему раскошелиться.

— А не прогуляться бы вам до морского дна и обратно? — мрачно поинтересовался Фрэнсис, хотя и понимал, что теперь, когда он потерял демоническую силу, даже такие грязные разбойники с легкостью побьют его. На этот счет он не строил иллюзий, но по-другому ответить не мог, поскольку уже крепко вошел в роль бесстрашного капитана Эвери. На счастье, один из бандитов узнал его высокую треуголку, и, приглядевшись, понял, что угрожает тому самому капитану, перед которым стоял давеча, просясь в команду. Он крикнул, что это, дескать, тот самый, и бандитов как ветром сдуло.

Фрэнсис пожал плечами и пошел дальше. Уже взошел месяц, тускло освещая улицы этого странного города, где никогда не горят фонари. Скоро предстояло выйти в море, команда уже была набрана, а Дин так и не появлялся на корабле с тех пор, как привел Роберту. Без него продолжать плаванье они не могли, к тому же, Фрэнсису хотелось поблагодарить алхимиков, которые совершили чудо, восстановив Роберте лицо.

Перекресток. Однообразные, сокрытые во мраке дома, луна над головой, теплая и спокойная ночь, свежий воздух. Фрэнсис мог бы назвать это ощущением свободы, если бы не та зудящая мысль, что он заблудился. Подумал, что надо было выходить засветло, тогда были бы шансы добраться до места. Хотя он и не знал, где искать Дина, но предполагал, что отыщет его в лавке Ван Ремма, о которой тот упоминал дважды. Темнота сгущалась, и Фрэнсис почувствовал, что ходит по кругу.

На следующем перекрестке он встретил двух пьяных в доску пиратов.

— Здорово, братишки, — сказал Фрэнсис, подходя к ним.

— Да ты... Да я тебя! — запинаясь, хрипло проговорил один из них.

Фрэнсис не успел моргнуть, как его окружило двадцать дюжих молодцов с ножами, дубинами, и рогатинами. Пират, который заговорил с ним первым, ни с того ни с сего протрезвел:

— Кто такой будешь? — спросил он, сплюнув на землю.

— Капитан Фрэнсис Эвери, — громко представился он, раздумывая, что делать: стрелять и бежать или сразу бежать.

Окружившие его разбойники зашевелились. До ушей Фрэнсиса донесся шепот: бандиты решали, верить ему или нет, а так же раздумывали, не перепадет ли им что-то с головы Эвери, хотя королевский двор награду вроде бы не назначил. Наконец, посовещавшись, они вынесли вердикт, и один из них объявил:

— В общем, это... Можешь идти, куда шел.

— Да черта с два! — усмехнулся Фрэнсис.

— Не понял, — прохрипел бандит.

— Вы потратили мое время, теперь так просто не отделаетесь.

Разбойники снова зашептали.

— Ты это, не наглей, — неуверенно проговорил разбойник, — ты все-таки один.

— У меня было хорошее настроение, — сказал Фрэнсис, — которое вы попытались испортить. Придется отрабатывать.

— Ты это... чего удумал? — с тревогой в голосе спросил бандит.

— Лавку Ван Ремма знаете? — спросил Фрэнсис.

— Алхимика что ли? Знаем, как же.

— Доведете меня туда, и сочтемся.

Разбойники обеспокоено загудели.

— Мочить его надо, и дело с концом! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Кому это жить надело!? — взревел Фрэнсис.

Все замолчали, над улицей повисла тревожная тишина.

— Ладно уж, чего рассуждать-то, — прошепелявил кто-то, — помочь известному пирату — хорошее дело.

— Всяко знамо! — поддержал другой.

— Ну, — решился хриплый бандит, — не признали сразу, ну и... это самое.

Фрэнсиса довели до лавки Ван Ремма за какую-то четверть часа, да и еще и под надежным конвоем: перед такой толпой случайные прохожие ныряли в переулки, скрываясь из виду. Фрэнсис признался себе, что без сопровождения он плутал бы здесь до самого утра. У дверей лавки он дал бандитам короткое напутствие бросать мелкий разбой на суше и выходить в море, дабы стать благородными пиратами. Они обещались так и сделать, и он их отпустил.

Свет в окнах не горел. Фрэнсис постучался. В ответ — тишина. Походив из стороны в сторону, он забарабанил еще раз, посильнее. Внутри дома послышались шаги, у двери кто-то остановился, и раздался женский голос:

— Кто пришел?

— Я ищу Дина Лайлойда, — громко сказал Фрэнсис.

— Дина Лайлойда здесь нет.

— Это разве не лавка Ван Ремма?

— Это она.

— Прошу, позовите в таком случае господина Ремма.

— Его здесь тоже нет, — донеслось из-за двери.

— Откройте, прошу! Мне совершенно необходимо узнать, где находится Дин.

— Кто вы?

— Фрэнсис Эвери.

Стало тихо, из дома более не доносилось ни звука, потом дробно застучал засов, и дверь открылась. Бонни жестом пригласила гостя войти.

— Вы спали? Простите, что потревожил, — сказал он.

— Нет, не волнуйтесь.

— Позвольте узнать ваше имя?

— Бонни Ван Ремм, дочь господина Ремма, — представилась она, — а вы и есть капитан Фрэнсис Эвери?

— Это я.

— Дин говорил, что вы ни капли не страшный, а я не верила, — сказал Бонни.

— Отчего же я должен быть страшным? — удивился Фрэнсис.

— Много чего рассказывают.

— Не верьте.

— Простите, я держу вас в дверях... проходите!

— Нет, благодарю, — сказал Фрэнсис, — мне необходимо узнать, где находится Дин, и я сразу же отправляюсь туда.

— Он вместе с моим отцом и господином Панагамом находятся в лаборатории, — ответила Бонни.

— Опять заплутаю, — буркнул Фрэнсис под нос, а вслух сказал: — Как мне добраться туда?

— Если позволите, я вас провожу, — сказал она.

— Нет, не смею вас тревожить. Просто расскажите. Я прекрасно ориентируюсь на местности, а этот город мне почти как родной.

Бонни объяснила, что необходимо вернуться на главную площадь, свернуть в третий переулок после таверны, на вывеске которой нарисован крокодил, и пройти до перекрестка. После чего отсчитать седьмой дом по правой стороне, это и будет лаборатория. Фрэнсис поблагодарил, и хотя ничего не понял, сказал, что ему не составит труда пройти по такому пустяковому маршруту.

"Надо было брать с собой Оливье, — подумал Фрэнсис, — он то излазил Порт-Стен вдоль и поперек".

— Ах да, — спохватился Фрэнсис, — Дин рассказал мне, что вы помогали проводить операцию. Огромное спасибо!

— Что вы! Я ничего не делала, все это заслуга господина Панагама и моего отца.