Мне дали выпить сильной галлюциногенной настойки на основе дурманящих болотных трав и черного лотоса, и в итоге я оказался в Астрале. Всё, что там произошло, было реальностью, но в тоже время не было. Астрал мог только привидеться, но он, без сомнения, существовал, и, по-видимому, существовал всегда. Я не мог объяснить, не мог рассказать, но отлично всё чувствовал. Ведь Астрал был миром чувств. Возможно, для кого-то этот мир являлся даже более реальным, чем наш физический. Путешествие моё напоминало сон, но в то же время, в отличие от обычных грез, я вполне мог не только ощущать всё происходящее, но и принимать решения, а также совершать поступки. Пройти Астрал оказалось непросто. Разум начал играть со мною в различные игры. В результате я вступил в противостояние с собственными страхами, а затем ритуал чернокнижника отправил меня в воспоминания Люции. Там-то я и сумел лучше понять и, наверное, где-то даже простить юную принцессу.
Затем передо мной предстал Эрмс — мир, что я всегда считал всей Вселенной, структурой общего бытия. В Астрале он оказался лишь маленькой проекцией — осколком, плывущим в океане хаотичной, пестрящей яркими звездами, материи. Тут я встретился сначала с агрессивным варваром, не потрудившимся мне представиться, а затем очутился перед взором самого Белеза. Чернокнижник, в отличие от меня, прекрасно понимал, где находится, и постоянное пребывание в столь странном месте, кажется, нисколько не мешало планам еретика по захвату физического мира. Весть о том, что Люция жива, расстроила злого колдуна. Принцесса была его самой талантливой ученицей, а вернее сказать — служанкой, но Белез зачем-то решился её убить. Тем самым чернокнижник поставил крест на своих планах по захвату трона Великого Королевства. Безумцем колдун не выглядел, а, значит, для того, чтобы пойти на столь серьезный шаг, ему потребовались действительно важные причины. По всей видимости, Белез испугался Люции.
Чернокнижник не потрудился объяснить мне подробности, сходу потребовав поклонения ему, как Владыке. Сказал лишь что-то о "дурной крови" принцессы. Тем временем на физическом плане болотный маг завершил свой ритуал, и я вернулся обратно на землю, напоследок соединив в Астрале наши с Люцией сердца серебряным шнуром.
На бренной земле меня ждала следующая порция непонятных известий. Во-первых, болотный маг пропал, а его хижина превратилась в груду полусгнившего хлама. Без сомнения, речь шла об отлично наколдованной иллюзии, а это поневоле наводило на мысль, что встреча наша произошла отнюдь не случайно. Во-вторых, еретик оставил нам, а вернее Люции, странную записку, в которой называл девушку Императрицей и требовал от неё занять трон Великого Королевства.
Поломав голову, я поступил, как истинный послушник Святой Церкви, то бишь начал усиленно молиться. И тут произошло, наверное, самое странное, но одновременно самое прекрасное событие. Мне ответили! Конечно, ещё Святой Великомученик Феофан Миролюбский писал в своем двенадцатом томе: "Не жди от Светлого Владыки ответа, ибо, если ты говоришь с Богом, название сему — молитва. Если Бог говорит с тобой, название сему — безумие, ибо не может смертный пережить глас Великой Истины, подобно тому, как свинья не станет смотреть на небо!". После всего, что мне пришлось пережить за последние два дня, я сам не удивился бы тому, что обезумел. По личным ощущениям, с головой у меня пока было всё в порядке. С другой стороны, если бы все юродивые понимали, что сошли с ума, то они бы тогда, наверное, выздоровели. Так или иначе, но Светлый Владыка ответил мне, превратив молитву в диалог. Удивительно, но сначала Он, коий был всем и знал всё, спутал меня с кем-то другим, назвав Темным. Причина, как разъяснил мне мгновением позже сам Великий Владыка, крылась опять же в пресловутом ритуале болотного мага. Светлый Бог узрел в Люции кровь Темного Императора — жуткого Властелина, правившего миром настолько давно, что даже эльфы не помнили или не хотели помнить, когда это было. Рассказами о зверствах Темного Императора до сих пор пугали маленьких детей всех рас, и даже самый жуткий и беспринципный еретик не мог решиться воззвать к его имени, обратившись, тем самым, к чистому злу. Из записки, оставленной болотным магом, следовало, что кровь Императора, текущая в жилах принцессы, открывала девушке путь к великим силам. Это подтвердил и Светлый Владыка, незамедлительно предупредив о возможной опасности. Бог повелел мне найти в этом жутком болоте Храм Света. В забытом всем миром святилище нам с Люцией предстояло отыскать действительно честного и преданного добру настоятеля, по имени Джереми, именно он мог "решить судьбу темной крови". Увы, мне было не суждено до конца понять Божественный замысел.... Правда, похвастаться этим не смог пока ни один смертный или бессмертный и, по всей видимости, не сможет и дальше. Иначе всё бы во Вселенной стало намного проще и совершенней. Или наоборот?
Так или иначе, но теперь у меня была цель. Вернее, у нас. Оставалось лишь убедить Люцию. Легче сказать, чем сделать....
Как по команде, принцесса зашевелилась и, чуть застонав, потребовала:
— Воды!
Я с сомнением посмотрел на содержимое своего котелка. Тщательный осмотр полуразвалившийся хижины не дал почти ничего. Всё хоть сколько-нибудь ценное оттуда давным-давно вынесли. Не было ни виденного мной ранее стеллажа, заваленного еретическими книгами, ни алхимического стола, ни всего прочего. Кем бы ни был таинственный колдун, надо отдать должное, иллюзии он наводил тщательно. Единственным найденным в хижине знакомым предметом оказался сосуд, из которого мне и довелось выпить галлюциногенной настойки. Помимо бокала, в груде полусгнивших деревяшек обнаружился дырявый чугунный котелок, почти не покрытый ржавчиной. За неимением лучшего пришлось взять его. По счастью, дырка просвечивала чуть выше середины, так что хоть наполовину, но воды набрать было можно. Наткнувшись в противоположном углу хижины на кусочек железной проволоки, я продел его в боковые ушки котелка и, соорудив из веток подобие перекладины, сумел поставить кипятиться воду.
С водой, кстати, вышли дополнительные сложности. Родник я обнаружил довольно быстро. Примерно в двадцати шагах от хижины. Увы, пробивался он аккурат из-под камня, лежавшего на дне болотного озера, а стало быть, чистые подземные воды смешивались с тухлой тиной. Я несколько раз пытался зачерпнуть как можно ближе к источнику, и всё равно пришлось порядком повозиться, выбрасывая из котелка ароматные водоросли. На качестве конечного суррогата это, правда, отразилось не сильно. Отрава отравой. Впрочем, как я выяснил на собственном опыте, прокипяченную болотную воду вполне можно пить. Но предлагать подобную бормотуху принцессе?!
— ВОДЫ! — снова потребовала Люция, приоткрывая глаза.
Чертыхнувшись про себя, я ополоснул прихваченный из хижины бокал, смыв остатки колдовского зелья, а затем, зачерпнув из котелка немного воды, протянул сосуд Люции. Девушка сделала жадный глоток. Через секунду в лицо мне ударил фонтан брызг. По счастью, я всё же успел уклониться от брошенного вслед бокала.
— Отрава! — негодующе воскликнула Люция.
— Ничего другого нет, Ваше Высочество, — смущенно проговорил я.
Принцесса села и недовольно тряхнула волосами.
— ТЫ! — ахнула она, широко раскрыв глаза.
— Я рад увидеть Ваше Высочество в добром здравии. Как Ваша рана?
Принцесса непроизвольно дотронулась до груди, но никакой болячки не обнаружила. Немало смутившись, Люция спросила:
— Ты меня исцелил?! Что с Юджином?! Что с его войском?!
Я задумался. У меня тоже были вопросы, но мысли в голове путались. Я не знал, как обращаться c Люцией. Внутренний голос призывал схватить принцессу и потребовать ответа за учиненные девушкой злодеяния. Именно из-за неё я лишился всех близких мне людей и оказался в этом болоте, вкупе с разделенной дьявольской магией душой. Конечно, напрямую упрекнуть Люцию в смерти своих друзей — Тимофа и Деррика, я не мог, но в гибели моего господина — благородного князя Герхарда Вороновского, целиком и полностью виновата она! Как честному слуге, мне полагалось отомстить за своего повелителя, но вместо этого я спас Люцию, и сейчас не мог ничего от неё требовать. Физически не мог! Все обвинения комом застряли у меня в горле. Она была сейчас такой нежной, такой беззащитной....
— Ты будешь со мной разговаривать!? — зло спросила Люция.
Я вздрогнул и принялся отвечать.
— Бандиты, что Ваше Высочество изволили называть войском, находятся в Вороновье. Мне неизвестно, где конкретно. Погони, думаю, не последует. Они не знают, где нас искать. Юджин, видимо, мертв, и больше нам не угрожает. Исцелил, если это можно так назвать, Ваше Высочество не я. Это сделал колдун, который передал Вашему Высочеству данную записку.
Я протянул Люции скомканный листочек бумаги. Надо сказать, меня одолевали сомнения в правильности сего поступка. Я долго размышлял над тем, стоит ли Люции знать о содержимом записки? Болотный маг требовал от принцессы занять трон Великого Королевства, обещая ей всяческое содействие, и Люция, лишившись поддержки прошлого покровителя Белеза, вполне могла ухватиться, что называется, за последнюю соломинку. Возможно, я поступил опрометчиво, но мне почему-то казалось, что скрыть что-либо от Люции всё равно не удастся.
— Ничего не понимаю! — произнесла принцесса, прочитав записку, — кто это!? И почему он называет меня Императрицей?
Я развел руками.
— И что за ритуал провёл странный маг? — спросила Люция, — и, вообще, что произошло?
— Боюсь, что подробности станут известны нам позже, Ваше Высочество, — заметил я, — знаю лишь, что болотный чернокнижник соединил наши души.
Люция подозрительно на меня посмотрела. Видимо, предложения по соединению, как тел, так и душ, принцессе от благородных и не очень благородных рыцарей поступали регулярно, так что к моим словам девушка отнеслась с плохо скрываемым раздражением. Я было начал разглагольствовать, решив пересказать принцессе содержание ритуала, но потом передумал, и просто приподнял робу, продемонстрировав Люции шрам, что ещё недавно красовался на её собственном теле. Делать этого, конечно, не следовало. Показывать благородной особе, так сказать, обнаженный торс простолюдина было мало того, что неприлично, так ещё и противозаконно. Так и до виселицы недалеко, за "попытку надругательства".
Люция нисколько не смутилась при виде мужского тела, хотя и показывать-то было особенно нечего. Моргнув, девушка недоуменно уставилась на мою рану, а затем снова машинально провела ладошкой по разрыву на своём платье. Шрам, разумеется, не соизволил вернуться.
— Но.... Но... Как?! — ахнула она.
Я снова развел руками.
— Кому-то было угодно спасти Ваше Высочество, — заметил я, — но доверять им нельзя.
— Почему это? — спросила Люция, — кажется, мне хотели помочь!
— Вспомните содержание записки, Ваше Высочество, — произнес я, — там явно использовано слово "мы", а не "я". Так что маг действовал не один, их, как минимум, двое, а по тому, как уютный домик оказался на поверку иллюзией, можно сделать вывод, что нас ждали.
— И что? — удивилась Люция.
— Тогда почему они не пришли на помощь Вашему Высочеству раньше?
— Может, испугались банды Юджина? — спросила принцесса.
Я покачал головой. Люция тоже поняла, что довод неубедительный.
— Может, они не знали, что меня придется спасать, не догадывались, что Юджин — подлый предатель! — предположила принцесса, — поэтому они не стали помогать нам сразу.
Голос Люции задрожал. Очевидно, девушка вспомнила коварный удар, нанесенный ей бывшим другом. Предательство союзника всегда трудно воспринять спокойно. Даже у меня до сих пор становилось жутковато на душе при одном воспоминании о том, как Юджин выхватывает стилет и вонзает его в тело Люции, не прекращая при этом веселого разговора с ничего подозревающей жертвой. Всё произошло как будто между делом. На наше счастье, Железной Заднице пришлось нанести удар левой рукой, ибо правую ему перед смертью основательно подпортил князь Герхард. Удар моего господина был выполнен технически блестяще. Ещё чуть сильнее, и Юджин Железная Задница остался бы без правой руки. Я горько хмыкнул про себя. Получается, господин Герхард также принял участие в спасении принцессы, которая затем убила лорда своей же рукой, а вернее магией. Это давало определенную пищу для размышлений. Вдруг на принцессе лежало смертельное проклятье, губящее тех, кто хотел или пытался ей помочь?
Согласно деревенским сказаниям, на всех, в чьих жилах текла королевская кровь, висел неумолимый рок, уничтожающий тех простолюдинов, что добровольно пошли на государеву службу. Конечно, мне, как человеку хоть немного, но знакомому с магией и оккультизмом, было грешно верить в подобные бредни. К тому же, подобные "деревенские сказания" придумывали и распространяли отнюдь не сельские жители, а дворяне-землевладельцы: бароны, графы, князья и т.д., стремившиеся таким образом удержать слуг и крепостных в своих владениях. Ведь простолюдины, чего греха таить, время от времени убегали от благородных деспотов в города, стремясь затесаться среди шумной толпы, и, если что, попроситься на королевскую службу: в садовники, конюхи, а то и в стражи. С точки зрения закона, король обязан был вернуть беглого его господину, но поступали так правители далеко и далеко не всегда. Страх потери монаршего покровительства делал из вчерашнего крестьянина преданного слугу. А преданность, как известно, являлась слишком редким качеством человека, чтобы вот так вот просто ею разбрасываться. Так что, хотя разум и требовал относиться к россказням о "королевском роке", как к неумело состряпанной выдумке, душа, особенно при виде такого количества наглядных примеров, пребывала в беспокойстве.
— Даже так, — заметил я, — получается, что они следили за Вашим Высочеством. Разве это само по себе не внушает повод для беспокойства? Да и их ритуал.... Неужели столь умелый маг не мог предусмотреть другую возможность? Опять же, сейчас его с нами нет, а, значит, еретику есть что скрывать от Вашего Высочества.
Люция задумчиво прикусила губу.
— Возможно, ты прав, — заметила она, — и наши жизни теперь связаны?
Я в задумчивости кивнул.
— И не только жизни, — сказал я, — по словам еретика, в Астрале у меня с Вашим Высочеством появился единый мыслеообраз.
— Мыслеообраз? — в задумчивости переспросила принцесса.
— Насколько я успел понять из собственных наблюдений, мыслеообраз — это некое отражение или проекция из нашего мира в сущность Астрала, или наоборот....
— Или наоборот, — подтвердила Люция, — спор о том, чей план первичный: физический или астральный, так же нелеп, как спор о том, что появилось раньше — курица или яйцо.
— Кажется, Ваше Высочество хорошо осведомлены в данном вопросе?
— Да, — кивнула принцесса, — Владыка Белез учил меня.
Люция снова осеклась.
— Бывший Владыка? — поинтересовался я, вскинув бровь.
Люция отрицательно замотала головой.
— Это всё Железная Задница, — произнесла она, — проклятый Юджин не смог примириться с моей главной ролью.
