Клинки Керитона 1 часть.

— Ну, коли тётку Крушу попользовал, значится, живодёр знатный. А зовут его как, уважаемый?

— Билу.

— Да чтоб меня, — вырвалось у Саимы. — Он уже здесь, стервец.

— Знакомы? — удивился трактирщик.

— Немного.

— Так что, позвать?

— Не-не, не надо.

Трактирщик, посчитав разговор неинтересным, а миссию свою оконченной, встал и заковылял к стойке. Саима и Тэйд накинулись на еду — ещё бы: после трёх полуголодных дней с двумя кукурузными лепёшками и куском козьего сыра, проведённых в горах, оба они чувствовали волчий голод и готовы были опустошить все кладовые Узуна.

К слову сказать, Тэйду эта неожиданная прогулка по горам пошла на пользу — кризис миновал. Конечно же, ехать днём на телеге по тракту куда как лучше, чем скакать по горам козлом или продираться через ночной лес. Но благодаря свежему воздуху свободы, он больше не чувствовал, как цепи сжимают его рёбра, а шипы впиваются в бока, но коли довелось вспомнить об этом, он давно привык к веригам и уже не испытывал дискомфорта и боли от ран.

— Скромно, но питательно, — резюмировал Саима, притягивая к себе тарелку с мясом, — мне начинает здесь нравиться. — У тебя всё нормально?

В выведшем его из состояния задумчивости голосе Тэйд почувствовал трогательное участие.

— Да, — встрепенулся он, — благодарю, всё хорошо.

Сразу после ужина Саима, выкурив трубочку, засобирался к коменданту.

* * *

— И ты здесь?

Тэйд поднимался по лестнице и был так погружён в свои мысли, что вздрогнул от неожиданности, едва не налетев на Имперца, возникшего из темноты коридора.

— Ну... да, — захлопал он глазами.

— Чарэс Томмар, — поспешил напомнить своё имя тот. — А ты — Тэйд, так ведь?

Тэйд кивнул. Этого человека он видел пару раз в 'Лисе и Ягнёнке' но никак не ожидал встретить его здесь. Имперец, похоже, был удивлён не меньше, во всяком случае преподавал это именно в таком ракурсе.

— Скоры вы на подъём, как я погляжу... Ты же с другом был? Саима, если мне не изменяет память? Сиурт. Где он, кстати? Постой-постой, это не его я сейчас в окошко видел? Точно его, — Чарэс хлопнул себя ладонью по лбу. — То-то, я гляжу, походка знакомая. Шустрый у тебя дружок и весёлый. И куда вы теперь? Запад? Восток? Мне вот в Триимви надо, — продолжал он, не отпуская инициативу, — не желаете компанию составить? Ты поужинал? Вижу, что да, а я вот ещё нет. Проголодался, жуть как.

Обилие тем и вопросов, заданных единовременно, казалось, должно было смутить всё ещё находившегося в прострации Тэйда, но тот факт, что имперец сам же на них и отвечал, вполне его устраивало. С одной стороны, до ужаса не хотелось показаться невежливым, с другой, не было никакого желания вступать в беседы с малознакомым чужестранцем (а именно к таким он и причислял Чарэса Томмара).

— Ну, так что? — не унимался словоохотливый северянин. — Вместе поедем или врозь? Да расслабься ты, — он панибратски хлопнул Тэйда по плечу. — В общем, имейте в виду, я денька через два тронусь, если что, давайте в попутчики, буду рад. Как любит говаривать старина Хабуа: 'Кто едет скоро, тому в дороге споро'. Три к носу — Хабуа плохому не научит.

Он залихватски щёлкнул пальцами, запуская в воздух деревянную застёжку-фибулу. Тэйд видел такие — в 'Лисе и Ягнёнке'. Дикс — старший сынок трактирщика Барга — увлекался резьбой по дереву и плодил застёжки, подобные этой, в превеликом множестве. Трактирщик занятие сына поощрял, благо, что в музы сынку подрядились не какие-нибудь полногрудые девицы, а невинные, незамеченные в развратных деяниях зверюшки — Ягнёнок и дружок его Лис, — а посему Барг держал поднос с горой застёжек (в целях повышения привлекательности заведения) на раздаточной стойке.

Тэйд подхватил прилетевшую ему прямо в руки фибулу.

— На память о 'Лисе', — подмигнул Чарэс. — Сам я целую горсть прихватил, — он снова и довольно ощутимо хлопнул Тэйда по плечу. — Заходи, если что. Третья справа дверь моя. Саиме привет...

Едва он исчез, как от стены напротив отделилась квадратная тень.

— Не слишком ли много совпадений? — пробурчал Крэч, протягивая Тэйду огромную лапищу.

'Что есть, то есть!'

— Мы знакомы?

— Нет. Вассега Лосу — купец из Досара, — подчёркнуто церемонно представился феа.

— Совпадений действительно чересчур много, — согласился Тэйд, подразумевая как раз явление феа из северного городка Досар, а вовсе не Чарэса. 'Этот, интересно, последний на сегодня, или будет ещё кто?'

— Скользкий тип...

— С чего это вы взяли?

— Не знаю, рожа мне его не нравится. Ты его хорошо знаешь?

— Совсем не знаю... Извините, уважаемый Вассега, давайте начнём с того, что я вас не знаю и не намерен обсуждать с первым встречным... — вспылил было Тэйд, который вынуждено был извлечён из кокона своих мыслей, где пытался удержаться всё это время.

Но тут же был остановлен тихим и проникновенным:

— Да не кипятись ты. Саима-то где?

— Саима? — окончательно растерялся Тэйд. — У... у Феарка.

— Ага. У Феарка, значится. Это хорошо. Я бы на твоём месте с этим вот не особо якшался. Скользкий он какой-то, одно слово — имперец. Не люблю я их, хоть и в Досаре живу. Ничего, я к нему присмотрюсь, уж будь покоен. Если что не так, так я это... — он сморщился и потёр мочку уха. Но, не исключено что, решив не углубляться в подробности и не уточнять, что случится с имперцем, если вдруг что-то пойдёт 'не так', неожиданно сменил тему: — Скучно тут, особенно вечерами. Заходи, что ли — листы раскинем, кубиками погремим. С Саимой и заходите. Или с Билу...

'Он и о Билу знает?'

— Третий этаж, последняя дверь слева, у окна. Там его найдёшь, — сообщил феа и, сделав шаг назад, растворился в темноте.

'Что это было?' — поскрёб темя Тэйд, крутя в пальцах деревянную фибулу с резным изображением Лиса и Ягнёнка.

Хотел было выбросить в задумчивости, но вовремя спохватился — память как-никак.

* * *

Феарк встретил Саиму в небольшом зале — на втором этаже казармы, куда вёл отдельный вход. Зал украшали боевые знамена и круглые геральдические щиты. В стойках томились, ржавея, копья и алебарды. Вдоль стен расположились массивные дубовые тумбы и сундуки, украшенные резьбой и орнаментами.

Феарк выслушал Саиму внимательно. Во время рассказа в задумчивости теребил рыжую бороду и поглаживал иссечённую шрамами щёку. Он постоянно его переспрашивал и иногда уточнял подробности. После описания внешности эквеса Левиора Ксаладского жестом руки сделал знак, призывая остановиться, и подозвал слугу:

— Тримо ко мне, да поживее! — отдал приказ Феарк. — Прошу меня извинить, это не займёт много времени.

Действительно, спустя пять минут на пороге появился молодой человек, хорошо одетый, среднего роста с тонкими чертами лица. Светлые, средней длины волосы его свободно ниспадали на широкие плечи.

— Сиорий Тримо Игрис из дома Тиртфогаров. Саима са Вир — будущий сиурт, — представил их друг другу Феарк.

Саима встал и учтиво поклонился. Сиорий Тримо приветствовал его лёгким кивком, исполненным такого достоинства, что не оставалось ни единого сомнения в знатности рода Тиртфогаров. Саиму даже удивила некая фамильярность, допущенная по отношению к Тримо Феарком.

— Выслушай его историю. Уверяю, она будет тебе интересна, — энсоний жестом пригласил Тримо сесть, указав на высокое кресло рядом с собой.

Кивнул Саиме:

— Прошу, сиурт, повторите всё с самого начала...

* * *

Вернулся Саима далеко за полночь. И тут его поджидала приятная неожиданность: вместе с Тэйдом на пороге его встречал Билу.

— Кого я вижу! — распростёр руки северянин.

Они обнялись.

На небольшом столике, помимо колоды Иссальских листов, за игрой в кои Тэйд и Билу коротали время в ожидании Саимы, стояло блюдо с жареными каштанами и большой кувшин с элем. Северянин придвинул Саиме укрытую шапкой густой пены кружку.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Саима, предварительно сделав пару жадных глотков. — Что за кислятина? — щёки онталара раздулись, он выпучил глаза. — А? — спросил он, когда снова обрёл дыхание.

— Путешествую, — Билу отбросил волосы со лба и развёл руки в стороны. — Я как бы был немного удивлён, не найдя вас поутру в 'Лисе'. Вы даже не соизволили попрощаться, — он попытался изобразить обиду — получилось у него плохо. — Надеялся увидеть вас за завтраком, и вдруг выясняется, что вы исчезли, не попрощавшись и никого не предупредив.

— Неправда, я черканул пару слов Баргу и оставил плату за проживание, — возмутился Саима.

— Да, я знаю, он мне сказал. — Билу скрестил пальцы рук, а на два больших оттопыренных опустил подбородок. — Так что у вас произошло?

— Долго рассказывать, может, завтра? — устало произнёс Саима — ему вовсе не хотелось в третий раз за вечер повторять поднадоевшую уже историю.

— Знаете, кого я по дороге в Узун встретил? — Билу заглянул Саиме в глаза, ожидая от него закономерного вопроса 'кого?', и, так и не дождавшись, изрёк:

— Красотку Виретту и Вассегу Лосу. Саима, помнишь феа-купца, он ещё Два Пня третьего дня на уши поставил?

— Да ну? — удивился Саима.

— Так я его сейчас видел, — сказал Тэйд. — Это он мне, где твоя комната, показал.

— Погоди, это рыжий, что ли, такой, с заплетёнными в косички усами?

— Да нет! Длинные чёрные волосы — конским хвостом! Огромное такое кри! — Билу потряс руками, показывая, насколько огромное кри было у феа. — Две косы в бакенбардах, борода 'букашка', видел, может, нуйарцы такие любят носить. Деревянная рука...

— ...что?! — голос Саимы аж задрожал от перевозбуждения.

— Деревянная рука, — произнёс северянин, закидывая в рот каштан, — что не так?

— Вот те на! Хорбутова плесень, Билу, ну как так-то? — прорвало Саиму. — Почему ты сразу нам не сказал, что у него деревянная рука?

Тэйд и Вир снова переглянулись и уставились на Билу. Пееро даже выронил доставшийся ему от хозяйских щедрот кусочек сыра, да так и застыл с открытым ртом.

— Вы чего? — искренне удивился северянин, — не знали?

— Я, например! — Саима вдруг вспомнил, что в те короткие моменты, когда ему доводилось пересекаться с феа, тот руку за отворот кафтана прятал. — Понятия не имею, как остальные, но я так точно не знал. Вот ты как узнал, что она у него деревянная?

— Он меня попросил её осмотреть. У него в том месте, где кожа корой становится, какой-то грибок завёлся, и промеж пальцев плесень появилась. Я сказал, что не знаю, что делать, он отшутился, что, мол, надо ему было к садовнику идти, а не к лекарю.

— Билу, зад Хорбутов! Вот если бы не попросил, ты бы сам догадался? Видел ты хоть раз, чтобы он этой рукой что-то делал на людях?

Северянин подумал:

— Не помню.

— Всё, Тэйд, слезай, приехали!

— Что такое?

— А то, что это мы его в Двух Пнях ждали.

— Это Крэч? Погоди, а что же он нам не открылся?

— Откуда я знаю? Я Барга каждый день о нём спрашивал — не приехал-де уважаемый Крэч? Нет, говорит — гадина такая, — не приехал, — Саима вскочил из-за стола и, заложив руки за спину, принялся мерить комнатку шагами. — Всё! Провалили дело! Что я теперь Маану скажу?

— А я его давно знаю, — попытался оправдаться Билу, — ещё по Хартогу. Это я тогда руку его осматривал, а здесь он и взаправду её всё больше под плащом или за отворотом камзола держал. А мне и невдомёк.

— А где этот, с позволения сказать, Вассега Лосу, он же Крэч, сейчас? — спохватился Саима. — Тэйд, как давно ты его видел?

— Да уж порядком...

— Я его последним видел. После Тэйда. Он попрощался и сказал, что уезжает срочно, — доложил Билу.

— Как уезжает?! Куда? — Саима вскочил. Встрепенулся и Вир. — Я вниз, надо у трактирщика уточнить.

— У Феарка лучше спроси, — кинул ему вдогонку Билу, — он наверняка знает.

Тэйд, которому вся эта беготня порядком надоела, встал и потянулся, широко раскинув руки:

— Не знаю, как ты, Билу, а я спать пойду.

Глава 13. Гевер

Страх убивает разум, первую и самую желанную его жертву.

Рио Бо. Формы и причуды. Гэмотт-рам как искусство жизни

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

Кетария. Седогорье. Гевер

Скрип половиц, донесшийся из библиотеки, заставил крадущуюся к выходу Инирию остановить дыхание и замереть. Девушка осторожно выглянула из-за ширмы. Огляделась — никого. Прислушалась — тихо.

'Почудилось', — рука сама собой потянулась к одному из потайных кармашков широкого кожаного ремня, куда был надёжно упрятан только что добытый камень Тор-Ахо. В какой-то момент Инирии показалось, что карибистола задрожала и ответила теплом на её прикосновение, но это была лишь иллюзия: Орн был холоден, как и тысячи его обычных собратьев, не отягощённых магической составляющей.

Инирия запахнула плотнее плащ и, потихонечку, стараясь не создавать лишнего шума, направилась к выходу, но уже через несколько шагов снова была вынуждена остановиться: 'Опять этот звук? Дверь? Нет. А что? Неужели санхи? Как это некстати! Ну не может же мне везти вечно. — Искать другой путь к выходу времени не было и она затаилась, слилась с портьерой, уверенная что ни один, даже самый острый взгляд, не в силах уловить искру жизни в её застывшей фигуре. — Странно всё это: опущенный мост, незапертые двери. Они тут что, Хорбутовы дети, совсем с ума посходили? Или, может, всё подстроено? Неужели это ловушка?'

...Храм Ткавела, а скорее безалаберность его обитателей, превзошел все ожидания Ниры: ни тебе охраны, ни капли магии, ни единой защитной ниточки, до смешного примитивные замки, открыть которые способен любой крестьянин. Пробраться внутрь и выкрасть Орн оказалось на диво просто: дверь в библиотеку была открытой, камень хранился не за семью замками, а в скромной шкатулке, на маленьком столике возле окна, будто был не могущественным амулетом древности, а самым заурядным новоделом, стихийным кристаллом, на заказ изготовленным каким-нибудь провинциальным алхимиком. 'Даже непонятно, для чего я старалась? Неужели жрецы Ткавела настолько уверенны в своей неуязвимости?'...

За спиной послышался шорох, донёсшийся из глубины зала. Инирия вздрогнула и медленно повернула голову... Она стояла, затаив дыхание, и с ужасом смотрела на выбивавшуюся из-под двери дрожавшую полоску неяркого света...

Звук повторился.

Теперь она отчётливо различила шелест бумаги и... шепот. Рука сама поползла под плащ, легла на рукоять кинжала. Стараясь ступать как можно тише, Инирия двинулась к выходу. Скрежет открывавшейся двери заставил её отшатнуться. Сделав одно-единственное неловкое движение рукой, Нира случайно задела материю, укрывавшую массивное зеркало-ширму. Ткань поползла вниз...

И тут, в открывшейся голубой глади, она увидела себя... Но себя ли?

Увидела вдалеке, там, где никак не могла сейчас находиться. Возможно, она и была в том месте несколько минут назад...

'Но этого не может быть!'

В проникавшем сквозь окно свете Оллата она прекрасно различала крупные складки своего капюшона и торчавшие из-под него русый локон и загнувшийся воротничок куртки с вот-вот готовой оторваться большой медной пуговицей на разлохматившейся нитке. А ещё слегка размытую фигуру — в отдалении, за правым плечом — в таком же темно-зелёном плаще с глубоким капюшоном...