Пропаданец, главы 1-16

Подняв взгляд, я показал мудрецу свободную руку и сказал:

— Я порезал ладонь!

— Ох, ох! А больше с тобой ничего не случилось?

— Случилось. Поскольку я на этой посудине единственный, кто сечет в морском деле, я произвел себя в начальники и нарек сей корабль "Титькион обширный". Меня же вы отныне можете звать Несгибаемый Командор. Пока вы рядовой матрос, но посмотрю на вашу расторопность и, быть может, произведу в боцманы. "Титькиону" нужна толковая команда!

— Сынок, у тебя только одно на уме...

— Да где вы видели одно? Вернее, одну? Не-е-ет, Франног, не одна, их много! Всех цветов кожи, с любым оттенком волос, хотя рыжие с маленькой упругой грудью, конечно, рулят!

Вандора... Да почему я все время тебя вспоминаю?

— Ох-ох! Но как же радостно моему сердцу, что с тобою ничего не стряслось!

Я расхохотался.

— Ох, Франног! Я считаю! На сегодня — восьмая неудача! А вы дрыхли будь здоров! Я заходил, ел, пил, ушиб локоть о печку, помянул Ахарра, а вы даже не почесались!

— Ох, ох! У меня так разболелась голова! А сейчас меня мутит, как во время качки. Алкоголь и несколько заклятий... В моем возрасте это так вредно... Нет-нет, не дергайся, со мною уже все хорошо! А что ты мастеришь, сын мой?

— Плот.

— Плот? Но зачем?

— Вы помните, я вчера обещал поставить паруса?

— Э-э... Да!

— Я погорячился. Сперва надо найти целый парус, или такие обрывки, которые можно сметать на живую нитку. Я не нашел. Пройдитесь по кораблю, загляните туда и сюда, авось вам повезет. Но между нами, Франног... корабль никуда не годится. Нет балласта, ни к черту весь такелаж. В шторм нас запросто может перевернуть кверху килем. Так что — я строю плот. Как видите, я мастер на все руки, хотя руки, сказать по правде, у меня всегда росли из другого места.

— Ох-ох-ох!

— Угу. В таких обстоятельствах я предпочту надежно связанный плот. Поставлю там навес, может, сооружу из ошметков маленький парус. Добро, что меркхары не тронули запасные весла — нам есть чем грести.

— Ну да, ну да... Но все же странно... странно мне...

— Что странно, рядовой матрос?

— Твои неудачи слишком мелкие... ой-ой, боюсь, что провидение копит силы для неудачи крупной!

В моей груди поднялась волна злости. Я закрыл глаза и посчитал до десяти. Злости поубавилось, а вот мурашки вновь принялись разгуливать по спине.

Нет уж, буду делать вид, что все нормально, все в порядке.

Большая неудача, ох ты черт!

— Кстати, матрос, вам будет задание отыскать киянку.

— Что-что?

— Это молот такой, деревянный. Как найдете, выбейте клинья из степса и обрушьте за борт фок-мачту. Работы на десять минут, справится с ней и ледащий. Ч-черт, я снова занозил палец!

Франног переменился в лице:

— Ой... Это же работа для нескольких дюжих мужчин! Пожалей мои седины! А если мачта упадет на меня? Кваэр...

Я рассмеялся невесело:

— Ну, ладно, ладно, нет на "Титькионе" киянки, да и мачту обрушивать не нужно, а то бы не отвертеться вам от работы. Вот вам задание: в каюте плотника осталась пара беседок. Пойдут на настил для плотика.

— Но... Моя спина... Мои седины, сынок! — Мудрец затряс рукавами халата, который полинял от вина; все узоры на нем теперь слились в одно большое сюрреалистическое полотно — там были и химеры, и пенные валы, и, кажется, удачно вписанная в общий фон репродукция картины селистианского живописца Семиндара "Амазонки похищают рыбаков вместе с уловом", оригинал которой я видел во дворце Барнаха.

Посмеиваясь, я в двух словах пояснил, что беседка — не более чем доска с проверченными для канатов дырами, сиденье для высотных работ на судне. Охая, Франног в два приема принес доски, прижимая каждую к груди, словно ребенка.

Некоторое время он, прикрывшись от солнца ладонью, наблюдал, как я, матюгаясь, пилю дерево и стравливаю разорванные канаты. Я же раздумывал над очередной вендеттой старому чародею: так, слегка помотылять ему нервишки, чтобы не расслаблялся. К сожалению, кваэр связал мне руки, и я просто не мог сделать чего-то более серьезного — например, подбить мудрецу глаз.

— А как ты спустишь его на воду, сынок? Плот выглядит... обширным.

— Я мастерю остов. Потом привяжу канаты, перекину их через гик грот-мачты, поднатужусь... Я уж его подниму как-нибудь, а вот вы — вы выведете его за борт и обрежете канаты. Сумеете?

— Я... э-э... я думаю, да.

— Придется суметь, дорогой мой рядовой матрос! Веса, думаю, будет всего пудов пятнадцать. Ну, дальше проще — на воде я его доделаю, вы будете спускать мне подручный материал — видите, я его готовлю? Плохо, что гвоздей нет... Будем обходиться канатами.

— Милосердный Шахнар! Погоди, погоди! У меня есть идея!

— Угу.

— Я попытаюсь вызвать демона из Нижних Аспектов нашего мира!

— На кой? — Выпятив щетинистый, похожий на булыжник подбородок, я сосредоточенно пытался срастить два разновеликих каната. Получалось плохо. Все-таки сухопутный я человек, что ни говори! Вернее — давненько не посещал яхт-клуб!

— Если подселить его в корпус "Выстрела", судно будет двигаться по нашей воле! В любую сторону!

— Во-первых, не "Выстрел", а "Титькион обширный". Во-вторых, про демона вы уже говорили, да я решил — что блажите. В третьих... неужели правда?

— О да! Но только кратковременно. День, может быть, два. Потом заклятье ослабнет. — Я согласно кивнул: угу, день, два... Старый портач! — И демон улизнет, оставив напоследок... Ну, обычно они оставляют кучу навоза и серную вонь. Здесь специфика... Наша реальность подвергает их метаболизм жестоким испытаниям, и экскреция перед возвращением в свой мир демону просто необходима!

Ножовка завязла в древесине:

— Кгм!

— Но пока он в нашей власти, судно будет двигаться с небольшой, но постоянной скоростью непрерывно!

Кончик моего тюрбана колыхнулся. Утопающий хватается за соломинку, верно?

— Матрос Франног — повышаю вас до боцмана!

* * *

— Нужна свежая кровь. А лучше — мелкая жертва!

Мы взобрались на ют. Здесь, как уверил меня Франног, было самое удачное место для провидения ритуала. Старый чародей некоторое время созерцал пиршество акул и физитеров, затем, помянув Шахнара, склонился над палубой. Пришептывая на чудном языке, он украсил просмоленные доски волнистой пентаграммой; нож он держал в кулаке, и действовал им, как скребком. Затем встал — прямой, осанистый, лицо суровое и властное, как у государя Селистии Барнаха Пятого, когда тот не закладывает за воротник. Глаза — черные озера: зрачок растянут во всю радужку.

Низкий и хриплый чужой голос торжественно изрек:

— Нужна свежая кровь. А лучше — мелкая жертва!

— Таракан сгодится?

— Ты насмешничаешь!

— Я? Ничуть не бывало! Где я вам найду жертву на пустом корабле? И какую жертву, хотелось бы знать?

— Кролика, птичку!

— Птичку? Птичку — жалко. Да и где я вам отыщу птичку на судне? Мы всех кур поели еще до пиратского налета!

Мудрец гневно тряхнул бородой:

— Не смотри на меня так! Магия жестока! Многие, да, многие заклятья требуют энергии витальности!

Я поправил тюрбан, который налез на глаза.

— Кгм! Рыбу разве что... Но ее еще надо поймать.

— Не годится рыба! Холодная кровь!

— Хм. Я могу выловить из воды труп.

— Мертвая кровь не сработает. — Мудрец смерил меня весьма красноречивым взглядом. — Только живая, теплая кровь поможет призвать демона.

Я икнул.

— Так это... Вы что же, хотите, чтобы я себе горло перерезал?

— Не выступай с глупостями! Ты можешь нацедить кровь из пальца. Несколько капель сюда, в центр знака...

— Ага... А зачем? То есть я понимаю — то да се, кровью призывают демона. Но хотелось бы понять суть процесса, дорогой чародей — почему именно кровь, а не, скажем, немного вина?

— Ты простак, тебе не понять!

— Ну да, маглом меня еще обзовите, магорасист!

— Разница сумм энергий нашего и демонского аспектов бытия. Для тебя это немного крови, для него — много обильной энергии.

— Деньги?

— В нашем понимании — да. И чем моложе жертвенная кровь — тем проще призывание. — Франног протянул мне нож. — Так что уж пожалей старика, проколи мизинец!

Хм. И в этом мире, как у нас на "Форексе", умники играют на курсовой разнице валют, да еще соблазняют на это неофитов, которые в азарте могут просадить последние портки.

Я пожал плечами. Ну да, я молодой, сильный, вдобавок — простак. Если выбирать между мной и Франногом... Эй, а что это там, на горизонте? Неужто облака?

За кормой "Выстрела", примерно милях в десяти, я различил над водой белое пятно, которое словно вырастало из моря.

Франног ничего не увидел: низким противным голосом он тянул какой-то речитатив, прохаживаясь вокруг знака и задевая меня рукавами халата. Острый запах вина, который шел от одежды мудреца, вызывал вполне очевидную злость. Я бы сейчас тяпнул, ох, тяпнул бы любого алкоголя!

— А вот... Получается, демонов вызывать настолько просто? Капля крови, два-три заклятия, и все?

Мудрец блеснул лысиной прямо мне в глаза.

— Наивное дитя! Ты решил, что я могу вызвать произвольного демона?.. Омм-па! Омм-па! Все куда сложнее, мой друг... Омм-па! Это под силу лишь Великим Магам. Мой же удел — демон определенный, которого я призывал многократно, вдобавок на него надо настроиться. Уммм-мма! Умм-мма! Умм-мма амтарах-х-ха-а! Первоначальный же ритуал куда сложней и требует много сил и отдачи.

Низкие белые пятна приблизились, обернувшись плотными клубящимися облаками. Я с тревогой увидел, что небо над ними наливается густой синевой.

— А-а-ах! А-а-ах! Еооо... кии-и-и... Мооооо... алкиииии! Уже скоро... Я чувствую...

Старый ты простатник.

Воздух над пентаграммой приобрел серебристый муаровый отлив.

— Франног, я не хочу торопить, но, как будто, собирается...

— А-а-ах! А-а-ах!

— Драхл! Давайте быстрее, Франног!

— А-а-ах!

— А демон не опасен? Что, если он вырвется из пентаграммы и разорвет нас на куски?

— Не неси чепухи!

— Но я думал...

— Воины не могут думать! Их удел — подчиняться мудрецам!

— Хм-м...

— Опасность демонов преувеличена. Это предрассудки невеж!

— Хм-м-м...

— Сейчас... все готово... Режь палец!

Я схватил протянутый нож. Небо очень быстро темнело. Кажется, грядет ураган. Сможет ли корабль, движимый демоном, уйти от него?

— Режь палец, сявка, или я тебя убью!

Я поднес к лицу растопыренную пятерню. Порез от пилы уже запекся, так что увольте снова в нем ковыряться. Какой палец не жалко? И так все исколоты... Верно, придется мизинец!

— Ай!

Первые капли упали вне пентаграммы. Я сунул нож Франногу и начал выдавливать кровь над серединой знака. "Кап-кап-кап..." Не много ли будет?

Пентаграмма осветилась по линиям призрачным золотистым сиянием, над ней сверкнули мириады янтарных жалящих искр. Я отпрыгнул к фальшборту, потряхивая обожженной рукой. В этом чокнутом мире я всякое видел, но в ритуале призывания участвовал впервые.

Где-то сбоку раздался одышливый голос мудреца:

— Его зовут Вомак. Не вздумай смеяться над его именем!

— Имя как имя... Бывает и похуже.

— Этого тоже не смей говорить!

Лужица крови вскипела, выбросив облако густого малинового дыма примерно на рост Франнога. В облаке — словно в мутном окне — возникло краснокожее существо с похотливым скуластым лицом, осиной талией и совсем не мужской грудью.

Картина прояснилась...

Нагая, обряженная в страшную кожаную сбрую демонесса, хохоча, сидела верхом на тщедушном голеньком создании с фиолетовой кожей, обломанными рожками и скошенным подбородком. За спинами пары картина была размыта и неясна.

— О... — только и выдохнул я, уставившись прямо в зовущие очи дьяволицы. Отсутствие волос на голове не портило ее, а маленькие острые ушки хотелось игриво куснуть...

Комолый демон посмотрел на Франнога огромными грустными глазами и отрицательно качнул головой. В его рту виднелся трензель, поводья от которого демонесса сжимала в изящной ручке. В другой руке была зажата плетка-семихвостка из ярко-красной глянцевой кожи. Демонесса стегнула фиолетовое несчастье по заду, несчастье издало сладострастный стон. Вслед за этим, беззвучно хохоча, скуластая наездница тряхнула грудями и произвела в мою сторону приглашающий жест. А затем картина подернулась мутью и растаяла. Со звуком "вз-з-з-зз!" малиновый дым, завернувшись спиралью, всосался в палубу, а пентаграмма задымилась и расползлась, превратившись в паутину обугленных дорожек.

Франног горестно ахнул:

— Сорвалось! Шахнар и высшие иерархи! Ох, судьба-злодейка! Подумать только, такой убогий, и нашел себе пару! Ты видел? У него был акт размножения, похоже.

Я передернулся:

— Больше напоминает акт разврата. Вомак — это тот, что был сверху?

— Сверху был обыкновенный суккуб.

— М-да? Интересная женщина...

— Не женщина, дьяволица! Ты имел счастье лицезреть ее в полной красе и истинном обличье. У нас они обычно принимают облик обнаженной распутницы с грудями налитыми либо плоскими, смотря по интересам мужчины, коего они посланы соблазнить, а что касается зада...

— Гм...

— Ужасное невезение! — В глазах мудреца стояли слезы. — Как же так... Я вызывал Вомака не меньше двадцати раз за тридцать лет, и ни разу... Ох, как же я осрамился, Олег!

— Кровь неудачника. Нельзя было ее применять.

— Ох-ох, я снова забыл!

— Только не пойте больше песен о старом козле. Что, нам повторить ритуал позже? Боюсь, на это просто нет времени.

— О нет, нет, нет! Если демон сыскал себе пару — пиши пропало! Они неутолимые сладострастники. Обряд совокупления у них длится... по нашему времени... несколько лет.

— Гм-м!!! Какие прекрасные обычаи.

— Ой, как же нам не везет! Что же, сын мой... Плот — последняя наша надежда... Шахнар! Глянь-ка за корму! Быстрей!

Далеко обогнав индиговые тучи, белая стена облаков, стелясь над самой водой, надвигалась на "Выстрел" широким, с километр в поперечнике, фронтом, на глазах замедляя свой бег.

Меня охватило необъяснимое предчувствие беды. Я стал у борта рядом с мудрецом, слегка прищурив глаза. Непроглядная стена загадочных облаков колыхалась, будто у нее внутри беззвучно стучало огромное сердце. По краям и сверху от массива отрывались белесые клочья, уносились ввысь и таяли, распадаясь тонкими паутинками. Физитеры и акулы внезапно исчезли, ушли, опасаясь шторма.

— Олег? Меня снедают дурные предчувствия!

— Еще бы, Франног. Думаю, с плотом я опоздал. Шторм приближается.

— Разве так выглядит буря на море?

Я обвел рукой чернеющий горизонт, который виднелся за краями облачного фронта и над ним.

— Буря вон там. А что это за облачная стена, я не знаю.

— Ой, спаси нас Шахнар! Не порушил ли я своим призывом какой-нибудь аспект силы в этом регионе? Не хватало еще всяких флуктуаций!