— Прости, круглый, я не специально... — я взяла в руки висящего в воздухе робота, охваченного праведным гневом и, поместила на ладони, которую поднесла к лицу синей полоской (глазами) к себе.
— Знаю я причину твоего неспециально. Ева, как ты могла?! Георгий затеял основательные раскопки, чтоб тебя найти. Столько для тебя сделал, а ты тут пьянствуешь, вместо того, чтобы устроить свою жизнь подобающим образом.
— не сердись. Вот прям щас пойду и буду устраивать! Ты, кстати, разговор мой с капитаном слышал?
— Да.
— Что об этом думаешь?
— Думаю, что на Либра не хотят тебя видеть. Им не нужно, чтоб ты там распространяла своё тлетворное влияние, и после вчерашнего, я понимаю их опасения...
— Круглый, я серьёзно!
— Я когда-нибудь шутил? Вот-вот! Оставив тебя здесь, они надеяться, что ты погибнешь в бою. Даже если ты оставишь свои ДНК, не факт, что они тебя клонируют, хотя не могут не использовать. Возможно им понравились твои способности, нестандартное мышление и они думают, что ты принесёшь больше пользы на фронте, нежели на какой-нибудь из планет, заселённых манакрами, тем более на Либра.
— Ты меня прямо обрадовал...
Вот же сволочи! Кинули меня на флоте, а я теперь отстреливайся, спасай свою шкуру. И почему я такая невезучая? Казалось, только забрезжила надежда на спокойную, ну или на относительно спокойную жизнь, как судьба преподносит мне очередной сюрприз. Мало того, что меня угораздило родиться в преддверии третьей мировой войны на родной планете, ощутить все прелести сего феномена на себе лично от начала и до конца, где до обидного глупо я скончалась. То бишь в конце. Если бы в начале, так обидно бы не было. Судьба-злодейка же посчитала, что испытаний, выпавших на мою долю маловато и, решила подкинуть 'продолжение следует' моему ничего не подозревающему трупику, спокойно замороженному на северном полюсе в лице чудом дожившего до настоящих дней Георгия. Впрочем, уже не живущего. Тем не менее, теперь я оказалась втянута в очередную войну, которую я не затевала и, которая мне никоим образом не нужна. Пока у меня выбора нет. Остаётся надеется на какой-нибудь случай или очередной сюрприз от судьбы, который поможет мне выпутаться из сложившейся ситуации. Во вселенной ведь столько спокойных мест...
И вообще, всю мою жизнь можно разделить на две части. Нет, скорее даже три. Первая — беззаботное детство в мирное время. Дом, семья, школа. Второй — война, смерть родителей, ежедневная, непрекращающаяся борьба за жизнь, в конце — база повстанцев и собственная смерть. И, наконец, третий этап — моя жизнь среди манакров к которой, как ни странно, я уже привыкла. Когда-то давно, ещё в моей прошлой жизни, от одного повстанца я услышала мудрую фразу : 'Человек привыкает ко всему'. Вот и я привыкаю ко всему. Казалось, что может быть хуже осознания того, что ты остался совсем один во всей вселенной, и смысла жить вроде бы нет, но всё равно каждый новый день встречаешь с какой-то непонятной надеждой, хотя и понимаешь, что надеяться-то уже не на что, что всё уже в прошлом. Я с трудом вспоминаю лица тех, кто был мне когда-то дорог, и понимаю, что больше никогда никого из них не увижу. Не увижу даже мест, что с ними связаны. Единственное, что мне остаётся — это память о них и, пока жива я, они будут жить во мне, в моём сердце. И пусть я начала новую жизнь, но сделала меня той, кем я являюсь жизнь прежняя. Я никогда этого не забуду и буду всегда стараться быть самой собой.
За обедом мы как всегда сидели за одним столом. Ребята выглядели вполне пристойно. Видимо, подлечились самостоятельно, не прибегая, как я, к помощи капитана. Впрочем, если бы они всё же посмели к нему обратиться с такой просьбой, мол, вылечи, братан, от похмелья, я не думаю, что он им помог бы. Скорее наоборот, добавил бы, чтоб не только болело, но ещё и гудело. После той вспышки непонятной ярости у истребителя, я уж было думала, что он меня растерзает. И ежу понятно, кто затеял вечеринку... Но вопреки моим опасениям, не растерзал и даже избавил от головной боли. Правда придумал какое-то наказание... В общем, время покажет.
К концу трапезы Монор получил сообщение от капитана явиться на стоянку истребителей нашего взвода, куда мы дружно и направились в напряжённом молчании.
На стоянке нас уже поджидал хмурый капитан. Он вообще в последнее время какой-то вечно пасмурный, временами представляющий грозу, то есть угрозу. Так вот, у его ног стояло четыре емкости, наполненные водой и небольшая горка тряпок. Я с недоумением уставилась на сиё орудие труда. Здесь всю работу по чистке, уборке, стирке, варке и других хозяйственных дел, всегда выполняли роботы. Тут моя логика решила показать мне самой, что она у меня есть и, подсказала, что нас ведь тоже четверо...
— Слушайте мою команду: вы не покинете стоянку, пока не помоете пол на нашем участке. Приступайте к выполнению.
Мрачно зыркнув в мою сторону, капитан удалился. Я вздохнула с облегчением и покосилась на ребят. Подумаешь, пол помыть! Я всю прежнюю жизнь сама себя обслуживала. Друзья же пребывали в состоянии тихого ужаса. Это я поняла по их окаменевшим рожам. Дана стала ещё бледнее, чем обычно. Зонад горделиво вскинул голову, и весь его облик в целом говорил: помирать так с достоинством, ну там или музыкой. Монор стал вертеть головой, смотря по сторонам, видимо прикидывая, сколько манакров в округе.
— Ребята, вы чего? Ну, подумаешь, пол помыть, вчетвером мы за час управимся!
— Ты действительно не понимаешь, или прикидываешься? — прошипел Зонад. — Да весь флот к концу этого часа будет знать, что я пол мыл!
— А что тут такого? Или у тебя шовинизм взыграл и ты считаешь, что это сугубо женская работа?
— Я не знаю что такое шовинизм, могу лишь предположить, что это человеческое слово. Но причём тут женская работа? Это вообще работа роботов. А тут МЫ будем МЫТЬ ПОЛ! Причём в общественном месте, где нас все увидят! Все мало того, что поймут, что нас наказали, так ещё будут в курсе метода наказания.
— Я так понимаю, тебя смущает метод?
— Да! Шадде!
— Да ладно, Зонад, успокойся. Могло быть и хуже. Помоем по-быстрому, да свалим!
— Но все будут знать!
— Ну и что? Пусть знают!
— Для нас это считается унизительным — выполнять ту работу, которую обычно делают роботы. — сказала Дана, с тоской глядя на горку тряпок.
— А если истребитель упадёт где-нибудь, вы что, так и будете умирать с голоду, дожидаясь помощи, просто потому, что приготовить себе еду самостоятельно позорно?
— Это другое.
— Да какая разница! Ей богу, как люди! Те тоже вечно выдумывали себе какие-то правила. Тоже мне, логика и рационализм! Не обращайте ни на кого внимания. Вас должно волновать только мнение тех, кто для вас что-то значит.
— Все, кто имеют для меня значение, будут сейчас мыть со мной пол — задумчиво произнёс Монор.
— А я про что! Делим трудности поровну. Так что тряпку в зубы и вперёд!
— Зачем в зубы? — удивился Зонад. Вот же тормоза! Совсем их тут затюкали на флоте.
— Это образное выражение, для пестроты речи.
— Зачем образно? Говори как есть. Тряпку в руки.
— А мне нравится! — весело хмыкнув, воскликнул Монор. — Скажи, Ева, а ты ещё такие выражения знаешь?
— Полно! Учись, пока жива! — и под аккомпанемент 'крылатых' выражений и под злорадные взгляды проходящих мимо манакров мы приступили к труду. И пусть мне кто-нибудь скажет, что мы совсем-совсем разные (в смысле люди и манакры), не поверю!
Мы уже почти домывали нужную нам территорию. Парни периодически меняли воду. Я бы сказала даже слишком часто. Хотя на самом деле, скорее всего, старались, как могли отлынивать от труда на благо общества. Ох уж эти мужики. Как бы не работать, лишь бы не работать! В итоге ползали с тряпками в основном мы с Даной. Я уже думала о том, что будем делать дальше. Пустит ли нас капитан на тренировки к остальным, или ещё какую-нибудь экзекуцию придумает, как вдруг перед моим носом появились чьи-то ноги в ботинках. Эти самые ноги замерли возле меня и шагать никуда не спешили. А ни чё так размерчик. Где-то сорок пятый, не меньше. Да этой лапищей можно на меня наступить и не заметить! Я стала медленно поднимать взгляд. По пути отметила редкий цвет формы — тёмно-синий, длинные стройные ноги (не как у земных мужчин с набалдашниками в районе колен на ногах в форме колеса), узкий таз, широкую крепкую грудь, мощные плечи и сильные руки... В целом тело мне очень даже понравилось, пока мой взгляд не остановился на лице. Моё собственное сначала вытянулось, а потом поморщилось, буд-то лимон надкусила. Передо мной стоял злыдень собственной персоной и, внимательно смотрел на меня. Что самое странное, на роже недовольства не было. Как и брезгливости с отвращением. Просто стоял и смотрел. Что это с ним? Не заболел ли случаем?
— Нао. — сказал злыдень приятным грудным голосом. Я подумала, вдруг он заразен, поэтому нужно держаться от него подальше. Что я и сделала под предлогом выполаскивания тряпки в свежей воде, что притащил мне Монор. Вдруг злыдень поймёт, что у меня нет желания с ним общаться и уйдёт. К сожалению не понял.
— Не хочешь со мной поздороваться?
— Не хочу — буркнула я, плюхнув мокрую тряпку на пол так, что брызги полетели в разные стороны, частично попав на ноги злыдня. Мелочь, а приятно. Я продолжила старательно мыть пол, елозя тряпкой из стороны в сторону, собирая грязь. Хотя какая в космосе может быть грязь? Так, пыль.
— Ты спасла меня, рискуя собой, хотя твоих ДНК в нашей базе нет...
— Извини, я не знала, что это был ты. — и уже тихо, себе под нос добавила: — если б знала, сидела не высовываясь.
Он конечно же услышал, у манакров слух отменный, но мне было всё равно.
— Я недооценил тебя. Ты разумнее, чем хочешь казаться.
Молчу. И чего он вообще пристал? Ну рисковала. Ну спасла. Так ведь это всё случайно, как-то само собой получилось. Может признаться? Вдруг отстанет...
— Меня зовут Дарен.
Я чуть тряпку из рук не выпустила. То из него имя клещами не вытащишь, то вдруг становиться разговорчивей некуда. Я вскинула голову и посмотрела ему в лицо. Нет, не издевается. Вид вполне серьёзный и что самое удивительное — дружелюбный. Мама дорогая! Это в нём что, благодарность за спасённую шкуру взыграла?
— Мы можем где-нибудь поговорить?
Всё. Я в осадке.
— Чего? — говорю.
— Мне нужно с тобой поговорить. Только не здесь — сказал Дарен, оглядываясь. Проходящие мимо манакры глазели на нас, буд-то мы танцуем голые танец дождя папуасов. Мои друзья тоже не отставали от соплеменников и бросали в нашу сторону настороженные взгляды.
— Ева, ты иди, мы сами закончим. Только, как освободишься, свяжись со мной. — сказала Дана, распрямляясь с тряпкой в руках.
— Ну ладно. — Я бросила своё орудие труда, то бишь тряпку, возле ведра и поплелась вслед за манакром.
— Пойдём к тебе в комнату? — Спросил он по дороге на стоянку планолётов. Я представила злыдня в своей комнате и, поняла, что не хочу омрачать свой уголок его присутствием, пусть даже и не долгим. Не говоря уже о круглом с Муркой и их реакции.
— неет.— протянула, качая головой.
— Тогда ко мне?
— Нет! На этом флоте что, спокойных мест больше нет? — воскликнула я, останавливаясь возле своего планолёта, уперев руки в бока.
— Есть. Я поведу. — всё тем же спокойно-дружелюбным тоном сказал Дарен, деликатно отпихивая меня от двери с водительской стороны. Нет, ну наглость! А впрочем, я же не знаю, где он хочет поговорить. И почему не в планолёте? Всё равно ведь никто не услышит... Или он хочет меня заманить в какой-нибудь тихий переулок и тюкнуть по-тихому? Но ведь друзья видели с кем я ушла, так что свидетелей полно. Может и вправду приспичило пообщаться. Только о чём? Любопытство распирало хуже некуда, но я решила не торопить события и помолчать до места. Подавив раздражение села на пассажирское сидение. Дарен молча повёл планолёт в только ему известном направлении.
— За что вас наказали? — нарушил молчание злыдень. Хотя сегодня его как буд-то подменили. Вроде похож на него, но уже не злыдень. Дарен. Губы ничуть не скривлены в брезгливом выражении. Брови не сходятся на переносице. И лицо в целом не выглядит напряжённым. Все черты подчёркивают спокойное состояние мужчины. Не маска-кирпич, как почти у всех манакров, ничего не выражающая, а именно лицо. Среди манакров это редкость — не носить маску. Не притворяться. А то, что они притворяются, я уже давно поняла. Так почему он показывает мне себя настоящего? Без маски? И, надо признать, без неё он выглядит намного симпатичнее. Да что там! Красивее! Благородные, правильные черты, выразительные ярко-голубые глаза, обрамлённые веером длиннющих ресниц. Блин, здесь в кого ни плюнь — все сплошь писанные красавцы и красавицы с большими глазищами. А этого действительно можно назвать только мужчиной, а не парнем. Как Роса. Мало того, что внешне он выглядел старше, чем Зонад или Монор, так от него веяло какой-то силой. Я прям кожей чувствовала, исходящую от него мощную энергию. Да, с таким действительно лучше не встречаться на поле брани на стороне врага...
Вникнув, наконец, в заданный вопрос, я хмыкнула. Меньше всего мне хотелось делиться с ним своими похождениями. Перетопчется.
— Поверь, тебе лучше не знать...
— Как хочешь — пожал он плечами. Больше во время пути он со мной не заговаривал. Минут через 15 мы остановились. Выйдя из планолёта, я стала вертеть головой, смотря по сторонам. В этой части носителя я ещё не была. Мало того, что мы находились на уровень выше, так здесь было почти пустынно. Нам редко попадались прохожие. Вдоль туннеля, что вёл от стоянки были расположены большие двери. На вид очень даже прочные.
— А где это мы? — спрашиваю у попутчика.
— Это складские помещения. В основном здесь мало кто бывает. Пошли. — и повёл меня по лабиринту коридоров. Шли минут пять, пока Дарен последний раз не завернул в какой-то закуток. Это оказалось маленькое помещение квадратов на десять площадью. Я даже не представляю, для чего оно делалось.
Мужчина подошёл к противоположной от входа стене и, нажал на незаметную с первого глаза кнопку. Стена бесшумно отъехала и, мне открылся потрясающий вид на открытый космос. Я подошла к прозрачной стене почти вплотную и положила ладонь на холодную поверхность, оперевшись на неё же и лбом.
Хоть я это видела уже раньше, но полюбоваться всё как-то не было возможности. В пылу сражения или тренировки не до окружающих красот. А вот так, в спокойной обстановке и при осознании своей безопасности, космос завораживает. Миллиарды звёзд. Изученных или нет. Совсем молодых или уже потухших. Звёзд, хранящих свои тайны. Но так хочется знать, что там происходило или ещё только произойдёт. Где-то там, далеко, есть прекрасная, но одинокая планета, на которой её собственные творения эгоистично и безответственно уничтожили свою цивилизацию, нанеся непоправимый вред своей матери, своей планете. И теперь она тихо хранит память о своих непутёвых детях, которые за отрезок времени в несколько тысяч лет успели натворить столько бед. Жизнь всего человечества была коротка, но очень ярка, как и жизнь каждого человека в частности. Любовь и ненависть, боль и отчаяние, страх, сострадание, злость, счастье, надежда... Столько оттенков чувств и страстей делают короткую жизнь человека вспышкой в выхваченном у вечности коротком миге. Возможно... Возможно... когда-нибудь... через миллионы лет, когда планета очистится от нашей грязи, на Земле вновь возникнет разумная жизнь.
