— Ты так ничего и не понял за все эти времена... — Йожин полез в карман, и вытащил золотистый портсигар. Его загорелые руки пробежались по камням в крышке аксессуара, и из браслета Пьетро послышался недовольный писк отмены приказа. — Я, собственно, и не надеялся...
Сапрассас оторопел. Его код по умолчанию считался первым в вертикали Януса, и отмене не подлежал. Когда защитное поле с тихим шорохом исчезло, он начал дрожать. Страх, от которого он старался избавиться всю свою долгую жизнь, снова ожил. Боязнь наказания.
Йожин захохотал, и, одним движением переместившись вплотную к бывшему биогенетику лабораторий Каннингема, покровительственно похлопал его по плечу:
— Не трусь, заморыш! Никто тебя не тронет, живи как жил... Просто заканчивай эту бесконечную трансляцию. Это неуважительно по отношению ко многим хорошим людям, которых я знал лично. Всё, бывай здоров! — отвернувшись от бледного, взмокшего и жалкого Дерека, Сбажен неспешно прошёл через террасу к лестнице в холл, прощаясь с другими гостями.
Даль Пьетро, он же — Дерек Сапрассас, один из учёных-биогенетиков, создавших саму основу Корпорации, остался стоять у балюстрады, чувствуя, как его запястье под браслетом превращается в подушечку для иголок от бесконечных уколов микроинъекторов. Организм никак не мог восстановить эмоциональный и гормональный баланс, даже при помощи аптечки. Внутри медленно загорались огни боли, подбиралась вечная усталость, и хотелось немедленно умереть. Тонущее в море вишнёвое солнце испускало последние лучи света, и терраса погружалась в сумерки, не получив команды от контрольного центра на включение освещения. Дерек, пошатываясь и перехватывая перила, добрался до лифта, скрытого в колонне. Зашипев, капсула провалилась вниз, к скрытому в глубине скальной породы убежищу.
"Кто это был? Почему он ничего не сделал? Какой, к чертям, Сбажен?! — думал он, забираясь в попискивающий регенератор спустя несколько минут. — Что происходит?"
Небольшой синий круг портала, расположенного в глубинах извилистых пещер недалеко от виллы Пьетро, вспыхнул и соприкоснулся с реальностью, соединяя между собой точки пространства, разделённые миллионами световых лет. Две Линии соприкоснулись, образовав шаткий звёздный мост, по которому шагнул человек — из одного мира в другой. Из одной жизни — к другой. На той стороне он обернулся, зажмурив глаза от бьющего в лицо жёлтого солнечного света, и взмахнул рукой, закрывая "дырку".
— Молодец, Инульгем... Всё правильно сделал, — прошептал он себе, улыбаясь. И, широко раскрыв глаза, добавил: — Интересно, кем был этот несчастный Йожен?
Глава 22
— Почему не получается, ну почему?
— Успокойся... Вот, выпей спирта. Он поможет.
— Кхе... Фу-у-у, какая гадость, кхы-кхы...
— Тихо, тихо, вдыхай глубже. Вот тебе грибочек, закуси.
— Д-да пошёл ты... Мне хреново.
— Знаю. Мне самому хреново, Герних. Мои ребята тоже там остались. Но я верю, что они смогут вернутся.
— Но наны точно работают! Я сам их делал... Я знаю точно, они работают...
— Работают, друг, работают... Ты молодец, ты всё правильно сделал. И даже больше.
— К ч-чёрту! Ненавижу. Ненавижу всю эту мышиную возню! Подопытные не видят "дырок", видят, но не могут открыть, а те, кто открывает — не могут вернуться! Даже, мать его, Дрезина, чтоб ему... Вот где эта скотина, когда он так нужен?
— Тихо, на Андре не наезжай, он парень правильный. Лучше на ещё мензурку, выпей. До дна, до дна... И грибочек сверху. Вот, видишь, легче стало...
— Ик. Ик, бля! Почему они не возвращаются?
— Вернутся, обязательно. Нужно подождать.
— А если они уже все мертвы? Если там мир с ядовитой атмосферой? Как первый, в который провалился Андре, помнишь?
— Каннингем, я ненавижу твою фотографическую память. Помню, помню. Ещё спирту? Или закурим?
— Ты знаешь, я не курю... Хотя, подавись ты генотипом, давай. Уже всё равно. Лёгкие заменим...
— Умница. Покури пока, а я с ребятами свяжусь, может, новости есть...
— Матиаш, кха, как ты куришь эту гадость? Это же невыносимо...
— Зато без всяких примесей, чистый табак. Сам выращиваю. На крыше. Лучше уж он, чем то, что продают в маркетах...
— Идиот, тут же канцерогены! И...
— Кажется, есть...
— Конечно, есть! Надо курить рекомбинированный табак с модифицированными генами!
— Заткнись. Есть информация. Кажется, Дрезина вернулся...
— Не может быть... Срочно, машину!
— Уймись, скотина пьяная. Вертолёт я уже заказал. Будем там через пятнадцать минут. Подъём, бля!
* * *
Когда-то давно Андреас был мелким сетевым хулиганом. После очередного витка эпидемии гриппа стал сиротой. Связался с бандами. Задолжал. Был избит и "поставлен на счётчик". Потом вытащил, как казалось, счастливую карту в виде лабораторий Каннингема, и начал учиться.
Сейчас Гнейес уже не считал, что ему повезло. Везение и невезение в таких делах, как квантовые порталы и путешествия между мирами, были категориями неприменимыми — если ты шагнул в "дырку", и прошёл в другую Вселенную, тебе уже повезло. Изначально. Правильная комбинация неслучайных случайностей, генов, нанов, и ещё чёрт его знает чего привела тебя к двери, а дальше простите, уже сам. "Один, бля. Без ансамбля... — повторил Андре присказку из армейского прошлого доктора Грея, и попытался улыбнуться. Получилось хреново. — Кажется, день не задался..."
— Дрезина! Дрезина! — очкастый биолог продрался через подлесок, и, сжимая в руках голокамеру, прыжками понёсся по поляне к палатке, где полулежал Андре. — Смотри, какой роскошный зверь! Явно млекопитающий, но покрыт чешуёй и размером с автомобиль! Это не глиптодонт, но очень похож! Травоядный...
— Витольд... — Андре закашлялся, и головная боль накатила с невыносимой силой. Казалось, в череп залили расплавленный свинец, и он перекатывается внутри, выжигая мозг. — Где остальные?
— Не знаю, — отмахнулся биолог, кладя камеру перед палаткой, и запуская воспроизведение. Через пару секунд он уже копошился в тюках со снаряжением, бормоча: "где же был пробоотборник? Я же помню, что его клали сюда!"
"И вот нахрена мне твои глиптодонты, маньяк ты юрско-кембрийский? — тоскливо подумал Гнейес, наблюдая, как голографический зверь жрёт кустарники, довольно топорща чешую, и откладывает дымящуюся кучу навоза. — Мне бы тут не сдохнуть... Господь вседержитель, как же голова болит-то... Тошнит, температура высокая... Нет, непорядок..."
— Доктор когда вернётся? — Андре достал фляжку с водой, и жадно выпил треть. Это сожрало весь его запас сил, и он откинулся на своей лежанке. — Он же обещал...
— Не знаю... Вот, нашёл! — Витольд потряс в воздухе дистанционным пробоотборником-микрокоптером. Приборчик недовольно пискнул пультом управления. — Доктор у разведчиков, что-то они там нашли такое... Мне до лампочки. Но какая тут фауна, мама дорогая! Вымершие виды, неизвестные науке! Словно в голофильм попал...
"Смотри, в желудок не попади к своему "фильму", — подумал Гнейес, прикрывая глаза. Вокруг полянки, в центре которой высилась груда ящиков, уложенных вокруг портала, в джунглях царила мелкая животная и гигантская растительная жизнь. Вопли, свист и крики мелких ящериц и чего-то вроде крыс, рёв крупных динозавров вдалеке, жужжание крупных ярких насекомых... Треск зарослей, гулкие капли воды по широким листьям...
Для городского жителя, природу видевшего только в фильмах и в зоопарке, Андреас справлялся неплохо: научился не дёргаться от каждого шороха, не ломиться по кустам, как медведь с поносом, отводить ветви в сторону при ходьбе, и держать под рукой впрыскиватель с антидотом. Если бы не внезапная болезнь, накатившая после перехода, он бы сейчас, скорее всего, шагал с разведчиками к северному нагорью, где были замечены с беспилотника какие-то странные металлические конструкции... Увы, через несколько минут после того, как портал закрылся, научный сотрудник Дрезина свалился в судорогах, и потом долго ещё радовал доктора скачками температуры, обильным потоотделением, тошнотой и рвотой...Сейчас вроде стало полегче, но слабость, накатывавшая волнами, адская головная боль, которую снимали только наркотики, и тошнота всё ещё оставались.
Док на прямые вопросы не отвечал, отделываясь общими словами. Разводил руками, и рылся в файлах и результатах анализа, но Андре подозревал, что дело тут совсем не в местных микробах. Он вспомнил, как по мановению его рук, театрально распахнутых перед Точкой Двести Пять, белёсый круг диаметром больше двух метров засветился насыщенным белым сиянием, басовито загудел, и "распахнулся". Гнейес не мог пока подобрать иного слова, правильно описывающего тот процесс, что он наблюдал — когда его сознание зацепило краешек чего-то туго свёрнутого где-то на границах самих основ вселенной, и потянуло на себя огромное полотнище, изукрашенной блёстками звёзд... Потом он видел обрывистые нити, расходящиеся кругом от точек, и танцевал по ним, как по струнам, выбирая, подбирая, и так и не делая выбора — пока одна светлая искра не кольнула его странным узнаванием, и желанием увидеть, что там. В этот момент свернулись все плоскости, образуя зеркальный тоннель, изгибающийся в совершенно невероятных направлениях и измерениях. Путь открылся.
В диск, к которому спешно пристроили пандус, влез тягач, тянущий кабель оптоволокна, а за ним полезли автотележки с грузом. Спецгруппа разведки и силовой поддержки с оружием наизготовку попарно сопровождали платформы со снаряжением. Научная группа шла последней, а замыкающим — Андре.
Пока люди шли в зеркало портала, он всё так же стоял, разведя руки, и боялся вздохнуть. А где-то внутри, за глазами, зрела тягучая свинцовая боль небывалой мигрени. Когда последние люди входили в диск, ему внезапно захотелось свести руки, и тихо сесть на землю — так накатила усталость... С трудом сделав несколько шагов к пандусу, он почти упал в "дыру". Охранявшие переход солдаты подхватили его под руки, и помогли сделать последний шаг.
Вот тут-то его и "торкнуло".
"Творец всеблагой, в душу тебя, как же я себя ненавижу-то... Новый мир, а "открывающий двери" валяется копытами вверх, и готов их отбросить. — Гнейес тоскливо вздохнул, меняя позу. Боль одарила его щедрой волной. — Твою мать... Интересно другое — не наны ли тому виной? Больно уж странно всё. Поражение головного мозга, вирусной и бактериальной активности нет, но и болезнь не развивается. Опухолей и прочей дряни не обнаружено, ядов тоже... Остаётся два варианта — наны, или переутомление. Или оба сразу".
Зашипела коммуникационная станция, лежавшая рядом с Андре. Он неловко зацепил гарнитуру, и коснулся сенсора. Сквозь помехи и пульсирующий шум пробился голос командира спецгруппы, которая уже возвращалась в лагерь вместе с доктором. Короткий доклад Гнейес занёс в журнал, и снова улёгся.
— Если мне не станет легче, нужно будет объявлять эвакуацию, — произнёс он вслух, облизав сухие губы. — Или мы тут надолго застрянем...
Когда из портала выехали первые платформы, группа прикрытия немедленно оповестила Лаборатории. Каннингем, полторы недели до этого не слезавший с канала связи, не отзывался, и сигнал перевели на Грея. Когда вертолёт прибыл к заброшенным угольным шахтам, там уже развернулась бурная деятельность — спецназ занял двойную линию обороны, от внутренней и внешних угроз, беря прилегающую территорию в колючее кольцо, медики разворачивали первичный карантинный блок и наборы первой помощи, немногочисленные учёные сидели в кунге и следили за регистраторами, направленными на портал, из которого выезжали платформы с грузом и людьми.
Андре через портал внесли два дюжих спецназовца. Каннингем моментально протрезвел, и побежал к обмякшему на руках бойцов Дрезине, наплевав на карантин и условности.
— Это становится традицией, не находишь? — Герних, дыша перегаром, вколол Андре порцию стимулятора, и подключил систему с изотоническим раствором к катетеру. — Ты всегда возвращаешься в таком состоянии, что проще сразу к патологоанатому отправлять...
Грей, сидящий рядом с пилотом, обернулся:
— Эй, парень! Ты, главное, возвращайся... — прокричал он сквозь гул разогревающихся турбин. — А мы уж тебя подлатаем.
— Я всегда возвращаюсь... — прошептал Андре непослушными губами.
— У меня до сих пор дрожат руки, представляешь, Матиаш?
— Представляю. Сам изнервничался весь.
— Нет, друг, ты не представляешь! Истощение организма, воспаление мозговых оболочек... И он терпел это неделю!
— Андре? Да, парень молодец...
— Нет, он не молодец. Он — идиот! Нужно было возвращаться сразу же, как только он заболел! А если такое случилось с другими группами...
— То нужно понять, в чём проблема. В чём дело, Герних? Почему Дрезина чуть не помер, а?
— Исследовательский отдел копается в нанах. Воспаление вызвано ими, а вот истощение... Тут какая-то загадка. Все остальные участники экспедиции здоровы, кроме этого непоседы-зоолога, которому откусили руку.
— Да, я вижу это в журнале. Вот идиот — полез считать зубы местному динозавру, или кому там...
— Нет, тут что-то ещё. Почему сотрудники опытного отдела только видят порталы? Почему этот молодой человек и ещё трое могут их открывать?
— Каннингем, успокойся. Ну, что может быть общего, в самом деле, между этой четвёркой? Они из разных городов...
— Общего у них только то, что они — люди. Хм. Люди-человеки... А что общее у всех людей, и одновременно — различное?
— Мозги?
— Нет. Гены. Дело в геноме.
— Но это не объясняет, почему Андре свалился с горячкой и истощением.
— А мы, Матиаш, знаем, как работают порталы? Нет. Не знаем. Но что-то мне подсказывает, что им нужен источник энергии...
— Да, действительно... Герних, но в прошлый раз...
— Он вернулся с аммиачным отравлением и прочими симптомами, которые банально скрыли истощение. А потом был регенератор. Нужно отправлять с каждой группой полевую версию. Иначе мы потеряем всех проводников.
— Верно. Я распоряжусь.
— Матиаш, ты представляешь, что мы сейчас делаем?
— Работаем. А что?
— Нет, друг мой. Мы расширяем нашу вселенную. Когда-нибудь все миры объединятся в единую сеть... Мы решим проблему перенаселения, болезней, голода, смерти, и человечество вступит в Золотой Век!
— Ну-ну. Что-то мне подсказывает, что человечество ступит разве что на старые добрые грабли... Но — ладно. Надо работать.
Глава 23
Они сидели вдвоём на маленькой грязной кухоньке, располагавшейся прямо над гаражом. Внизу, в обширном помещении стояли несколько разобранных флиттеров, приснопамятный скиммер, на котором Спенсер и Гриффин покинули поле боя, и грузовой глайдер, разрисованный рекламой фирмы по доставке кормов для домашних животных. Судя по размеру грузовика, корма предполагалось возить для стада слонов средних размеров. Шаткая металлическая лесенка в дальнем углу ангара вела в кухню, за которой находились хитро встроенные в перекрытия здания спальные места-пеналы с металлическими крышками, напомнившими Спенсеру люки торпедных аппаратов на паровом эсминце в одной отдалённой Параллели. Голая функциональность, надёжность и простота конструкции.
