Яд власти

Глава 12. Мастер-оружейник

Как и накануне вечером Саяна разбудили не жиденький лучик света через мутное окошко, не стук в дверь напротив, а настойчивые позывы сбегать в туалет. В общем зале народу совсем немного. Новый день уже начался, быстрей всего большая часть постоянных клиентов уже позавтракала.

Саян присел на свободный столик недалеко от барной стойки. Обильная еда и почти сутки крепкого сна освежили его. Руки больше не гудят от усталости, свинец больше не оттягивает ноги, а последняя ложка овсяной каши больше не тянет на боковую. Наоборот — душа жаждет действий. Медный вирт вполне устроил немолодую служанку в качестве платы за сытный завтрак. В прекрасном расположении духа Саян покинул постоялый двор.

На улице благодать. После тёплого вонючего зала свежий морозный воздух приятно холодит руки и лицо. Ни снежинки, ни ветерка. На небе среди редких тучек во всю сияет великолепная Гепола. Гужевой проспект старательно почищен, дорожки вдоль домов подметены, а сами дома в белом одеянии похожи на новогодние игрушки.

Рабочий день в разгаре, пешеходов на улице относительно немного. Зато по широкой дороге в обе стороны грохочут и скрипят многочисленные телеги, повозки и редкие крытые экипажи. Гужевой проспект — одна из главных транспортных магистралей Тивницы. От порога "Пивной кружки" отлично видно, как через Западные ворота выруливает очередная телега, деревянный кузов заставлен огромными вязанками хвороста. Саян наугад повернул в левую сторону и пошёл куда глаза глядят.

Вчера вечером Саян не стал пытать судьбу в карты вовсе не из-за нехватки денег. Как раз с этим проблем нет. Во внутреннем кармане куртки лежат три плотно набитых кошелька. Виртов у него столько, что хватит купить "Пивную кружку" и добротный деревянный домик рядом с ней. Другое дело, что обзаводиться постоялым двором совершенно ни к чему. Новоявленный собственник мигом привлечёт совершенно ненужное внимание властей. Лучше быть скромнее и до конца играть ту роль, которую он сам выбрал.

Ещё до побега с Утёса Саян решил пристроиться к какому-нибудь ремесленнику подмастерьем или учеником. Физическая работа совершенно не пугает его, хотя за последние три сотни лет ничего тяжелее палочки для письма, бокала с вином и женских трусиков поднимать Саяну не приходилось. Но смерть и последующее воскрешение в Пристани явления каждый раз знаменуют собой очень серьёзное душевное обновление.

Да, в памяти до сих пор свежи воспоминания о бесконечных кутежах. Особенно та юная красотка, которую так и не довелось использовать по назначению. Другое дело, что здесь и сейчас Саян чувствует себя так, словно он и в самом деле простой деревенский парень, который пришёл в Тивницу, в огромный столичный город, в поисках удачи и богатства. Пьянки, гулянки и льстивые морды на каждом углу Охотничьего дворца как будто были не с ним, а с кем-то другим. Пусть и с очень хорошо знакомым человеком, но всё равно чужим.

Может быть именно по этой причине Великий Создатель всё же позволяет Саяну и двум его бессмертным друзьям время от времени умирать. Пусть не от старости, так от болезней, голода, кинжала, яда. Ведь у них троих даже малейшие царапины заживают ни чуть не быстрее, чем у простых смертных. А то будь у Саяна кости покрепче, то не было бы никакого зрелищного представления с огромным тёмно-синим шаром, с яркой вспышкой и сгинувшего в никуда куском леса.

Как ни удивительно, но с каждого нового воскрешения Саян действительно начинает совершенно новую жизнь. Тогда как прежняя слезает с души огромными грязными лоскутами, словно кожура с перезрелого апельсина. А будь кости Саяна и в самом деле как бронза, то тогда, в Заповедном лесу, он просто поднялся бы с земли, обматерил бы поваленную бурей ёлку и егерей заодно последними словами, и поехал бы себе дальше. И снова пьянки, гулянки, девки.

На первом же большом перекрёстке Саян свернул в левую сторону. Переходить боковую улицу, лезть под колёса телег и повозок, нет никакого желания. Поворот налево ничем не хуже пути вперёд, вправо или даже назад.

В стороне от Гужевого проспекта потянулись дома ремесленников. Двухэтажные, крепкие, добротные, как на подбор. На первом этаже в обязательном порядке находится мастерская, она же лавка, на втором живёт сам ремесленник и его семья. Над входными дверями висят образцы продукции: то тёмный от дождя и ветра сапог самого последнего размера, то гигантская ложка из цельного бревна, а то и человеческая фигура без рук и ног, зато в отлично детализованном кафтане.

На углу очередного домика Саян остановился. На серой дощечке короткая надпись: "Серый тупик". Чуть ниже, прямо на кирпичной стене, цифра 28. И надпись и цифра старательно выведены чёрной краской. В своё время Саян приказал завести для каждой улицы оригинальное название, а дома пронумеровать. Только далеко не каждый житель Чёрного города умеет читать, да и писать соседу письма у простых людей не принято. Не удивительно, если лет через двадцать продуманная система адресов окончательно развалится за ненадобностью. Однако владелец этого дома не только старательно помнит улицу, а ещё и номер.

Саян глянул на вывеску. На деревянной балке на лево от входа висят три огромных ножа. Точнее, не просто ножи, а самые настоящие кинжалы. Пусть древесина за давностью лет потрескалась, однако до сих пор отлично видны обоюдоострые клинки и мягкие переходы рукояток в короткие гарды. Над входом той же чёрной красной выведено: "Мастер оружейник утус Геврар".

Длинная надпись вылезла за пределы верхнего косяка, зато выведена очень старательно. Саян улыбнулся. Не иначе утус Геврар каждый год аккуратно подновляет её. Буквы чёткие, отлично видны даже с другой стороны улицы. На самой двери куском угля выведено короткое объявление: "Требуется работник".

Саян рассеянным взглядом уставился то на деревянные кинжалы огромных размеров, то на аккуратную вывеску, то на короткое объявление. Так далеко в планах по легализации в Большом мире он не заходил. Кем именно стать, на какой именно социальной ступеньке обосноваться, Саян совершенно не думал. Впрочем, подмастерье оружейника не так уж и плохо. Попытка не пытка, за любопытство по шее не дадут. Саян толкнул плотно закрытую дверь.

Над головой мелодично звякнули колокольчики. Внутри, как и следовало ожидать, лавка и просторная мастерская одновременно. Недалеко от входной двери на широких столах аккуратно разложены товары: боевые кинжалы разных форм и размеров, наборы ножей для метания, ножны из дерева и кожи, парочка вполне приличных тесаков и прочее смертоносное оружие. Впрочем, не только оно. На соседнем столике лежат самые обычные кухонные ножи с простыми деревянными ручками и прямыми лезвиями. На отдельном стенде по левую руку висят наиболее дорогие образцы товаров. Те же ножи и кинжалы, только, судя по цвету и толщине, не из меди, а из бронзы.

Большую часть первого этажа занимает мастерская оружейника. В дальнем углу ярко пылает горн. Широкая треугольная вытяжка над ним потемнела от дыма и копоти. Большой верстак занимает почти всю противоположную стену. На самой стене, на многочисленных гвоздиках, развешан самый разнообразный инструмент, начиная от молотков всех форм и размеров и до небольшой коллекции шил с деревянными рукоятками.

Хозяин мастерской с клещами в левой руке и молотком в правой сосредоточенно ковыряется в горне. На утусе Гевраре надета старая поношенная рубаха с закатанными рукавами и видавший виды кожаный передник. Едва над входной дверью брякнули колокольчики, как утус Геврар положил молоток и клещи на маленький столик возле горна и повернулся ко входу. Под глазами ремесленника чёрные полоски въевшейся за долгие годы копоти, а на правой щеке небольшой ожог. Зато лицо утуса Геврара тщательно выбрито. Похоже, ремесленник каждое утро старательно бреется бронзовой бритвой. Обычно простолюдины не тратят время на подобные пустяки.

Одновременно с Саяном в мастерскую со второго этажа спустилась красивая девушка в простом светло-коричневом платье и в белом переднике. Длинные тёмные волосы перехвачены ярким платком.

Возле столиков с товаром Саян остановился. Ни с того, ни с чего его одолели робость и неуверенность. Саян прожил на Миреме больше пяти сотен лет, повидал многое, пережил всякое, а вот устраиваться на работу ни разу не приходилось.

— Чем могу служить? — утус Геврара немного замялся и добавил, — витус.

— Добрый день, уважаемый, — Саян с трудом вытолкнул из себя первые слова. — Вам требуется работник? Только я не витус.

— Работник? — на мгновенье в глазах утус Геврара мелькнула растерянность. — Да, требуется. А что ты умеешь?

Раз ремесленник перешёл на "ты", значит, он больше не считает Саяна благородным. Тем лучше.

— Утус, мне всего 25, но я уже успел много чего попробовать, — гораздо более уверенно заговорил Саян. — До 15 лет я помогал отцу, деревенскому мастеру на все руки. Он учил меня всему понемногу, в том числе и кузнечному дело. Ну а потом витус Суметат, наш вехаст, забрал меня слугой в свой дом. Этот зимой старый господин умер, а его сын и наследник молодой витус Суметат отпустил меня на все четыре стороны. Но я не захотел возвращаться в родную деревню. Вместо этого я решил попытать счастья в Тивнице.

Утус Геврар задумчиво пошевелил губами.

— О боевом искусстве владения ножом ты слышал? — утус Геврар остановился у противоположного края столика с товарами.

— В доме витуса Суметата жил утус Лар, отставной воин Второго легиона. Он учил меня всяким штукам, там... копьё, палка, то есть меч. В том числе было и боевое фехтование.

— Метать ножи умеешь?

— Не очень, — Саян отвёл глаза.

— Ладно, проверим.

Утус Геврар взял со стола с товарами пять ножей для метания. У каждого характерное симметричное лезвие, гарды нет совсем, а ручка является продолжением узкого клинка.

— Вон там, на стене, — утус Геврар показал грязным пальцем на небольшую круглую мишень с красной точкой в центре, — попади.

Для начала Саян крутанул один из ножей на ладони. Балансировка отличная, иначе нож вылетел бы из раскрытой ладони. Вот теперь можно попробовать. Саян повернулся к мишени левым боком. Сосредоточиться и глубокий вдох. Левая рука чуть выдвинулась вперёд, нож в правой зажат за лезвие. Плавный разворот всем корпусом. Бросок!

Узкий нож гулко стукнулся о мишень и шлёпнулся на пол.

Проклятье, Саян стиснул губы. Когда-то он отлично метал ножи, даже на вспышку и на звук, но очень, очень давно не практиковался. Позабыл за сотню лет. Саян вытащил из левой ладони второй нож. Плавный взмах, бросок. Второй нож воткнулся точно в красное пятно по середине мишени.

— Неплохо, — утус Геврар чуть заметно кивнул. — Давай остальные.

Третий нож повторил судьбу первого и шлёпнулся на пол рядом с ним. Зато четвёртый воткнулся рядом со вторым. И последний пятый нож задел было острым кончиком мишень, однако всё равно свалился на пол к первому и третьему.

— Неплохо, неплохо, — одобрительно прогудел утус Геврар. — Не очень хорошо, но, признаюсь, я думал, будет хуже.

Утус Геврар в задумчивости шевелит губами. Похоже, ремесленника никак не может решить брать нового работники или нет.

— Постой-ка, — вдруг встрепенулся утус Геврар, — ты давно в Тивнице?

— Второй день.

— Тогда кто тебе сказал, что мне нужен работник?

— Так, это, — Саян показал обоими руками на дверь, — у вас же написано: "Требуется работник".

— Так ты что, читать умеешь? — утус Геврар недоверчиво нахмурил брови.

— Да.

Недоверие утуса Геврара можно понять: грамотных среди простолюдинов гораздо, гораздо меньше, чем среди благородных.

— Ягира! — утус Геврар крикнул в глубь мастерской. — Неси Гексаан.

Девушка в белом переднике тут же оставила веник и убежала на второй этаж. Через пару минут Ягира спустилась с большой сильно потрёпанной книгой. Утус Геврар положил Гексаан на стол прямо поверх ножей и наугад распахнул священную книгу.

— Читай, — указательный палец утуса Геврара ткнулся в самую верхнюю строку.

— И сказал Вем-защитник людям, ступайте на землю эту. Я, вместе с товарищами моими боевыми, нападём на менгов, — немного нараспев прочитал Саян.

— Хватит, — обкусанным ногтём утус Геврар подцепил сразу десяток страниц. — Теперь здесь читай.

— И произошло от первого Звёздного племени племена Рыбы, Птицы и Зверя. И расселились они вдоль великой реки, — прилежно, словно старательный ученик, прочитал Саян.

— Стоп, хватит, — утус Геврар захлопнул книгу. — Ты знаешь Гексаан наизусть?

— Нет, что вы. Просто старый витус Суметат очень любил читать, в его доме была большая библиотека. Но с годами глаза подвели его. Вот он и научил меня, чтобы я за него, вслух, читал.

Утус Геврар широко улыбнулся. Теперь понятно, почему надпись над входной дверью аккуратно подновляется каждый год. Ремесленник умеет читать и очень гордится этим.

— Хорошо, — утус Геврар хлопнул по обложке Гексаана, — раз ты научился читать, значит, и ремеслом оружейника овладеешь. Я беру тебя.

— Благодарю вас, утус, — Саян вежливо склонил голову.

— Будут платить тебе, — утус Геврар скосил глаза в потолок, — пятнадцать медных виртов в месяц. Согласен?

— Утус Геврар, — осторожно заговорил Саян, — в моей родной деревне это очень щедрая плата. Корову можно купить. Но здесь, в Тивнице, я не знаю. Ночлег и ужин на постоялом дворе "Пивная кружка" стоили мне очень дорого. Признаться, я никак не ожидал таких цен. Всё, что мне остаётся, так это положиться на вашу честность.

— А ты умён, — утус Геврар улыбнулся. — Хорошо, поработай месяц-другой, а там о твоей плате мы поговорим ещё раз. А сейчас положи правую руку на священный Гексаан и поклянись именем Великого Создателя, что не причинишь вреда ни мне, ни семье моей, ни дому моему.

— Клянусь, — Саян прижал правую ладонь к священной книге.

— Поклянись, что будешь работать прилежно и честно.

— Клянусь именем Великого Создателя.

На этом процедура приёма на работу закончилась.

— Меня зовут Асот Геврар, сын Ламина, — утус Геврар передал Гексаан обратно девушке. — А это моя дочь Ягира, она не замужем.

— Саян Ветиг, сын Сенира, — Саян вежливо склонил голову.

Ещё на Утёсе Саян заранее придумал новую фамилию и отчество, а вот имя решил оставить. В Вилуре и благородные и простолюдины очень любят называть мальчиков именем Великого Сахема. Так что чуть ли не каждый четвёртый мужчина носит имя Саян.

— Сыновья мои выросли и оба поступили в Легион, вот мне и не хватает помощника. Жить будешь у меня, столоваться тоже. Плату будешь получать в начале каждой недели, а не в субботу. Знаю я вас, молодёжь — за воскресный день всё спустите.

— А вы тоже умны, утус, — Саян улыбнулся.

— Вот тебе первое задание, — утус Геврар протянул тряпку, которой вытирал руки, — иди и сотри объявление со входной двери.

Саян направился было исполнить самое первое задание, однако краем глаза успел заметить, как утус Геврар глянул сначала на него, потом на свою дочь и опять улыбнулся. На этот раз лукаво и загадочно.