Теперь, наверное, надо было сесть за биографию? Вдруг скоро Керро придет? Айя подскочила. Если она долго спала, он ведь и вправду скоро придет! Да плевать на эту биографию, надо помыться! Есть вода и мыло, и таз, и чистая одежда!
В кладовке неярко светила светодиодная лента. Среди консервов, каких-то коробок и емкостей девушка отыскала все необходимое — губку, мыло, длинную футболку, пахнущую слежавшейся, но чистой тканью...
Таз был слишком маленьким, усесться в нем не получилось, но стоять вполне. Сперва Айя вымыла голову, взбив на волосах плотную пену. Потом в той же воде вымылась сама. Борозда на боку затянулась и схватилась тонкой розовой кожицей. Еще один шрам... Зато больше не болит и не чешется.
Так хорошо! Девушка надела чистую футболку, выстирала ветхое белье, доставшееся ей у кроликов, развесила его на спинке стула, пододвинула стул к печи. Может, успеет высохнуть.
А вот расчески Айя не нашла. Оно и понятно, что Керро ею чесать? Если только спину... Пришлось разбирать волосы пальцами.
После уборки и мытья надо было, конечно, взяться за мемуары, но тут некстати вспомнились полки с консервами. А консервы были куда интереснее каких-то там воспоминаний. Потому что консервы были вкусными. Айя никогда не ела ничего подобного. В интернате воспитанников кормили только сублиматами: порошковые супы, белковые коктейли, протеиновая паста... Сытно, полезно, но совершенно безвкусно. Вернее, вкус у этого всего, конечно, был, но какой-то... невкусный. Это открытие Айя сделала накануне, когда ела крысу. А сегодня, попробовав консервы, поняла, что все эти годы пихала в себя настоящую дрянь.
Консервов у Керро было много. Глаза прямо-таки разбегались. Айя читала надписи: тушенка, тунец, рагу, джем... Слова ни о чем ей не говорили, поэтому девушка решила попробовать все. Совсем все. Есть хотелось...
Она набрала приличную стопу, притащила в комнату и расставила на столе. Сколько такое стоит? Даже представить страшно. Начать решила с тунца. Продавила дно, открыла крышку и, затаив дыхание, стала ждать... Приписка на этикетках мелким шрифтом: "идентично натуральному" только еще больше раззадорила любопытство. Идентично натуральному! Обалдеть...
Тунец оказался вкусным, тушенка и рагу тоже, потом была какая-то штука, которая называлась "каша с печенью". Тоже ничего. Но похуже тунца. А вот джем...
К слову говоря, когда дошло до джема, Айя усомнилась в собственной бездонности. Но любопытство перебороло сытость. Девушка прилежно жала на дно банки, но содержимое — масса неопределенного бурого цвета — не хотело греться. И пахло как-то резко. Приятно, но резко. По запаху на освежитель воздуха похоже. Однако в книжках, которые читала Айя, джем упоминался, как съедобный продукт, вот только его обычно мазали на хлеб. У Керро хлеба не было. Хм... интересно, можно ли это есть без хлеба? Тыканье ложкой не добавило ясности. Пришлось все-таки опасливо попробовать.
Сладко... Сладко!
После джема стало ясно — время биографии еще не подошло. Веки отяжелели, глаза начали слипаться... Айя сгребла опустевшие банки в пакет к остальному мусору и отправилась спать. Возле кровати Керро она немного постояла в сомнениях. Кровать. Мягкая. И даже с бельем. Если она на ней поспит, он ведь не узнает? На полу жестко. Однако привитая в интернате дисциплина (а, может, и обычный здравый смысл) сделала свое дело — гостья не решилась занять хозяйское место.
Чужое.
Поэтому она забралась обратно в свой спальник и тотчас же отрубилась сытым, крепким и спокойным сном, потому что впервые за последние сутки ничего не болело, ничего не угрожало, а по телу расползлась сладкая усталость.
Когда Айя в очередной раз проснулась, брикеты опять почти прогорели. Она забросила два новых, перевернула свое бельишко, посмотрела на кладовку, вспомнила про джем. Пошла, набрала еще консервов, рассудив, что раз уж за нее дают сто тысяч, проценты покроют Керро любой ущерб.
Одновременно есть и писать было не очень удобно, но Айя справилась. А джем примирил ее с необходимостью вспоминать эту треклятую биографию и столько писать от руки. Хотя что там той биографии? Жалкие полстранички. Девушка долго грызла стило, не зная, как начать. Ей никогда прежде не приходилось писать про себя. И, то ли от усилия, то ли от нежелания вспоминать прошлое, новый приступ головной боли сдавил затылок.
Впрочем, кое-как удалось эту неприятность проигнорировать:
"Меня зовут Айя Геллан. 18 лет. Единственный ребенок в семье. Родители: сотрудники корпорации "Виндзор". Мать — Кейли Геллан — офис-менеджер в Управлении вспомогательного офиса N 4. Отец — Марк Геллан — младший научный сотрудник отдела промышленных разработок вспомогательного офиса N 4.
На буднях воспитывалась в детском дошкольном интернате N 4. Выходные дни проводила с родителями. В семь лет была переведена в школу-интернат с физико-математическим уклоном. Успехи средние.
В тринадцать лет впервые поехала с родителями в отпуск на побережье, и на трассе Р-15 машина попала в аварию — столкнулась с грузовиком, который занесло на повороте. Отец и мать погибли на месте, меня с черепно-мозговой травмой доставили в больницу. Врачи сказали, был ушиб мозга с обширной гематомой и критическое время без снабжения мозга кислородом. Посттравматический эффект выражался в заторможенности, затрудненной речи, провалах в памяти, сильных головных болях, фобиях (яркий свет, боязнь засыпания). Год находилась на адаптации в интернате N 47 для детей с задержкой в развитии. После установившейся ремиссии переведена в школу-интернат для детей работников среднего звена номер 18, где и училась до похищения. Все".
Поставив жирную точку под этим казенным отчетом (практически слово в слово воспроизведенной по памяти интернатской характеристикой), Айя доскребла джем в банке, опять потерла глаза и решила поспать еще. Видимо, сказывались напряжение вчерашнего дня и пережитый испуг. Ну и ладно. Керро же велел отдыхать. Вот она и отдыхает.
Очередная партия пустых банок отправилась в пластиковый мешок, а сама Айя — в спальный. Было тепло, тихо, волосы и тело пахли мылом. А мысль о том, что Керро может не вернуться, девушка почему-то не воспринимала всерьез. Не вернется он. Как же.
* * *
В этом районе сектора никто никогда не жил. Несколько кварталов насквозь продуваемого, не защищающего ни от холода, ни от дождя недостроя были попросту непригодны для обитания. Поэтому сюда практически не совались ни бродяги, ни малолетние шакалята, ни тем более люди бонз.
А вот Керро шел по мертвым улицам уверенно, точно зная дорогу. Он остановился лишь тогда, когда достиг остова дома с неравномерно возведенными на высоту двух этажей стенами. Нырнул в подъезд и сразу рванул к окну, где и застыл, слившись со стеной и глядя, как исчезает на холодном бетоне тепловой след. Прислушался. Если "хвост" все-таки был, то сейчас преследователи метнутся вперед, чтобы не потерять цель.
Однако тишину холодного запустения нарушал только свист ветра.
Электронные часы, расположенные в нижней части линз очков, размеренно отщелкивали время, радиосканер фиксировал обычный отдаленный фон... Так прошло десять минут. Впрочем, когда идешь к основному тайнику со снарягой, тяжелая паранойя — не заскок, а естественная форма предосторожности.
Наконец, рейдер выставил на улицу видеощуп убедился, что рядом по-прежнему ни души, и направился к лестнице, уходящей в полумрак подземного гаража. Лестница привела его в огромный зал, в конце которого обнаружился дверной проем и спуск в подвал. Из подвала тянуло холодом и сыростью, но бетонная лестница была крепкой и надежной. На последней ступеньке Керро замер, осматриваясь.
Проверка секреток не заняла много времени. И камешек на ступеньке, и два тонких почти невидимых невооруженным глазом длинных провода на полу, и даже пара пятен побелки на верхних порогах оказались нетронуты.
Прекрасно.
В стороне от лестницы виднелась насквозь проржавевшая обвисшая на петлях дверь. Керро толкнул ее и очутился в тесной каморке, одна из стен которой частично была обрушена. Рейдер протиснулся через обломки и, наконец-то, оказался на месте.
Большой ящик в углу открылся без скрипа — влагопоглотитель под крышкой отработал всего половину ресурса. Отлично, менять пока еще рано.
Рейдер задумчиво посмотрел на содержимое схрона. Теперь надо прикинуть, что именно потребуется в грядущем деле.
Складной коммуникационный лазер и комплект ретрансляторов — привет любителям пеленговать чужие передачи.
Для серьезных выходов — оружейный чехол. Точнее, его содержимое. Керро заглянул внутрь жесткого длинного бокса: автомат в тонком слое смазки, рядом — магазины, подсумки и патроны в герметичной упаковке — всё на своих местах. Нормально. Как раз есть время перекинуть в другой тайник, рядом с кролями.
Теперь на случай проблем в городе. Рейдер открыл компактный пуленепробиваемый чехол — легкий одноразовый (ну, то есть на триста выстрелов) укорот. Достаточно. Уж если трехсот усиленных безгильзовых патронов не хватит, чтобы вырваться, значит, не хватит вообще ничего. Он скинул куртку, закрыл чехол и прикрепил его на спину поверх бронежилета.
Что еще?
Гранаты, слепилки, аппаратура для прохождения различных сигнализаций, кейс для денег с системой подавления электроники и контролем атмосферы (чтобы вовремя узнать об отравленных или зараженных какой-нибудь дрянью купюрах), особые медикаменты, разная мелочевка...
Вроде все.
На секунду Керро задумался, бегло осматривая содержимое ящика, а потом тихо выдохнул и остановил взгляд еще на одном предмете, который лежал в самом углу: на вид просто дополнительная амортизация под бронежилет, а реально — козырь на самый крайний случай. Вот его-то брать очень не хотелось...
Но... чья-то биоразработка по-любому в итоге приведет к корпам и ни к кому другому. Поскольку никому другому отбросы чужих биолаболаторий просто не нужны. А корпы — случай по определению крайний.
Рейдер вскрыл пластиковый пакет, извлек из него содержимое, — круглую плоскую штуковину в тканом чехле, — после чего расстегнул бронежилет и аккуратно приладил термитный заряд под переднюю пластину. Тонкий проводок, тянувшийся от чехла, выводить на ворот пока не стал. Успеется еще.
Вот вроде бы и все.
А теперь назад на лежку. Впереди очередной и самый сложный на сегодня разговор. И надо продумать, как его вести.
* * *
Джед шел по коридору интерната номер восемнадцать и думал о том, что самое сложное на сегодня он сделал. Договориться с мисс Ховерс едва ли проще, чем с внутренней безопасностью. С той лишь разницей, что внутряки подчиняются хоть какой-то маломальской логике, тогда как мисс Ховерс живет и мыслит весьма внезапными категориями.
Эледа была, безусловно, красива и умна, однако в своей взбалмошности ничуть не отличалась от большинства женщин. К тому же ее, как и прочих, привлекала власть и ухаживания мужчины, властью наделенного. А еще она была обидчива, мстительна, язвительна, изобретательна, упряма, раздражительна и обладала прямо-таки бульдожьей хваткой. И было бы наивно думать, что вышеозначенные качества Ленгли отталкивали. Напротив. Очень даже привлекали. Мисс Эледа являлась партией, лучше которой и желать не приходилось. Наследнице семейства Ховерс следовало уделить внимание, даже окажись она глупой дурнушкой, а уж при имеющихся данных упустить такую женщину станет верхом неосмотрительности...
— Рейдер Хейли! — служба видеонаблюдения безошибочно вывела агента Ленгли на охранника Эледы, сидевшего во дворе на узкой скамье для посетителей.
— Агент Ленгли, — Винсент даже не соизволил повернуться, — помнится, вы говорили, будто ритуальные корпоративные пляски только впустую отнимают время. Или это относится исключительно к симпатичным блондинкам?
— Ну почему же, — Джед усмехнулся, присел рядом и доверительно сообщил: — Еще и к настоящим профессионалам. Кстати, от тех и от других нужен в первую очередь результат.
— Уел, — Винс, наконец-то, повернулся к собеседнику. — Чем обязан?
— Каковы на сегодняшний день шансы Айи Геллан остаться в живых? Если предположить, что она сумела сбежать от похитителей? — Ленгли действительно не любил ритуальных плясок, а время и впрямь поджимало.
— Низкие, — пожал плечами рейдер.
— Но не нулевые?
— Не нулевые. Если ее схватила уличная банда, то еще дня два-три проживет. Правда, то, что от нее останется, на человека будет мало похоже. Если в низкопробный бордель попала, то неделю и с тем же результатом. Если бонза какой вдруг заинтересуется — такое тоже бывает, — то, пока не надоест. А если к органлегеру...
Здесь Винс осекся и задумался.
— Если к органлегеру... — мягко подтолкнул его Джед.
— Зависит от того, найдет ли мясник в ней что-то необычное. Если найдет, то жива и будет жить, пока потрошитель не разберётся и не отыщет покупателя.
— Я понял, — Ленгли поколебался пару мгновений, а потом продолжил: — Предположим, что Айя Геллан действительно ценна. Очень ценна. Ты лично рекомендовал бы рейд для ее поиска и возврата?
Винсент смерил собеседника пристальным взглядом:
— Вопрос — насколько она реально ценна. Рейд выйдет средней стоимости, но с низкой вероятностью удачи. Такие в управлении не любят и проводят только из-за реально ценных людей.
Джед кивнул и сказал:
— Реально ценна. Директор это подтвердил. Ты бы смог провести подобный рейд?
— Решением медико-психологической комиссии... — скучным голосом начал Хейли.
— Я знаю, — оборвал его Ленгли. — Ты отстранен от участия в рейдах на год и выведен за штат до особого решения. Но если я добьюсь разрешения, ввиду срочности и важности ситуации?..
— Провел бы. Правда, без гарантий. В конце концов, она может быть уже мертва, — ответил Винсент, однако его собеседнику показалось, будто в голосе рейдера впервые зазвучал неподдельный интерес.
— Начинай планировать. Через три часа получишь разрешение на выход.
Агент Ленгли поднялся на ноги.
— Джед, — впервые за всю беседу Винсент посмотрел собеседнику в глаза, — одно условие. По возвращении и вне зависимости от результата ты устраиваешь всё так, чтобы я мог покинуть мисс Эледу, то есть разорвать контракт о найме с минимальными для себя финансовыми и профессиональными потерями. И ты мне это гарантируешь. А также компенсируешь финансовые потери в тройном размере.
— Неслабые запросы.
— Тогда советую действовать по инструкции и через корпус, — рейдер коротко и зло посмотрел в глаза собеседнику. — Мы оба знаем, сколько времени у тебя это займет.
Джед только выматерился про себя. Будет затягивание отправки группы. Скрытый саботаж и провал.
— Выкручиваешь руки?
— Скорее, пользуюсь моментом.
— Что ж, принимаю условия. Готовь выход.
* * *
Когда щелкнул замок, заспанная Айя торопливо выбралась из спальника и вскочила.
— Привет!
Керро, возникший на пороге, посмотрел на нее с удивлением. Как будто не ожидал увидеть.
