Жизнь номер раз

— Это неизвестно, — резко ответил Чел. — Продолжаем движение!

* * *

Они вышли с территории разрушенной станции и двинулись дальше. Позади остались развалины домов, дымящаяся площадка, усыпанная бугорками мёртвых тварей, и куча брошенного, использованного снаряжения.

На карте подмигивал зелёным пунктир их маршрута. Он огибал развалины, пересекал серое пятно пустой земли и резко сворачивал, повторяя контур длинной насыпи.

Зелёное пятнышко — разведчик Пицца_с_Крысой — уже маячил на середине пустыря, приближаясь в земляному валу.

Глава 31

— Туева туча железа. — Хрум задрал голову. — Абалдеть.

Они стояли перед валом. То, что Чел поначалу принял за земляную насыпь, было огромной грудой ржавого лома, растянувшейся насколько хватало глаз.

— Жаль, нельзя домой оттащить, — сказал Норд Звер.

Он уже мог стоять сам, и теперь опирался на спину кентавра, болезненно морщась и припадая на раненую ногу.

— Чудак, они же нарисованные, — фыркнул Фамус. — Куда ты их потащишь?

— Я и говорю — жаль, — Норд вздохнул. — Знаешь, сколько килограмм железа на рынке стоит? Даже ржавого...

— Не плачь, салага, — Боевой_Гнус подошёл поближе к груде металлолома. — Вот игру закончим, вернёмся, всем заплатят.

Норд опять вздохнул:

— Кому заплатят, а кому и нет.

— Это ты о чём? — любопытно спросил Гнус.

— Ни о чём.

* * *

Чел посмотрел в карту. Всё правильно, их путь пролегал здесь. Пунктирная линия проходила через пустырь, упиралась в полоску вала, пересекала его, и шла дальше. Квадраты карты, куда им ещё предстояло дойти, были затемнены. Туман, серая мгла и низкая облачность. Что угодно, только не земля, по которой группе предстоит двигаться. Проклятая неизвестность.

— Будем обходить? — спросил тролль.

Вал вздымался на три человеческих роста. Его верхний край таял в тумане, торчащие, как ёж, изъеденные ржой железяки были покрыты рыжей моросью.

— Далеко, — Чел ещё раз проверил по карте. — Вал тянется почти до самой границы на западе. С другой стороны — радиоактивная зона. Там мы вообще не пройдём. Мы стоим у точки перехода, плюс-минус десять метров.

— И что, крылья отрастим и перелетим, да? — Мерзявец Цы зло пнул обломок разорванной металлической трубы. — Это же набор ножей и вилок, мля!

— Командир, — разведчик-гоблин ткнул зелёным когтистым пальцем в туманный горизонт за их спинами: — Там опять.

— Что опять? — Чел напряжённо думал. Проклятье, линия явно проходила здесь. На что рассчитывали те, кто послал команду? Как они переберутся на ту сторону?

— Как в тот раз, когда собаки... — Пицца_с_Крысой нервно приплясывал на месте, его волосатые уши подрагивали. — Тогда тоже туман был. Во-он там, видите?

— Нет, не похоже, — протянул Боевой_Гнус, вытянув шею, и вглядываясь в горизонт. — Это туман просто.

Хрум кашлянул, склонил набок шишковатую лысую башку:

— Тихо! Вы слышите?

Все замерли.

— Ничего... — начал было Мерзявец Цы, когда Чел тоже это услышал.

Тихое, еле уловимое потрескивание, будто под ногами крошится тонкий лёд.

— Что это?

— Земля трещит, — тошно взвизгнул гоблин. — Под нами!

— А сзади собаки! — подлил масла в огонь Фамус.

— Мать твою. И правда, — выругался Белая Смерть. — А у нас даже огнетушители кончились.

Шипя сквозь зубы, выругался кентавр. Его товарищ в панике загарцевал, подбрасывая на спине ящик с боезапасом.

— Без паники! — твёрдо сказал Чел, хоть у него тоже душа ушла в пятки. — Спокойно! Должен быть выход.

— Дурила, они ж это так и задумали! — зло выкрикнул Мерзявец Цы. — С самого начала! Довели до финала, а тут — бац! Не одолели, не дошли, не смогли! Все подохли! Фиг вам, а не деньги!

На границе видимости, позади, откуда они пришли, медленно, незаметно нарастала волна тумана. Только что серая мгла расстилалась у самой земли, но уже стала выше, приподнялась над горизонтом. Её слой становился всё толще, будто где-то далеко нарастала волна цунами. Внутри неё вспыхивали крохотные зигзаги молний.

Треск слышался уже отчётливо. Как будто там, внизу, под землёй, тоже бушевала гроза.

— Надо валить отсюда, — прохрипел Хрум. — Не то мы или провалимся к чёрту в зубы, или нас молнией вдарит. Железа тут много.

— Назад не убежим, — гоблина мелко трясло. — Там вон чего!

Ржавчина... ржавое железо... Здесь очень влажно, вон, какая морось, всё в каплях рыжей от ржавчины воды... Думай, думай, Чел. Что можно сделать, чтобы разрушить преграду, ведь перелезть через неё невозможно?

Можно попробовать пробить дыру выстрелами из базуки, но стена слишком толстая. Он прикинул по карте — толщина была не меньше высоты. Но хоть попробовать?

— Тролли, вдарьте по ней гранатами, — приказал он. — Разом! Всем отойти!

Хрум сорвал с плеча своё оружие и прицелился. Белая Смерть сделал то же самое.

Два выстрела прозвучали одновременно. Вспышка огня осветила чудовищное нагромождение металлического лома. Загремело, завизжали осколки. Сооружение вздрогнуло, озарилось изнутри огненным переплетением, мешаниной труб, будто там были внутренности огромного животного.

На какой-то момент показалось, что они пробились. Огненная сфера диаметром в несколько метров вспухла, разлетелась багровыми брызгами. Стена металла зашаталась... и вдруг с громким, визжащим, томительным скрежетом обвалилась внутрь образовавшейся было дыры.

Когда улеглись пыль и ржавая взвесь, на месте разрыва громоздилась всё та же мешанина разбитого, покорёженного металла.

— Чёрт! — Белая Смерть швырнул оружие на землю.

— Можно попробовать минами... — предложил гоблин. — У меня есть ещё несколько.

Можно, подумал Чел, можно использовать мины сейчас. Но что случится потом, когда они дойдут до цели, а мин не будет? Проклятье, знать бы, где упасть, соломки бы подстелил.

Но если они застрянут здесь и погибнут (а это очень даже возможно) прямо сейчас, они никуда не дойдут, и мины им уже не понадобятся.

— Давай, — сказал он.

Гоблин-инженер принялся устанавливать мины. Остальные попятились, держа оружие наготове. Серая мгла позади разбухала, она уже заслонила горизонт, и поднялась, превратив полнеба в замазанный грязью холст. Багровыми вспышками трепетали внутри зигзаги молний.

Пицца_с_Крысой колдовал над минами, как повар над главным блюдом.

— Давай уже, не тяни, — простонал Гнус, озираясь по сторонам. — Сдохнем ведь, сдохнем!

Инженер не ответил. Он как раз прилаживал последнюю мину, сосредоточенно вытянув руки и дрожа от напряжения ушами.

— Готово!

— Всем в стороны! — крикнул Чел. — Отойти!

Но все и так уже разбежались. Гоблин считал вслух:

— Шесть, пять, четыре, три... ноль!

Страшный грохот заглушил его голос. Огромная масса перемешанного в беспорядке, ржавого железа глухо ахнула и приподнялась. Маленькое солнце вспыхнуло, поглотило обломки, разжевало и выплюнуло вверх.

Загремели по шлему и нагрудной броне осколки. Чел прикрыл лицо руками, пригнулся, и Хрум вдруг задвинул его себе за спину своей широкой лапищей.

Затряслась земля, заходила ходуном. Чел услышал, как кто-то вскрикнул, как выругался над ним тролль. Потом раздался оглушительный треск, и он с тошным ощущением падения провалился в темноту.

Глава 32

— Просыпайтесь. Просыпайтесь.

Что-то холодное легло ей на лицо, в нос ударил резкий запах. Елена открыла глаза.

Над ней белело лицо женщины-медика. Испуганное лицо. В руке медика был шприц, рядом на столе попискивал какой-то прибор.

— Как вы себя чувствуете?

Елена приподнялась на локтях. Со лба свалилась влажная тряпица.

Она лежала на кушетке в медпункте, где все игроки перед "ванной" проходили осмотр. Дверь в коридор была полуоткрыта, из неё тянуло холодом.

— Голова кружится. Немного.

— Посидите так. Я сделала вам укол.

Елена села. Стены медпункта медленно кружились, пол под ногами слабо покачивался. Она глубоко вздохнула несколько раз, слыша, как шумит в висках кровь. Стены немного покружились и заняли своё место. Пол покачался и замер.

— Что вы мне вкололи? Я...

— Я знаю, — с досадой отозвалась медик. — Что же ты беременная играешь? Себя не жалко? Глюкозу я тебе вколола, глюкозу.

Елена потёрла лоб. В голове всё ещё шумело, резкий свет лампы под потолком бил в глаза. Видимо, поэтому ей померещилось, что над взбитыми в пучок волосами женщины-медика висит надпись: "специалист-исполнитель — 25. 35/48".

Белые буквы плавали в воздухе, как навязчивый призрак. Елена зажмурилась, потрясла головой и снова открыла глаза. Надпись никуда не делась.

— Давление я тебе не смогла померить, — сухо сказала медик. — Прибор испортился. Но я и так вижу, что пониженное. Иди, отдохни.

— А как же игра?

Неужели её выдернули из ванной во время игры? Что же теперь будет, она потеряет очки, вылетит из лидеров? Нет, только не это...

— Скажи спасибо, на подстанции проблемы случились. Перебои с энергией. А то так и помереть недолго, — бросила медичка. — Всех вас отключили, игру вашу прервали. Остальные давно ушли.

Ушли... Елена встала. Пол качнулся, и встал ровно. Ей надо идти.

— На вот, ещё возьми, — женщина протянула ей маленькую белую капсулу. — Не бойся, витамины. И, это... там у входа тебя ждёт полиция. Велели сообщить, когда ты очнёшься.

* * *

Следователь, тот самый, что так долго мурыжил её в своём кабинете, когда погиб Алекс, ждал её у стойки рецепшена. За прозрачным пластиком дверей, на крыльце, маячил полицейский сержант, переминаясь со скучающим видом. И захочешь, не убежишь. Да и куда ей бежать, подумала Елена, сейчас её ветром сдует, после ванны. Наверное, полиция нашла-таки её квартиру, следы драки, может быть, даже труп на полу... А ведь говорил ей агент Толик — сходи в полицию, признайся! Трусиха, дура...

Следователь увидел Елену, шагнул к ней навстречу, но из-за его спины, как чёртик на пружинке, вылетела сестра Алекса.

— Вот она, мы её ждём, а она тут прохлаждается! — визгливый голос пронзил и без того гудящую, как гнедо шмелей, голову Елены. — Где бумаги моего брата? Где его деньги, где счета? Куда ты их дела, тварь?!

Следователь не торопился вмешиваться. Он стоял рядом и переводил взгляд с одной девушки на другую, будто сравнивал образцы товара на витрине.

Елена потёрла лоб. Странно, ей уже задавали вопрос про деньги и бумаги Алекса. Совсем недавно. Точно такой же вопрос.

Она посмотрела на следователя. Тот выглядел уже не так, как раньше, при первой встрече. Лицо казалось припухшим, под глазами залегли тёмные круги, костюм со старым свитером под пиджаком был явно помят, как будто в нём спали сидя. "Что, трудная служба?" — не без злорадства подумала Елена. А вслух сказала:

— Я обязана отвечать на вопросы этой женщины?

Голос прозвучал слабо, она чувствовала себя травинкой под ветром, но её услышали. Сестра Алекса взвизгнула, кинулась было к ней, растопырив пальцы и норовя ухватить за волосы. Полицейский придержал её за локоть.

— Успокойтесь, гражданка, — посмотрел на Елену: — Нет, вы не обязаны отвечать.

— Тогда что она здесь делает?

Следователь скривил рот в плохо скрытой усмешке, и Елена поняла: он специально позволил этой истеричке прийти. Хотел посмотреть, что получится. Гад, хитрозадый хмырь.

— Ах ты ж, ты... от кого у тебя ребёнок, стерва?! — закричала сестра Алекса. Охранник в вестибюле встревоженно зашевелился, повернулся в их сторону. — Где ты его нагуляла, тварь? Думаешь наследство отхватить? На-кось, выкуси!

Как она узнала? Елена пошатнулась. Об этом знали только здесь, на фирме, от медика не скроешься, и... ещё те, кто приходил выбивать деньги Алекса. Они тоже знали. Откуда, кто сказал?

— Хватит, уходите, — полицейский следователь развернул негодующую, шипящую сестру Алекса кругом, и подтолкнул к выходу. — Уходите.

Женщина упиралась, но подошедший на помощь охранник вежливо взял её за талию и увёл на крыльцо. Елена видела, как та за стеклом размахивает руками, и беззвучно кричит, разевая ярко накрашенный рот.

— Госпожа Снайгер, — деловито сказал следователь, будто ничего не произошло. — Вы помните пожар в отделении фирмы, где недавно работали?

— Пожар... да, помню. Я там... мы играли.

— Вы работали там по контракту, — сухо уточнил следователь. — Расскажите о шприце. Что вы помните?

— Я же уже тысячу раз рассказывала. У вас всё записано.

Полицейский вздохнул, глубоко сунул руки в карманы помятого пиджака и посмотрел на Елену в упор. Глаза у него были красные, как от недосыпа. Или с похмелья, зло подумала она.

— Расскажите ещё.

— Если хотите узнать что-то новое, вызывайте на допрос, — сквозь зубы сказала она. В вестибюле было холодно, из дверей сквозило, и Елена почувствовала, как мёрзнут ноги в лёгких туфлях. — Если у вас нет ордера, я пойду.

Она обогнула полицейского и решительно двинулась к выходу. Ничего он не знает, ни о каких трупах в квартире. Да там и нет наверняка ничего. Те подонки встали после того, как она им наваляла, и ушли. Ей надо идти.

— Все записи пропали, — сказал ей в спину следователь. — Ничего нет. Вы единственный свидетель, который это видел.

Она остановилась. Это было не очень хорошо. А может, и наоборот.

— Как пропали?

Он пожал плечами. Лицо его, и без того помятое, стало совсем уже усталым.

— Если бы я знал.

Если записи пропали не просто так, а она единственный свидетель... это плохо. Голова у неё наконец-то немного прояснилась. Елена, как наяву, увидела задымлённую лестницу, потемневший от копоти косяк двери, за которым сгорал офис вместе с игроками. Техника Игорька, привалившегося к стене. Его разбитую губу, волосы в крови, шприц, выпавший из безвольно разжавшейся руки. Или шприц уже лежал там, на ступеньке? Сейчас она была не уверена.

— Что вы хотите знать? — пробормотала она.

— Я хочу знать, как выглядел этот шприц. Как можно точнее. Ещё я хочу знать, точно ли с вами никого не было, кроме вашего технического работника. Из живых людей.

Боже, а она так и не удосужилась узнать, что с ними случилось. Что стало с Игорьком, с остальными игроками. Хотя они не могли там выжить, в таком пожаре... Думала только о себе, как ей плохо, что денег нет, и негде жить.

Елена наморщила лоб, вспоминая:

— Шприц был странный, большой такой, пластик прозрачный, как стекло.

— Может, это и было стекло? — спросил следователь.

— Может. Но разве такие сейчас бывают? Там ещё внутри что-то было, желтое. Или зелёное. Жидкость какая-то. Я ещё подумала, что Игорь... ну, колется.

— Почему вы решили, что это его?

— Ну, не знаю. Он был в его руке. Рядом с рукой.

Она задумалась. А ведь и правда, почему она решила, что это Игорёк принёс шприц? Тогда, на лестнице, ей показалось, что кто-то пробежал вниз, хлопнув дверью. Слабое дуновение, незримые следы присутствия постороннего человека.

Она сказала об этом, и полицейский вцепился в Елену, как клещ.

— Раньше вы об этом не говорили!

Она только сморщилась, хмуро уставясь в пол и обхватив себя руками, и он понимающе хмыкнул.