Дочь фаворита Елизаветы.

А сейчас можно немного "схитрить"... Помещик "дарит" на постоялом дворе "четырёх графов" своих крестьян кампании. Те подписывают с ними "контракт" не на десять, а на одиннадцать лет. Немедленно семья "клеймиться" и передаётся на один год "в аренду" бывшему хозяину. Строит трактир, ежели таковой уже имеется, помогает по хозяйству, а то и корчмарём работает. Через год ровно, за этим следили строго, крестьяне начинают путь "в землю обетованную".

Когда же хозяева "первой волны" таких трактиров получили от них за год доход вдвое больший, чем от своих латифундий, за места у "дороги" разгорелась форменная драка. Крестьяне, которые были не против "переселения" но побаивались тягот дороги и контрмер помещиков, сейчас безбоязненно шли к ним с просьбами "запродать нас Шуваловым". На девять десятых такие просьбы удовлетворялись, да и остальным стало жить полегче.

Живые деньги, платимые в трактирах за продукты пиво и мёды, давали реальные послабления многим. Разумеется, часть товара была "левой" и не учтённой, но часто помещики закрывали на это глаза. Споры, по началу, вызывало то, что крепостных молодок использовали, как представительниц древнейшей профессии. Но бежать было легко, так что скоро все "работницы" так же перешли на одиннадцатилетний контракт "с перспективой".

Через месяц после выхода "трактирного" указа, помещиками были выданы десяток "подстрекателей". Их допросили "не спеша" и "со вкусом", троих самых информированных представили перед очи императрицы, Бестужева и Воронцова. И Канцлер и Вице-канцлер к тому времени уже "ели из рук" у Великой Княгини. Подчиняться Шуваловым напрямую для них было "западло", но "опосредованно" шестерить они были готовы. Бестужев, видя, что его протеже, Екатерине, четыре графа дают реальную власть, подчинился без вопросов. Воронцов же, будучи в абсолютном меньшинстве, крысятничать не смел.

Зачем же в этот раз понадобилось Графам согласие канцлеров? Разделить ответственность захотелось? Возможно. Ведь то, что после исповеди трёх шпионов, озвучила за них Екатерина, было объявлением неприкрытой экономической войны. 20% таможенный сбор поступающего в Россию иностранного вина и табака! А ведь до этого иностранные напитки и табак не подчинялись налогам! Но... О старых договорах предлагалось "забыть", девять паровых "стихий" уже бороздили моря, и ещё три были на подходе. Четыре "малых" ракетных шаланды были, где волоком, где по рекам, доставлены в Каспийское море.

Яицкое казачье войско, то же с начала заволновалось, наслушавшись разных глупостей от иностранных эмиссаров, задобрили просто. Ему было позволено добывать у себя и продавать по всей империи икру, не подчиняясь астраханскому откупу. А уж когда замаячила перспектива "пощипать Персию" тут уж все обиды были забыты, а все смутьяны выданы.

Появились пароходики и на русских реках. На век раньше, чем в нашем времени, были они маломощные, но позволяли за навигацию сделать вдвое больше, чем самые лучшие артели бурлаков. Почему маломощные? Потому, что "движки" для них делались унифицированными. Академик справедливо сделал упор на однообразие и дешевизну, так что движки выпускали быстро, а периферия была разной. Можно было сделать пароходики, но это пока было в новинку и до итогов первой навигации по рекам плавали только пароходики четырёх графов. Вот паровые мельницы и лесопилки, а так же насосы для шахт пришлись по душе многим.

Всего было продано частным лицам более сотни двигателей, так что нет ничего удивительного, что пара купцов поддалась на "золотые уговоры" и позволили иностранным людишкам разобрать и зарисовать паровики. Скрыть что-то при таком массовом производстве было решительно невозможно, так что продажных купцов только пожурили, отобрав в казну половину имущества.

Голландцы... О голландцах отдельная песня. Довезя товары до Русской Америки, половина "купцов-однолошадников" прельщалась уговорами "Компании" и продавала не только товар, но и суда по двойной цене в золоте. Большая часть этих купчишек тут же становилась русскими подданными, покупала у Графов землю в новых городах и оседала здесь. Большая часть этих купцов были в душе скорее фабрикантами, и мечтали о своём заводике, а не корабле, всецело отдаваемом на милость океана. Когда первый из хитрюг-негоциантов обратился к представителю власти Сан-Францис... фу-ты, то есть Новопетербурга тот глубоко задумался.

Был он неглупым младшим сыном младшего сына, совмещал должность главы городка, главы отдела ТК и "Компании", то есть был абсолютным местным божком. Впрочем пользовался этим умеренно, в гареме имел лишь пять девиц, причём трое из них были местными, подарками от окрестных вождей. Ходил по городу в окружении лишь троих охранников, то есть по меркам Ельцинской России фактически голым и безоружным. Но не мене половину городского населения составляли "староверы", а тут ещё последние два судна привезли "внеплановые" рабочие руки, для которых ещё и жильё не построено...

Но Мэр был не из пугливых, собрал на главной площади что-то вроде вече. Сам за день до этого переговорил с местным "авторитетным батюшкой". Нужно ему было в деле стопроцентное одобрение общества, так как хотел он "прикрыть задницу". Чего же хотел хитрюга-мэр? Продать единоверцев иноверцу? Скорее сдать в аренду. Собрал он "вече" и честно признался, что купчина голландский хочет заделать на месте фабрику, где будет клепать сельхозинвентарь, и продавать его местным вчетверо дешевле привозного, а остальным втрое. Однако просит "полсотни душ", то есть пять десятков крепких мужиков с семьями.

Продать он ему людишек не может, так как проситель купец, а не дворянин, да и из Петербурга ни по той, ни по другой службе этот случай должностными инструкциями не предусмотрен. Однако есть постановление сената от 1744 года, где он на основании старых ещё петровских "узаконений" предоставляет право иметь холопов не только купцам, но так же посадским и мастеровым. Но ведь "Компанейские" людишки крепостными-то и не являются! И выкупится могут из "холопства" досрочно, за сотню целковых!

Предложил Мэр собранию, чтобы он по линии компании сделал "запрос-уточнение" о статусе "компанейских людишек", а пока суть да дело, своим указом "отдаст" голландцу прибывших на медни людишек до конца компанейского срока в холопы. У голландца "на руках" золота сейчас золота за корабль и товары 10000 целковых. Вот пусть он у компании "купит" за эти деньги пятьдесят мужиков со всеми семьями оптом. 8000 пошлём в Петербург, пусть там Графы порадуются. А 2000 отдадим обратно купчине, от имени компании, как за пятую часть его "фабрики".

Этой пятиной будет управлять городской голова и пустит её на развитие городских дорог, ежели в Петербурге не решат по иному.

До того как послание дошло до Петербурга и, вернувшись обратно, "де юре" узаконило такое положение дел, "де факто" по всей русской Америке "голландских заводиков" было уже с десяток, и одна лесопилка "на пару", движитель к которой мудрый купчина продавать не стал, оставив для своих нужд.

Дочь фаворита Елизаветы Глава 17

Из которой читатель узнает о том, для чего "Катя" "Малюту" соблазнила. А так же о том, что не надо бросать влюблённых женщин, прошедших "трёхмесячные курсы".

Здоров будь, дорогой мой читатель, пожелай здоровья и нашей героине. Ибо... Расхолаживает большая свобода в таком возрасте, опять не довели Наташу до добра детские забавы со снежками. Пусть выиграла её команда по очкам и "враг" был с позором изгнан из "подшефной" территории, от этого не легче... А тут ещё, как на грех, Академика рядом не случилось. Потащился наш многоуважаемый Михайло Васильевич на юг, в Константинополь, решил порыться в тамошних библиотеках. Разумеется, в тех, которые не сгорели. Спасла положение, в который раз, Серафима Егоровна, стеной встав между подопечной, и присылаемыми из дворца медиками.

Серафима Егоровна сделала всё, по рецепту своей бабки. Жар та не сбивала, считая божьим наказанием, а лишь поила больную тёплой талоё водой и кормила растёртой на камне кашицей из проросшей пшеницы. "Крепость" Серафима Егоровна с честью так и не сдала, а прибывшую Екатерину с Павлушей встретила уже вменяемая ГГ. Температура упала градусов до тридцати семи, больная даже могла сидеть. Павлушу у кровати больной, резонно держать не стали, и отдали бабушке Агрепине, известной сказочнице. Великая Княгиня с Наташей поболтали с час, о том, о сём, предварительно убедившись в отсутствии "ушей" за дверью.

К чему, спросите Вы, такие предосторожности? Али вороги кругом, али вечные сражения вокруг? Вороги, само собой разумеется, есть. Лишь только тот достоин сам себе выбирать цепи, кто каждый день идёт за ни на бой. Но двери Екатерина прикрыла потому, что месяц назад, наконец-то, стала "посвященной".

Нет, вы не правильно подумали! "Посвященные", это не орден, и даже не медаль. Это Четыре Графа, то есть те персонажи, которые знают, что дочь Фаворита "не отсюда". Как же добилась Великая Княжна такого "доверия" со стороны своих негласных отцов-командиров? Уж не навещает ли она по темноте их поодиночке, внося раскол в столь дружные ряды? Нет, что вы, как можно! Пока Елизавета жива, Великая Княгиня, как всякая порядочная вдова, спит по ночам в "холодной постели". "Согревают" её днём, иногда, не особо часто, визиты вежливости наносит и один из "большой четвёрки".

Кто же этот ловелас? И почему об этом в стольном граде не сплетничают? Академик, а может Чиновник или Фаворит? Да нет. Тогда бы по всем углам трепали. У Чиновника жена близкая подруга Императрицы, так что он предпочитает в случае её "головных болей" потискать дворовых девок. Фаворит "верен" Государыне, во всяком случае его ни кто ещё не поймал на обратном. Академик так вообще жену до сих пор любит, что по великосветским меркам вообще извращение дикое. Так что не ошибётесь Вы, если посчитаете, что визиты вежливости" наносит Великой Княгине Чекист.

Наш потомок Малюты Скуратова заматерел, осознал, на что надо тратить время и силы... Ведь чем он раньше занимался? Компромат собирал на "однолошадников". Пока не узнавал, что "серьёзных покровителей" у купчины нет, он к нему ни ногой! Сейчас такими глупостями он уже не страдает. Деньги отошли на второй план, тем паче половина заморского золота проходит "чёрной кассой" через подвалы его вотчины, обращаясь в слитки и монеты. Часть остается на "текущие расходы", девять же десятых поступает в банк "Компании".

Так что главным приоритетом сейчас для Чекиста остается сохранение своего "кресла". Ключевой ведь "трон"! Осознают это многие, да и раньше знали... Но использовать его, как Шуваловы, ни один Клан так и не решился. И отдали его Чиновнику для брата, которого он в 1746 в "замы" протолкнул, фактически без борьбы. Сейчас же за "место под солнцем" подковёрная борьба шла не шуточная! Фаворит, досконально контролировал всю доставляемую государыне корреспонденцию и пресёк две серьёзные попытки покушения на власть брата.

В обоих "анонимках" Чекисту в прямую вину вменялась смерть Великого Князя, и указывалось то, что желательно бы было дополнительное расследование. Как говорят у нас на родине крысы из Лэнгли "независимое международное расследование". Фаворит передавал письма Чекисту, "независимые расследователи" бесперестрастно расследовались. К счастью не Воронцовы, не Бестужевы замешаны не были, а то больно родни у них много, всех сразу и не "повыметишь". А так... Кланы-ренегаты были небольшие, компактные, но влиятельные. В первом случае сгорел особняк, во втором контрагенты успели повиниться отдать половину состояния и согласиться на ссылку.

Ещё одна попытка была предпринята "словесная", но гранд-дама которая намеревалась вывалить на Матушку правду-матушку, решилась не сразу. Фаворит что-то заподозрил, приставленная фрейлина в короткие сроки была наполовину напугана компроматом на сына, на половину подкуплена североамериканским золотом. Перед разговором в чай императрицы подмешали лёгкое снотворное, так что вначале "откровений" она заснула. У Гранддамы случился ночью тяжёлый инсульт, причём умельцы из подвалов ТК подобрали дозу, лишь чтобы парализовать и превратить в растение.

Урок был знаковым, сплетницы и правдолюбки, навестив больную, к клану Шуваловых теперь предпочитали относиться, как к покойникам. А о мёртвых говорят или хорошо, или ничего. Екатерина же, видя действенность шпионской сети ТК, сама вводя в прислугу дворца людей верных ей, или "рекомендованных" графами, решила охватить "сетью" пространство побольше. Изучив, пусть поверхностно, деятельность наушников Тайной Канцелярии она не могла не отметить некую незавершённость системы.

Чего же не хватало, для полной гармонии? Может "жучки" решила изобрести раньше срока наша Великая Княгиня? Нет. Она просто подметила, что в "слове и деле" недостаточно используется "слабый пол". Нет, "пользовались" сотрудники им часто, самых красивых задерживали "до полного дознавания" как можно дольше, но... Как наушниц женщин организованно не использовали. Да, после смерти мужа Екатерина стала "товарищем картотековым" и тасовала челядь, часто просовывая "своих" людей. Но эти "свои" часто работали не за "еду и идею" но за преференции, то есть были и дворян, пусть и обедневших. Но что говорят высшие чиновники и дворяне у себя "на кухнях" не знал часто и сам Чекист.

Почему? Да потому что мужики были в доносчиках! А "честный муж" тварь крупная, без мыла не во всякую щель пролезет. Тем паче "голубизна" "на дворе" с отбытием в мир иной Великого Князя была сейчас не в моде. Так что визиты Екатерины в подвалы ТК были в начале исключительно деловыми. Агентесс она брала исключительно из "павших женщин" то есть из тех, которых сотрудники оставляли для себя. Брала только тех, в ком оставалась искра надежды, тех же в ком жила неприкрытая ненависть или окончательно сломленных отбраковывала. Увозились пленницы в одно из имений под Петербургом. Там их лечили, откармливали, затем они три месяца более углублённо изучали мужские слабости и яды, затем шло "внедрение".

Внедрение... Агентесс просто "продавали" в дома тех, кто мог представлять потенциальную опасность, прежде всего для Екатерины. Во всех "домах" их тихое копошение хозяева воспринимали с пониманием, мол, попалась умная стерва, под хозяйским бочком хочет быть, но место своё знает... Сведениями Екатерина делилась с Чекистом, кое какие скелетов чужих шкафах, тяжеловесные, но не особо нужные в данный момент, оставляла в личной копилке. В целом, все сведения пока по этой линии не использовались, но в паре случаев знание пригодилось. Например, в том дворце, который скоропостижно сгорел, вся охрана оказалась спящей, даже собаки не тявкали, да и большинство обитателей смерть встретили во сне...

Исполнительница получила новые документы, где значилась Марфой Захаровной Раминой, купеческой вдовой. Ей была вручена купчая на большой кусок земли близ Новоярославля, так и не ставшего Ванкувером. Три тысячи ей было вручено "для себя" и 15000 для "проекта". На новых территориях следовало в самые короткие сроки обосновать такую же школу, что и под Петербургом, устроить там что-то вроде пансионата для бесприданниц, а потом "торговать" ими на всём побережье от Панамы до Аляски.