1.Я - Гений. Заражение

— Успеешь, — успокаивающим тоном перебил его Гордон. — Я нашёл в книге плетение, с помощью которого можно замаскироваться подо что угодно. Можно прикинуться шкафом, тумбочкой, колонной, деревом, Патриком Паркером... Понимаете?

— Не понял, ты кого деревом назвал? — возмутился заспанный Патрик.

— Там правда есть такое плетение? — Эли с интересом придвинулась к Гордону, оттеснив Патрика, и пробежалась глазами по тексту.

— Всё не так просто. Объект, в который ты превращаешься, должен быть больше тебя, — пояснил Гордон. — Иначе не влезешь в иллюзию.

— Это как? — поинтересовался Патрик, когда понял, о чём вообще идёт разговор.

— Представь что ты, например, хочешь притвориться шкафом чтобы спрятаться от Эли. Ты должен создать иллюзию шкафа и встать в неё. Изнутри всё будет видно, а снаружи это будет самый обыкновенный шкаф. Но если ты вытянешь руки, то они будут торчать из дверцы шкафа, что будет несколько неестественно, да?

— Я понял! Значит, письмо действительно могли передать, притворившись мной. Но тогда тот, кто прятался в иллюзии, должен быть меньше меня! Так?

— Так, — кивнул Гордон. — Ты, конечно, прости, но тебя действительно нельзя назвать крупным.

— Это ты к чему?

— Это я к тому, что письмо с угрозами передал первокурсник, который ниже тебя ростом. А таких не много.

ГЛАВА 14

"ОТЧИСЛЕНИЕ И ВЫЧИСЛЕНИЯ"

Несмотря на зацепку, найти автора письма, по-прежнему не представлялось возможным. Любой из тех, кто ростом был меньше Патрика, мог подойти на эту роль. На всех не слишком высоких первокурсников, Гордон глядел с подозрением. Первокурсники отвечали ему тем же. Ничего странного не наблюдалось, всё было как всегда.

Перепись библиотечных книг, Гордон закончил в аккурат к рождеству. Наконец освободившись от тяжкого груза наказания, он смог вздохнуть полной грудью. Первое что сделал Гордон в первый день января, так это посвятил весь день ничегонеделанью. Даже Эли, которая поминутно пыталась уговорить его пойти потренироваться (так как Гордон по прежнему отставал), не смогла на него повлиять. В конце концов, Гордону это так надоело, что он ушёл на крышу, а вслед за ним увязался Патрик. Позже, им пришла замечательная мысль: а почему бы не подогреть воду в бассейне? Только не так, как в прошлый раз, а чуть-чуть. Чтобы можно было искупаться. Гордон собрался с силами, и очень осторожно начал подогревать воду. Когда Патрик, рукой проверявший воду, махнул, Гордон остановил действие кипятильного плетения. Они разделись и плюхнулись в воду. Ощущения были самыми необычными. На улице было около минус тридцати, а они купались в горячем бассейне, под открытым небом. Когда замерзала голова, Гордон задерживал дыхание и нырял, чтобы отогреться. Навернув несколько кругов, мальчик хотел уже выбираться, но вылезать из горячей воды на мороз было страшновато. Гордон решился лишь тогда, когда вода в бассейне уже начала остывать.

Позже, они с Патриком пошли прогуляться по зимнему саду. Гордон надеялся скрыться там от Эли, которая не отставала с уговорами пойти потренироваться. Сказать честно, Патрик не очень туда хотел, и пошёл лишь за компанию. А вот Гордон в тайне надеялся ещё раз увидеть Гейта, и то, как он управляет растениями. Очень уж он интересно это делал в прошлый раз. Кажется, он тогда не сделал ни единого жеста, и (Гордон был готов поклясться) на его проводнике была включена блокировка. В таком случае это вообще была не магия. Но Гейта в зимнем саду не оказалось, зато оказался кое-кто другой. Непонятно как удерживающийся на ногах магистр Боули, подошёл к ним, пытаясь чеканить каждый свой шаг. Китель был распахнут, а фуражка была повёрнута козырьком назад.

— Ы 'ачему е 'десь? — спросил Боули у Гордона и Патрика, пытаясь сфокусировать взгляд на всех четырёх мальчиках сразу.

— Чего? — тупо переспросил Гордон.

Магистр Боули насупился, набрал в лёгкие побольше воздуха и что было сил рявкнул: "Вняйсь-Мир-рна!". Патрик тут же вытянулся в струнку и пихнул локтём Гордона, чтобы тот повторял.

— Зачит... курс... Северара-севра-асток! Олный фпрёд! — сказал Боули, и застыл, ожидая реакции мальчиков.

Но Гордон не знал, как на это реагировать, и с надеждой бросил взгляд на Патрика.

— Он думает, что мы на корабле, — одними уголками губ прошептал Патрик.

Молчание затянулось, а Боули ждал ответа.

— Есть, капитан! — громко крикнул Патрик, на потеху проходившим мимо девчонкам третьекурсницам. — Будет сделано!

Боули удовлетворённо кивнул, и направился дальше. Гордон увидел, как он не пройдя и ста метров, пристал к группе пятикурсников курсантов. В таком состоянии Гордон его ещё не видел.

— Не понимаю, как ему вообще доверили управлять кораблём. И уж точно не понимаю как он смог стать магистром, если он всё время пьёт.

— Связи, — пожал плечами Патрик. — Если родители высоко забрались, можно делать что угодно, а карьера всё равно будет стремиться вверх. А у него папочка как-никак адмирал южного флота.

— Так вот как он стал капитаном?

— Говорят что да.

Они прошли мимо клумбы поющих георгин, которые напевали что-то очень мелодичное и красивое.

— Ладно, я ещё понимаю, что в школе все его обязанности исполняет Фултон, но как он в таком состоянии командует авианосцем? — спросил Гордон, присаживаясь на лавочку, предварительно стряхнув с неё снег.

— Надо отдать ему должное, он ни разу не поднимался на трап корабля пьяным, — ответил Патрик, присаживаясь рядом. — Но ходят слухи, что он был не слишком трезв, когда произошла та авария.

— Какая авария?

— Ты не знаешь? — широко распахнул глаза Патрик. — Ах да, я совсем забыл, что ты жил в изоляции от внешнего мира.

— Я не жил в изоляции, просто никогда не интересовался. Так что за авария?

— Около трёх лет назад, Боули получил звание капитана, и принял командование над авианосцем. В первый же день на этой должности произошла авария. При выходе из порта, одновременно два корабля устремились к шлюзу. По распорядку, корабль капитана Боули должен был покинуть порт первым, но соседний корабль просигналил требование уступить дорогу, мотивируя это тем, что на их борту находился тогдашний магистр образования, не помню, как его звали. Так вот, Боули не счёл эту причину уважительной, для того чтобы нарушать распорядок, и велел команде не реагировать на сигналы, и следовать прежним курсом. Корабль, на котором находился магистр образования, так же не изменил курса, и в результате корабли столкнулись. От удара, вышел из строя один из двигателей авианосца. Корабль Боули развернуло и повело в бок, и он врезался в грузовой кран, который тут же рухнул. Боули удалось совершить аварийную посадку, но при падении крана погиб один из работников порта. Так вот, ходят слухи, что Боули праздновал своё назначение, и был нетрезв, когда отдал приказ не пропускать тогдашнего магистра. Но правда это или нет, я не знаю.

— Ого, — эта история подействовала на Гордона угнетающе. — И что было потом?

— А потом было самое интересное. Члены Магистрата долго не могли принять решение, кто виновен в гибели человека. Вроде бы и магистр образования не имел права требовать уступить ему дорогу, но и капитан Боули тоже мог бы предупредить, что не собирается его пропускать. Вместо этого он просто проигнорировал магистра, и пошёл напролом. В конце концов, Магистрат предложил решить этот спор на дуэли. Магистр образования согласился сразу, а Боули некоторое время не решался и отстаивал свою правоту. И я его понимаю. В двадцать два года выйти на дуэль против взрослого и очень опытного мага, было крайне рискованно. Но Датсон убедил Боули принять вызов на дуэль. Условие дуэли было таково: проигравший навсегда снимет проводник, а победитель получает всё. Боули перед самой дуэлью сильно напился, я думаю со страха. Но, не смотря на это, одержал разгромную победу. Магистр снял проводник и исчез, а Боули занял его пост на правах победителя. Но с тех пор он как с цепи сорвался. Пьёт не переставая.

— Ничего себе. — Гордон никак не ожидал, что кто-то может стать магистром в столь юном возрасте, да ещё и таким необычным способом.

Выходные закончились так быстро, что Гордон не успел опомниться. Как только начались занятия, он сильно пожалел, что не поддавался на уговоры Эли и не учил движения. Потому что на занятиях, все уже начали проходить новые плетения, а у Гордона до сих пор через раз получались старые. Не смотря на это, у Гордона весьма неплохо получалось выполнять плетение левитации. С его помощью можно было поднимать в воздух разные предметы. Гордон попробовал поднять в воздух самого себя, но оказалось что это не возможно. Всё равно, что взять себя за ноги и хорошенько дёрнуть вверх. По рассказам Хавка, плетение левитации было одним из самых энергоёмких. И чем тяжелей предмет, который нужно поднять, тем больше аумы расходовалось. Ну, с этим-то у Гордона проблем не было: аума у него восстанавливалась быстрее, чем он успевал её тратить. Понимая, что другим это плетение даётся с большим трудом, Гордон впервые за время проведённое в Омуте ощутил своё превосходство над остальными учениками. И это было чертовски приятно.

Отцовские часы, благодаря которым Гордон обладал таким количеством аумы, он носил в кармане пиджака, и не надевал. Хотя в голову ему неоднократно приходила мысль, что ношение часов с осколком демонита внутри, очень полезно. Несмотря на то, что у мальчика и так было очень много аумы, он был не против потренировать свой организм ещё. Сначала он думал постоянно носить часы на руке, а снимать лишь тогда, когда собирался сплести какую-нибудь магию, но это оказалось ужасно неудобно. Каждый раз расстёгивать ремешок, снимать часы, а потом опять одевать и застёгивать было очень утомительно. И тогда Гордон придумал вот что: к механизму поворота стрелки, он приделал заслонку, которая отгораживала демонит от руки. Теперь, Гордон мог не снимая часов открывать заслонку или закрывать её, просто поворачивая колёсико регулировки. Он мог даже регулировать то, как сильно на него действует демонит. Чаще всего, Гордон чуть-чуть закрывал демонит заслонкой, чтобы аума вытягивалась почти полностью, но не вся. Таким образом он всегда тренировал свой организм, и при этом имел достаточно аумы, для плетения магии. А если аумы становилось недостаточно, он просто полностью открывал заслонку, и уже через пару минут был полон энергии. Гордон был так доволен своей работой, что даже предложил примерить их Патрику, когда они сидели в комнате отдыха, на втором этаже башни.

— Не-не-не! — воскликнул Патрик, едва увидев часы, и так интенсивно затряс головой, что его белобрысые кудряшки разметались, пружиня при каждом повороте головы. — Я как-нибудь по старинке.

— Ты что боишься? — поддел его Гордон.

— Я? — Патрик громко фыркнул. — Да я просто не ищу лёгких путей!

Гордон изумился тому, как ловко Патрик выкрутился. Не ищет лёгких путей, надо же! Нужно будет запомнить эту отговорку, подумал про себя Гордон.

— А ты, Эли? — протянул часы сестре Гордон. — Ты примеришь? Теперь оно действует не так сильно, и можно постепенно увеличивать нагрузку. Очень быстро натренируешь себе много аумы.

— Да мне и так хватает, — ответила она, лёжа на полу вниз животом, и листая книжку по демонологии, найденную в библиотеке под башней.

Нет, так нет, мне больше достанется, ехидно подумал Гордон. Он только сейчас обратил внимание на то, что перед Патриком на журнальном столике лежат два планшета, подключённых к контактным шнурам. Незаметно зайдя ему за спину, Гордон заглянул через плечо и увидел, что на обоих планшетах включен чат факультета пилотов. Патрик поочерёдно писал то на одном планшете, то на другом. Гордон прочитал то, что было написано в чате:

"Миранда Оушен: Сама дура! Про то, что ты сохнешь по Паркеру, уже вся школа знает. Бегаешь за ним на цыпочках, как ненормальная".

"Сабрина Оушен: Я хотя бы не лезу к нему с поцелуйчиками. Ещё раз увижу, что ты к нему лезешь, все волосы повыдёргиваю!"

Патрик коротко хохотнул, перечитал последние сообщения, и потянулся к другому планшету. Что-то быстро напечатав, он отправил сообщение и на экране появилось:

"Миранда Оушен: Держись от него подальше, Патрик Паркер мой!"

Патрик напечатал и отправил новое сообщение уже с другого планшета:

"Сабрина Оушен: Нет, это ты держись от него подальше! Я тебя такими плетениями накормлю, что до конца жизни волосы дыбом стоять будут!"

До Гордона дошло, что автором этой переписки является сам Патрик. Раздобыв где-то планшеты, принадлежащие сёстрам Оушен, он залез в чат, и развязал липовую ссору от их имени. Взглянув на сообщения, которые оставили в чате другие курсанты, Гордон понял, что они в диком восторге от происходящего.

— Где ты взял эти планшеты? — Гордон склонился пониже, чтобы получше разглядеть переписку.

— Позаимствовал у сестёр Оушен, — сообщил крайне довольный собой Патрик, набирая новое сообщение. — Я потом верну, не переживай.

— Что они тебе сделали? — спросил Гордон, поражённый изощрённостью мести, которую придумал Патрик.

— Да ничего, — пожал плечами Патрик, усердно печатая.

— Тогда зачем ты это делаешь?

— Разве это не очевидно, — спросил Патрик, на минуту оторвавшись от планшетов, чтобы взглянуть на Гордона и, увидев недоумение в его глазах, пояснил. — Это же жутко забавно!

Патрик вновь вернулся к своему развлечению, уже не обращая внимания на Гордона. В его глазах стоял маниакальный блеск.

— Ох, и влетит тебе, — покачал головой Гордон.

— Никто же не узнает что это я. — отмахнулся Патрик. — Я же пишу с чужих планшетов.

— Ты своё имя написал раз двадцать! — возразил Гордон, которым начало овладевать веселье, из-за несообразительности Патрика. — Не нужно быть гением, что бы понять, кто всё это затеял.

Патрик нахмурился, что-то прикидывая в уме. Об этом он явно не подумал. Подошла Эли и, поняв что здесь происходит, округлила глаза.

— Это просто омерзительно, Патрик! Немедленно прекрати!

Патрик стрельнул в неё недовольным взглядом, но напоровшись на ответный взгляд убийственного осуждения, опустил глаза. Гордон улыбнулся. Ему никогда не удавалось выдерживать осуждающий взгляд Эли дольше трёх секунд. А Патрик сдался и того быстрее.

— Ну ладно, ладно. Всё больше не буду, — буркнул недовольный прерванным весельем Патрик, и потянулся к планшету, чтобы выключить его.

Рука Патрика была на полпути до кнопки выключения, когда произошло нечто очень странное. Возникшее у Гордона в груди чувство леденящего душу холода, разлилось по всему телу до кончиков пальцев. Сердце бешено колотилось в груди. Лишь глянув на Эли и Патрика, Гордон понял, что они испытали то же самое. Эли с встревоженным видом схватилась за горло, словно её что-то душило. У Патрика обострились черты лица, он вертел головой по сторонам, словно выискивая то, что вызвало неприятные ощущения.

— Как тогда, на маяке, — еле слышно шепнула Эли.

— Кто-то доигрался, — с оттенком испуга в голосе сказал Патрик. — Кто-то сплёл тёмную магию. Здесь, в Белом Омуте.